К вопросу об автокефальности грузинской Церкви: Общее положение. Политические условия. Практические затруднения.1906 г.

В Петроград вызваны епископы-грузины; ожидается особое заседание Св. Синода с их участием, а также с участием экзарха Грузии для рассмотрения петиций духовенства Грузии и Имеретии и отдельной петиции грузинских епископов о даровании автокефальности грузинской Церкви. Вопрос об автокефальности созрел как-то особенно быстро и неожиданно и всплыл в резко-определенной форме собственно в последний год, – в год смуты и непорядков в России и в Закавказье. Он страстно обсуждался на епархиальных съездах духовенства: в Имеретии (в марте прошлого года) и в Грузии (в мае прошлого года); одновременно он перешел на страницы русских и кавказских газет, освещен был историческими справками и, собственно говоря, дальше исторического, чисто научного обсуждения и не пошел. Вся полемика по этому вопросу свелась к одному пункту: была ли грузинская Церковь автокефальна до присоединения Грузии к России, или она все время до XIX в. состояла в зависимости от Антиохийского патриархата.

Вопрос остается и доныне неразрешенным. Как фундамент и истинная причина той страстности, с которою относится часть грузинского духовенства к автокефалии Церкви, конечно, лежит чисто национальное самосознание Грузии и желание дать этому национальному сознанию внешнее выражение в видимой самостоятельности их Церкви. В этом отношении грузины, не скрываясь, с завистью указывают на армян, своих соседей в Закавказье...

По знаменательному совпадению как раз в мае месяце прошлого года, в момент наиболее острых суждений в среде грузинского духовенства об автокефалии, Вселенский патриарх написал особое послание Святейшему Всероссийскому Синоду о взаимообщении поместных церквей; оно напечатано теперь в первом новогоднем номере «Церковных Ведомостей». В патриаршем послании есть строки, в полном смысле драгоценные при обсуждении петиции грузинского духовенства. Вселенский патриарх прямо осуждает опасную болезнь переживаемого времени, «цели, и стремления которого запечатлены более мирским и племенным характером, противным священным апостольским и соборным канонам»...

Чтобы не быть в фальшивом положении относительно обсуждаемого вопроса, нам нужно теперь же с полной откровенностью и ясностью установить, какие собственно интересы преследуются в домогательстве автокефалии грузинской Церкви? Если здесь – только «мирские и племенные цели и стремления», выступающие «под видом ревностного попечения и защиты польз православия», то, собственно говоря, вся полемика по вопросу об исторических основах автокефалии и самое обсуждение вопроса с чисто-канонической и церковной точек зрения, – все это является совершенно излишним. Если церковный характер в постановке вопроса является только прикрытием и флагом для побуждений иного рода, то церковной власти следует ли вступать в обсуждение дела, которое, по выражению вышеупомянутого патриаршего послания, «Церковь Христову старается обратить на службу и сделать орудием мирских целей и политических программ». При таких условиях обсуждение этого огромного вопроса будет бесплодно: политические стремления, обычно, не считаются ни с логикой, ни с историей, ни с чувством справедливости; они знают только благоприятные и неблагоприятные условия...

При каких же условиях возникли домогательства автокефальности грузинской Церкви, о которой два года назад ничего не было слышно не только в России, но и в Закавказье?

Политические условия

За последние 5 лет мечты грузин не шли дальше пожеланий, чтоб экзарх Грузии был родом грузин, чтобы не только все епископы в Грузии, но и все служащие по духовному ведомству были из грузин, и чтобы в духовные семинарии Закавказья принимались исключительно грузины; чтобы в семинариях изучалась история и литература грузинская; чтобы богослужение и проповедь в семинарской церкви совершались на грузинском языке и, наконец, чтобы начальствующие и гг. преподаватели в семинариях были также одни грузины. Это было пределом мечтаний и стремлений.

Конечно, всегда говорили и о том, что грузинская Церковь в древности была автокефальной. Но эти речи не выражали никаких домогательств автокефальности, а являлись лишь поэтическим воспоминанием о древней силе и славе грузинского народа и о блеске политической жизни древней Грузии при царице Тамаре.

