Установление тайны Евхаристии
Мф. 26:26–28; Мк. 14:22–24; Лк. 22:19–20; 1Кор. 11:23–25
Желанием возжелех сию пасху ясти с вами, говорил Спаситель ученикам Своим, давая знать, что любовь Его готова даровать им в эту Пасху дар особенной важности. И вот Он учреждает новую вечерю, вечерю Нового завета, чудную по обилию благодати небесной.
Три Евангелиста и апостол Павел в повествованиях о ней открывают нам установление новой вечери и таинственное значение ее.
Ядущим же им прием Иисус хлеб (Мф. 26:26), хвалу воздав, преломи, и даде им, глаголя: приимите, ядите... Сие творите в Мое воспоминание. Такожде и чашу по вечери (Лк. 22:19).
Действие, какое совершил Спаситель над хлебом и чашею, называется у св. Луки и Павла возношением хвалы, благодарением. У св. Матфея и Марка говорится: благословив, хвалу воздав. С самых первых времен христианства вечеря Христова называется евхаристиею, благодарением. Учители Церкви, когда только говорят о новой вечере Христовой, то называют ее вечерею евхаристии, то изображают хвалы и благодарения Господу, как необходимую часть ее. Все это показывает, что возношение благодарений Отцу небесному за Его дивные дела составляет необходимую часть новой службы Христовой.
Евангелист Лука говорит, что вечеря Христова совершалась по вечере, по окончании пасхальной вечери. И он же прежде вечери Христовой описал нам заключительное действие пасхальной вечери – преподание чаши. После того понятно, что слова св. Матфея и Марка – ядущим же им – означают только то, что в пасхальный вечер, когда еще находились за трапезою, совершено Спасителем особенное священнодействие. Поскольку должна была упраздниться пасха Ветхого завета, то Евангелисты почти ничего не сказали, как совершал ее Спаситель. Они описывают только то, что важно для христианской Церкви. Итак, вечеря Христова не была каким-либо обрядом пасхи ветхой, который мог и не совершаться в последующее время; она совершалась по окончании пасхальной вечери, как действие особенное, как действие с значением установления нового; она означает постановление Христово, всегда важное для Церкви христианской.
Приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы ломимое... Сия чаша новый завет в Моей крови, яже за вы изливаема. Так говорит Спаситель. У Апостола и у всех трех Евангелистов чаша евхаристии называется кровию Нового завета. Кровь Нового завета без слов указывает на исторически пророческое действие синайского Завета, когда Моисей, окропляя народ кровию, говорил: се кровь завета, его же завеща Господь к вам о словесех сих (Исх. 24:8). Если же предложенная на вечере Спасителевой кровь есть кровь Нового завета, то это означает, что кровь Ветхого завета, завета престающего (2Кор. 3:11), остается только памятником прошлого, и для новой веры быть может полезным только прообразовательное значение ее; на место же того установляется окропление кровию, очищающею грехи всего мира. Точно так же на место пасхального агнца, преломлявшегося по ветхому закону, предлагается тело Христово, еже за всех ломимое – иначе, Агнец Божий, принимающий на себя грехи всего мира. Итак, здесь очевидно установление для новой Церкви, для всех времен новых.
Сие творите в Мое воспоминание: такова ясная заповедь Господа по благовестию св. Луки! В повествовании апостола Павла Господь говорит о хлебе евхаристии: сие творите в Мое воспоминание, и о чаше: сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание. Так, по воле Сына Божия, то же самое, что совершил Он, готовый на смерть, должно совершаться и у верующих, и новая вечеря должна совершаться в воспоминание о Нем – Искупителе мира. Повторение заповеди Его у Апостола сколько говорит о необходимости совершать ее не иначе, как с верою и для оживления веры в Искупителя, столько показывает точную волю Сына Божия о том, что Его вечеря – не простой обряд, а таинственное установление, которое должно сохраняться в Церкви Его до скончания мира.
Апостол Павел, предложив повествование о том, как установлена Господом новая вечеря, присовокупил: елижды бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дóндеже приидет (1Кор. 11:26). Вот как понимал Апостол Христов значение вечери Христовой! Она должна совершаться в воспоминание крестной смерти Христовой до самого второго пришествия Христова, во все времена. Как врата ада не одолеют Церкви Христовой, так никакая злоба ада не может воспрепятствовать, чтобы вечеря Спасителя постоянно совершалась, пока не явится Он опять на земле.
Дивная вечеря Христова! Приимите, ядите; пийте от нея вси, говорил Господь. И пиша от нея вси Апостолы, повествует св. Марк. Итак, и предатель Иуда не был лишен вечери Христовой. Напрасно говорят, будто Иуда, по своему недостоинству, не мог быть допущен к вечере. Не в совершенно безнадежном виде открывает нам Спаситель душу Иуды во время вечери: Он и после вечери простирал к ней слово любви Своей, удерживал ее от совершения страшного греха. Чудная благость Господа! Пийте от нея вси. Всех приглашает Господь к чаше и, так как пред взором Его все времена грядущие, приглашает всех, какого бы кто звания, пола, возраста ни был; приглашает к чаше и детей, но не сказал о хлебе: вси, так как дети по слабости возраста не могут приобщаться хлеба вечери. Если сказано о чаше: пийте от нея вси, то отлучающие от чаши мирян поступают вопреки воле Господа. Не благочестие творят и те, которые по упорству воли своей уклоняются от хлеба и чаши: они свою волю ставят законом и явно нарушают волю Сына Божия.
