Обретение Бога (доказательства бытия Божия)

Доклад, читанный в собрании религиозно-просветительных и патриотических организаций г. Москвы 2 апреля 1912 г.

Господа! В настоящий раз я с особенным удовольствием приветствую вас. Мне всегда бывает приятно и отрадно при мысли, что в Москве есть тысячи людей, которые также охотно слушают речи о религиозных предметах, как и о предметах социальных и политических. Ни для кого не тайна, что на нас, стоящих за Веру, Царя и Отечество, много возводится клеветы со стороны людей, не сочувствующих консервативным воззрениям. Но больше и чаще всего указывают на то, что в наших собраниях можно слышать только речи, восстанавливающие одну часть населения на другую и вообще возбуждающие ненависть и злобу ко своим собратьям. Если бы оказались сейчас здесь люди, говорящие таким образом, они увидели бы, что не для возбуждения страстей собираемся мы, а скорее для уяснения вопросов религиозной жизни. Мы собрались сейчас выслушать речь о доказательствах бытия Божия. Все вы знаете, что в настоящее время, при усилившемся социал-демократическом материалистическом движении, возгоралась борьба не только против Церкви и против христианства, но и против Самого Бога. Есть ли живой Бог, или нет никакого Бога? Вот вопрос, выдвигаемый на первый план современными учителями! И раньше были всегда противники христианского мировоззрения, но еще в позапрошедшем столетии, во время просвещения – сомнение в истине бытия Бога не встречало одобрения. Самый глубокий и выдающийся, самый смелый вольнодумец этого времени был Вольтер. Но и он не дерзал, подобно безумцам в ветхом завете, сказать, что нет Бога. Напротив, он думал, что если бы и не было никакого Бога, то его следовало бы выдумать. В этих словах заключается нечто свидетельствующее о неизгладимости Божественной мысли в человеческом сердце. Еще и сейчас есть много людей, которые думают, что такого атеиста, который в продолжение всей своей жизни до самой смерти оставался бы атеистом, совсем не существует. Если люди и бывают, говорят они, атеистами в своей жизни, то не бывает их уже на смертном одре! И здесь заключается много правды? Опыт свидетельствует, что некоторые в своей жизни мало думали о Боге, даже сомневались в бытии Его или отрицали Его, но в преддверии страшной вечности начинали тосковать и томиться о чем-то невидимом и неразрушимом. Если на поле битвы падшие солдаты наши лежали иногда с молитвенниками в руках, то на что это указывает, как не на то, что в смертный час у честного человека неотразима мысль о Живом Боге? И между нами наверное есть такие христиане, которые с сердечной грустью выслушивали из уст своих друзей и родственников такие слова: «счастливый ты человек, что можешь веровать. О, если бы и я имел эту веру!» А иной сомневающийся, может быть, открыто признавался: «я не могу веровать в христианство и в этом мое несчастье; гораздо счастливее те, которые имеют Отца на небе, чем те, которые под колесами беспощадного рока влачат свою здешнюю жизнь и не имеют никакого Бога, на Которого они могли бы положиться в будущем.» Не есть ли, однако, Бог только фантазия, зародившаяся в человеческом сердце из страха и надежды, но никакой действительности не отвечающая? Если бы Бог был только человеческой мыслью, о тогда, увы, суетна была бы наша вера, напрасно утешение и надежда. Но не из собственного только убеждения миллионов сердец, из коих многие перестали биться с этой надеждой, а многие еще и сейчас живут и будут жить в этой вере, пока мир стоит, взываю я к настоящему многолюдному собранию: есть Бог!

Избрав темой для настоящей речи доказательства бытия Бога, сосредоточим, други, наш ум на тех мыслях, которые ведут нас к убеждению в истинности существования Бога, Живого Бога!

Называют обыкновенно пять доказательств бытия Божия. Я не буду употреблять при этом ученых, научных слов и выражений, – это было бы только бременем для нашей памяти. Я хочу быть наиболее простым и общедоступным и скажу так: первое доказательство почерпается из бытия мира, второе из целесообразности и порядка мира, третье из совести человека, четвертое из нравственности порядка мира и пятое из заключения разума о том, что если есть Совершеннейшее Существо, то это существо необходимо должно существовать, ибо иначе оно не было бы совершенным. Проследим шаг за шагом все эти пять доказательств.

