Из миссионерской практики в Москве. 1912 г.
По поводу моей статьи, напечатанной в новогоднем номере «Церковных Ведомостей» за текущей 1912 год, под заглавием «Новогодние думы», я получил очень много писем с запросами и братскими пастырскими суждениями по затронутым в статье вопросам. Письма эти шли и от моих бывших учеников по пастырским курсам, – что, конечно, совершенно естественно и что приносило приятную неожиданность, – и от людей, мне совершенно незнакомых. Как мог, я отвечал моим корреспондентам, но доселе не мог исполнить их просьб о том, чтобы на страницах тех же «Церковных Ведомостей» поделиться с собратьями сведениями о том, как практически осуществлялись в Москве те мероприятия, которые мной намечены в вышеуказанной моей статье. Причин молчания было две: во-первых, переобременение всякого рода делами при ведении одновременно пастырских, псаломщических курсов для Сибири, высших богословских женских и народно-катехизаторских и миссионерских курсов по Москве, во-вторых, мне захотелось до конца довести опыты ведения катехизации народа, издания для потребностей катехизации особых книг и брошюр, а также применения к делу брошюр и книг, прежде изданных, чтобы судить обо воем не теоретически, а на основании указаний живой жизни.
Должен оговориться, что Москва, конечно, – не пример для деревни во всех отношениях; мало того, у нас в распоряжении, при необычайной отзывчивости и сочувствии к миссии владыки-митрополита Владимира, имелась армия, и довольно внушительная, наших сотрудников, разумеем слушателей пастырских, псаломщических и церковно-учительских курсов. Но то, что делается здесь в широком масштабе, можно применить, приспособившись к местным условиям, к масштабу малому, а главное, здесь имеется в виду, прежде всего все-таки известный принцип церковно-просветительной работы. И то, что делалось в столице в ста местах, можно для сельского прихода попытаться сделать в одном месте.
Еще одна оговорка. Должен признаться, что я встретил, хотя и в очень редких случаях и не сочувствие высказанным мною взглядами о положительном учительстве в Церкви, о развитии катехизации народа, о подготовлении его к самостоятельному обличению расколо-сектантства и к самостоятельной защите истин православия. Мне указывали, что я становлюсь на точку зрения, враждебную миссионерам «старой школы», что я изменяю взглядам, группировке лиц и направленно церковной работы, которым я сам принадлежал и принадлежу, что я искажаю и подмениваю самое понятие миссионерства и миссии, заменяя их поучениями на общеназидательные темы, каковыми должна задаваться вообще пастырская, а не специфически-миссионерская проповедь. Обязуюсь поэтому, прежде всего и здесь высказать свой взгляд ясно и определенно. Он указан в словах Христовых: «подобает и сия творити, и онех не оставляти». Я никогда, не держался взглядов лиц, желающих быть новаторами в деле миссии, унижающих или даже уничтожающих публичные беседы с сектантами, обличение их заблуждений; такие беседы – дело и высокое, и святое, и безусловно, необходимое в миссии, которая по самой природе своей не может быть иной, как только «боевой». Посему я относился и отношусь с уважением к именам и деятельности таких работников миссии, как В. М. Скворцов со многими его учениками, или выведенными при его помощи и посредства к делу миссии лицами, каков, например, И. Г. Айвазов, к таким работникам, как покойный протоиерей К. Крючков, или ныне здравствующие о. Полянский, г. Кальнев, о. Кутепов и друг. Но я далек от мысли охудшать или отрицать народно-приходскую миссию, понимаемую, очевидно, не в смысле специфически-миссионерских бесед и выступлений, но в более широком смысле катехизации народа в положительных истинах веры и нравственности и миссионерской его подготовки. В выражениях, не допускающих никаких недоумений и сомнений, говорят о сем «Правила об устройстве внутренней миссии», утвержденные Святейшим Синодом в 1908 году, в первых двух отделах о народно-приходской и пастырско-приходской миссии; о том же, думается, говорит и новое именование, данное епархиальным деятелям миссии: «миссионер-проповедник». Таким образом, ниже мы и будем говорить об опытах народно-приходской и пастырско-приходской миссии, каковая и в «Правилах» именуется «миссией», следовательно, не представляет ни искажений, ни отрицания миссионерского дела. Есть не мало епархиальных миссионеров, которые, принадлежа по своим воззрениям к миссионерам «старой школы», по тем или другим причинам, от них зависящим или не зависящим, целыми годами не ведут никаких специфически-миссионерских боевых бесед и прений; думается, что они не перестают вследствие этого быть миссионерами и не могут жаловаться на то, что им, при всем желании работать, нечего делать. Нечего им делать может быть только и исключительно при нежелании работать и при лукавом намерении чем-либо оправдать свою бездеятельность. Миссионерское дело – безбрежный океан работы.