Самое важное в вечере Христовой – страшная тайна ее.
Приимите, ядите, сие есть тело Мое; пийте от нея вси, сия 6о есть кровь Моя, – так говорит Господь. Он возбуждает внимание к предлагаемому, как к чему-то необыкновенному, и самое свойство предлагаемого выставляет причиною, почему требуется благоговейное внимание. Приимите, – сие есть тело Мое, сия есть кровь Моя. Не говорит: сей, т.е. хлеб, означает тело, но сказав: сие есть тело Мое, сия есть кровь Моя, дает видеть, что предлагаемое остается хлебом и вином только для внешних чувств, а на деле здесь истинное тело Христово и истинная кровь Христова. У св. Луки говорит Господь: сия чаша новый завет в Моей крови, яже за вы изливаема. Чаши нельзя изливать, и потому эти слова означают то, что в чаше – кровь Христова, проливаемая за людей, которою утвержден Новый Завет. У других Евангелистов сказано: сия есть кровь Моя новаго завета. Итак, Спаситель дает видеть, что как в ветхом завете действительно вкушали заветную пищу и окроплялись заветною кровию (Исх. 24:5–8), так и в новом предлагается действительная пища и действительная кровь, очищающая грехи людей, с тем отличием, что пища и кровь Ветхого завета были образами предлагаемого в Новом завете, а здесь – действительность с значением безотносительным.
То, что предлагает Спаситель ученикам на новой вечере, Он обещал еще прежде предложить, и тогда говорил: хлеб, его же Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (Ин. 6:51). Видите, обещается пища, которая дана будет тогда, как предастся Христова плоть за спасение мира, и эта пища есть самая плоть Христова. Не ясно ли, что это та самая пища, которую предложил Господь на своей вечере, готовый на смерть? Не ясно ли, что эта пища есть ни что другое, как Христова плоть? Последнее поняли и иудеи и спрашивали: како может сей нам дати плоть свою ясти (Ин. 6:52)? Спаситель, отвечая иудеям, не только не отвергает того, что говорит Он о плоти Своей, но подтверждает сказанное в выражениях еще более сильных и подробных. Аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крови Его, живота не имате в себе. ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем (Ин. 6:53, 56). Видите, чудная пища есть действительно тело и кровь Господа; она имеет и сообразные с тем дивные свойства: она питает и поддерживает жизнь духовную, и ею соединяется верующий с Господом своим.
Апостол Павел, предложив повествование об установлении Господом новой вечери, предлагает свое поучение для приобщающихся сей вечери, где говорит, что недостойно приобщающийся повинен будет телу и крови Господней (1Кор. 11:27); это означает, что тот несчастный пренебрегает, подобно иудею, телом и кровию Христовою и виновен, как иудей. Следовательно, на вечере Христовой предлагается тело и кровь Христова. Ядый бо и пияй недостойне, говорит еще Апостол, суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня (1Кор. 11:29). Тело Господне Апостол представляет предметом присутствующим на трапезе Господней, предметом вкушения, предметом благоговейного внимания и рассуждения, и, следовательно, отнюдь не образом. Он же учит: чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Христовы есть? Хлеб, его же ломим, не общение ли тела Христова есть? Яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единаго хлеба причащаемся (1Кор. 10:16–17). В этом учении общение крови и тела заменяется словом: причащаемся. Следовательно, вкушая таинственные хлеб и вино, мы во всяком случае причащаемся не образов тела и крови, а вкушаем самое тело и самую кровь Господа нашего. К тому же при несобственном значении тела Христова приобщение тела и крови вовсе не могло бы иметь усвояемого ему Апостолом значения для таких людей, каковы слабоумные, младенцы, сильно расстроенные умом.
Слушатели мои! Никак не должно сомневаться в действительном присутствии тела и крови Христовой на трапезе Господней! Разве всемогущий Сын Божий не может сделать того, чтобы по Его воле хлеб и вино стали телом и кровию? В Нем – вся полнота Божества. Он словом утишал море и превращал воду в вино, воскрешал мертвых о возвращал здоровье безнадежно больным. Его могущество безгранично, как могущество Творца вселенной (Ин. 1:3). Сын Божий, возлюбив своих, до конца возлюбил их. Оставляя их на земле, среди бед и волнений мира, Он оставил чудодействующее знамение силы и могущества Своего, подтверждающее собою божественность учения и дел Его; оставил такую вечерю, на которой верные до кончины мира будут сообщаться с животворною силою любви небесной и, следовательно, будут находить покой для уязвленной грехом совести, крепость в немощах своих, утешение в скорбях, защиту от врагов. О как это сообразно с безграничною любовию Сына Божия!
Хвала и слава Тебе, Любовь беспредельная. Аминь.