Домогательства автокефальности Церкви вызвала несчастная русско-японская война. В июне 1904 года уехал с Кавказа бывший главноначальствутощий князь Голицын; в июле убит был Плеве, и его заместитель, князь Святополк-Мирский, по матери-грузинке и по рождению в Тифлисе близкий человек для Кавказа, открыл новый курс во внутренней политике России. Этот курс по отношению к Кавказу сказался, прежде всего, в том, что сюда возвращены были многие из высланных политических агитаторов. И правителем всего края, хотя временным, был оставлен генерал Малама, человек, не знавший Закавказья и притом слабый и неспособный администратор. Одновременно с этим, на Дальнем Востоке, совершались страшные для России события, включительно до предательской сдачи Порт-Артура и мукденского разгрома.

Во все это время настоявшего правителя в Закавказье не было; утомленный старостью и нажитыми немощами, граф Воронцов-Дашков без конца сидел в Петрограде и после назначения в январе только к 5 мая успел прибыть в Тифлис. Заменявшие его на Кавказе власти не могли действовать самостоятельно и уверенно, а благоденствовавший на берегах Невы главный начальник в широковещательных и туманных «манифестах» объявлял, что он везет с собой обновление жизни Кавказа и «умиротворение». Эти манифесты вызвали здесь ожидание, что Воронцов-Дашков привезет с собой из Петрограда кавказским народностям бесконечные уступки всевозможным националистическим стремлениям.

На фоне всех этих обстоятельств, непосредственно после падения Порт-Артура и особенно после мукденского погрома, разыгралась кавказская революция. Она-то и подготовила почву для вопроса об автокефальности грузинской Церкви.

Падением престижа России, – к чему особенно чутки народности Востока, – и общим расстройством и неопределенностью правительственной системы прежде всего и больше всего в среде грузинского народа воспользовались социал-демократы и социал- революционеры: Впереди пошла Гурия, уже ранее подготовленная к волнениям: здесь возникли аграрные беспорядки, начались убийства помещиков, бойкот их земель, отказы от уплаты податей и арендных денег, отказ от уплаты драмы (руги) и взносов за требоисправления духовенству. Движение это быстро перебросилось в Мингрелию, в Имеретию, затем перешло в Горийский уезд, – все это происходило по линии железной дороги под постоянным воздействием железнодорожных рабочих и их агитаторов, социал-демократов.

Для выяснения нужд и заявлений крестьян-гурийцев в феврале прошлого года был послан в Гурию г. Крым-Гирей, впоследствии помощник наместника, родом татарин, англиканского вероисповедания, человек весьма либеральный и еще ранее заявивший себя сторонником племенных тенденций. Он объехал все гурийские сельские общества, беседовал с представителями народа, причем удалялись обычно все чины полиции и допускались только корреспонденты русских и грузинских местных газет, которые подробно и дословно сообщали и печатали все, что заявлялось народными представителями Гурии комиссару русской правительственной власти.

В этих беседах гурийцы буквально ни полслова не сказали о подавлении их родного языка в богослужении, об игнорировании религиозных интересов. Это объясняется тем, что народ искал удовлетворение только экономических нужд, действительно тяжких, подчас невыносимых, но был чужд политиканства. Наряду с этой чисто-экономической революцией и в зависимости от нее неожиданно совершилась такая же экономическая революция и по отношению к Церкви вообще, без всякой мысли о Церкви грузинской или русской. В Гурии, Мингрелии, Имеретии и частью в Грузии открыто и резко пошел народ против своих пастырей и даже, казалось, против самой религии. Разрушены и сожжены были церкви в некоторых местах; во время богослужения производились бесчинства; священников убивали, изгоняли из селений, некоторых подвергали оскорблениям и издевательствам – сбривали им бороды и волосы; всюду крестьяне решили захватить церковные земли, всюду отказали духовенству в уплате драмы (руги) и взносов за исполнение треб. Эти события разыгрались в декабре 1904 года и, особенно в первой половине 1905 года.