Пишет мне один батюшка из западной России:
«Я, – сельский священник, живущий, если так можно выразиться, у истоков и корней великого ствола нашей православной Церкви, – должен засвидетельствовать, что вопросы, затронутые вами в вашей статье «Новогодние думы», пропечатанной в первом номере «Церковных Ведомостей», касаются чрезвычайно жизненных и существенных сторон современного состояния наших православных приходов. В тысячу раз правы, утверждая и доказывая в вышеупомянутой статье, что духовная организация, катехизация и положительное учительство в храме составляют насущную потребность нашего времени. Во время пастырской практики мне очень часто приходится убеждаться в справедливости ваших суждений относительно важности усиления положительного учительства в храмах, дабы наши православные приходы представляли нечто более устойчивое, цельное и несокрушимое. Так примерно: исповедуя православных прихожан, во время так называемых у нас в Малороссии «отпустов», не одного только своего уезда, но и соседних, я удостоверился, что наши прихожане не знают существенных молитв, заповедей Господних, важнейших правил и предписаний нашей православной Церкви; по этой-то причине, полагаю, и связь большинства наших прихожан с православной Церковью неглубокая, чаще всего поверхностная, посему и в отношении прихожан к судьбам своей Церкви проявляется какое-то равнодушие, а иногда и враждебность. После этого нет ничего удивительного в том, что наш прихожанин с такой легкостью, без угрызений совести, угоняется в католичество, сектантство и т. п. Наоборот, совершая чин обращения католиков и униатов в православие, мне приходилось наблюдать среди них какую-то тревогу и беспокойство, а также выслушивать такого рода вопросы: «А кто теперь научит меня и моих детей русскому «Отче нашу», а также «Божиим приказаниям»? Из таких запросов можно заключить, что у католиков положительное знание молитв, заповедей, а также правил и предписаний церковных пустило в осознание их глубокие корни. У нас же, в православных организациях, нужно сознаться, на дело катехизации и положительное учительство смотрят, к сожалению, сквозь пальцы, как на нечто маловажное и излишнее. Вот наступило время Великого поста и исповеди наших прихожан; посему, полагаю, было бы своевременно, чтобы православные священники пред исповедью проверяли, знают ли их прихожане важнейшие молитвы, нравственные правила, а также руководства и предписания нашей православной Церкви. Конечно, одному приходскому священнику со столь важным делом, как катехизация, самому одному не управиться. Очевидно, к этому важному делу необходимо привлечь и ближайших помощников приходских священников, т. е. дьяконов, а в большинстве случаев – псаломщиков. К этому же делу, возможно, полагаю, привлечь и учителей церковных школ, а также взрослых девиц, окончивших духовные училища, пока их, как свободных от занятий, не успели использовать для своих целей революционные элементы прихода.
Да к чему мне про это дело так подробно распространяться. Разве эти мои слова и пожелания не останутся только словами и пожеланиями? Разве не такова, скажите, будет судьба и вашей столь важной статьи «Новогодние думы»? Возможно еще, что многие прочитали эту вашу статью, пожалуй, даже побеседовали о значении катехизации, но скоро все это забыли и пропустили мимо ушей, как забыли ваши убедительный слова на туже тему, пропечатанных в «Церковных Ведомостях» за прошлый год (см. № 48, стр. 2049). Я полагаю, что настало время, когда о положительном учительстве в наших храмах и катехизации уже недостаточно писать и говорить, но жизненно необходимо от слов переходить к делу. И вот, допустим, я в своем приходе начну дело положительного учительства и катехизации, тогда, несомненно, вокруг соседи не замедлят упрекать меня в каких-то новшествах, а то, пожалуй, готовы будут уличить чуть ли не в католической ереси. Очевидно, в целях возрождения наших православных приходов необходимо предложить всем или однородным группам православных приходов определенные руководства и однообразные правила православной катехизации. Такие правила и руководства следовало бы оформить на каком-либо небольшом съезде духовенства до созвания Всероссийского Собора православной Церкви. Ведь устраиваются же у нас в последнее время съезды представителей православной Церкви и по не столь важным и жизненным вопросам. Наконец, чтобы столь важный и жизненный вопрос приходской организации, как дело катехизации, снять с мели, для этого, полагаю, достаточно вашего личного доклада Святейшему Синоду. Возбужденный вами вопрос о катехизации и духовной организации наших приходских общин достаточно назрел, назрел не только в той епархии, где я служу, но и во всей России.
