В неделю девятнадцатую по Пятидесятнице. Как врага преобразить в друга?
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Нынешнее евангельское чтение говорит нам о любви как о творческой силе жизни; о необходимости любить не только любимых и близких, не только любящих нас, но как свидетельство о нашем следовании за Христом, любить и врагов наших, и это будет самым верным свидетельством о нашем следовании за Христом. Но тут же у нас возникает вопрос, возможно ли исполнить эту заповедь на деле? Возможно ли любить того, кто нас гонит без вины; возможно ли любить, если на тебя кто-то бесстыдно клевещет; возможно ли, если в душе нашей уже готова вспыхнуть на обидчика ответная злоба?
Господь наш Иисус Христос явил для человечества истину созидательной силы любви не только на словах проповеди, но убедительнейшим образом доказал самой Своей жизнью возможность исполнения заповеди о любви к врагам, ибо именно Ею Бог содела спасение посреде земли. И природа проповедует нам эту же истину. Солнце восходит и над злыми и добрыми; дождь дождит на праведных и на грешных (Мф. 5, 45). Слово Божие и мир Божий единодушно свидетельствуют об одном: «Любите врагов ваших, благотворите обижающим вас, и вы станете сынами света».
Так надо усвоить, дорогие мои, самой своей жизнью эту спасительную для нас истину, что любить не только возможно, а и необходимо как для временного благополучия нашего, так и для спасения вечного. Первые века христианства показывают нам, что именно в такой любви зарождалось оно, и в ней же возрастало, и ею же утвердилось в мире. Известно, что в первые века вера христианская была встречена иудеями и язычниками страшной ненавистью. Те и другие смотрели на христиан как на врагов и безбожников, которых нужно было истреблять во что бы то ни стало, ибо они рушили устои налаженной, привычной жизни общества. Весь мир восстал на Новый Завет, Богом даваемый людям. Истребляли христиан самым ужасным, бесчеловечным образом. Читая жития святых, мы содрогаемся и. мысленно примеряя на себя их подвиги, готовы даже усомниться в возможности человека претерпевать подобное. Но свидетельство апостола Павла, современника Христа и очевидца всего происходящего тогда, самого принявшего мученическую смерть, стало документом эпохи: иные же замучены были, другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, терпя недостатки, скорби и озлобления.
Мученические акты, которые сохранила для нас история, свидетельствуют, что христиан распинали на крестах, терзали бичами; колесовали, вешали вниз головою, морили голодом, заливали в горло расплавленный свинец; иным просверливали пальцы, вбивали гвозди под ногти, жарили на медленном огне, отсекали одну часть тела за другой или, что было всего невыносимее, растягивали суставы и члены. Чего только не изобретала на последователей Христа адская, нечеловеческая злоба! Враг ожесточенно боролся за свою власть в мире в надежде искоренить христианство при самом его зарождении.
Как же все это могли претерпевать смертные, подобные нам люди? Дорогие мои, вера слову Божию и Его обетованиям в первохристианстве была столь несомненна, что ожидание реальной встречи со Христом вдохновляло мучеников претерпевать нестерпимое. А жалость к своим истязателям, не ведающим счастья знать и любить Христа, подвигала на горячую молитву за них. Слова Спасителя: «любите враги ваша, молитесь за обидящих вас» были для мучеников словами Самого Бога, такова была сила их веры. В ответ в самих мучениях они получали Божию благодать как реальное присутствие Христа в их подвиге.
Те же, кто сам еще не встал на путь мученический, но видел подвиг близких, зрел в их терпении присутствие Бога и загорался желанием свидетельствовать и о своей вере в Распятого Христа. И Божия благодать, снисходя на произволение поверивших, учила их творить добро ненавидящим, помогать язычникам, которые завтра, возможно, возжаждут и их крови.