Из существования мира для мыслящего разума должно быть выведено такое заключение: если существует мир, то должен существовать и Тот, от Которого произошел этот мир, то есть Творец его. Человеческий ум имеет потребность в этой полноте и пестроте явлений мира, в этом разнообразии предметов, которые, как волны на море, поднимаются и опускаются, отыскивая средоточный пункт, из которого происходит и в котором сосредоточивается все это богатство. Как кровь, переливающаяся по всем членам, течет во всех жилах и, наконец, возвращается к сердцу, как все реки и ручьи на всем земном шаре впадают в одно море, как все миллионы лучей солнечных сосредоточиваются в конце концов в одном спектре, так и все множество земных явлений возвращается к своему первоисточнику. Нам скажут, что это неубедительное доказательство, что можно ведь предположить, что мир вечен, что никогда не было времени, когда не было мира. Но это очень рискованный скачок в неизвестность. Этим совершенно ничего не объясняется. Эта сущая неправда. То, что живет и происходит, – так думает уже самый простой человеческий разум, – это необходимо должно и возникать, начинаться. И о растениях и животных мы знаем, что они появились во времени. Рассматривая верхний слой нашей земли, мы часто находим такие творения, каких в глубоких слоях нет. Человеческих костей в глубинах мы не находим совсем. Здесь мы имеем однако же начало во времени, и понять, каким образом произошел человек, также трудно, как трудно понять, каким образом возник весь мир. Тем не менее в природе нашего человеческого духа лежит потребность возвращаться к своему первоисточнику. Я согласен, что это доказательство не может иметь обязательной силы и я хочу прежде всего заметить, что вообще обязательных доказательств при этом и нет. Установим сначала правильную точку зрения. Если бы истину бытия Бога можно было доказать письменно, как задачу или как математическое положение, тогда, конечно, не было бы нужды ни в какой вере. Но есть ли необходимость доказывать это с очевидной явностью? Вера в Бога имеет прочные, достаточные, твердые основания и без таких усиленных доказательств. В математике есть доказательство, – его и называют косвенным, – которое состоит в том, что перебирают все возможности и доказывают их непригодность, несостоятельность, так что наконец остается только одна последняя возможность; это и составляет истину. Точно так же, думаю и я, и мы должны предварительно поступить с доказательствами бытия Бога. Взвесим, удовлетворяет ли нас какое-нибудь другое объяснение мира: если мы найдем, что никакое другое объяснение нас не удовлетворяет, тогда нам ничего не остается, как сказать: стало быть необходимо должен быть Живой Бог, от которого мир получил свое начало. И хотя эти так называемые доказательства бытия Бога не суть несомненные общественные выводы, однако от них остается очень многое: они суть залоги в человеческом духе, которые указывают на вечного, абсолютного духа. И вот я возвращаюсь к первому доказательству. Я не обинуясь утверждаю: из одного бытия мира нельзя еще с полной уверенностью вывести заключение о бытии Бога. Но если мы присоединим к этому второе доказательство, что мир сотворен разумно, стройно и целесообразно, то это укрепит наше убеждение.

