Тяжкое бремя (Чистый Понедельник). Проповедь на начало Великого поста в Преображенской церкви г.Москвы 16 марта 1959 г.

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
Поздравляю вас, дорогие, с наступлением Великого поста. Из глубины своего любящего вас сердца желаю, чтобы все вы провели эти спасительные дни поста в молитве и благоговении, говений и пощении и радостно, со светлым сердцем встретили светозарную ночь Воскресения Христова.
Много раз мы повторяем в дни Великого поста и устами и сердцем святые слова: “Помилуй мя, Боже, помилуй мя”, внимая Великому покаянному канону святого Андрея Критского. Этот канон называется “Великим” потому, что в нем много, около 250-ти, отдельных стихов, называемых тропарями. Ему усвоено имя покаянного потому, что это — зов к покаянию, и он назван именем святого Андрея Критского, своего составителя, великого пастыря VII века. С тех пор, с VII века христианства, уже около 1300 лет по уставу Церкви Православной этот Великий покаянный канон читается в Великий пост: на первой седмице по частям и на пятой — во всем его объеме.
В эти дни во всех православных церквах всего земного шара, в разных странах на разных языках: славянском, румынском, арабском, греческом и др., ему внимают тысячи православных христиан.
В тропарях Великого канона святого Андрея Критского, вы слышите, приводятся примеры из Ветхого и Нового Завета. И через них Святая Церковь призывает нас подражать праведным и благочестивым людям и избегать примеров нечестивых и порочных людей. В иных тропарях этого Великого канона содержатся воздыхания грешной, кающейся перед Господом, души: “Возьми от меня бремя тяжкое, греховное…”; “Пощади создание Твое…”; “Спаси меня, падшего…” Так восклицаем мы своим сердцем, повторяя верующей душой слова этого канона. И после каждого тропаря, исключая последние, когда мы прославляем или Божию Матерь, или Пресвятую Троицу, мы слышим эти всегда близкие нашему православному верующему сердцу, — а в дни Великого поста, когда мы все готовимся предстать пред судищем Христовым со своими сквернами, особенно дорогие слова: “Помилуй мя, Боже, помилуй мя”.
И не один раз их повторяет Святая Церковь, а много раз, после каждого тропаря. Почему? Для того, чтобы они глубже упали в наше сердце; для того, чтобы прежде всего разбудить в нас, готовящихся к покаянию, сознание своих скверн, которыми заполнена наша душа, сознание всех своих грехопадений.
Разве трудно сознавать свои грехи? И для этого нужно особое воздействие на нашу грешную душу? Да, дорогие мои. Бывает нелегко сознавать свои собственные грехи и в них приносить раскаяние пред лицом Божиим. Мы, грешники, как-то привыкли делить грехи на большие и тяжкие, и грехи, которые мы хотим назвать малыми. И если тяжких грехов — убийства, прелюбодеяния, хищения — нет на совести нашей, мы, грешные, готовы думать, что малые повседневные грехи и без раскаяния нашего в них простит нам Господь.
Мы ошибаемся. Каждый грех одинаково противен в очах Божиих. И трудно поставить границу между малым грехом и между большим грехом. Возьмите ложь, в которой мы все повинны. Так часто грешник хочет думать, что, если он солжет в чем-нибудь большом, великом, значительном, — он тяжко согрешает. Если он солжет в чем-то малом, он согрешает меньше. Но в слове Божием сказано: ложь — это мерзость в очах Господних. Не сказано, большая или малая ложь, ибо всякий грех, сказано в том же слове Божием, противен Господу Богу (ср.: Притч.12:22).
Мы готовы считать большими грехами грехи, которые рождаются в нас и совершаются нами силой наших страстей: зависти, гордости, блуда, пьянства, чревоугодия, уныния. Их мы готовы считать тяжкими, хотя и в них плохо умеем раскаиваться перед лицом Божиим.
Но разве сознать и эти грехи бывает легко, когда человек как бы срастается с грехом и живет с ним, не думая о нем, хотя и называет его великим? Разве он, когда сживается с проявлениями гордости, зависти, привыкает к чревоугодию или плотским нечистым страстям, угождая им долгие годы, — сразу готов в себе их осознать и осудить себя?
