Празднование Зарайской иконы Святителя и Чудотворца Николая (1225г.) 22 мая
Город Зарайск Московской области на протяжении ряда столетий имел большое значение в защите Русской земли от вражеских набегов. Некоторые победы зарайских дружин отмечены историей. С былой славой города нерасторжимо связано также событие, происшедшее более семисот лет назад: чудесное перенесение в 1225 году чудотворного образа Святителя Николая из города Корсуни в Зарайск священником Евстафием.
Древние сказания об этой святыне раскрывают дорогие верующему сердцу русского человека страницы далекого прошлого: они рассказывают о силе и славе нашей Родины и Божием к ней благоволении, душевной красоте русского человека, его глубокой вере и христианской любви вплоть до самопожертвования, о глубоком почитании русским народом милостивого Святителя Николы и особенном предстательстве великого Чудотворца за Русскую землю.
Первое летописное сказание о городе, датируемое 1225 годом, связывает основание города Зарайска с перенесением чудотворного образа. «В лето 6733 (1225) июля в 29 день, на память святого мученика Каллиника, при великом князе Георгии Всеволодовиче Владимирском и при великом князе Ярославе Всеволодовиче Новгородском и сыне его Александре Невском и при великом князе Георгии Ингоревиче Рязанском, принесен бысть чудотворный Николин образ из преименитого града Корсуня в пределы Рязанския (ранее Зарайск относился к Рязани), во область благоверного князя Феодора Георгиевича Рязанского. А стоял той чудотворный образ во граде Корсуни посреде града, идеже бе церковь святого апостола Иакова брата Господня по плоти, в ней же служаше пресвитер Евстафий».
Путь пролегал вначале по морю, затем через многие города и селения, в которых образ Святителя Николая, встречавшийся с честью, являл бесчисленные чудеса. Пресвитер Евстафий дошел наконец до Рязанской земли. «И начал помышляти в себе, глаголя: о великий Чудотворче Николае! Се земля Рязанская, камо хощу итти и покой обрести, понеже земля сия чужда ми есть и людие незнаемы».
В то время в Рязанском княжестве на правом берегу реки Осетра находился небольшой городок, именовавшийся Красным городом. В нем в своем удельном поместье поселился незадолго до того юный князь Феодор, сын великого князя Рязанского Георгия Ингоревича.
В то время как пресвитер Евстафий достиг Рязанских пределов и остановился, не зная куда идти дальше, Святитель Николай явился во сне юному князю Феодору и сказал: «Княже, гряди во сретение чудотворного моего образа. Аз бо хощу зде быти чудеса творити; и умолю о тебе Всемилостивого Бога, да подарует ти венец Царствия Небесного, и жене твоей и сыну твоему». Видение очень взволновало князя, но ему были непонятны последние слова Святителя, поскольку не имел ни жены, ни сына. С великой славой и честью князь вышел навстречу чудотворной иконе и при стечении множества горожан благоговейно принял икону от пресвитера Евстафия и «принесе во свою область» 29 июля 1225 года.
Князь Феодор не замедлил сообщить своему отцу о принесении «Чудотворного Николина образа из Корсуня града». Великий князь Георгий Ингоревич, получив эту весть, возблагодарил Бога и Его святого угодника, и вместе с епископом Евфросином Святогорцем прибыл на поклонение чудотворной иконе. Видя преславные чудеса, совершавшиеся от иконы, великий князь с радостью отдал распоряжение заложить церковь во имя Святителя Николая. Не прошло и двух недель, как новая церковь была построена. Епископ Евфросин освятил ее, и чудотворный образ с честью был внесен в храм.
1237 год. Прошло двенадцать лет с той поры, когда пресвитер Евстафий пришел со святым образом в пределы Рязанской земли. Все эти годы он тихо и безмятежно жил со своей семьей в городе Красном, служил в Никольском храме. Его глубоко почитали и горожане, и сам князь Феодор. Сын его Евстафий уже третий год служил в сане иерея в церкви, созданной когда-то на его глазах, ревностно помогая отцу в пастырских трудах. Супруга Феодосия заметно постарела, но по-прежнему хлопотала по хозяйству. А его сын Аполоница стал преданным помощником князя. Казалось, ничто не предвещало беды: князь Феодор был далек от междоусобных раздоров, и жизнь в Рязанском княжестве текла спокойно.