Предпошлем два положения. Ничто так ярко и сильно не указывает нам на разумного, личного духа, как наличность средств и целей. Здесь прежде всего видны средства, но в основании они, однако, служат цели, которая раньше была в уме. Теперь, если признаем, что вещи делаются для известной цели, которая раньше была в уме. Теперь, если признаем, что вещи делаются для известной цели, которая хотя, может быть, и далеко лежит от них, но для которой однако же они и существуют, тогда уже невозможно говорить о какой-нибудь слепой силе, действующей здесь, но необходимо признать личного духа, который с сознанием устроил эти вещи для известной цели. Для меня, хотя я в этом случае смотрю не с точки зрения веры, а скорее с точки мышления, разума, это доказательство бытия Божия, на основании целесообразности и порядка мира, всегда имело необычайный смысл и значение. Я думаю, что для здравомыслящего человека ничего не может быть сильнее этого доказательства. Ведь ничто целесообразное, предпринимаемое с известной целью, не происходит само собой, но и самая мельчайшая вещь необходимо должна подлежать обработке, побывать в руках мастера и быть приспособлена для своей цели. Можно ли подумать, что вся эта полнота творений, которую мы видим на земле, что весь этот великий мир и небо в его чудной гармонии мог произойти из одного слепого случая! Это совершенно невозможно. Посмотрите на различные сферы мировой жизни. Сперва на великие мировые тела. Миллионы и биллионы мировых тел, планет и огромные массы движутся во вселенной и, однако же, не мешают друг другу, потому что им указаны свои пути, потому что одна поддерживает другую в равновесии. Так переходит мир из одного тысячелетия к другому. Однако же, он существует не сам собой. Должен быть кто-то, который поставил эти тела в такое между собой соотношение, что они могут поддерживать и носить друг друга, что в них господствует порядок, который дает нам возможность наперед узнавать и высчитывать их пути и их течение. Посмотрим на нашу планету, которую мы называем Землей и обратим сперва наше внимание на одушевленную материю. И здесь уже получается нами впечатление личной творческой силы. Первое, о чем нельзя не упомянуть здесь, это то, что в свойстве воды, которую мы ежедневно видим пред своими глазами, заключается доказательство того, что мир сотворен личным духом. Все вы с детства, со школьной скамьи знаете, что теплые тела расширяются, а холодные сжимаются. Это положение несомненно верно. Но есть одно из него, – и на это я прошу обратить особенное ваше внимание, – одно исключение, и именно следующее. Вода, если ее теплота понижается до четырех градусов, не делается тяжелее, не сжимается более, но следующие градусы принимают свойство теплоты. Представьте себе, чем холоднее делалась бы вода, тем она становилась бы тяжелее, тем гуще, – когда наступает зима и вода замерзает, тогда, несомненно, холодная вода опустилась бы на дно, превратилась бы в лед, и замерзли бы все озера, ручьи и реки, так что никакое творение не могло бы жить в воде. Но так как вода, имеющая четыре градуса, есть самая тяжелая, тяжелее, чем та, которая имеет три, два, один, нуль градусов, то вода от 4-х градусов опускается вниз, вследствие чего в реках и прудах всегда остается такая вода, в которой могут жить рыбы. Можно ли думать, что все это делается само собой, что это произошло не от Творца, который знал, что в воде должны жить творения и что это исключение из общего закона нужно для того, чтобы они могли жить в ней?

Посмотрим на органический мир, ближайшим образом на мир растений. Возьмите большое семянное зерно, напр., боб, – если вы разрежете этот боб, то найдете в нем зародыш, состоящий из двух листочков; этот зародыш обещает в будущем растение. Кто сотворил этот зародыш, Тот, конечно, знал и должен был знать, что зародыш делается растением, растение цветет, приносит плод, носящий в себе такой же зародыш. И здесь также явный неопровержимый знак личного разума, который стоит за зародышем. – Я восхожу на ступень выше, к миру насекомых. Без сомнения, все вы знаете, что каждое насекомое в различные периоды своей жизни ведет жизнь сначала как ячейка, потом как личинка, потом как куколка, и, наконец, как вполне сформировавшееся существо.

Не подлежит сомнению, что Тот, Кто дал животному эту жизненную форму, имел пред своими глазами все его развитие, и Кто сотворил ячейку, наперед знал уже все жизненные ступени, которые должно пройти это животное. И здесь также виден разум, так целесообразно устрояющий путем непостижимых изменений природу этого существа.

Перейдем к царству пернатых. Из всех вещей, которые стоят у нас перед глазами, едва ли есть что-нибудь более чудесное, как то, что из яйца, из яичного белка и желтка с маленьким зародышем, выходит живое существо, если на таком яйце в течение нескольких недель сидела жизненная теплота. Каким образом из этого яйца является птица? Кто вложил в этот маленький зародыш эту силу жизни? Ведь за действующую силу, которая из невидимых зачатков создала такие дивные предметы нельзя же признать слепую силу природы. Здесь снова видим мы, что Тот, кто сотворил это яйцо, имел в виду птицу. Я думаю, что уже из таких примеров человек мог бы научиться смирению при своем мышлении, мог бы опытно убедиться, что ему никогда не постигнуть тайн земного мира. Даже и ученейший из ученых, и тот никогда не может понять и основательно объяснить тайну жизни. Он видит происходящее явление, но тупо стоит пред ним в состоянии удивления и благоговения.