Во время эпидемии моровой язвы в Карфагене язычники избегали общения даже с родными, оставляя заболевших без помощи, а умерших без погребения. И в тот критический момент со всей очевидностью открылось преимущество христианского мировоззрения пред языческим. Христиане, подвергая опасности свою жизнь, принимали на свое попечение несчастных, оставленных собратьями. Могли ли такие высокие примеры христианской любви оставаться без благотворного влияния на людей? Проповедь делами любви покоряла вчерашних язычников. Способные из них видеть не могли не сознавать, что Божия сила и Божия премудрость действуют в вере христианской, и главное проявление ее – любовь ко всем. И язычник становился убежденным христианином, готовым идти и на смерть ради Христа. Божия любовь и любовь к Богу покоряли неверие.
Первохристианство оставило последующим векам убедительнейший пример действенной силы любви в мире. Но вот двадцатый век христианства. И зададим себе вопрос: кто сейчас, в наше время, верит в непобедимую силу любви? Не надежнее ли смирять врагов и защищаться от них силой более реальной: физической силой, силой разума, да и сила коварства в наше время уже в действии. И восстает сила на силу, и зло порождает зло. Вражда вызывает вражду, злоречию отвечает злоречие; ненависть питает ответную ненависть; злом порождается зло. Подливайте масла в огонь, и, разгоревшись, он произведет всепожирающий пожар. И забываются слова Божии о единственно реальной силе – силе Божией любви.
По-человечески, а у нас теперь все только по-человечески, можно смирить врага и силой, заставить его молчать и делать, что нам угодно; но заставить любить себя, быть с нами в мире и сердечном согласии – невозможно. И какая польза от такой покорности, какая надежда на такое смирение? Сегодня я оказался сильнее своего врага, но где гарантия, что завтра он не превзойдет меня силой? И тогда нам, не доверяющим слову Божию, последует наказание за забывчивость заповеди Божией, и мы вынуждены будем смиряться под беспощадную во зле руку вражью.
Не видим ли мы теперь, как растет и ширится в мире зло. Война в семье, война в обществе, война и повсеместная брань. И готовится костер, которого хватит на всю землю. И мы потихоньку подкладываем туда вязанки своих грехов, своего маловерия, своей забывчивости заповеди Божией о любви. И по слову Евангелия «из-за умножения беззакония иссякает любовь».
А Бог нам оставил убедительнейший пример, как языческий мир силой любви был покорен христианством. И нам, если мы хотим, чтобы враг перестал быть нам врагом, надо учиться любви к нему. Начинается эта учеба с урока о терпении. Терпим врага, терпим и себя в отношении к нему. Не сразу усмирится и наше сердце. Ведь мы чаще всего во всем виним кого угодно, но только не себя. Потом к терпению должно присоединить тайную молитву о своем недоброжелателе, кротостью отвечая на его выпады, а хорошо бы, если представится возможность, сделать для него что-то доброе и полезное. Еще ветхозаветные люди слышали Божий совет в назидание: если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою: ибо делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе (Притч. 25, 21–22). Господь воздаст и нам.
Мы вот и знаем заповедь Божию о любви, о любви к врагам, но как часто, когда надо на деле последовать заповеди, нас охватывает страх. Что будет, если наше доброе расположение будет отвергнуто, будет попрано, какие неприятности могут последовать для нас? И мы отступаем от возможности претворить заповедь Божию в своей жизни, забывая при этом, что Сам Господь хранит от неприятностей и бед последователя Своего. Мы не доверяем Богу.
И как часто недоверием мы отдаляем от себя Господа, а Он, жалея нас, все же не отнимает от нас Своей любви, продолжает терпеливо ждать нашего возвращения к Себе. Таков Господь, который по сути Своей есть Любовь. Но можно ли ждать нам такого расположения от людей, враждующих с нами, если мы-то неверны и нелюбовны даже и к любящему нас Господу? Да еще хорошо бы и к себе самому присмотреться – не во мне ли кроется причина этих враждебных отношений. Нам, последователям Христа, надо помнить, что нам завещана любовь и что не только с враждой в сердце, но и с малым недоброжелательством и осуждением мы погрешаем против Божией заповеди о любви. И сможем ли тогда войти в Царство Небесное?
