ДАМИАН
(Диомид Иерофеевич, в схиме Диодор; между 1586 и 1593, с. Турчасово Каргопольского у.- 27.11.1633, Каргополь), прп. (пам. 20 нояб., в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых, 21 мая - в Соборе Карельских святых, 9 авг.- в Соборе Соловецких святых), Юрьегорский, Каргопольский, основатель Троицкого Юрьегорского мон-ря в Каргопольском крае (совр. Пудожский р-н Карелии).
Сведения о Д. содержатся в его Житии, составленном в сер. XVII в., а также в посвященном Д. рассказе в «Повестях о соловецких пустынножителях» (кон. XVII в.). Выделяют 4 редакции Жития Д.: Первоначальную, Распространенную, Сокращенную и Краткую. Первоначальная редакция была составлена предположительно в 1641-1648 гг., ее авторами могли быть Александр (Булатников) и прп. Елеазар Анзерский. Повествование о пребывании Д. на Соловках в Житии вторично, оно восходит к «Повестям о соловецких пустынножителях».
Д. родился в благочестивой семье Иерофея и Марии. В родном селе святого с 1559 г. существовало подворье Соловецкого в честь Преображения Господня мон-ря. К концу жизни отец Д. принял постриг в Соловецкой обители, там же принял монашество и неизвестный по имени родной брат Д. В возрасте ок. 15 лет с благословения родителей Диомид стал послушником в Соловецком мон-ре, по свидетельству Жития, трудился «в келарских и прочих службах и послушание имея неразсудне, и любим всеми бысть». В 19 лет юноша принял постриг с именем Дамиан от игум. Соловецкого мон-ря Антония (это произошло между 1605 и 1612, когда игум. Антоний возглавлял обитель). Духовным наставником Д. стал опытный старец иером. Иосиф, выходец из Новгорода.

Прп. Дамиан Юрьегорский. Фрагмент иконы «Собор Русских святых». Нач. XIX в. (НКПИКЗ)
Услышав от иером. Иосифа рассказы о подвигах прп. Андрея Соловецкого и др. соловецких пустынножителей, Д. решил последовать их примеру и тайно ушел из мон-ря в глубь Б. Соловецкого о-ва. Инок пробыл в пустыне 40 дней в поисках подходящего места для пещеры. Д. также хотел встретить отшельника, к-рый благословил бы его на пустынническое житие. Инок изнемог от голода, питаясь травой и водой. Соловецкие монахи обнаружили Д. лежащим под деревом и решили, что он мертв. На носилках инока принесли на монастырское подворье, где он пришел в себя.
Спустя нек-рое время, собравшись с силами, Д. вновь отправился в глубь острова, где встретил 2 отшельников и неподалеку от их келий построил себе хижину. Ему удалось найти и др. пустынножителей, подвизавшихся в лесах на Б. Соловецком и Анзерском о-вах. Среди них были иноки новгородец Ефрем Чёрный, Алексий Калужанин, москвичи Тихон и Иосиф, Феодул Рязанец, Трифон, Порфирий, Иосиф, Севастиан, миряне новгородец Никифор и выходец из Алексина Тимофей. Многие из них удалились от мира в период Смутного времени. Д. нередко приносил подвижникам необходимые вещи из мон-ря, хоронил умерших пустынников.
Распространение пустынножительства вызвало недовольство в общежительном Соловецком мон-ре. Возмущение достигло предела, когда вслед за Д., рассказывавшим во время посещений обители о подвигах пустынников, из мон-ря в лес ушел больничный келарь Кирик. Недовольные явились к настоятелю монастыря прп. Иринарху и требовали вернуть Кирика и др. отшельников, к-рые «в пустынях в праздности пребывают, а не в монастыре трудятся». Игумен распорядился отыскать пустынножителей и силой доставить в мон-рь, кельи мн. отшельников были разорены. Д. заковали в железо и поместили под охрану в больничные палаты, где он провел 5,5 месяца в строгом заключении.