Но гром, прогремевший на реке Калке и возвестивший всей Руси о надвигавшейся грозе, не вразумил враждовавших князей: предостерегающий глас Божий не был услышан. Бесконечные распри и братоубийственные войны, коварство и обман, произвол мести и насилия возрастали.
И вновь грянул гром: «В лето 6745 (1237) Богу попустившу за грехи наша, прииде безбожный царь Батый на Русскую землю со многими вой», – сообщает летопись. Ужасная гроза разразилась над Русью. Запылали города и села, кровь потекла по лицу истерзанной земли; вопли и стенания угоняемых в плен людей оглашали багровое небо... Трупы и пепелища оставались там, где проходил жестокий враг. «Се лютая година наступила. Уже бяше Божьего гневу не противитися; недоумение бо и грозу, и страх, и трепет наведена ны за прегрешения наша... Приидоша языца незнаемая безбожныя моавитяне, рекомые татары», – в ужасе восклицает летописец.
Никогда еще Русская земля не испытывала таких великих бедствий, разрушений и безмерного горя, как во время опустошительного нашествия татаро-монгольских орд.
Подобно саранче, уничтожая все на своем пути, несметные полчища хана Батыя внезапно подошли к Рязанским пределам и, угрожая вторжением, стали на реке Воронеже. Ханские послы потребовали от великого князя Георгия Ингоревича «десятины во всем, во князех, и в людех, и в конех». Князь просил подождать с ответом три дня. Сам же, не теряя времени, забыв личную неприязнь, поспешил к своему соседу, Суздальскому князю Юрию Всеволодовичу, с предложением объединиться и отразить нападение общего врага. Но Суздальский князь ответил отказом. Тогда спешно были созваны на совет удельные князья, бояре и воеводы, и решено было с богатыми дарами отправить к хану посольство, в которое вошли несколько князей, бояр, в том числе и князь Феодор Георгиевич, который взял с собою своего воспитателя и друга Аполоницу.
Хан «лукав сый и не милосерд» с жадностью принял дары, обещал «не воевати Рязанские земли», но при этом заявил, чтобы послы выдали ему своих жен и дочерей. Князь Феодор от лица своих земляков с негодованием отверг это дерзкое требование. Кто-то из бояр рязанских, «научен бесом», шепнул хану, что у Феодора очень красивая жена царского рода. «Хан Батый, услышав сия словесы, возжеле жену сию видети, и пореваем в похоти плоти своей, рече князю: даждь ми, княже, видети жены твоея красоты». Феодор усмехнулся бесстыдным словам хана и, мужественно смотря ему в глаза, ответил: «Не подобает нам, христианам, тебе – нечестивому и безбожному царю, отдавать на поругание наших жен и детей». Хан угрожающе встал с места. Но князь Феодор как истинный сын Русской земли бесстрашно добавил: «Когда одолеешь нас и возьмешь нашу землю, тогда и будешь владеть нашими женами и нами». Свирепый хан, перед которым все трепетали, не слышал еще ни от кого подобных слов. Исполненный ярости, он приказал умертвить непокорного князя, а тело его бросить на растерзание зверям и птицам. Безвинно были убиты и все остальные князья и бояре. Только один Аполоница чудом спасся от смерти. Преодолев страх, он нашел тело князя и, надежно спрятав его в дупле большого дерева, отправился с печальным известием к княгине Евпраксии.
Благоверная княгиня, терзаемая беспокойством, пятый день не выходила из своего высокого терема и все глядела с тоской на дорогу, ожидая любимого супруга. Известие о его смерти, принесенное Аполоницей, потрясло ее. Бледная, словно окаменевшая, слушала она Аполоницу и не замечала, как слезы падали на личико малолетнего сына Ивана, мирно спавшего на ее руках. Объятая горем, истерзанная душевными муками, она на глазах Аполоницы кинулась к открытому окну и, крепко прижав к груди сына, произнесла: «Отче Николае, прими», – бросилась на землю и «заразися (убилась) до смерти». «И от того дне, якоже предаша отца, град, ид еже сие бысть, Зарайск наречеся». «И от сия вины Чудотворец Корсунский прозвася Зарасский, я́ко ту блаженная княгиня Евпраксия с сыном своим князем Иваном сама себе зарази».