Я восхожу еще на ступень выше и перехожу к царству четвероногих животных. Я обращаю ваше внимание на мудрое устройство кровообращения, на этот механизм, который сильным давлением гонит из сердца кровь во все жилы и однако потом снова возвращает в сердце, так что этим обращением крови, приливанием и отливанием ее поддерживается жизнь человека. Я приглашаю вас рассмотреть один какой-нибудь из членов человеческого тела, например, глаз с его чудным, полным искусства, устройством, которое люди должны были изучать в продолжение целых тысячелетий, прежде чем они постигли его. Здесь, если мы будем производить все отдельные творения из слепой силы природы, мы буквально стоим пред абсолютной загадкой. Если отрицатели бытия Божия говорят: мы не можем понять евангелия Божия, то я должен возразить: если все эти столь целесообразно устроенные вещи хотят объяснить случайным действием какой-то слепой, лишенной разума силы, то я не могу этому ни поверить, ни постичь этого своим разумом. Это доказательство из видимой природы, из творения. Обратимся теперь к нашему собственному сердцу и взвесим доказательства из нашей духовной жизни.

Крупный факт внутреннего человека есть его совесть. Если внутри нас есть голос, который говорит нам: это справедливо, а это несправедливо, – голос, который, если мы пытаемся его пересилить, делается воплем совести и напоминает нам о вечном Судии, Воздаятеле: этот факт есть действительное доказательство бытия Бога. Послушайте, каким процессом мышления доходим мы до сего. Совесть не есть только голос отдельного человека, он происходит не от него самого. Если бы человек-лжец был своим судьею, то совесть его сказала бы ему: ложь есть добродетель. Если бы человек имел склонность к скупости и любостяжанию, или к чувственным наслаждениям, то совесть его сказала бы ему: скупость дело хорошее, удовольствия мира позволительны. Но этого не делает совесть; но к человеку, ведущему порочный образ жизни, она взывает, как голос из другого мира: ты не должен так действовать; она нигде не оставляет его в покое, всюду мучает и бичует его. Откуда происходит этот голос? Не от нас. Следовательно, должен быть кто-то, Который вложил в нашу душу эту совесть. Бог дал нам ее, это – Его голос, поэтому она и имеет такую неотразимую силу! Иные думают, что ее можно подавить, заглушить. Но нет. Можно заглушить ее на некоторое только время, но потом она снова и все с большей силою будет давать себя чувствовать. Во Франции был один слуга, который убил и ограбил своего господина, ушел затем в Шотландию, сделался хозяином ювелирного магазина, богатым и знатным человеком, которого считали первым человеком в городе. Со времени совершения преступления прошло более 30 лет. Но человек этот не имел внутреннего мира и спокойствия, он всегда, каждую минуту думал о совершенном им злодеянии и жестоко страдал и мучился. Однажды совесть так потрясла его, что он тотчас же явился в суд и заявил: я убийца, я не имею покоя в моих костях, возьмите меня и судите, чтобы мне снова возвратиться к миру и спокойствию. – Другая история еще замечательнее. В одном темном месте убит был человек; никто из тех, которые тут были, не хотели видать преступника; судья был в большом затруднении и не знал, что делать. Наконец он нашел способ к обнаружению злодея. Он позвал всех заподозренных в преступлении в свою камеру и начал прикладывать свое ухо к груди каждого из них. Сердце первого билось ровно и спокойно, сердце второго также, а равно и сердце третьего. Наконец подходит он к четвертому и слышит, что его сердце бьется так сильно, как в лихорадке. Ты убийца, говорит судья, и тот, сознаваясь, говорит: да, я. Что это за сила, которая привела преступника к сознанию и не давала покоя его сердцу? Если бы его совесть была его собственным делом, он сказал бы: теперь нужно быть спокойным и сдержать биение пульса. Но он не мог этого сделать, потому что им управляла высшая сила совести. Не следует ли в этом видеть доказательство того, что деятельность совести проистекает не из собственной жизни, но из вечного источника добра и правды, т.е. от Бога.