Освободившись от оков (по-видимому, бежав), Д. полгода прожил в лесу. О его местонахождении знал только брат, иногда навещавший святого. Когда наступила весна, Д. покинул остров на лодке и поселился в пустынной местности на берегу р. Онеги. Там он столкнулся с сопротивлением местных крестьян, не желавших видеть отшельника и, возможно, в дальнейшем обитель на своих землях, служивших им охотничьими угодьями. Д. избили, его келью сожгли. Ему пришлось уйти более чем на 100 верст к юго-западу и обосноваться на Юрьевой горе, неподалеку от Водлозера (здесь была пустошь на месте исчезнувшей деревни). Преподобный поставил крест и построил келью. Через 7 лет к отшельнику присоединился инок Прохор, ставший учеником святого. Основание обители, по сведениям жалованной грамоты царя Михаила Феодоровича Троицкой Юрьегорской пуст. 1637 г. и писцовой книги 1627/28 г., относится к 7134 (1625/26) г. По мнению автора «Архангельского патерика» сщмч. Никодима (Кононова), Д. оставил Соловки в 1619 г. и ок. 1620 г. поселился отшельником на Юрьевой горе.
Основание обители сопровождалось чудесными явлениями: Д. и Прохор, а также мн. местные жители слышали на этом месте колокольный звон, от некоего явившегося «мужа светла» (по местному преданию, арх. Гавриила) Д. получил указание основать мон-рь во имя Св. Троицы и построить в нем церкви во имя Св. Троицы, в честь Введения во храм Пресв. Богородицы и во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Затем Д. увидел сон: с неба сошел крест и стал на горе, на к-рую уселось множество воронов. Так, согласно Житию и патериковой повести, Д. было указано место основания Троицкого собора и предсказано, что на этом месте соберется много иноков.
Задумав основать мон-рь, Д. отправился в Москву, по дороге посетив Троице-Сергиеву обитель. В столице помощь в сборе средств на строительные работы Д. получил от соловецкого постриженика, келаря Троице-Сергиева мон-ря Александра (Булатникова), к-рый дал Д. богослужебные книги и церковные сосуды. Кроме того, Александр представил Д. матери царя инокине Марфе († 1631). Царица-инокиня пожертвовала в строящуюся пустынь 200 р., подарила множество икон, книг, сосуды, ризы, колокола. Она рассказала об обители царю Михаилу Феодоровичу, к-рый даровал Юрьегорскому мон-рю охранную грамоту. Оказали помощь Д. и богатые миряне-купцы. С письмом от Александра (Булатникова) Д. отправился в Новгород к митр. Киприану, к-рый дал благословенную грамоту на устроение обители, антиминс, жалованную грамоту, запрещавшую въезд в монастырь десятникам, а также пожертвовал денежные средства. Поскольку Д. по смирению отказался принять на себя священный сан, с ним был послан свящ. Симеон.
По сведениям писцовой книги 1627/28 г., в пустыни в это время в 5 кельях жили 14 насельников, слуг и «детенышей» у мон-ря не было, ближайшие деревни находились не менее чем в 70 верстах. Жизнь в небольшом сев. мон-ре была трудной, полной лишений. Неоднократно случался голод, что вызывало ропот братии, упрекавшей Д. в неразумной трате денег на одновременную постройку 3 храмов. По преданию, приводимому в Житии, однажды от голода мон-рь спас явившийся Д. прп. Александр Ошевенский: по его заступничеству иноки наловили много рыбы. Д., творя умную молитву и подавая пример братии, трудился в поварне и хлебне, выполнял др. работы. Еще дважды (по мнению еп. Никодима (Кононова), в 1629 и 1632) он ходил в Москву, где его обители были пожалованы земельные владения (в основном пустоши). Насельники Юрьегорского мон-ря во главе с Д. начали заниматься земледелием, вырубали окрестные леса под пашню. К 1633 г. число братии возросло до 30 чел., в обители жили 17 трудников. Незадолго перед кончиной святой много претерпел от мон. Феодосия, сосланного в Юрьегорский мон-рь в 1633 г. патриархом Филаретом. Феодосий пытался неск. раз убить настоятеля, затем, ограбив монастырскую казну, вместе с 17 насельниками бежал из обители.
Житие рассказывает о присущем Д. даре прозорливости. Накануне отъезда по хозяйственным делам в Каргополь преподобный предсказал свою близкую кончину. Перед смертью он принял схиму с именем Диодор (это имя часто встречается в списках Жития как основное монашеское имя преподобного). Спустя 2 месяца после преставления преподобного братия Юрьегорского мон-ря перевезла его нетленные останки в основанную им обитель. Похоронен Д. был в Троицком соборе, на юж. стороне, где от его мощей совершались чудеса (1-е датируется 1656). После кончины преподобного было найдено его завещание, в к-ром он наставлял братию, в частности запрещал держать в мон-ре хмельные напитки.