Святая Церковь располагает нас к покаянию в дни Великого поста и повторяет от лица каждого из нас это воздыхание: “Помилуй мя. Боже, помилуй мя”, чтобы заставить опомниться нас, грешников, засыпающих в своих грехах, уже не замечающих, не желающих их замечать; чтобы отряхнуть этот греховный сон от наших очей, чтобы мы увидели в своих сердцах всю нашу греховную грязь.
Много раз повторяет в эти дни наша Церковь это молитвенное обращение ко Господу не только для того, чтобы помочь нам проснуться от греховного сна, но чтобы углубить в нас наше раскаяние во грехах.
Ведь разное бывает проявление раскаяния во грехах в душе человека. Вот заговорит совесть в человеке, ему становится стыдно того, в чем он согрешил: стыдно своей лжи, стыдно своего блуда, стыдно того или другого порока, — в нем проснулась совесть.
Совесть может проснуться не только у верующего человека. И у нерелигиозного человека она может проснуться и говорить в нем, и жечь его. Но у нас, у верующих, у православных людей, этот голос совести должен быть особенно громким, потому что и Ангелхранитель говорит нашей совести и нашему сердцу о наших согрешениях; и Та, Которую мы называем Взыскание погибших, Споручница грешных, приводит нас к сознанию греховных скверн, и Отец наш Небесный не перестает заботиться о том, чтобы не уснула во грехах наша душа.
И вот становится грешнику стыдно в своих согрешениях. Это — начало его раскаяния.
У православных христиан есть и другое пробуждение к раскаянию во грехах. Мы раскаиваемся и потому, что нам становится страшно представить себе, как мы должны будем дать отчет перед лицом Господа в тех наших согрешениях, какие еще носим в себе. Ведь за каждое слово праздное — даже праздное, а не то что гнилое и скверное — мы ответим на суде Божием. Если мы не раскаивались в своих грехопадениях, нам страшно думать о том, что, если мы унесем с собой нераскаянные в течение, может быть, долгой своей жизни грехи свои, мы будем стоять безответными на Страшном Суде Христовом!
Но это еще низкая степень раскаяния. Есть высшая степень раскаяния, к которой зовет нас Святая Церковь. Мы должны раскаиваться не только потому, что нам стыдно скверн своих греховных, какие мы совершаем, не только потому, что нам страшно ответить на судилище Христовом за свои нераскаянные грехи. Святая Церковь зовет нас к большему: чтобы мы раскаивались во имя любви своей ко Господу, во имя своей сыновней благодарной любви, зная о том, какою любовью возлюбил всех нас наш Небесный Отец. Ведь мы хорошо знаем о том, какую любовь к людям, кающимся грешникам, вот таким, какими являемся мы все перед Ним, какими мы будем стоять перед лицом Господа в минуты своего покаяния, — Сын Божий, Господь Иисус Христос являл к людям, когда ходил странником по земле, не имея где главу Свою приклонить; когда подвергался злословиям, гонениям, заушениям и когда проливал Свою Божественную Кровь на кресте. Он умирал за нас, за грешников, за наши грехи, чтобы во имя этой любви Своей, во имя этой принесенной Им жертвы давать прощение всем, кто раскаивается в своих согрешениях.
И мы должны раскаиваться, повторяю я, не только потому, что нам стыдно наших грехов, не только потому, что мы боимся ответа на Страшном Судилище Христовом, но потому, что мы любим Господа своего, мы знаем, как грехами своими мы огорчаем Его, оскорбляем Его любовь к нам, какую Он являл тогда, когда жил на земле, и какую продолжает изливать на нас, грешных. Нас давно должен был поразить гнев Божий за множество наших согрешений, но любовь Божия, милосердие Божие все еще терпят каждого из нас, грешников. Это милосердие, эта любовь Божия привели каждого из нас к порогу Великого поста и вводят нас еще и в этом году на это спасительное поприще нашего покаяния. Возьмите пример из нашей земной жизни. Вот сын совершил против своего отца какой-нибудь проступок, может быть, очень тяжкий, о котором не знает отец. И сын боится, что, когда отец узнает, он его тяжко накажет. Он идет и рассказывает своему отцу о своем проступке во имя этого страха. Но это не совершенное раскаяние. Если сын, совершивший проступок, идет к отцу, зная, что когда его любимый и любящий отец узнает о его грехопадении, то будет страдать, если он идет во имя любви к нему, это высшая, совершенная степень раскаяния.