Во всяком случае я надеюсь, что вы, о. протоиерей, по возбужденному вопросу напишете мне пару слов от себя, где я найду ответ, как быть и что делать? Сообщите, как вы ведете дело в Москве?»
Пишет мне еще один священник с противоположного конца России, с берега Великого океана, где он, как бывший слушатель пастырских курсов, теперь священствует в небольшом, заброшенном переселенческом приходе, духовно изголодавшемся за много лет одиночества без пастыря, без богослужения и проповеди. Привожу выдержки, выбрасывая то, что касается личных отношений.
«...Скажу кое-что из пережитого мною в далекой стороне и на новом для меня поприще. Говоря с вами по душе, откровенно и справедливо, как я и привык к вам обращаться, скажу, что бремя, на меня возложенное, для меня радостно, и я просто не замечаю, как бежит время, так как я с первого же дня моего приезда до сего времени со своими прихожанами переживаю как будто сплошной праздник, какое-то неописуемое торжество. Не знаю, долго ли такое настроение продолжится, оставит ли у всех такие неизгладимые следы, какие оно оставляет у меня, так как главную причину его я знаю и опишу ее и вам.
Сельцо мое по населению очень маленькое: 200 душ с лишним, и когда жители его затеяли создать у себя свой храмик, то окружающие села над ними смеялись и уверяли, что им вовек не видать у себя причта. Но кучка киевцев, изжаждавшихся по своим храмам и торжественным церковным службам, не унывала, а тянулась изо всех сил, лишалась хлеба, рубашки, но созидала храмик. Когда же я, наконец, будучи долгожданным, явился в село, то все поголовно, от мала до велика, прибежали посмотреть и убедиться воочию, что батюшка уже действительно есть. Многие из хозяев и хозяек падают предо мною на колена, и со слезами просят не покинуть их, не прогневаться на их неустройство и бедность во всем, как это делали другие священники, приезжавшие смотреть их приход. Тут же все начали давать обещание довести начатое до конца и привести в надлежащий порядок. Когда же я заговорил к ним на своем наречии, то начался прямо общий плач от радости. На другой день моего приезда – это было 24 дня – я служил первую литургию. О, что эта была за картина! Всю службу стояли все до одного на коленях, все в слезах, у всех торжество. Не нужно было никаких комментариев, взглянувши на эту картину, чтобы убедиться, что народ действительно голоден в духовной пище, сильно тоскует по родной, милой вере. Мое короткое вступительное слово ободрило всех, порадовало души и укрепило веру в то, что я именно прислан к ним, что я буду с ними, и крестьяне, желая выразить свою радость, просили позволить им звонить в наши маленькие колокольчики, чтобы более усладиться, как они говорили, «нашей первой Пасхой за 15 лет». Сейчас после литургии явились ко мне опять домохозяева с хлебом каждый, с пожеланием счастливой совместной жизни и тут же собрали деньги на пересылку походной церкви, на паникадило, 2 иконы, седмисвечник и другие вещи, кто, чем мог: и яйцами, и зерном, и вещами, и деньгами. Тут же наградили и меня на первое обзаведение разной скотинкой и птицей. Попросили пойти с крестным ходом по селу и освятить его, а также пойти на кладбище помолиться за их усопших, погребенных без отпевания. И как первую мою службу, так и до сего времени все со своими семьями аккуратно посещают все церковные службы, а что дети – так поголовно все и всегда. Всю первую седмицу все почти село говело, с тем, чтобы по прошествии месяца, перед Пасхой отговеть вторично.