Власть русская оказалась не на высоте. Наместник, как сказано выше, сидел в Петрограде; системы в действиях местных властей не было никакой; генерал Малама бросался из стороны в сторону, телеграммы же наместника из столицы приносили обещания только одних льгот, в смысле национальных интересов кавказских племен, но ни звука не говорили об удовлетворении нужд экономических. Революция продолжала расти и шириться, как мы видим и доныне. Под влиянием упадка престижа России, под влиянием сознания видимой слабости русской власти на Кавказе и, наконец, говорим прямо, под влиянием обещаний наместника возникли и резко обнаружились националистические стремления, главным образом, в среде армян и грузин. Сразу заговорили об автономии Грузии, но начавшаяся армяно-татарская резня и слишком заметный междуплеменной характер Закавказья направили мысль в сторону автокефальности грузинской Церкви. Началось с Имеретии.

Историческая подпочва

В декабре 1901 года там был обычный епархиальный съезд духовенства, занимавшийся обычными делами. Совершенно по непонятной причине епископ Имеретинский назначил и разрешил новый съезд духовенства в марте 1905 г., несмотря на Великий пост, когда священники так нужны в приходах, и, несмотря на смутное время. Съезд совсем не занимался вопросами епархиальными. Они пригласили в свои заседания своего епископа, но преосвященный от участия в занятиях съезда, «чтобы не стеснять отцов», не без мудрости уклонился... В бурных заседаниях ораторы из среды духовенства говорили о необходимости восстановить автокефальность грузинской Церкви. Пользуясь разрешением Высочайшего манифеста 18 февраля 1905 г., съезд представил петиции об автокефальности в Комитет Министров и в Св. Синод. Кроме упоминания о том, что грузинская Церковь чуть не с VI века была автокефальной, иных мотивов к восстановлению автокефальности в петиции не указано. В русской печати, в газетах «Русь», «С.-Петерб. Ведом.» и «Разсвете» также стали появляться статьи об автокефальности грузинской Церкви, но и в этих статьях, если отбросить личные счеты авторов и нападки на тех или иных церковных Деятелей Кавказа, которые теперь все уже оттуда ушли, тоже ничего нового по этому вопросу не было сказано. Г. Дурново в «Руси» требовал даже восстановления двух автокефальных церквей в Закавказье – грузинской и имеретинской – с независимыми католикосами. Конечно, г. Дурново переусердствовал, и его предложение пришлось совсем не по вкусу грузинским деятелям, по-своему он был прав и по отношению к Грузии и Имеретии совершенно последователен: история, – так история, возобновлять, – так уже все восстановлять. А так как в Грузии самого XIX в. были два католикоса и оба были самостоятельны, один в Мцхете, другой в Кутаисе, то и теперь, при реставрации древности, надо бы опять создать не меньше, как двух католикосов...

Жаль, что г. Дурново не провел своей исторической последовательности до конца: тогда бы надо Кавказскую митрополию на Руси и Осетинскую митрополию на Кавказе, а также и Таврическую и Херсоно-Одесскую епархии с Кишиневской отчислить в Константинопольский патриархат; в восточной Грузии восстановить Албанскую митрополию, бывшую там в III в.; Карсскую область с ее 80 греческими приходами передать ближайшему малоазийскому епархиальному греческому архиерею, а из армян, принявших православие в Эриванской губернии, как наследников великой армянской православной Церкви IV–V вв., надо бы, конечно, составлять автокефальную армянскую церковь, во главе с особым католикосом, уже третьим в Закавказье. В Эриванской же губернии проживают и православные сиро-халдеи; эти, по исторической реставрации, должны бы отойти к патриарху Антиохийскому, ибо, без сомнения, сиро-халдеи до отпадения от православной Церкви в несторианство подчинялись Антиохии. Вот на каком абсурде должна быть основана современная церковная жизнь, если устраивать ее согласно историческим ссылкам и справкам. Повторяем, кроме голых исторических справок, ни в петициях, ни в газетных статьях не сказано было ничего для выяснения вопроса. Домогательства автокефальности грузинской Церкви до сих пор остаются без серьезных объяснений и без прочных оснований. Впрочем, и в петициях, и в газетных статьях слышны жалобы на низкий уровень религиозности среди грузин, и в этом всецело винят русское церковное управление: забывают, что за 100 и 200 лет до русского церковного управления, т. е. именно при автокефалии церковной в Грузии, религиозное состояние Грузии рисовалось прямо в ужасающих красках и православным патриархом Макарием, бывшим в Грузии в XVII в., и католическими исследователями Грузии того же времени, что можно видеть в записках известного Шардена, и в письмах самих грузинских церквей к русским государям и, наконец, в наглядном факте отпадения в мусульманство в XVI– XVII вв. целых сотен тысяч грузин в Аджарии, в Ахалцихском уезде и Закатальском округе. Между тем, чтобы осудить русское церковное управление и свалить на него вину низкого религиозно-нравственного состояния грузин, газетные статьи рассказывали ужасы и небылицы; утверждали, например, что в Гурии грузин перед смертью не может поисповедываться, потому что по-русски он не понимает, а священник, по требованию церковной власти, обязан с ним разговаривать только по-русски. Это в западной-то Грузии и в Гурийско-Мингрельской епархии, где едва одна десятая часть священников учились в семинарии, а две третьи священников совсем не умеют говорить по-русски даже ломаным языком...

