В Крещенский сочельник. Проповедь Предтечи Господня
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братия и сестры! Как утренняя звезда перед восходом солнца, явился Предтеча и громко возгласил о пришествии в мир Солнца правды — Христа.
В то время когда Иисус Христос еще жил в Назарете, по повелению Божию исходит из своего уединения Иоанн Креститель и проповедует, громко провозглашая в пустыне Иудейской: «Покайтесь! Вы обманываетесь в своих мечтах о земном царстве Мессии-Христа: Он идет к вам не затем, чтобы освободить вашу землю от римского владычества, а затем, чтобы ваши души освободить от плена греховного. Покайтесь! Подумайте о своих грехах, раскайтесь в них, оставьте их навсегда. Смирите свое сердце, очистите его от мерзости греховной, от гордого самомнения: иначе не видать вам и Царствия Божия, а оно не далеко уже от вас, ибо приблизилось Царство Небесное».
О каком же царстве говорил иудеям Предтеча Господень, и что это за Царство Небесное? Ветхозаветные люди не способны были понимать духовное учение, иначе как в образе чувственных вещей; поэтому, чтобы говорить им о блаженстве, о спасении душ, и надо было говорить им о царстве. Конечно, это то Царство, в которое позовет Иисус Христос во второе и славное Свое пришествие праведников, когда скажет им: «Приидите, благословенный Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира». Но чтобы войти в это Царство славы, необходимо вступить в преддверие его, в царство благодати, в Святую Церковь Православную, основанную Самим Господом. Надо быть послушными чадами Святой Православной Церкви, и незаметно для нас самих придет к нам Царство Божие, войдет благодать Христова в наши сердца, очистит, обновит, соделает чадами Божиими, и так войдем в вечную жизнь. Понятно, что для вступления в Церковь Христову необходимо покаяние, которого и требовал Предтеча Христов от своих слушателей. Но не о духовном царстве мечтали иудеи: они думали, что Христос освободит их от ига римлян, что с Его пришествием воскреснут все мертвые, будет суд, причем враги их будут истреблены, а сами иудеи будут владычествовать над всеми народами земли. Питая такую надежду, они, конечно, не понимали как должно проповеди Иоанна, но хорошо было уже и то, что его проповедь о Царстве Божием пробудила в них желание ближе узнать, что же нужно делать, чтобы войти в него.
Эта пустынная проповедь Иоанна невольно напоминала иудеям древнее пророчество Исайи о Предтече Христовом. «Ибо он тот, — объясняет евангелист, — о котором сказал пророк Исайя: слышится мне голос мужа, вопиющего в пустыне: приготовьте путь для грядущего Господа, прямыми сделайте стези Ему». «Уготовьте пути, — как бы так говорил святой Иоанн, — будьте готовы к новой благодатной жизни по заповедям Евангелия, правы сделайте стези — понимайте ветхозаветный закон не по букве его, которая убивает, а по духу, по внутреннему духовному смыслу его, который животворит. Господь близко: Он стоит при дверях сердца вашего, будьте же готовы встретить Его!»
Сам же Иоанн, напоминавший своими речами святого пророка Исайю, в то же время своей грубой одеждой, своей суровой, постнической жизнью был похож на великого пророка Илию. Как назорей, от утробы матери он вовсе не стриг волос; его строгое, загорелое, истощенное постом лицо, его пламенный взгляд, вся наружность его невольно заставляла слушателя внимать ему. Пищей его были акриды — особый вид саранчи, а вероятнее, как объясняют святой Арсений Великий и святой Исидор Пелусиот, речь идет об особой траве в пустыне, которой впоследствии питался, по примеру своего учителя Предтечи Господня, и святой апостол Иоанн Богослов, о чем пишет и Климент Александрийский; пищей ему служил и дикий мед — мед пустынных пчел, очень горький и неприятный на вкус. А о жилище святой Предтеча заботился еще менее того, чем о пище.
Проповедь о покаянии из уст такого проповедника невольно увлекала слушателей. Его слово было подобно молоту, разбивающему самое жестокое сердце, подобно пламени, проникающему в самые сокровенные помыслы. Далеко разошлась молва, что в иудейской пустыне явился человек, подобный древним великим пророкам. Множество людей из Иерусалима и всей Иудейской земли начали стекаться к Иоанну.
Но для чувственного иудея недостаточно было проповеди о покаянии на словах, нужно было запечатлеть эту проповедь еще каким-нибудь внешним проявлением, чтобы они помнили, что дали твердое обещание бросить прежние грехи, веровать в грядущего Христа, принять Его учение всем сердцем и сразу же немедленно переменить свою жизнь. Для этого-то Иоанн и установил крещение: и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои. Святой Предтеча Христов не возливал воду на голову крещаемого, как изображают неправославные живописцы: для этого не нужно было бы много воды, а евангелист Иоанн прямо говорит, что Иоанн совершал крещение только там, где было много воды, да и самое слово «крестить» означает «погружать», а не «окроплять». Предтеча сам входил с крещаемым в воду, возлагал руку на его голову, требовал, чтобы тот исповедовал свои грехи, потом погружал его в воду с головой, говоря ему, чтобы он веровал в грядущего вслед за ним Мессию-Христа, и затем выводил его на берег, где крещаемый молился. Искреннее признание своих грехов есть потребность кающегося сердца; отраднее душе, когда облегчишь совесть раскаянием; легче оставить греховную привычку, если искренно откроешь эту язву сердечную перед духовным отцом или даже перед любящим другом. Знал эту потребность сердца Предтеча Христов и требовал от крещаемого исповеди. Но крещение его не доставляло крещаемому благодати Святого Духа; он не имел права прощать грехи, потому что тогда еще не пострадал Христос за наши грехи; но эта исповедь перед таким святым человеком смиряла душу грешника, приближала ее к Богу и делала способной к принятию благодати от Самого Христа.