Как в жизни отдельного человека, так и во всем человеческом мире существует такой нравственный строй и порядок, в котором доброе должно пересиливать дурное. Правда, в природе, когда наступает ненастье, или бушует ураган, или выпадает град, нельзя бывает видеть правильности в жизни, так бывают и в жизни народов и целых государств такие катастрофы, при которых мы едва ли что-нибудь можем заключить о святых целях Бога, по крайней мере усмотреть одними нашими глазами. Но бывают моменты, когда десница Божия в истории человечества и народов так бывает заметна и очевидна, что ее можно не только видеть глазами, но, так сказать, осязать своими руками. Вспомним неоднократные нашествия татар, крымскую войну, войну с Наполеоном, да и сколько можно бы привести здесь случаев из жизни как нашего, так и других народов в подтверждение этой мысли! Но, за неимением времени, я не буду подробно говорить об этом; приведу только на память чудные слова одного, прежде неверующего, профессора Трейтчке; он говорит: «В ваших судьбах и судьбах моего дома и моего отечества я научился преклонять свои колена пред величием и мудростью и благостью Живого Бога». Но этим он, как известно, не ограничился в своем обращении к Богу. Он пошел далее. Тронутый внутренними судьбами своего народа, он открыто пред противниками Христа исповедал Его Сыном Божиим. Да, есть, несомненно, нравственный порядок в мире. Нашим сердцам присуща мысль о том.

