Величие человека. В праздник Святого Духа; сказано в церкви Тифлисской 1-й женской гимназии, 1898 г.
Светлый нынешний праздник в честь Святого Духа, сошедшего на учеников Христовых и вечно почивающего во святой Церкви, составляет достойное и радостное заключение целого ряда великих торжеств церковных в честь и славу воскресшего из мёртвых и вознесшегося от земли на небо Христа Господа.
Это благословенный плод страданий, смерти и воскресения воплотившегося для спасения рода человеческого Сына Божия. Это венец дела искупления человечества и соединения его с Божеством. Итак, человеческая наша природа, созданная Богом, искупленная и в искуплении воссозданная Сыном и, наконец, освящённая зиждительным и животворящим Духом, как бы вновь получает бытие - лучшее и совершеннейшее, и, вместе с тем, возводится на всю доступную для неё высоту чести и славы. И сколько бы мы ни придумывали других оснований, чтобы на них утвердить мысль о человеческом достоинстве, мы никогда не в состоянии будем поставить её выше того положения, в которое природа наша приведена в христианстве: здесь она воспринята Сыном Божиим в единство лица (ипостаси) Богочеловека, вознесена с Ним в Его пречистой плоти на небо и спосажена (Еф. 2, 6) одесную Отца и, наконец, приобщена Духу Святому (Евр. 6, 4). Величие поистине неизмеримое!
Мысль о высоком достоинстве человека есть основная мысль Откровения, основная мысль нашей святой веры. Уже первая страница Библии делает её ясною и непререкаемою рассказом о сотворении человека по образу и подобию Бога (Быт. 1, 26-27) и о даровании ему власти над природою и над всем живущим (Быт. 2, 19-20; 1, 28). В этой мысли - объяснение горести и глубины падения человека; в ней объяснение первоевангелия о Спасителе; в ней - объяснение всей дальнейшей истории человечества. Проникнутый убеждением в высоком достоинстве человека, взывал царепророк Давид в псалме: Господи, Господь наш, как чудно имя Твое по всей земле! Когда взираю я на небеса, дело рук Твоих, на луну и звезды, которые Ты поставил, - то что такое человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его! Немногим Ты умалил его пред ангелами, славою и честью венчал его и поставил его владыкою над делами рук Твоих, все положил под ноги его (Пс. 8, 2, 4-7). Проникнутый тою же мыслью, и премудрый Соломон говорит: великая вещь человек! (Прем. 20, 30.)
Если же в Ветхом Завете подавленный грехом, чувствующий отвержение от Бога, только ожидающий искупления, человек так ясно сознавал своё высокое достоинство в ряду творений, то что же сказать о Завете Новом, где грех уже снят, где нас ради человек и нашего ради спасения сошёл на землю и воплотился Сам Бог, где человечество сделалось сыном Бога (Ин. 1,12; Рим. 8, 14; Гал. 3, 26; Евр. 12, 7), и в лице Искупителя само как бы обожилось, так что апостол, обращаясь к христианам, прямо говорит им, что они - причастники звания небесного (Евр. 3, 1; Кол. 1, 12) и даже - причастники Божественного естества (Пет. 1, 4).
Наконец, в полноте даров Святого Духа дается завершение и венец человеческому достоинству; отныне жизнь человечества процвела и украсилась особенною силою, высшею и благодатною, и воистину началась для него благоухающая духовная весна, что зазеленела от могучей, внутренней живительной силы христианства и украсилась цветами веры и любви, подобно этой, всюду видимой ныне, весенней зеленой траве, зелёным деревьям и весенним благоухающим цветам.