И увидел князь великий Юрий Ингоревич братию свою и бояр своих и сказал: «О государи мои и братия! Если из рук Господних благое приняли, то и злое не потерпим ли? Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть. Вот я, брат ваш, вперед вас выпью чашу смертную за святые Божий церкви, и за веру христианскую, и за отчизну...» «И пошел в церковь Успения Пресвятой Владычицы Богородицы, и плакал много перед образом Пречистой, и молился великому чудотворцу Николе Зарасскому».
Несмотря на малочисленность своего войска, князь решил, следуя примеру родного сына, вступить в бой с несметными полчищами врага. В неравном бою доблестно полегли все рязанские воины, воеводы и князья.
Беспощадно убивая жителей городов и сел Рязанской земли, татары скоро приблизились к самой Рязани. На шестой день осады город пал. «Веселяся отчаянием и муками людей, варвары Батыевы распинали пленников, или, связав им руки, стреляли в них, как в цель, для забавы; оскверняли святыни храмов, насиловали юных монахинь, знаменитых жен и девиц... жгли иереев или кровью их обагряли алтари. Весь город с окрестными монастырями обратился в пепел. Несколько дней продолжались убийства. Наконец исчез вопль отчаяния, ибо уже некому было стонать и плакать»...
Из всего дома рязанских князей уцелел лишь Игорь Игоревич, находившийся во время нашествия в Чернигове. Вместе с Аполоницей поехал он на реку Воронеж, на то место, где злодейски был убит князь Феодор. Аполоница быстро отыскал дерево, в дупле которого спрятано было тело князя. И каково же было их удивление, когда они увидели, что тело совершенно не подверглось тлению. С чувством глубокой скорби и благоговения они доставили тело блаженного князя Феодора в его город и там погребли в одной могиле с супругой и сыном недалеко от стен обгоревшей Никольской церкви, где неврежденно находилась чудотворная икона Святителя, по обещанию которого все семейство князя Феодора удостоилось Небесных венцов. Погребение совершил священник Евстафий?сын пресвитера Евстафия. Князь Игорь поставил три каменных креста над почившими. Примерно через год преставился и пресвитер корсунский Евстафий.
С тех пор и примерно до начала XVI столетия история умалчивает о чудотворной иконе в Зарайске.
В начале XVI столетия город Зарайск успешно развивался. Росту города способствовало то обстоятельство, что наши благочестивые предки, глубоко почитая святителя Николая, приходили под его покровительство. Они помнили о многочисленных чудесах, явленных от образа Святителя Николы Зарайского их отцам и прадедам, и за свое твердое упование на него удостаивались милости великого Чудотворца. Они стали свидетелями и новых дивных событий. «В лето 7021 (1513), егда приидоша крымские людие на Рязанския земли и на город Николы Зарайского, взяша священницы Зарайския чудотворный образ Николы и приидоша на Коломну ради татарского нахождения», – так начинает неизвестный составитель свое повествование «О принесении чудотворного образа Николы Корсунского из Зарайска на Коломну и паки пришествии в Зарайск».
В 1513 году во время разбойничьего набега крымских татар на Рязанскую землю священники Зарайска, желая спасти чтимый образ от поругания, отправили его для безопасности в город Коломну, который в то время был хорошо укреплен и вооружен. Коломенский епископ Митрофан и жители города с благоговением приняли икону и поставили ее в церкви святителя Петра чудотворца. Там от иконы совершилось много исцелений и чудес. Епископ Митрофан подробно сообщил обо всем этом в письме великому князю Московскому Василию III Иоанновичу (1505–1533). Князь, узнав о великой милости Святителя Николая Чудотворца, обрадовался и повелел епископу Митрофану построить в Коломне на площади каменную церковь во имя Святителя Николая Чудотворца и поставить туда его Зарайский образ. За этим следовало и другое указание великого князя: «с него же (чудотворного образа) списав список (т. е. копию), послать в Зарайск». Получив повеление князя, епископ Митрофан немедленно приступил к его осуществлению. Многие жители города приняли горячее участие в возведении храма. Менее чем за год храм был построен. Чтимый образ установили в дрогоценной ризе под высоким медным шатром, перед образом непрерывно служили молебные пения. Вскоре по благословению владыки Митрофана в Зарайск в сопровождении двух священнослужителей был отправлен тщательно выполненный список со святого образа. «Священницы зарайские ведяще изволение царя и великого князя, принята сей список и поставиша его у старого (прежнего) престола».