Но здесь нельзя, конечно, обойти молчанием двух вещей, которые, по-видимому, разрушают этот порядок. Это зло и страдание. И то и другое, кажется, нарушают гармонию божественного порядка на земле. Но это только по-видимому. На самом же деле и то, и другое только наклоняются к вере в Бога, приближают к Нему. Откуда происходят страдания? Из источника зла. Не то хочу сказать я, что каждый отдельный человек столько же страдает, сколько сделал он зла. Эту мысль совершенно отверг Сам Христос. Когда привели к Нему слепого от рождения и ученики Его, имеющие ложный на это взгляд, спросили Его: учитель, кто согрешил, он или родители его? – то Он сказал, что слепой родился таковым для того, чтобы явились на нем дела Божии. Замечаете ли вы ту цель, которую имеет Бог, подвергая людей бедствиям и страданиям? Он хочет этим оказать имеющее характер наказания противодействие злу и греху. Бог управляет миром посредством законов. Он начертал в совести и на страницах Библии Свой нравственный закон. Если бы нравственный закон всюду соблюдался на земле, то управление Бога было бы нерушимо. Но Бог дал нам свободу, как (палладиум правосудия) охрану, защиту человеческого духа; при сотворении духов Он дал им право поступать против Бога, грешить и от всего отпадать. И вот теперь величие Его управления (власти и могущества) в том и состоит, что Он, несмотря на возрастание людей, все-таки управляет ими. Как же достигает Он цели своего управления? Он употребляет наказание и чрез это поддерживает и дает силу своему закону. Хотя иные люди и неохотно слушают Его и веруют в Него, все же несомненно то, что если бы не было в мире греха, то не было бы и страданий. Один великий философ нашего времени сказал: когда видишь страшную массу грехов на земле, то только тогда успокаиваешься в этом, если представляешь себе и страшную массу страданий; а когда посмотришь на эту массу бедствий, то понимаешь это только тогда, когда представишь себе и страшную силу греха. Этот мыслитель был пессимист, представитель той философии, которая ведет людей в бездну мрака, но она не может их спасти из этого мрака. Это может сделать только христианство. Страдания, – так учит это последнее, – есть суд над миром: но Отец Небесный, Который любит своих детей, не оставляет нас без утешения. Ни одна книга в мире не может так утешить и успокоить, как священное Писание с такой мыслью Бога: твои страдания не суть дело слепого случая, они происходят от Отца Небесного, Который знает, для чего Он их посылает, Он всемогущ и может помочь; когда наступит час, то помощь Его является вдруг и быстро полагает конец нашей печали. Он хочет путем этого испытания более утвердить и укрепить тебя. Он посылает Своего Единородного, безгрешного Сына с неба на землю, Который живет и умирает для тебя, проходит пред тобой путь страданий, чтобы показать тебе пример. Любовь Бога николиже отпадает; она не прекращается и тогда, когда ты страдаешь, но проявляется при этом еще с большей силой; от Его духа исходит Тот Дух-Утешитель, Который вселяется в сердце наше и наполняет его радостью и миром. И если мы только мужественно ведем борьбу, то из страданий происходит такая радость, такое блаженство, которое продолжается вечно. Тогда каждая слеза отрется, тогда не будет уже ни печали, ни болезни, ни смерти. Таковы утешения, которые преподает слово Божие страждущим. Но почему многие из нечестивых, которые не думают ни о Боге, ни о добродетели, почему такие люди живут в счастии и довольстве, тогда как многие благочестивые, честные и добропорядочные люди должны бывают иногда целую жизнь нести тяжелый крест страданий? О, здешняя жизнь есть только начало вечной жизни. Тому, который здесь много должен вести борьбу и страдать, будет воздано в вечности, равно и тот, который здесь жил безнравственно и беззаконно, и, однако же, благоденствовал, получит воздаяние в загробной жизни. Когда я вижу души, неописуемой доброты и, однако же, страдающие и угнетенные судьбой, то думаю так: для Бога человеческий мир есть как бы сад с разного роды цветами, и ни один цветок так не радует Бога, как человек, находящийся в бедствии, который, не теряя мужества, борется с своими несчастьями и преодолевает их при помощи Божией и достигает внутренней славы. Ничего не может быть выше и величественнее этого; это есть подражание Христу, Который страдал, был распят, умер, погребен, воскрес и вознесся на небо. А если же именно так понимаем связь между грехами и страданиями, что мы путем этой юдоли бед должны идти к своей славе, тогда исчезает недоумение, разъясняется эта загадка, тогда рассеивается туман и солнце воли Божией освещает нас с небесных высот Своих. Промысл Божий и злом пользуется как средством для достижения Своих мудрых целей в управлении миром. И в этом сказывается особенное величие Бога, что Он и зло Своей мудрой рукою заставляет служить добру. Все вы знаете историю Иосифа в ветхом завете. Что могло быть хуже этой зависти, этой братоубийственно мысли, из-за которой братья Иосифа продали его в плен, в неволю чужого народа? И что же делает Господь из этого злодеяния? Он настолько возвышает Иосифа, что этот делается канцлером в Египте. Он охраняет чрез Иосифа не только народ египетский, но и народ израильский, его собственный дом, семью и поставляет, наконец, вероломных братьев лицом к лицу с братом, которого они продали, так что когда он открылся им, сказав: «Я – Иосиф, брат ваш» (Быт.45:4), – у него и его братьев брызнули из глаз слезы от радости и благодарности к Богу, так чудесно устроившего судьбу их. Так действовал Бог, так действует Он и сейчас еще между всеми нами. Никто не может похвалиться своим совершенством, – все мы грешники, говорит Св. Писание; но если мы чувствуем наше несовершенство, то это пробуждает нас к улучшению себя, к раскаянию, к добрым намерениям исправления и приводит нас к стопам Того, Который оставляет нам наши прегрешения и приводит к истинному миру и спасению. Таким образом, и грех у нас также может служить добру, – и это также есть акт великого, чудного могущества Живого Бога, доказательство нравственного порядка мира.

Остается у нас еще одно доказательство, – может быть для многих самое непонятное; его можно выразить так: если Бог есть Существо совершеннейшее, то Он необходимо должен и в действительности существовать; иначе Ему для совершенства недоставало бы бытия. Вы все хорошо понимаете, что эта мысль не имеет совершенно ничего общеобязательного, она вращается только в нашем собственном уме. Но в этом, однако же, заключается доказательство того, что ум человеческий воодушевлен непреоборимым побуждением признавать бытие личного, Живого Бога. Судя по этому и это доказательство есть нить, которая от земли возводит к небу.