За Божественной литургией преждеосвященных Даров в пяток я как-то невольно прослезился. Это перешло на вою толпу и все поголовно начали плакать, так что пол Церкви был смочен весь слезами, а хор певчих до того расплакался, что всю литургию пел сам псаломщик. Я сызмала никогда не мог плакать, но здесь так расплакался, что хоть приостанавливай литургию, – и так вдвоем с плачем и отслужили. Первый, раз выплакался со всеми на приходском кладбище, когда служил «радоницу». Как только вошел на кладбище с крестным ходом, – а оно в дремучем лесу, – так все до одного, даже до полусотни корейцев, пали на колена, и начался общий плач, а потом уже слезная молитва. Говорю: «Люди, чего же плакать? Будем радоваться, что Господь сподобил нас огласить эту глушь и окружающих, дикарей-язычников Божиим словом». Отвечают: «Мы и плачемо вид великои радости и боимося, шоб вы нас ны покинулы, бо мы ныдостойны маты такого батюшку». Разнеслась молва кругом о новом батюшке и изредка стали наведываться к нам жители других сел, а раз уже кто наведался, то в следующий раз приходит с целым десятком других, и так, что до сих пор почти половину моего полного храмика молящихся составляют посторонние. Узнав о новом батюшке, и благочинный и немедленно приехал узнать, в чем дело. Что же нашел? У меня, прежде всего, совершаются все службы чинно, без каких-либо пропусков ни в чем, аккуратно, в свое время и благоговейно. Хор, мною основанный и разученный, поет все просто, но так стройно и приятно, подобного чему здесь нигде нет. Каждую службу произносится слово. Открыты попечительства: церковное и школьное, открыты, по примеру Москвы, народные катехизаторские курсы и «Общество сестриц», исключительно из одних женщин. Состоит оно в следующем: приходит какая-либо женщина, заявляет, что она желает освещать своими средствами какую-либо лампадку, либо свечу и вносит, по своему желанию, на это дело посильную жертву, другая – другую и так все. Та освещает надвратную лампаду, другая – запрестольную, 2–3 – седмисвечник, 4–5 – паникадило, и так распределено почти все Освещение храма. Староста, по мере надобности, ставит свечи, масло, а они уж ему выплачивают то, что стоит, или же вносит разом, кто сколько может. Та оплачивает потребное количество ладана, та – вина. Просфоры пекут они же. Они же и содержат на свой счет 20 больших (на подобие дьяконских) свечей, которые держатся всякими женщинами, зажженными в руках во время полиелея и от пения Трисвятого до молитвы Господней за литургией. Вставные в них свечи покупаются у нас же. Эти свечи вышиною до 2-х аршин и каждая с иконой Марии Магдалины, которая избрана покровительницей нашего Общества, и в день ее памяти, 22 июля, у нас бывает большой, торжественный праздник, с большим стечением народа из окрестных сел, – с обедом для всех прибывших и обхождением вокруг церкви с крестным ходом. На этих-то женщин мной возложены и некоторые послушания натурой. Им внушено, что со званием сестрицы сопряжено неопустительное посещение всех церковных служб, достойная подражания, христианская жизнь и поведение, трезвость, забота о благолепии храма. Никакие меры преследований не употребляются, а все поручается собственной совести.
За все это мной записываются в особый синодик их имена для заздравного поминовения и имена их ближайших родных усопших для поминовения за всеми заупокойными службами. Общество это, а особенно его дух, понравились многим, и из окрестных сел начали стекаться женщины, с просьбой записать их в сестрицы, причем вносить добровольно, без всяких определений с нашей стороны, от 3 до 10 рублей на освещение какой-либо лампады. Таким путем собралась у нас порядочная сумма денег. На них купили Евангелие 111/2х9 вершков, шкафы для облачений и библиотеки, плащеницу, гробницу, икон на 25 руб., купель, водосвятную чашу, 6 Миней месячных и много других вещей, а теперь уже собирают на икону Марии Магдалины, и уже собрано около 12 рублей.
В общем, не скажу, чтобы не было некоторого раздражения против нас. Но, несомненно, все это уляжется и успокоится. А если бы посмотрели и послушали, как наши «сестры», образовавшие женские народно-катехизаторские курсы, поют, отвечают молитвы, Священную Историю, говорят о Церкви, о таинствах, обличают штунду, – тогда, думаю, и последние возражения против нового дела умолкнут».
Пишет еще один из курсистов-священников и сообщает любопытные факты: завел он воскресные вечерни «миссионерские», с беседами и общим пением, и по два раза в неделю народно-миссионерские курсы, – и оказалось, что за десятки верст отстоящие деревни отозвались на новое дело, так что нашлось до восьми человек из этих деревень, неопустительно посещавших эти занятия...