Из Имеретии движение в среде духовенства перешло в Грузинскую епархию. Здешнее духовенство в мае 1905 г., вопреки воле экзарха, по каким-то анонимным приглашениям, самовольно собралось на «епархиальиый» съезд. Этот съезд, не обращая внимания на то, что в епархии до 150 приходов русских, до 80 греческих, что есть приходы сиро-халдейские и осетинские, отверг вопросы епархиальные, предложенные экзархом, нашел их «неинтересными» и занялся прямо вопросом об автокефальности грузинской Церкви. Съезд привел в своих постановлениях исторические справки и об автокефалии грузинской Церкви с XI века и представши, петицию в Св. Синод. Дело велось исключительно на националистической почве, это ясно из того, что русским и сочувствующим России церковным деятелям объявлен был бойкот, и они вынуждены были удалиться со съезда, а некоторые ушли и с Кавказа. Газеты объясняли это личными недостатками бойкотируемых, но вот после того назначен был новый экзарх, явился новый епископ в Сухум на место ушедшего, а результат – тот же: оба архипастыря через несколько месяцев по прибытии в край вынуждены были выезжать оттуда, а экзарху, кроме того, вручена петиция от епископов-грузин и опять об автокефальности грузинской Церкви.

Мы ее не видели, но, по достоверным сведениям, она бросает в лицо оскорбление всей русской Церкви заявлением, что за 100 лет соединения грузинской и русской Церквей на пост экзархов Грузии посылались люди будто бы чуть ли не заведомо неспособные... Не будем говорить о здравствующих бывших экзархов Грузии, во избежание упреков в лести, но как могло быть оказано оскорбительное слово о покойных экзархах, о таких выдающихся русских церковных деятелях и святителях, как митрополиты Феофилакт, Иона, Исидор, Иоанникий, архиепископы Моисей, Евсевий, Павел?!. Поистине есть предел даже злобе и неправде!.. Даже у епископа Кириона, родом грузина и слишком не склонного к идеализации русского церковного управления в Грузии, в книге: «История Груз. Экзархата» наряду с заявлением, что Церковь грузинская в XIX в. под русским управлением «благоденствует», приведены отзывы о русских экзархах и отцах, указывающие на высокие достоинства архипастырей, которых русская церковная власть посылала в Грузию.

Итак, доселе мы слышали только заявления грузинского духовенства об автокефалии грузинской Церкви, да исторические справки. Что же народ? Нужна ли ему автокефальность Церкви грузинской и имеретинской, и каковы причины, – причины чисто, религиозно-нравственного, а не племенного характера, – вызывающие домогательства автокефалии?

На эти вопросы нет ответа и быть не может. Вся эта шумиха из-за автокефалии Церкви вызвана соображениями и мотивами, не имеющими решительно ничего общего с запросами и нуждами чисто-церковными в Грузии.

