Видение небесной литургии (Откр.4–5)

Вторая часть Откр. начинается в гл. 4 и 5 образом небесной литургии. Триединому Богу воздает прославление вся тварь, в том числе и прославленное человечество (ср. Откр.4:4, 10, 5:8–14). Образ четырех животных (ср. Откр.4:6–9 и дальше), восходящий к пророчеству Иезекииля (Иез.1:5 и сл.) и усвоенный Церковью начиная с Иринея, для символического обозначения четырех Евангелий, сообщает видению славы характер космической полноты. Но – что особенно важно – в образе двадцати четырех старцев повторяются отдельные черты, с которыми мы встречаемся в обетованиях побеждающему в обращениях к семи Церквам (ср., напр., Откр.4:4 и 3:21, 5, 2:10 и др.). Мало того, отдельные образы гл. 4 и 5 повторяются в видении Нового Иерусалима в гл. 21 и 22 (ср., напр., Откр.4:3 и Откр.21:11, 18–21, 23, 22:5). Эти наблюдения подтверждают предложенное эсхатологическое толкование обращений к семи Церквам. Но они оправдывают и дальнейшие выводы. Если видение Нового Иерусалима должно быть понимаемо как видение славы будущего века, то такое же значение имеет и образ Откр.4–5. Своим литургическим характером он возвращает нас к концепции спасения Евр. Но, как мы уже имели случай отметить, временное входит во вневременное, и на фоне небесной литургии совершается явление запечатанной книги (Откр.5:1 и сл.), которую один только Агнец, стоящий, но как бы закланный (Откр.5:6) (он же – лев от колена Иудина, Откр.5:5), достоин взять и снять с нее печати.