Без сомнения, мысль о достоинстве и величии человека очень распространена и развита среди людей. Она льстит человеческому самолюбию, она приятна нашему сознанию... Но беда, когда человек рассматривает её только с точки зрения прав, а не со стороны налагаемых ею обязанностей; беда, когда это самое величие совершенно неправильно или односторонне понимается. И, прежде всего, бывает величие только кажущееся, мнимое, а не действительное, и вовсе недостойное своего имени, - это величие только внешнее. Будет ли оно состоять в большом богатстве и сокровищах, или в знатности рода и происхождения; будет ли оно в славе и почёте, в высоком месте, в высоком положении в обществе; оно является ничего не стоящим с высшей и нравственной точки зрения, если не опирается на другое величие, на величие внутреннее, которое драгоценно само по себе, как драгоценен чистый и прекрасный алмаз, независимо от той или другой оправы.
В чём полагаем мы это величие внутреннее? Мы так привыкли слышать на этот вопрос затверженный ответ: конечно, в человеческом разуме... И действительно, бывают умы талантливые и гениальные, одарённые необыкновенною силою и остротою мысли, обладающие самыми разнообразными и богатыми сведениями, - умы, которые пролагают новые пути в науке, делают в ней открытия, распространяют её пределы. Смотря на редкого счастливца, обладателя таких достоинств, мы говорим в восхищении: великий мыслитель, великий ученый, великий ум, великий человек! Новое время, как принято называть его в научной истории, начавшееся с успехов человеческого разума, выразившихся в целом ряде открытий и изобретений (XVI-XIX вв.), отличается характерною чертою благоговейного, чуть не богоподобного поклонения этому величию ума человеческого. Часто дарования ума ставятся единственным мерилом достоинства человека, и ради этих дарований всё прочее ему прощается, и название: «умный человек», по общепринятому смыслу и какому-то тайному общему соглашению, считается лучшею и незаменимою похвалою. И, без сомнения, никогда ещё это величие ума не достигало такой высокой степени, какой достигло оно теперь. Чего этот ум не измерил и не исследовал? Чего не исчислил, не узнал, чего не придумал, чего не покорил? При его помощи и изобретательности человек невредимо опускается на дно морское, поднимается на воздух, сокращает огромные пространства, повелевает стихиями и силою мысли даёт направление громадным и мировым силам, заставляя их служить своей пользе. Это уже сделано, а какие успехи ума ожидают нас в будущем, этого мы и представить не можем, как наши предки 200 лет назад не могли представить себе приобретений науки нашего времени. Итак, можем ли мы отрицать это умственное величие человека? Нет, мы охотно признаём его и готовы преклониться пред ним: в этих обширных, изумительных познаниях, в этой необычайной мощи и власти ума человеческого мы видим отражение высочайшего Ума, всезнающего, бесконечно-премудрого и над всем владычествующего.
Но отдавая должное человеческому разуму, не станем приписывать ему сверхдолжного. Не в нём одном исключительно, и даже главным образом не в нём истинное величие и достоинство человека. Нужно ли говорить, что при всех успехах ума, чувство бессилия является постоянным спутником его деятельности, что, с каждым завоеванием в области познанного и познаваемого, шире и шире открывается область непознанного и навсегда непостижимого - и «человек со своими знаниями стоит пред неизмеримым величием мира, как жалкий нищий со своею жалкою котомкой». Таков голос современных и лучших мудрецов (Дюбуя-Реймон, «О пределах естествознания". Таковы же отзывы и других выдающихся учёных, например, Гельмгольца, Пастера, Тиндаля, Друммонда). Наука собрала подавляющую массу фактов и наблюдений, но что там за всем тем, что видимо, что выше чувств и опыта, что лежит в самой основе явлений мира, это осталось для неё книгою, семью печатями запечатлённою, и разгадать тайны сущего, объяснить тайну мира, человека и Бога никто не в силах... И замечательно, в наш именно век необычайных успехов ума всё громче и громче, чаще и чаще в разных концах образованной Европы, со стороны людей самых различных направлений и притом общепризнанных в качестве представителей и даже великанов мысли и науки, раздаются скорбные возгласы о «крушении науки», которая, говорят, не исполнила своих обещаний, обманула возлагавшиеся на неё надежды, не дала человеку счастья и покоя. В наше именно время можно встретить явление, когда человек, насыщенный всею мудростью века, не знает, куда ему приклониться и готовь в отчаянии повторять знаменитое изречение: «главо, главо, разуму упившись, куда ся приклониши»?!