С точки зрения этих-то именно запросов и нужд и должно рассматривать вопрос об автокефальности грузинской Церкви.

Оставим соображения племенные, до них нам нет дела в Церкви.

Но какая ценность и значение соображений, ссылок и доказательств чисто-исторических? В данном вопросе значение их совсем малозначащее.

Согласимся с аргументацией грузинских писателей: Грузия до VIII в. была зависима от патриарха Антиохийского; в VIII в. получила автокефальность; в XI веке почему-то вторично получила автокефальность от того же Антиохийского патриарха; состояла автокефальной до XIX века; потеряла автокефальность в XIX в. и опять, как и до VIII в., стала зависимой, на сей раз уже от Всероесийского Св. Синода. Пусть будет так; что же, однако, следует из этих фактов? Время с XI до XIX в. есть «история», а с IV по VIII в. и XIX в. разве не «история»? И почему обязательно следовать непременно тому именно состоянию Церкви, которое было в XI–XIX вв.? Древняя Церковь рассуждала и действовала в таких случаях совершенно иначе. Она давала автокефальность и не давала ее в зависимости от нужд и потребностей церковных, а часто в зависимости от исторических условий даже прямо заявляла: «гражданскому и земскому распорядку пусть следует и чин церковных дел» (IV Всел. Соб., пр. 17; VI Всел. Соб., пр. 38). Так сделались автокефальными грузинские католикосы по причине затруднительности сношений с Антиохийским патриархом; так сделались автокефальными имеретинские католикосы, когда Имеретия становилась независимой от грузинского царства; так получила автокефальность и русская Церковь, когда возросло и сделалось самостоятельным русское царство. Могли и могут, конечно, приниматься во внимание побуждения религиозно-нравственные и соображения польз и нужд церковных. Но, во всяком случае, надо исходить из факта для учреждения или воссоздания автокефальности той или другой Церкви. Одних исторических справок и ссылок здесь недостаточно; больше того: они совсем не нужны.

Какой же совершился в 1904 и 1905 гг. факт, заставляющий грузинский епископат и духовенство, без собора и желания мирян, вдобавок и до созыва всероссийского церковного собора, домогаться автокефальности грузинской Церкви? А ведь домогательства настойчивые: телеграмма из Тифлиса сообщает, что «делегаты от грузинского духовенства», собравшись в Тифлисе, постановили с 14 января ни более ни менее, как прекратить сношения со Св. Синодом!

Факта никакого нового не случилось. Россия не похоронена: Россия остается единой, целой и неделимой; Грузия по-прежнему входит в состав Российской Империи. Мало того: положение ее далеко уже не таково, как в 1801 году, и изменения произошли далеко не в пользу восстановления автокефалии. Тогда Грузия была окраиной и пограничной областью, теперь она – внутренняя губерния, окруженная со всех сторон новыми русскими владениями, отвоеванными силой русского оружия от Персии и Турции (Бакинская, Эриванская губернии, Карсская и Батумская области), тогда она имела только грузинское православное население, теперь же, в ней мы видим русские, осетинские, греческие, православно-армянские и сиро-халдейские приходы.

Но, может быть, возникли и назрели нужды церковные, потребности и запросы религиозно-нравственные, которые властно зовут грузинскую Церковь к автокефальности? Совершенно наоборот: дарование грузинской Церкви автокефальности создаст целый ряд ничем не вызываемых и никакими соображеньями не оправдываемых церковных нестроений и замешательств, которые вновь заставят грузинскую Церковь соединиться с русской.

Как определить предел грузинской автокефальной Церкви, по территории (бывшее Грузинское царство или Закавказье) или по национальности? Если по территории, то куда отнести Бакинскую и Елисаветпольскую губернии с чисто-русским населением? Какими церковными нуждами оправдать причисление этого населения к грузинской автокефальной Церкви? Если по национальности, то куда отнести греков Карсской области и осетин Горийского и Душетского уездов Тифлисской губернии?