Общее стремление народа к Иоанну было так велико, что даже гордые фарисеи и саддукеи приходили к нему на Иордан. Это были представители самых богатых и многочисленных сект того времени. Фарисеи отличались строгим соблюдением обрядов, не только описанных в законе Моисеевом, но и выдуманных ими самими преданий от имени старцев. Ради этих преданий они перетолковывали даже сам закон. Гордые, сварливые и честолюбивые, они, однако же, старались везде выставить на вид свое мнимое благочестие, только себя считали праведниками (слово «фарисей» означает «отделившийся», «святой»), а на простой народ смотрели с гордым презрением.
Саддукеи, напротив, не хотели знать никаких преданий, не веровали ни в будущую жизнь, ни в воскресение. Они говорили, что нет ни ангелов, ни диавола, что душа человека умирает вместе с телом и что на том свете нет ни награды, ни наказаний. Конечно, сердца таких людей не способны были к покаянию. Фарисею казалось, что ему не в чем каяться, что он уже довольно свят, чтобы удостоиться царства Мессии. Саддукей смеялся в душе и над святостью фарисея, и над духовностью учения Иоанна. Он думал, что если он происходит от Авраама, то ему непременно воздастся в царстве Мессии на земле.
Но фарисеи и саддукеи приходили только для того, чтобы показать народу свою ревность ко спасению, которую вовсе не имели в сердцах, или, может быть, уловить в чем-нибудь Предтечу. Святой Иоанн прознал их тайные помышления: Бог открыл ему это, а потому он не мог смотреть на это равнодушно. Он восстал против них с обличением, грозил им гневом Божиим, требовал от них покаяния. Увидев же многих из них, идущих к нему креститься, сказал им: «Порождения ехиднины! Непотребные дети гнусных отцов, кто внушил вам бежать от будущего гнева? Думаете ли вы, что избежите Страшного Суда Божия и вечной геенны только благодаря тому, что наружно креститесь, а сердцем и душой не собираетесь меняться, обновляться, каяться?.. Нет, этого недостаточно; мало даже только оставить грех, надо еще показать и добродетель. Сказано: “Не только уклонися от зла, но и сотвори благо”. Оставьте свое лицемерие и притворство, сотворите же достойный плод покаяния, живите же, как подобает человеку покаявшемуся, творите дела любви. Поспешите же раскаяться: теперь самое лучшее время для покаяния, не упускайте его, иначе погибель нераскаянных близка. Уже и секира — суд Христов — при корени древа лежит, не ветки только будут отсечены, но и сам корень отсечется, и все бесплодное дерево брошено будет в огонь. Уже не пророк, не раб, а Сам Господь идет судить, и в руке Его страшное и ужасное наказание. Пока еще не поздно, пока еще секира только лежит при корне, не коснулась корня, еще можно покаяться; спешите же, иначе знайте: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня… Он будет крестить вас Духом Святым и огнем — Он изольет на вас изобильно все дары животворящего Духа Своего. А тех, кто воспротивится действию Его благодати, Он погубит вечным огнем в геенне огненной, потому что Он есть не только Спаситель, но и Грозный Судия. Весь мир то же, что гумно, — в нем и добро и зло; тогда все это будет разделено. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое. Как полновластный Господин собственного гумна, как Бог Всемогущий, Он отвеет плевелы от пшеницы, отделит праведных от грешных и соберет пшеницу Свою (праведных) в житницу — в Царство Небесное, а солому, то есть грешников, сожжет огнем неугасимым».
Итак, дорогие братия и сестры, не думайте, что для спасения достаточно одного крещения, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — если будем жить после крещения нечестиво, то будем ввержены в геенну. А поэтому будем стараться не быть легким плевелом или соломой, не поддадимся всякому ветру греховных помыслов, постараемся быть тяжелою пшеницею на токе Божием, стоять крепко против всякого искушения. Такие-то рабы Божий и составляют пшеницу Христову. Когда император Траян осудил святого Игнатия Богоносца на съедение львам, то священномученик с радостью писал римским христианам: «О, если бы я сподобился зверей, для меня приготовленных! Я пшеница Божия и должен быть измолот зубами зверей, чтобы быть чистым хлебом Христовым». Не будем же беспечны, поучает святой Златоуст, пока мы еще находимся на токе [живем на земле], мы еще можем из сорняков обратиться в пшеницу. Потому и нет еще суда, чтобы многие от греховной жизни обратились к добродетельной. Итак, убоимся, слушая слово Предтечи об огне: этот огонь не угасаем. Ты скажешь, как же он может быть неугасаемым? Но не видишь ли ты солнце, всегда горящее и никогда не угасающее? Не помнишь ли о купине Моисеевой, также горящей и несгораемой?.. Да избавит нас милосердный Господь молитвами Предтечи Своего от этого огня, который горит вечно и не угасает, жжет и не сожигает, не истребляет. Аминь.