Факты говорят сами за себя.
Нигде так часто не встречается священник со своими пасомыми, как в храме во время богослужения. Здесь, прежде всего мы и имеем место для катехизации. Между утреней и литургией (казалось бы удобным, по идее – на литургии оглашенных) возможно постоянное и систематическое катехизирование. Всего важнее здесь давать вопросы краткие, в небольшом количестве, с ответами наперед определенной и совершенно одинаковой всегда редакции, без чего немыслимы общие, хоровые ответы всех присутствующих. Метод здесь один: сначала предварительная устная беседа катехизирующего, сведенная к одной мысли в заключении, затем данный вопрос и на него ответ, тот самый, который изложен в заключение беседы, и потом несколько раз – повторение вопроса катехизатором, и общий одинаковый ответ всех присутствующих. В следующий раз – новая беседа, новый вопрос-ответ, но с непременным повторением первого, и т. д.
Где взять и найти вопросы-ответы для такой первоначальной катехизации?
Мной издана брошюра «Народно-Миссионерские и Катехизаторские Курсы» с подробными программами занятий, с указанием учебников и пособий и с руководящими статьями по этому вопросу. В статье «Положительное учительство» мной приводятся 25 вопросов-ответов, исчерпывающе весь круг катехизического знания для народа (издана и листком, за 1 коп., сотнями – за 1/2 к.). Брошюру о курсах, равно как и все нижепоименованные издания и листки можно выписывать из книгоиздательства «Верность»: Москва, Лихов пер.; цена ей 15 коп. с пересылкой. Независимо от сего, мной издана книжечка за 1 копейку под названием «Слово Здравое», в ней отделы: «Об истинной вере; О жизни христианской; О благодати Божией, христианских священнодействиях и молитвах». Книжечка имеет в виду главным образом детей.
Там же, в дополнение указанного ряда вопросов, напечатана статья, изданная за 1 коп. и отдельным листком: «В помощь церковно-народной катехизации. Правило молитвенное». В листке приведены текстуально и полностью начальные молитвы, молитвы утренние, дневные, вечерние, символ веры, заповеди закона Божия и, что составляет особенность, – заповеди церковные, столь мало у нас известные не только простому народу, но и образованным классам общества, – увы! – не исключая лиц, получивших даже богословское образование. При выписке листка сотнями он обходится 1/2 коп.
Для того, чтобы в предшествовавшей катехизации беседе (которая, безусловно, необходима) изложить кратко учение православной веры, мной издано за 1 коп. «Краткое поучение новокрещеным», превосходно написанное преосвященным, ныне Витебским, епископом Никодимом. Его можно излагать и по частям. Кому нужно взять беседы шире и подробнее, тому будет чрезвычайно полезна брошюра того же епископа Никодима: «История нашего спасения во Христе Иисусе»; в ней – точность и церковность богословского изложения и вместе – простота и доступность языка. Цена ей 5 коп., и ее также можно получать из книгоиздательства «Верность», как и все выше и нижеупоминаемые книги, листки и брошюры. Последнюю брошюру епископа Никодима «История нашего спасения» мы приобрели сразу в количестве 10 000 экземпляров для раздачи в гор. Челябинске проезжающим переселенцам; нам лично от крестьян в Сибири приходилось слышать о ней необычайно восторженные отзывы. Но незаменимым и притом цельным пособием и даже руководством для катехизации народа в храме, – руководством, которому можно следовать прямо буквально, не отступая от него ни на одно слово, может служить брошюра архиепископа Томского Макария: «Простые речи о великих делах Божиих». В этой брошюре отпечатлелся весь многолетний опыт славного миссионера, проповедника веры во языцех алтайских. Практическая ценность ее, независимо от внутренних достоинств, состоит в том, что ее можно дать в руки псаломщику, учителю, грамотному благочестивому и благонадежному «сотруднику» миссии, – и по этой брошюре, не отступая от текста, они могут без всякого опасения впасть в ошибку вести катехизацию народа.