Куда отнести сиро-халдеев и православных армян Эриванской губернии? Если же выделить их в состав особых епархий и оставить в подчинении Св. Синоду, то что за аномалия – имеет автокефальную грузинскую Церковь, со всех сторон окруженную епархиями русской Церкви? И это для миллиона православных грузин, и притом только потому, что с XI века до XIX, грузины составляли автокефальную Церковь?..

Каково будет далее положение Всероссийского Императора, как Верховного Ктитора, по отношению к двум автокефальным Церквам в единой Империи и каково будет отношение грузинской автокефальной Церкви к единству этой Империи?

Отвечают: в Византийской империи были же автокефальные церкви. Так; но не всякая историческая справка бывает к делу и к месту, и времена-то ведь меняются. И, прежде всего, митрополии, впоследствии образовавшиеся в патриархаты, сложились ранее, чем определились отношения византийских императоров к Церкви. Так, Александрийская архиепископия уже имела развитые формы церковной жизни в Африке еще до принятия Константином Великим христианства. То же нужно сказать об Антиохии и Иерусалиме. В положении русской Церкви и грузинской по отношению к Империи нет ничего похожего с Византией. Затем: в Византийской империи для сношения патриархатов между собою и для единства церковного управления были препятствия в затруднительности и продолжительности сношений, чего теперь в России в век пара и электричества, конечно, уже не замечается. Наконец, в Византии, сколько царей и даже Константинопольских патриархов были еретиками. Может быть, поэтому и Промысл Божий и орудия Его – главы поместных церквей – не допускали слияния всех церквей Византийской империи в едином церковном управлении. И пример Рима был для них слишком страшен.

Но есть ли в современном положении дел что-либо подобное. А ведь теперь требуется петициями грузин уже не сливать и объединять церковное управление, а, напротив, вновь разделять! Пример Византии тоже был бы убедительным, если бы мы видели, что там вначале было единое управление церковное и подчинение единому патриарху, а затем произошло выделение автокефальных церквей. Но ничего подобного в Византии не было.

Практические затруднения

Предположим, однако, что произойдет разделение русской и грузинской Церквей мирно и безболезненно. При единстве Империи, при легкости переездов и сношений, каково будет положение православного христианина при переселении из России в Закавказье, или наоборот? Есть целый ряд церковных правил, обычаев, постановлений, которые окажутся с течением времени применяемыми совершенно иначе в России, чем в Грузии. И это не только в области обряда. Правила разводов брачных, венчания с иноверцами и сектантами, степень родства в браковенчаниях, распоряжения, касающиеся духовенства, особенности церковного управления, сложный порядок церковного письмоводства, денежные церковные взносы, содержание и порядок устроения учебных заведений, множество других сторон церковной жизни и практики могут быть разрешены в Грузии иначе, чем в России. В какое положение поставлены будут русские и грузины при этих разностях, проживая в одном государстве при двух автокефальных церквах? Северная Маньчжурия в церковном отношении подчинена Пекинскому архиерею. Приехали туда русские, у них родились и крестились дети. Теперь требуется получить для детей метрические свидетельства, право выдачи которых, предоставлено только консисториям; консистории у Пекинского архиерея пока нет. Что теперь прикажете делать родителям, которые в известных случаях по закону обязаны представлять метрические свидетельства детей, а не выписки? Закон не отменен, положение же родителей может быть безвыходным. И это от недосмотра в вопросе мелочном, все-таки при единстве церковной власти легко исправимом. А сколько таких неудобств окажется при отделении Церкви грузинской от русской при сохранении единства Империи? Возражают: в предупреждение этого установлены будут предварительные сношения с русской церковной и государственной властью... Но в таком случае, зачем же и автокефальность? Для декорума?.. Не больше!

Затем возникнет неразрешимый вопрос о материальных средствах грузинской Церкви. Одно примечание телеграфного агентства к телеграмме из Тифлиса о решении «делегатов грузинского духовенства» прекратить сношения со Св. Синодом, – примечание, в котором сказано было, что одновременно прекратится и отпуск казенных денег на нужды грузинской Церкви, – уже отрезвляюще подействовало на «делегатов»; новая телеграмма через два дня гласит, что решение «делегатов» постановлено не приводить в исполнение... И действительно, вопрос этот – чрезвычайной важности. Содержание духовенства, монастырей, духовно-учебных заведений, церковных школ и церковно-школьного управления, права государственной службы и пенсии служащих, – все это теперь обеспечено русской казной. Правда, 100 000 р. в год идет в возмещение отобранных от грузинской Церкви имений. Но это ведь ничтожная сумма для четырех епархий экзархата!