В 1764 г. Юрьегорский мон-рь был преобразован в приход. В 1803 г. на месте обветшавшего Троицкого храма был построен новый с таким же посвящением. Под церковью с юж. стороны была устроена часовня, где находилось надгробие Д., мощи к-рого почивали под спудом. Неподалеку, у колодца, по преданию вырытого Д. для монастырских нужд, находилась устроенная в 1890 г. на месте кельи Д. часовня. Троицкая ц. и часовня не сохранились, совр. местонахождение мощей преподобного неизвестно.
Д. назван в «Описании о российских святых» (известно в списках кон. XVII-XVIII в.). В нач. XIX в. имя Д. было внесено в «Верное и краткое исчисление... преподобных отец Соловецких» (РНБ. Солов. № 1195/1366), в нач. ХХ в. включено в «Архангельский патерик». Канонизация Д. подтверждена включением его имени в Соборы Новгородских святых (празднование возобновлено в 1981), Соловецких святых (празднование установлено в 1993), Карельских святых (празднование установлено в 1974 Финляндской Церковью). Несмотря на то что Д. преставился 27 нояб., его память в XIX-XX вв. праздновалась 20 нояб. По мнению еп. Никодима (Кононова), «перенесение празднования с 27 на 20 ноября явилось плодом практического соображения: праздновать память преп. Диодора одновременно с храмовым праздником - накануне Введения во храм Пресвятой Богородицы» (Никодим (Кононов). Верное и краткое исчисление. С. 85). Вопрос о возвращении дня памяти Д. на 27 нояб. рассматривался по представлению Соловецкого мон-ря на заседании Синодальной Комиссии по канонизации святых 29-30 нояб. 2000 г. По данному вопросу было принято положительное решение, о чем говорилось в рапорте председателя Комиссии по канонизации святых митр. Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова) от 5 дек. 2000 г.: «В связи с тем, что память прп. Диодора Юрьегорского совершается по ст. ст. 20 ноября, а не 27 ноября - в день его блаженной кончины, о котором упоминается в рукописных святцах и Житии преподобного,- братия монастыря просит перенести день празднования памяти преподобного на 27 ноября, чему члены Комиссии также не нашли препятствий». Заключение Комиссии было утверждено 9 дек. 2000 г. Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II (Архив Синодальной Комиссии по канонизации святых, Архив Соловецкого мон-ря). В Минее помещены тропарь, кондак и 2 молитвы Д. (Минея (МП). Нояб. Ч. 2. С. 164-166).
О. В. Чумичева
Иконография
Первое упоминание об изображении Д. содержится в его Житии, в рассказе о том, как старец Феодосий, сосланный в Юрьегорский мон-рь патриархом Филаретом ок. 1633 г., избивал Д. и сеял смуту в обители. Тогда же Феодосий «по вражию научению на бревне вырезав лице старцево и подписа имя Демьяново и поругався много, бив щелыгами, и сотвори смеятися всем братиям, иже с ним» (Докучаев-Басков. Подвижники и мон-ри Крайнего Севера; Васильев. Прп. Диодор).
Первый образ Д. был написан вскоре после его смерти. Он уподоблялся иконографическому типу прп. Сергия Радонежского, уже сложившемуся в рус. иконописной практике («брада аки Сергиева»). Историческая связь Д. с Троице-Сергиевым мон-рем, его неоднократные поездки в обитель объясняют сравнение образа святого с прп. Сергием. Иконописный подлинник сводной редакции ХVIII в. рекомендует писать Д., «Каргопольскаго новаго чудотворца», т. о.: «...подобием надсед, изжелта, брада аки Сергиева, ризы преподобническия и в схиме» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 65). Эту информацию повторил в 1882 г. Н. П. Барсуков (Барсуков. Источники агиографии. С. 144-145). В текстах др. подлинников XVIII в., 30-х гг. XIX в. под 27 июля сказано: «В схиме, надсед, брада изжелта Сергиева, ризы преподобническия» (Большаков. Подлинник иконописный. С. 123; Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 96-97).
В составе Собора Новгородских святых Д. был представлен в 6-м ряду на «старинном» образе из ризницы кафедрального собора Чернигова (Филарет (Гумилевский). РСв. Май. С. 96-97). Сохранилось его изображение на иконе свящ. Георгия Алексеева «Новгородские чудотворцы» 1728 г. (ГТГ).