При выписке и получении указанного пособия в большое смущение может привести одно обстоятельство: слишком большое разнообразие изданий брошюр и листков архиепископа Макария и, в частности, его «Простых речей»; они продаются то каждая речь в отдельности, то вместе все, в соединении с другими брошюрками. Не зная точно их наименования, можно выписать одно, а получить другое. Поэтому считаем нужным здесь дать некоторые указания относительно выписки указанного руководства и вообще ознакомления с многочисленными сочинениями архиепископа Макария, посвященными делу катехизации. Лучше всего для этого выписать полное собрание его сочинений (от Тузова из Петр. или из Томска из епархиальной библиотеки); это очень большой том, ценою 2 руб. 50 коп. Если это дорого и непосильно, советуем выписать из Томской епархиальной библиотеки все «Простые речи», все брошюры «Единое на потребу» и все «Листки» архепископа Макария. Это обойдется около 1 рубля, но в наборе брошюр, числом до 50, найдутся прекрасные беседы, поучения, полезные для священника.
Собственно же, в целях катехизации, надобны следующие брошюры: 1) «Наставление о молитве и молитвенных поклонах» (ц. 2 к.); в этой брошюре нет Символа веры, 10 заповедей закона Божия и 8 заповедей церковных». Посему в дополнение к ней нужно иметь наше издание: «В помощь церковной катехизации. Правило молитвенное» (ц. 1 к.). 2) «Простые речи о великих делах Божиих» (ц. 4 к.) (в полном издании четырех речей она значится второй). 3) «Как следует веровать, жить и молиться и церковная дисциплина» (в полном издании четырех речей это – речь третья) (ц. 2 к.). 4) «Простые речи о Церкви» (ц. 2 к.). Всего на 12 коп. Очень советуем брошюры, обозначенные под цифрой 2 и 3, выписать и отдельными изданиями, и, кроме того, в особой книжечке «Простые речи» (числом четыре), в которой помещены, сверх указанных двух, еще две «речи», одна – по счету в книжечке первая, – служащая дополнением и повторением, нами обозначенной под цифрой 2 (в отдельном издании эта последняя, имеет то достоинство, что в конце все содержание сведено к вопросам, разбитым по статьям, чего нет в совместном издании четырех речей), другая – по счету в книжечке четвертая – может служить предметом для бесед и с образованными слушателями; при очень простом изложении. Цена четырех речей в одной книжке – 12 к. Таким образом, все пособия для катехнзатора, изданные архиепископом Макарием, могут быть приобретены или за 12 к., или за 24 к., – цены не обременительные.
Все доселе сказанное касается катехизации самой элементарной, и притом совершаемой в храме во время воскресного или праздничного богослужения.
Должно, однако, заметить, что такая катехизахция в храме крайне неудобна и поэтому бывает мало полезна. Время для нее избрать трудно; богослужение само по себе продолжительно; богомольцам, катехизируемым, приходится стоять; в храме часто бывает тесно, холодно, главное же – богомольцы не всегда одни и те же, постоянно меняются, и поэтому катехизация не достигает цели прочного, цельного и последовательного научения, является по необходимости отрывочной. Храм и богослужение лучше всего оставить местом для обычной общеназидательной проповеди, а также и для повторения, лучше сказать, для свидетельства и исповедания уже известных при катехизации истин, а самую катехизацию перенести на внебогослужебное время и совершать вне храма. Правда, для этого может служить, где это есть, и притвор церковный, который можно отделять от храма завесою, поставив здесь скамьи для сидения, но все же, по многим соображениям, желательно перенести занятия вне храма, – в школу, в особую аудиторию, в частный дом. Здесь сразу занятия катехизацией вступают в такие условия, которые дают возможность дать им систему и последовательность. Здесь мы уже переходим к народно-катехизическим курсами, которые могучи быть одновременно и миссионерскими. Они назначаются для известной группы лиц, поставленных в одинаковые условия, особо для детей, особо для вступающих в браки, причем отдельно для юношей и отдельно для девушек; особо для взрослых, тоже отдельно для мужчин, отдельно для женщин, притом в объеме: а) элементарной вышеуказанной катехизации, б) повторных и дополнительных катехизических занятий, в) тех же занятий, но с присоединением изучения Библии и противосектантского или противораскольнического катехизиса. Занятия должны продолжаться 3–6 месяцев, по два раза в неделю. Слушатели должны быть немногочисленны, хотя бы даже и 2–3 человека, но непременно одни и те же лица. Такие курсы теперь ведутся во многих местах Москвы, главным образом в помещениях церковных школ, и имеют до 8 000 слушателей, которые объединяются ныне в «Братстве Воскресения», имеют свою газету «Церковность» (по подписке стоит 1 рубль в год с пересылкой, издание «Верность»), которую покупают оптом по 1/2 коп. за номер и распространяют, продавая по 1 коп. за номер, причем газета идет в продажу по 12–15 тысяч экземпляров каждый праздник, при 160 книгоношах из самих слушателей миссионерских и катехизических курсов.