Грузины-епископы, сторонники автокефалии, возражают: материальные потребности грузинкой Церкви вполне будут удовлетворены, если ей возвратят отобранные церковные имения. Но в этом «если» и – все препятствие. Нельзя уж слишком увлекаться реставраций истории, иначе дойдем до геркулесовых столбов, а на Кавказе и до Прометея... За имущества церковная русская казна уплачивала 50 лет слишком изрядные суммы и как раз в то время, когда они были совершенно бездоходны (этим и вызвана была передача их в казну), в надежде на восполнение понесенных потерь в будущем. Теперь, когда это будущее стало настоящим, желают возвратить имения грузинской Церкви... Но ведь имущества – наполовину в чужих руках, переданы, перепроданы, а многие из них и просто захвачены грузинскими же князьями и дворянами, причем относительно их минули все земские давности. Об имуществах не может быть и речи; да это, наконец, и не зависит от Св. Синода...

Итак, откуда же взять средства на содержание духовенства, учебных заведений и церковного управления грузинской автономной Церкви? Не ошибемся, если скажем: грузинское духовенство уверено, что все доселе отпускаемые казной на нужды экзархата суммы останутся в распоряжении грузинской Церкви по-прежнему. Но в этом можно весьма усомниться. Государственная Дума этого никогда не позволит, да и теперь правительство, несомненно, в случае объявления автокефалии грузинской Церкви, особенно же революционными способами, немедленно прекратит все казенные отпуски на экзархат. И при этом останется много зданий, выстроенных духовным ведомством на казенный счет, который должны быть немедленно изъяты из собственности грузинской Церкви и переданы казне. Размежеваться и рассчитаться здесь будет очень трудно.

Возражают еще. Стремления грузин к автокефалии так сильны, что они, в случае отказа, могут уйти в схизму или католичество... Неужели серьезно можно говорить о том, чтобы правоверующий грузинский народ пошел в этом отношении за политиканами-пастырями? Да и наблюдается ли такое влияние пастырей на пасомых в Грузии? Вышеизложенные факты из революционного движения в Грузии говорят совершенно обратное. Несомненно, в среде грузинского духовенства есть много добрых пастырей, весьма влиятельных в пастве: но это как раз те, которые политикой не занимаются и которые не поведут народа из ограды родной православной Церкви. Только чувство единоверия и православия в Грузии и влекло всегда, с XIV века к союзу с Россией и к полному с ней слиянию. Ведь нечего греха таить: в 1801 году и царевичи, и князья, да и высшее духовенство пошли за народом в деле присоединения Грузии к России, а не повели народ за собой. Это – факт несомненный и его следует помнить духовным политиканам в Грузии.

Народ не может и не станет так играть прошлым и своей религией; этого можно ожидать только от политиканствующих и забывших свой долг священства безрелигиозных пастырей, к тому же весьма и весьма малочисленных в Грузии, ибо, повторяем, огромное большинство иереев в Грузии чужды политиканства, любят православие и, не мудрствуя лукаво, в простоте сердца творят свое дело. Попробуйте предложить им католичество, схизму или ересь. Если же, допустим, почва для такого обращения религии в политическое знамя и в знамя отделения от России подготовлена, то не спасет никакая автокефалия. В таком случае роковой ход истории свершится. Тому доказательство – та же Византия: при наличии автокефальных церквей на окраинах ее, сепаратистические тенденции в Египте создали монофизитство, в Сирии – несторианство, а в Армении политические замыслы и влияние Персии, с одной стороны, и, с другой, вековая политическая вражда армян к византийцам создали ересь армяно-григорианскую.