Итак, после того, как мы объяснили себе доказательства бытия Божия, их значение, их силу и их слабости, нам естественно спросить теперь: что же из этого следует? Следует, по крайней мере, убеждение в том, что признание Бога лучше всего разрешает мировую загадку, конечно, только признание Живого, Личного Бога. Если Бог есть Творец, Вседержитель, Промыслитель, Мздовоздаятель, искупитель, то Он, несомненно, должен быть Живым Богом; Он не может Свои творения, как напр., и фабрикант свои продукты, рассеять по миру, не имея никакого попечения о дальнейшей судьбе их; Он должен, как Отец Своих детей, содержать их в своей руке, в своем сердце. Только такое понятие о Боге удовлетворяет нашему желанию. Представление о Живом Боге называют теизмом, в отличие от деизма, – представления о Боге не Живом. Тому и другому противен очень распространенный в наше время пантеизм, такое направление, которое говорит: все есть – Бог и Бог есть все, Бог есть сила, которая проникает все земное, и которая в человеке даже приходит к сознанию себя самой. Этим воззрением многие увлекаются; несмотря на то, оно глубоко ложно. Двоякий вид имеет этот пантеизм. Или он предлагает бытие Бога в отдельных предметах и каждый предмет делает Богом для себя: огонь, воду, море и все творения; или делает более ударение на действующую во всем силу и делает Богом эту жизненную силу. Но это – туман и дым, при котором нельзя ничего видеть ясного и определенного. Напротив, представьте себе то, что говорит о бытии Бога откровение: Бог есть дух, говорит оно. Это первое определение. Вообразим наш собственный дух, и тогда для нас в этом глубоком изречении окажется нечто более светлое в сущности Бога. Как наш дух невидим, и, однако же, проникает всю жизнь человека, господствует над каждым чувством, над каждым движением, так и Бог, – Он есть Личный Дух во вселенной. И как в нашем теле не может быть ни одного чувствования, которое являлось бы и исчезало бы помимо духа, так и во всем мире ничего не происходит, чего не было бы в центре его, в Боге, в духе Бога. В Боге нет ничего телесного, материального; хотя мы, люди, и можем представлять Его себе не иначе, как человекообразно, по-человечески, но мы никогда не забываем, что Бог есть дух, хотя и личный, но невидимый и вездесущий. – Бог есть жизнь. Это второе изречение о Нем Св. Писания. Бог есть источник жизни для себя и для других. Он есть вечный и всемогущий, который один только сообщает жизнь тварям. – Бог есть свет, говорит в-третьих Св. Писание. Глубокомысленное слово! Свет есть нечто чистое, не имеющее никакого пятна, светлое и всеочищающее, так свято и Существо бога. Где проникает Он во тьму, Он все освещает, Он всеведущ, Он все истребляет, что противно воле Божией, Он праведен и справедлив. – Но любезнее всего звучит похвальная песнь Иоанна: Бог есть любовь. Это определение веет теплом в душе и самых сомневающихся. Когда кто-нибудь из удалившихся от Живого Бога слышит это слово: Бог есть любовь, то и он очаровывается им, чувствует его притягательную силу. Нет другого более обаятельного имени для него, как это. Он благ для всех творений, милосерд для страждущих и милостив для грешников. Он всем хочет спастись, т.е. желает, чтобы все были счастливы и блаженны. Таким образом мысль о Боге, которую мы прежде старались постичь нашим собственным умом, в свете откровения стоит пред нами, как солнце, которое светит нам в наших глазах и сердцах полным своим светом. И вот я еще раз спрошу теперь вас: почему же не хотим мы принять эту столь утешающую, возвышающую и удовлетворяющую человеческое сердце мысль? Почему нравится нам лучше жить во времени – без вечности? Мы – дети одного Отца, братья одной великой семьи, мы не то, что зубья в маховом колесе на фабрике, но существа с бессмертием и вечностью в груди, не во сто ли крат это лучше?

Но говорят, – это особенно часто приходится слышать сейчас, в наш материалистический век, – я не могу видеть Бога, если бы я мог Его увидеть, то я уверовал бы в Него. Так сказал некогда и один из известных астрономов: «Я много раз рассматривал (в телескоп) звездный мир и никогда не находил там Бога». Выражение, хотя и претендующее на что-то, но ровным счетом ничего не доказывающее. Бог по существу своему невидим. Как нельзя видеть Его глазами, так нельзя рассматривать невидимую духовность его существа и при помощи телескопа. – Подобное же возражение однажды было сделано и другим невером: «Я не вижу Бога, а потому не могу в него и верить». Тогда ответил ему другой: «А имеете ли вы разум?» Да, сказал. – «Но я не вижу вашего разума». Это в высшей степени хорошо и находчиво было сказано. Многое, что неопровержимо существует, мы, однако, не можем видеть: любовь, верность, дружба, – и многое из самого великого в человеческом сердце и в человеческой жизни мы не можем видеть. Следовательно, это возражение сюда не относится. Таковы значение и важность существа Бога, что Он царствует в невидимости; такова сила веры, что мы из этого грешного мира, из всей этой юдоли бед и скорбей, со всеми их нравственным безобразием, чрез все туманные обманы земли поднимаемся в солнечный свет невидимости, что человек в тяжелые минуты душевной тоски может взять крылья духа и возлететь в горний мир, где его вечная родина, где полный порядок и безмятежие.

