Великое кладбище. (Речь на панихиде в патриотическом собрании 14 января, при поминовении убиенных генералов Η. М. Литвинова, В. Ф. Лауница и В. П. Павлова, 1907г)
И иже аще совет совещаваете, разорит Господь (Ис. 8:10).
Прошу вас перенестись со мной мысленно на одно великое русское историческое кладбище.
Далеко отсюда, на границе нашего царства, у волн лазурного моря, на одном из холмов Севастополя почиют герои и борцы за честь и за христианское призвание России.
Братское кладбище... Заботливой рукой всюду в порядке проведены дорожки; любовно оберегаются могилы, – их великое множество, целый город мёртвых, а посреди них храм Жизни нестареющей, Богу Живому, дивно изукрашенный гением художества, по личным указаниям и от щедрот русского душой, русского из русских Царей, Императора Александра III.
Идёшь по кладбищу. Царит всюду благоговейная тишина. В душу просятся великие воспоминания. Сердце трепещет и ищет умилённой молитвы. Идёшь и читаешь по пути на могилах и памятниках краткие, но великие по красноречию надписи: «Генерал такой-то убит тогда-то», – указание года, числа, места битвы; «Полковник такой-то смертельно ранен»; «капитан такой-то погиб при взрыве», «утонул», «убит картечью», «поднят на штыки», «скончался от ран». – А вот и солдаты, святые, безмолвные и безымянные мученики: «братская могила 300 человек»; «братская могила 500 человек»; «братская могила 800 человек»...
Скажите, какое впечатление производит на вас это великое кладбище? Ещё лучше, – скажите, какое впечатление оно произведёт на воина? Породит ли вид этого кладбища – страх, отчаяние, малодушие, желание уйти от смерти, какой угодно ценой, хотя бы ценой жалкой и позорной измены?
Такое действие оно произведёт разве только на людей мелких, ничтожных, трусливых, нетвёрдых в своих убеждениях и в готовности даже ценой смерти защищать родину. Но в людях иного склада и иной настроенности, в людях крепких верой и решимостью защищать страдающее отечество, вид братского кладбища, память о героях погибших, убитых, раненых, взорванных, – всё это возбудит только геройство, поднимет мужество, породит желание славной смертью запечатлеть верность родине и стоять за неё до последнего.
Пред нами высится теперь иное великое кладбище; крамолой убиенные слуги Царя и России почиют на нём, почиют генералы, офицеры, солдаты, полицейские стражники; их великое множество; каждый день дополняется их скорбный список.
Стоим мы сейчас пред новыми крестами, пред свежими могилами. Свершаем чередную панихиду русских патриотов о павших и убиенных мужественных героях долга.
Убиты генералы Литвинов, Лауниц, Павлов. Их оплакали родные семьи, оплакала и молитвой напутствовала св. Церковь, их оплакиваем сегодня мы, их оплакивает Россия.
Слышите ли вы, душегубы и убийцы, слышите ли вы эти глухие рыдания, эту немую скорбь?
В злорадстве, прикрытом отвратительным лицемерием, – как раз в то время, когда один за другим падали на улице, в земском собрании, во дворе своего дома и, наконец, в храме Божием жертвы убийц, – прислужницы убийств, революционные газеты подняли вопли и крики о том, что патриоты русские занимаются убийствами...
Что это? Предвыборный обычный приём со стороны тех, которые хотели бы, чтобы в будущей Государственной Думе не было честных русских людей?
Или здесь невольное проявление собственной психологии, собственной настроенности, не допускающей мысли о том, что русские патриоты, подвергшиеся неслыханным кровавым насилиям со стороны революционеров, могут удержаться от решения ответить им тем же насилием? Боязнь за то, что, наконец, русские люди вынуждены будут перейти к самозащите, и начнут избивать всем известных истинных главарей революции и подстрекателей к убийствам? Желание предупредить проявление такого негодования воплями и криками, этим, так сказать, «встречным иском»?
Вероятно, и то, и другое, и третье. Нас не поймут и понять не могут.
Нет, не мы – мстители. Есть Бог отмщений. И придёт, и приходит мщение с той стороны, с какой преступники его не ожидают...
Мы на великом и святом кладбище, где почиют убитые и истерзанные крамольниками жертвы. Что же, какое настроение производит оно в честных русских людях? Страх, уныние, желание бегства, уступок, презренной и трусливой сдачи пред наглым врагом?
Нет! В русских патриотах растёт геройство, растёт решимость страдать, умирать, бороться до конца, в чаянии победы. В русском народе, под влиянием неслыханных по низости и коварству кровавых преступлений, совершаемых даже у алтарей Господних, начинается прозрение, отрезвление, назревает негодование, растёт сознание всей глубины пагубы, к которой ведут нас змеиные речи, Каиновы и Иудины деяния непрошенных реформаторов русской жизни.
Сознательное патриотическое настроение народа, сознательный подъём оскорблённого народного чувства, охватывающая всех преданность монархической идее, сознание бесценного достоинства вековых русских начал жизни – православия, самодержавия и русской народности, возрастающий подъём религиозной настроенности в народе, – вот где скоро грядущее отмщение преступникам. Уже блещут в сгущающихся тучах народного гнева молнии и огни грозного осуждения крамоле, и день суда не за горами!
Бодрствуйте и мужайтесь, русские люди! Дерзайте убо, дерзайте людие Божии! Страшитесь вы, предатели, убийцы и подстрекатели убийств! Себе вы роете яму, себе уготовляете погибель вашими бомбами и выстрелами...
И иже аще совет совещаваете, разорит Господь! И слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас! Аминь.
Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 3: Проповеди и поучительные статьи на религиозно-нравственные темы (1906-1908 гг.). - 1995. - 794, VII с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).