Но неужели здравый смысл оставит грузинский народ? Мы верим в этот смысл, который в течение веков проявили грузины в своей истории и который спас их от поглощения мусульманским миром.

В жизни церковной в Грузии, конечно, много неустройств и недостатков. Но ведь это не плод намеренной деятельности тех или иных церковных деятелей из русских, ибо недостатков и неустройства много и в жизни Церкви русской. Несомненно, также, что все в Грузии, святопреданное, отцепреданное, древле-православное, самый язык грузинского богослужения, уклад церковный, – все это должно быть предметом заботливой любви и хранения. Но отсюда далеко до возведения всего этого в национализм и в политическое орудие. Пусть грузинский язык, грузинское богослужение, грузинское пение, грузинский обряд и проч., – пусть все это служит тому, чему служить подобает: религиозному созиданию и просвещению грузинского народа. Против этого никто из верующих и искренно-православных людей не станет спорить. Об этом-то и следовало бы поговорить в предстоящем совещании о делах грузинской Церкви. Может быть, до настоящего времени в Грузинском экзархате и бывали явления, которыми были недовольны истинно-добрые грузины, ревнители православия, ревнители искренние, благородные, а не политиканы. Это зависало от ложного положения, в которое поставлен был экзарх Грузии, – поставлен между паствой грузинской, гражданским начальством Кавказа и требованиями из Петрограда. Нужен ли теперь экзархат и нужен ли экзарх?

Не анахронизм ли синодальная контора после отобрания церковных имуществ, для заведывания которыми она, главным образом, и была создана в свое время? Нормально ли положение епархиальных епископов, входящих в состав экзархата и подчиненных синодальной конторе, которая обратилась в центральную закавказскую консисторию для четырех епархий, с худшим, чем в консистории, устройством, с нетерпимой медлительностью в делах и с ужасающим числом нерешенных (до 2 000!) дел, начиная с 80-х годов прошлого столетия?

Не удобнее ли было бы теперь создать новую епархию – Бакинскую для негрузинских приходов, включить в нее Эриванскую, Елисаветпольскую губернии и Карсскую область с Борчалинским уездом Тифл. губернии, с тем, чтобы в епархии был викарий, живущий в Карсе или Эривани? Тифлисская губерния тогда, как чисто грузинская, должна быть выделена в особую епархию.

Что касается Сухумской епархии, то она в части своей, охватывающей Самурзакан, может быть причислена к грузинско-мингрельской епархии, а в части, входящей в Черноморскую губернию, может отойти к Кубанской области, где, несомненно, в недалеком будущем должна быть самостоятельная архиерейская кафедра. Все епископы Закавказской епархии – проектируемой Бакинской, Тифлисской (грузинской), Кутаисской (имеретинской) и Батумо-Потийской (гурийско-мингрельской) должны быть подчинены непосредственно Св. Синоду; в каждой епархии должны быть свои консистории. Синодальная контора тем самым подлежит упразднению. Местная централизация церковная в Закавказье отжила свое время; нет в ней нужды и для главной кавказской гражданской власти, которая может в случае необходимости непосредственно сноситься с местными епископами или со Св. Синодом, как это мы видим в Приамурском или Иркутском генерал-губернаторствах. Предстоящий поместный собор русской Церкви, может быть, введет деления епархии на округи, заменит консистории другими учреждениями, изменит характер и организацию духовно-учебных заведений. На соборе, несомненно, будут присутствовать представители и грузинских епархий; общие преобразования собора коснутся, конечно, и закавказских епархий, с теми или иными изменениями, вызываемыми местными особенностями и нуждами, на которых и укажут представители грузинских епархий.

Если же предлагаемый план неудобоприемлем, то, во всяком случае, решать теперь окончательно вопрос об автокефалии грузинской Церкви более чем неразумно: этот шаг осудит Всероссийский поместный церковный собор, осудит и Государственная Дума. И собор, и Дума теперь ведь не за горами. Нужно лишь не терять спокойствия духа и запастись терпением.

Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 4: Статьи по вопросам миссионерским, педагогическим и публицистическим (1887-1912 гг.). - 1995. - 654, IV с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).