В издании Соловецкого патерика помещен оплечный образ преподобного с накинутым на голову куколем и округлой бородой средней величины (Никодим (Кононов). Верное и краткое исчисление. С. 89). Аналогичный рисунок содержится в «Архангельском патерике», со ссылкой на икону из собрания ЦАМ СПбДА (он же. Архангельский патерик. С. 65). Рисунок был заимствован с иконы «Собор русских святых» 1814 г. письма старообрядческого мастера Петра Тимофеева (в наст. время в ГРМ; прорись - Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 452-453). На этой композиции и на подобных поморских иконах кон. XVIII - нач. XIX в. (МИИРК) и 1-й пол. XIX в. из с. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ) Д. представлен замыкающим 3-й ряд в левой группе преподобных, рядом с прп. Кириллом Челмогорским («Челмским») (на иконе из ГТГ - с непокрытой головой). На образе близкой иконографии нач. XIX в. из Черновицкой обл. (НКПИКЗ) святой изображен в верхнем ряду 2-м справа, тоже с куколем на плечах (надпись: «Прп[д] Диодор Каргопо[л]»).
Ничего не известно о разработке его иконографии в Соловецком мон-ре. Более вероятно, что она создавалась на землях Каргополья, Белоозера, где в ХVII в. работало много талантливых иконописцев. Особенно Д. почитали в Юрьегорском мон-ре и его окрестностях (в бассейне р. Онеги, в р-не Кенозера и Водлозера). Опись мон-ря 1765 г. упоминает в алтаре Троицкого храма пядничный «образ преподобного Диодора Чудотворца», следов., к этому времени на иконах его именовали «чудотворцем» (Докучаев-Басков. С. 35, 41).

Прп. Дамиан Юрьегорский. Фрагмент святцы на ноябрь. После 1959 г. Иконописец мон. Иулиналия (Соколова) (частное собрание)
Неск. икон с изображением Д. перечисляется в Главной описи церковного и ризничного имущества Юрьегорской Троицкой ц. Онежского у. за 1907 г. (ГААО. Ф. 29. Оп. 31. Д. 1829. Л. 8 об., 10, 26). Все они были написаны в ХIХ в. после пожара 1790 г. и восстановления храмов обители. Ц. во имя Св. Троицы была вновь построена в 1803 г., а в ее трапезе - теплый храм преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Под церковью с юж. стороны была устроена часовня для гробницы Д., «почивающего под спудом». В часовне «над гробом преподобного Диодора... гробница деревянная, строена в меру возраста человеческаго, на верхней стороне коей икона с изображением св. Николая Чудотворца и преп. Диодора Юрьегорского в молении пред Живоначальною Троицею». В предалтарном иконостасе ц. Введения Пресв. Богородицы во храм находился парный образ Д. и прп. Александра Ошевенского. Вблизи храма в 1890 г. была построена часовня «на месте кельи Диодора, в ней икона святого вместе с Александром Ошевенским».
Изображение Д. встречается в группе подвижников XVII в. в стенописи галереи, ведущей в пещерную ц. прп. Иова Почаевского в Почаевской Успенской лавре, кон. 60-х - 70-х гг. XIX в. работы иеродиаконов Паисия и Анатолия (живопись поновлена в 70-х гг. XX в.); также на книжной миниатюре ХIХ в. (Соловецкий правосл. церк. календарь. 2000. С. 120).
Д. изображен в группе Архангельских чудотворцев на иконе «Все святые, в земле Русской просиявшие» кон. 20-х - нач. 30-х гг. XX в. письма мон. Иулиании (Соколовой) (ризница ТСЛ, опубл.: Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239), на авторских и совр. повторениях этого извода (напр., 1997 г. иконописца Н. Е. Алдошиной из иконостаса соименного придела московской ц. свт. Николая Чудотворца в Клённиках). Фигура святого в мантии и куколе, с раскрытой ладонью десницы и вертикальным свитком в левой покровенной руке включена под 20 нояб. в лицевые святцы рус. святых, созданные мон. Иулианией после 1959 г. в виде прорисей (частное собрание). Известно неск. изображений Д. кон. XX - нач. XXI в., напр. на иконах «Собор Соловецких святых» в Соловецком мон-ре и в ц. вмч. Георгия Победоносца в Ендове в Москве (подворье Соловецкого мон-ря) - в правой части во 2-м ряду с края, на иконе «Собор Карельских святых» в соборе блгв. кн. Александра Невского в Петрозаводске (в центральной части), в часовне близ дер. Куганаволок на Водлозере. В качестве иконографического образца использованы изображения, опубликованные в изданиях: Концевич И. М. Стяжание Духа Святого в путях Др. Руси. М., 1993. С. 196-197. Ил.; Таисия (Карцева), мон. Рус. святые. СПб., 2000. С. 702.

Т. М. Кольцова