Это потому, что в погоне за одними приобретениями ума, в одностороннем и рабском поклонении ему, как идолу, забывалось и забывается другое величие человека - величие нравственное. Оно не так блестяще, не так ярко, не так бьёт в глаза, как величие ума. Но без него ум светит, да не греет, делает человека односторонним, а нередко приносит и прямой вред. Так, когда растение открыто действию лучей солнца, и почва, на которой оно растёт, лишена необходимой влаги, то и солнце, обыкновенно необходимое и благотворное для растения, на этот раз иссушает и убивает его. Подобным же образом и душа наша, развив силы ума, но оставив в пренебрежении нравственное развитие и жизнь сердца, делается сухою, жестокою, себялюбивою, в тягость себе, да не на радость и другим. Когда мы проживём столько, что будет нам что и кого вспомнить, то, поверьте, из прошлого будут вспоминаться не люди великих умственных дарований, не люди огромных знаний; нет, с отрадою и тёплым чувством любви и благодарности память удержит и вызовет из прожитого образы тех, что много верили и много любили, тех, что отличались преданностью делу, верностью долгу, любовью, нежностью и заботливостью, терпением, кротостью, великодушием, бескорыстием, самоотвержением, самопожертвованием, - это образы наших милых отцов и добрых матерей, нежно любящих братьев и сестёр, заботливых родных, сердечных, преданных, бескорыстных друзей... Это величие нравственное неизмеримо и по широте влияния. Для будущих поколений оно становится образцом для подражания. Нельзя подражать таланту или уму, но подражать добрым свойствам верующего и искреннего христианина для всех возможно (Феофилакт Болгарский). Таким образом, и для нравственного величия человека, как и для умственного, открыто безграничное поле деятельности и постоянного, беспрерывного развития, но оно выше его тем, что не есть удел только некоторых избранных счастливцев, одарённых особыми талантами и способностями, а равно доступно для всех людей, сосредоточиваясь в нравственной способности человека и в его свободной воле. К этому величию, которое по всей справедливости можно назвать общечеловеческим, призваны во Христе Иисусе все мы, без всякого различия и без исключения. Для этого величия вознесшийся Господь Иисус открыл нам вход на небо, куда Сам восшел первый Предтечею человечества; для этого же величия, в помощь нашей естественной немощи, как печальному наследию греха, дарованы нам благодатные силы Святого Духа, - эти Божественные силы, яже к животу и благочестию (2 Пет. 1, 3), а плоды духа это, по слову апостола: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22); ими человек, наконец, устрояется в жилище Божие Духом (Еф. 2, 22).
Прибавлять ли к сказанному нравственное наставление? Но оно всякому очевидно. Если до такой степени, до такого величия возвысилась наша природа, и такую возвышенную имеет задачу жизнь, то, ясно, мы должны уважать свою природу и вести себя сообразно с её достоинством, украшаясь благословенными плодами Духа Святого, указанными святым апостолом. Если так велико наше звание, то само собою понятен урок апостольский: умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны (Еф. 6, 1).
При ваших занятиях, учащиеся дети, при ваших ежедневных школьных интересах легко вам придать развитию одного ума исключительное значение и им одним измерять величие человека. Не станем же принимать части за целое и будем помнить, что истинно велик тот, кто знает не только пути земли, но и дорогу к небу, кто не только многознающ и умён, но вместе с тем и благочестив и истинный христианин по вере и жизни. Об этом величии пишет апостол Петр современным ему женщинам, слова его можно отнести ко всякой женщине-христианке, а еще шире - ко всякому христианину: не внешнее плетенье волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом. Аминь.
Источник: Протоиерей Иоанн Восторгов. Полное собрание сочинений, Т. 1-5. - СПб: Царское дело, 1995. – Т. 1, с. 193-199.
