Желаю слышать и видеть одну только правду
Вниманию всего духовенства Омской епархии
На днях ко мне приходил диакон одной сельской церкви, перепрашиваясь на другой приход. Очевидно, с целью разжалобить меня наговорил сначала осторожно, а когда я его начал выспрашивать, то и подробно много худого о пастырской деятельности своего Настоятеля, изображая ее как чисто показную, а не действительную. Так как о деятельности этого священника я слышал доселе только хорошее, желая, чтобы его добрые начинания нашли подражателей и в других приходах, но усомнившись в действительности того, я решил проверить слова диакона и с ним наказал, чтобы священник и сей диакон явились ко мне вместе (не называю их обоих, чтобы не унизить виновника перед всею епархией). Сегодня (30 января 1914 г.) они и явились ко мне, но диакона пришлось долго разыскивать, хотя в город они прибыли вместе, и ко мне диакон явился весьма взволнованным. Рядом перекрестных вопросов и допросов обоим им вместе и удалось вполне выяснить, что диакон без стеснения налгал мне на своего Настоятеля, сам же и подтверждая то, что говорил Настоятель по всякому пункту моего допроса. Выяснилось, что диакон сам крайне неисправен, с чем он и должен был вполне согласиться. Тогда я сказал им обоим: «Я желаю слышать и видеть чистую правду, как бы она ни была грустна. Не потерплю одного показывания товара лицом, бумажной деятельности, хвастливого расписывания несуществующих начинаний и дел. И от всякого о том готов выслушать слово правды, чтобы фальшивых людей выводить наружу. Но не потерплю и тех, кто вместо правды принесет ко мне наглую ложь на собрата, оклевещет его, в надежде остаться нераскрытым, в предположении обольстить меня видом откровенности, прикрывающей низкое наушничанье. Такого я назову перед всей епархией лжецом, как назову хвастливым лжецом и того, кто обнаружен будет расписывающим или рассказывающим о несуществующих своих заслугах в пастырской деятельности. Того и другого буду строгому взысканию подвергать, вполне ими заслуженному. И Вас, отец диакон, я переведу на другой приход, но так, как Вы и не ожидали, и это за явную вашу ложь – наушничество. Да и на новом месте будьте исправны, чтобы не потерпеть еще больше».
Все это прошу духовенство епархии принять во всегдашнее внимание. Несказанно радуюсь всякой вашей инициативе в пастырском деле. Радуюсь, когда кто-либо приводит в исполнение мои указания и предложения или прямые распоряжения. Такого готов и на новые труды всячески воодушевлять и воодушевлять, желая, чтобы он не ослабел в начатом пути. Но противно для меня все, что делается только в угоду мне, а не по долгу пастырства от радости воспользоваться добрым указанием. Конечно, нелегко бывает разобраться в угодливости и в искренности начинаний. Но еще более противно, когда, подделываясь под тон начальства, спешат показать вид, что все веления его они и в жизнь уже проводят и все так прекрасно и идет, как описано в предложении или распоряжении Начальника; противно, когда такая деятельность бывает только на бумаге да на словах, а не на деле. Тем или иным путем это непременно обнаружится, а при обнаружении мною же и доказано будет. Тогда пусть всякий такой показной деятель знает, что он будет заклеймен, как хвастливый лжец, а не пастырь, искренно озабоченный своим деланием, хотя и ошибающийся, но посильно и усердно все старающийся сделать, что посодействует доброму его деланию. Лучше потише и полегче, если нет сил и умения, да пусть все будет на деле, чем крикливые успехи и даже не начатое дело, но умело показанное, как блестящий фейерверк.
Желаю и буду стараться всячески знать и слышать одну только правду.