Заповедь с великим обетованием дана нам: «Вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего» (Лк. 6, 35). Какая великая награда – стать сынами и дщерьми Божиими!
Но как дети Божии, мы и должны подражать в любви своему Отцу-Богу и Сыну Его Единородному, Нашему Искупителю, Который, вися на кресте, в минуты тяжелых страданий молился за Своих врагов: Отче! Отпусти им: не ведят бо, что творят (Лк. 23, 24). Он ради нас не мстил врагам, хотя и страдал невинно; и мог бы умолить Своего Отца, представить более двенадцати легионов ангелов в Свою защиту. Да и представьте, други наши, во что же превратилась бы жизнь человека на земле, если за обиду платить обидой, если планами о мести отравить свое сердце злобой? Надо нам помнить, что мстить и носить в сердце память о причиненном нам зле есть первый и явный показатель, что мы отпали от Бога и вполне во власти врага. Искренность, простота, взаимные услуги, уступчивость, прощение обид – вот условия для успешного духовного возрастания нашей души.
Примером любви к врагам предстают пред нами первомученики христианские. Святой архидиакон Стефан под градом бросаемых на него камней молится о себе и о своих убийцах: Господи Иисусе! Приими дух мой! Господи! Не вмени им греха сего! Какое изумительное великодушие к врагам явил он в предсмертных страданиях!
Но разве мало таких примеров оставили нам святые новомученики нашего времени? Последние слова преподобномученицы Великой княгини Елисаветы, которые услышали от нее мучители: «Прости им, Господи, не ведают, что делают».
И еще один немаловажный момент, дорогие мои, если по-духовному глянуть на недоброжелателей наших, на творящих нам зло, то окажется, что мы должны их не просто любить, но еще должны и благодарить за благодеяния, которые они, сами того не ведая, нам оказывают. С их помощью мы реально можем видеть недуги своей души, чтобы не обольщаться на свой счет. Страдает наше самолюбие – корень всякого греха, и мы начинаем понимать болезнь своей души, которая требует врачевания.
Любовью к врагам познается нами и наша мера любви к Богу. А еще любовь к врагам, прощение им обид свидетельствуют о нашем отношении к вечности, о том, что в земной жизни мы готовимся к жизни небесной. Невелик труд любить того, кто нас любит, и это скорее показатель нашей любви к самим себе. А вот любить врага – это действительно подвиг, достойный награды.
И наконец, на врага можно и надо смотреть как на человека, больного душой, достойного жалости. Не больной ли тот человек, который дышит злобой, сам томится и страдает, не спит ночами, обдумывая свои злоумышления. А он, наш брат, стоит на краю погибели. Можно ли нам, верующим, питать злобу, отмщение к израненному на распутьях коварного мира, больному душой человеку? Можно ли пройти мимо него, не перевязав ему ран, не возлив на больную душу масла? И об отношении к такому больному сказал нам Христос в притче о впавшем разбойникам. Да и кто из нас безопасен от нападения врагов видимых и невидимых? Может, завтра нам самим потребуется понимание, сочувствие и помощь.
Всё, всё предусмотрел Господь, всему учит нас, на все наши жизненные вопросы есть ответы в Святом Евангелии, и надо нам слушать слово Божие, учиться слышать его и непременно слушаться. Слово Божие есть Бог говорящий, и из Его простых слов сияет на нас свет жизни.
О, дай нам, Господи, не обижать и не обижаться; самим больше терпеть и за обидчиков молиться. Итак, други мои, будем любить друг друга, будем любить всех, даже врагов и недоброжелателей наших; но любят они нас или нет – нам об этом нечего беспокоиться; будем только заботиться, чтобы нам их полюбить. Не иметь врагов нельзя; они видимые и невидимые; нельзя, чтобы нас все любили, но нам любить всех очень можно и обязательно.
Аминь.