Более двух лет находился чудотворный образ в Коломне, «целя всяк недуг и язю в людех». Но «ненавистник роду человеческому диавол, устрелив в сердце некоего ковача», по прозвищу Козлок, хорошо известного горожанам искусного серебряных дел мастера «и вложи ему мысль скрасти церковь», где находилась чудная икона Святителя Николая. Однажды ночью, прельщенный богатым украшением, он похитил с нее ризу, «одра весь приклад».
Когда епископ Митрофан и все жители узнали об этом, их объял ужас от совершенного злодейства. Скорбя и недоумевая, кто мог совершить неслыханное святотатство, они вопрошали друг друга: «Кий бесстрашный враг явися, и како дерзну прострети руку на чудотворный образ, како не усше рука его, о како не расслабеша уды телесе его...».
Прошло более месяца, но обнаружить вора не удавалось. О судьбе ризы никто ничего не знал, хотя все были твердо убеждены в том, что не может быть поруган образ великого угодника Божия. Действительно, на шестой неделе после похищения Святитель Николай явился во сне благочестивому жителю города Созонту Киселеву, который восемь лет неподвижно лежал тяжело больной, ибо «не можаше владети ни руками, ни ногами, и ни единым составом согибатися». Святитель дал ему строгий наказ идти к епископу Митрофану и сказать, что украшение с иконы унес Козлок, живший за рекой Коломной, и сокрыл его в корчаге на берегу пруда, близ своего дома. Созонт стал говорить о невозможности исполнения святительского повеления, ссылаясь на свою болезнь. Но Святитель взял его за руки и поднял с постели. Очнувшись от сновидения, Созонт увидел, что стоит у своей постели, а болезнь прошла. Не помня себя от радости, он тотчас поспешил к епископу, которому слово в слово передал повеление Святителя. Владыка Митрофан тут же приказал колокольным звоном собрать горожан. Облачившись в священные одежды, епископ взял чудотворный образ угодника Божия и направился на указанное место, не говоря никому, куда и зачем идет. Народ, видевший Созонта, прославлял великого Святителя за новое чудо, но недоумевал «камо и чесо ради грядет епископ с чудотворным образом». Когда необычное и торжественное шествие приблизилось к дому Козлока, похититель поспешно выбежал навстречу и пред всем народом сознался в своем преступлении. Вернув дрогоценный оклад с иконы, он раскаялся в своем грехе. Радостные коломенцы великодушно простили Козлока и возвратились в город. На пути шествия у Ивановских ворот, прося подаяния, сидел нищий, глухонемой от рождения. Взглянув с мольбою на икону Святителя, он неожиданно услышал громкое славословие, исходившее из уст тысячи радостных богомольцев. В порыве душевного восторга, он разверз уста и вдруг пропел: «Радуйся, Николае, святителю великий, Зарайский Чудотворче!..»
Епископ Митрофан, побуждаемый ревностью о славе Божией и Его угодника, вторично отправил великому князю Московскому Василию Иоаннов ичу пространное послание с описанием новых чудес, происшедших от Зарайского образа Святителя Николая: «Како расслабленного здрава сотвори, яко яви приклад свой, и како глухонемого исцели, и ина много чудеса сотвори».
Великий князь в ответном письме повелел Преосвященному Митрофану отныне трижды в год приезжать в Москву с честным образом и святой водой, освященной на молебне пред ним. По прошествии некоторого времени после этих событий, «Чудотворцу благоизволившу», список с его чудотворного образа, который был отправлен в Зарайск, -никем носим» оказался в Коломне, а подлинный чудотворный образ Корсунский, «такожде никем носим», чудесно возвратился в Зарайск.
«Той и до днесь стоит в соборной Зарасской церкви, идеже подает милость и здравие приходящим к нему с верою о Христе Господе нашем, Ему же слава ныне и присно, и во веки веков. Аминь». Так заканчивается дошедшее до нас сказание о древней святыне Русской земли.