Несколько раз в месяц мы в Москве собираем слушателей народно-катехизических и народно-миссионерских курсов на общее собрание. Здесь они, разделяясь по отдельным курсам, соревнуя друг с другом, выступают с докладами, читают статьи, стихотворения, поют изученные песнопения и т. д. В виду невозможности найти подходящее помещение для всех курсистов, мы стали собирать курсы группами, по очереди. Собрания всегда полны и всегда оживлены. Нельзя описать того воодушевления, которое испытывают слушатели курсов, когда их собрание посещают владыка-митрополит или преосвященные викарии. Зал Епархиального дома вмещает около 3 000 человек, если они стоят: и зал всегда полон. Часто мы раздаем здесь слушателям литературу из издательства «Верность». Газета «Церковность» для таких собраний прямо незаменима; ее распространяют 160 книгонош.
Как вести такие курсы, по каким программам, по каким учебникам, – все это изложено в особой нами изданной упомянутой выше брошюре «Народно-Миссионерские и Катехизические Курсы» (ц. 15 к.); в брошюре имеется и примерное слово поучения при учреждение курсов, и руководящие статьи, и речь при открытии отдела просветительного братства, ведающего курсами, и т. д. Остается теперь сказать лишь о тех изданиях и книгах, которые могут быть полезными и необходимыми для ведения курсов, сверх тех руководств и пособий, которые указаны в брошюре о курсах. Эти книги, главным образом, необходимы для взрослых слушателей и для ведения занятий не элементарных, а дополнительных. Из книг Священного Писания важно иметь Паримийник и Новый Завет, если уж нельзя приобрести всю Библию на русском языке, с подробными указателями богослужебных чтений из книг Ветхого и Нового Завета. Для изучения веры и нравоучения хорошо иметь классическое руководство: «Начатки». Для кого эта книга велика или кажется неудобной по изложению или по другим причинам, мы предлагаем изданную «Верностью» книжечку: «Здравое учение» – опыт православного катехизического учения, цена ей 5 коп. В изложении этой книги, равно и самого первого катехизиса, для детей и неграмотных, вышеупомянутая брошюра «Слово Здравое» (1 к.) принято в ответы и вопросы вводить чисто-народные меткие возражения, присловья, иногда рифмованные. Это удобно для запоминания и очень оживляет занятия. Для примера приводим по «Слову Здравому» выдержки из отдела «О жизни христианской»:
Вопрос. Чем смирение может нас утешать? Ответ. Бог гордым противится, смиренным дает благодать.
Воп. Нельзя ли молодым погрешить, а в старости покаяться? Отв. Не греши молодым, не сумеешь грешить старым. Никто нам не ручался, что до старости доживем.
Воп. Хорошо ли жить кротко и тихо? Отв. Кто живет кротко и тихо, не увидит лиха.
Воп. Хорошо ли правдой жить? Отв. Кто правды желает, тому Бог помогает.
Воп. Что милость дает? Отв. Милостивому человеку и Бог подает.
Воп. Как должно мириться? Отв. Одному покориться, другому поступиться.
Воп. Зачем же нам мириться и людям уступать? Отв. Где мир да ладь, там Божья благодать.
Воп. Кто велел, чтобы христианин терпел? Отв. Сам Бог терпел и нам велел.
Воп. Как нужно жить? Отв. Жить – Богу служить.
Воп. Как должно все делать? Отв. С Бога начинай и Господом кончай.
Воп. Почему начинать все с Бога? Отв. Без Бога ни до порога.
Воп. Что бывает, когда кто Бога забывает? Отв. Кто Бога забывает, того Бог карает.
Воп. Кого должно любить больше всех? Отв. Больше всех должно любить Бога.
Воп. Кого любить после Бога? Отв. Любить ближних, то есть всех людей, а особенно родителей, родных, единоверцев, людей одного с вами народа и отечества.