Почтенное собрание! Может быть и между вами есть такие, из сердца которых наше беспокойное время, наш век материализма исторг веру в Живого Бога. Прошу вас всей силой пастырской любви к вам, не сомневайтесь, по крайней мере, злонамеренно, не затворяйте дверей вашего сердца для действия истины, которая с такою силой стучится в них, идя к вам из сверхчувственного мира и из откровения. Я уверен, что кто ее честно ищет, тот и находит. Иисус Христос сказал: «Кто хочет творить волю Отца Моего небесного, тот познает, от Бога ли Мое учение, или Я от Себя говорю» (Ин.7:17). Он думает, что Бога нельзя познать одним разумом; Он – предмет не только одного мышления, но нашей жизнью и поведением, нашим внутренним человеком, нашими делами и поведением, нашим внутренним человеком, нашими делами и страданиями должны мы стараться исполнять волю Бога, как она нам открыта, – мы должны стремиться к совершенству. Если мы попробуем, испытаем это, то скоро узнаем, убедимся в том, что мы несовершенны, и, однако, наша совесть побуждает нас к совершенству; мы несовершенны, но необходимо должно быть нечто более совершенное. Это должно указать нам путь, где выравниваются требования нашей совести и нашего несовершенства. Не в нас заключается это уравнение. Как бы мы не старались, мы никогда не будем иметь ни совершенства, ни мира в себе. Этого мы можем достигать только путем веры, искупления и божественного мира. Не чрез нас и не в нас совершенство и правда. Но оно есть в Том, Который, будучи богатым, обнищал ради нас, чтобы мы чрез Его бедность сделались богатыми; Который не имел, где главу подклонить, между тем как и лисицы имеют норы, и птицы небесные гнезда; Который здесь на земле был только гостем и для нас умер, чтобы открыть нам путь в вечность. – «Бог невидим, говорит иной; если бы я мог Его увидеть, я уверовал бы в Него». Бог есть любовь, отвечаю я; во Христе принял Он образ и лицо. «Кто Меня видит, говорит Христос, тот видит Отца». В общении со Спасителем делается ясной идея Бога. Это есть самое великое в жизни Иисуса Христа, что все люди, которые приходили в соприкосновение с Ним, научились непосредственно веровать в Бога, что грешники приходили и припадали к ногам Его, мытари и фарисеи приходили и были им покоряемы; приходили больные и страждущие и Он исцелял их. Или вы, быть может, не верите в чудеса? Вспомните одно. Если Бог сошел с неба на землю, чтобы нам показать лицо свое, то не было ли бы большим чудом, если бы Он не делал чуда? Почему бы и нет? Бог дал законы природы, но когда она служит миру, Он побеждает, как говорит церковная песнь, законы естества, т.е. изменяет порядок природы и на место его ставит высший, небесный порядок благодати.

Пойдем же, други, у Тому, Который сказал: «Аз есмь путь, истина и жизнь» (Ин.14:6). Путь ведет нас к цели; истина, если мы ее простодушно, не мудрствуя лукаво, исследуем, удовлетворяет нашему внутреннему человеку; жизнь Христа не для одного только дня и не для одного века; Сын Божий есть вечная жизнь и дает ее и нам. Я живу, говорит Он, и вы также должны жить.

Источник: Обретение Бога (доказательства бытия Божия): из сочинений священномученика Владимира Киевского и архиепископа Феофана (Быстрова) / сост. В. Каткова – М.: Изд. Прихода Хр. Святаго Духа сошествия на Лазаревском кладбище, 2012. – 64 с. ISBN: 978-985-121-2193