Воп. Кого надобно особенно почитать? Отв. Родителей, Богопоставленного Царя, духовных и светских начальников и всех старших.
Воп. Что на свете делать лестно? Отв. Молиться усердно и работать честно.
Воп. Без работы плохо-ль жить? Отв. Без работы быть – даром жить.
Воп. Худо-ль воровать? Отв. Лучше по миру собирать, чем чужое брать.
Воп. Много ли проку в зависти? Отв. В лихости и зависти нет ни проку, ни радости.
Воп. Что тому, кто малым недоволен? Отв. Кто малым недоволен, тот и большего не достоин.
Воп. Чем нам руководиться в жизни? Отв. Заповедями христианскими.
Воп. Какие заповеди дал нам Христос Спаситель? Отв. Заповеди блаженства.
Воп. Сколько заповедей блаженства? Отв. Заповедей блаженства девять.
Воп. Чему в них Господь учил? Отв. Смирению, покаянию, кротости, правдивости, чистоте и милосердию, миролюбию, терпеливости.
Остается сказать о противосектантском катихизисе для курсов. Таковой издан «Верностью» под заглавием: «Образец здравого учения», составил Н. Варжанский под нашей редакцией; цена ему 12 коп.; о книге имеются весьма одобрительные отзывы и рецензии известного миссионера епископа Сильвестра (Ольшевского), игумена Сергия, о. Колосова и др. Она весьма удобна также для двухклассных и второклассных школ, в которых изучается сектоведение, и как показал опыт, легко усвояется слушателями.
Для истории и обличения социализма изданы составленные протоиереем И. Восторговым брошюры для народа: 1) «Можно ли христианину быть социалистом?» цена 1 коп.; 2) «Берегитесь обманных речей», цена 5 коп.; книги для руководителей курсов: 1) «Противосоциалистический катехизис», цена 50 коп.; 2) «Христианство и социализм», цена 20 коп.; 3) «Христианский социализм», цена 25 коп.; 4) печатается обширная работа по истории социализма».
Сверх того, имеются в складе «Верности» книги, переведенные митрополитом Владимиром: Флейшман – «Против социал-демократии», Хесле – «Беседы священника с рабочим и крестьянином». Последнюю книгу особенно рекомендуем как весьма полезную для пастырей.
В заключение я могу сказать собратьям-пастырям одно: попробуйте только раз завести народно-катехизические или народно-миссионерские курсы; возьмите хоть несколько человек для обучения, проведите через 4–6 месяцев правильного обучения: ручаюсь, что потом от этого святого дела и радостного труда сами уже не отойдете. Вы увидите преданных прихожан, отличных и осведомленных сотрудников по миссии, воистину чад духовных, любовно преданных Церкви и пастырю. Вкусите и видите; прииди и виждь, – вот единственно путь к тому, чтобы убедиться в пользе курсов. Надо собирать чад Церкви, скреплять их, единить пасомых, вооружать духовным оружием, и тогда мы будем пастырями, а не требоисправителями, не формальными лекторами-проповедяиками с церковной кафедры, а будем стоять в центре живого дела, окруженные живыми людьми, близкими нам, верующими и ревностными, – и тогда посрамится всякое сектантство. Тогда будет успешна борьба с тем, что может быть, опаснее открытого сектантства: с сектантствующим настроением, с сомнениями и недоумениями, которые часто долго живут среди членов Церкви, постепенно охлаждая их преданность православию, пока без видимого и открытого разрыва с ним, практически отчуждают их от союза с Церковью – и потом обусловливают в будущем уже прямое, но яркое и упорное отпадение в сектантство. Тогда не будет упрека со стороны отпадших, который часто слышится теперь при увещаниях остаться в православии, не будет таких заявлений об уходе из Церкви: «ведь нас никто ничему не учил в православной Церкви, а если останемся, опять никто учить не будет»... Нужна, безусловно нужна специальная миссия, нужны специальные миссионеры, но их одних мало, с ними вместе, как воины с вождями, должны идти люди Божии, к коим так часто обращает Церковь Свои воодушевляющие призывы, указывая на Первовождя всех подвижников миссии Христа, Царя Церкви: «Дерзайте убо, дерзайте, людие Божии, ибо той победит враги, яко всесилен».
Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 4: Статьи по вопросам миссионерским, педагогическим и публицистическим (1887-1912 гг.). - 1995. - 654, IV с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).