К такой степени раскаяния во имя любви ко Господу зовет нас Святая Церковь, много раз повторяя эти слова: “Помилуй мя. Боже, помилуй мя”. Она хочет, чтобы мы всей душой своей восстали против своих скверн и сказали: “Господи, какие мы скверные, какие мы нечистые! Когда человек сидит в грязной яме, он весь покрывается от головы до ног той грязью, какой заполнена эта яма. Вот так грязен и я своей душой. Во мне нет чистого места: мои мысли грешные, мои желания скверные, движения души моей порочные; и через глаза, и через уши, и через руки, через ноги, через язык мой я все впускаю новые и новые греховные скверны в себя и весь я покрыт этими греховными язвами. Но я верю, что Ты, Господи, прощавший блудниц. Ты, Который сказал, что столько раз надо прощать, сколько раз человек обращается с мольбой о прощении, — верую, что Ты пощадишь меня, когда я со своими струпьями греховными стану перед Тобой и буду плакать о себе!”
Святая Церковь многократно повторяет эти слова и с тем, чтобы мы не только сознавали те скверны, в которых мы сейчас пребываем, но чтобы мы вспоминали о прежних наших грехопадениях. Достигшие зрелого возраста пусть вспомнят о том, как они в детстве, в юности оскверняли свои мысли, как они теряли чистоту своего сердца, как они огрязняли свой язык; а достигшие старости пусть подумают о том, как бесплодно для жизни вечной прошла их жизнь; сколько неискупленных или плохо искупленных грехов лежит на совести каждого, кто проходит, или уже прошел, или почти прошел свой жизненный путь.
Грехи, в которых мы принесли покаяние в прошлые годы, прощены нам Тем, Кто один имеет власть прощать грехи. Но пусть воспоминание о них вызывает вздох и сокрушение нашего сердца. Ведь и Давид, пророк Божий, впавший в тяжкий грех, до конца своих дней воздыхал о своих согрешениях, и тогда, когда был прощен. И святой апостол Петр, отрекшийся от Господа, уже был прощен, был великим Апостолом, совершал чудеса по великой милости Божией, но до конца своей земной жизни не переставал плакать, когда слышал крик петуха. И как говорит предание, две борозды легли на его лице, свидетельствовавшие о том, как слезы истекали из его глаз.
И мы, вспоминая свою прошлую жизнь, свои плохо искупленные или совсем не искупленные последующими годами согрешения, в которых мы каялись и которые нам прощены, но которых не может изгладить наша память, должны воздыхать своим сердцем, чтобы удержать себя от новых осквернений бессмертной души.
Святая Церковь всего этого и хочет, повторяя много раз воззвание грешной души: “Помилуй мя. Боже, помилуй мя”.
Эти слова пророка Давида дышат надеждой на то, что Господь не отринет ни одного кающегося грешника от Своего отеческого сердца, как не оттолкнул покаявшегося Давида, раскаявшегося Петра, плакавших у Его ног блудниц. И эта надежда пусть вдохновляет каждого из нас принести Господу в дни Великого поста покаяние из глубины верующих сердец. Мы должны не устами только своими перечислять грехи, но надо, чтобы сердце трепетало, чтобы душа потрясалась при сознании тех греховных язв, которыми преисполнено наше сердце. И покаяние всегда дойдет до Господа, если оно будет таким: слезным, жгучим, идущим из самого сердца.
Да даст Господь всем нам такое покаяние! И да даст Он прощение во всех наших сквернах греховных, с которыми мы открываем перед Ним свое кающееся сердце и с этим плачущим сердцем молимся: “Возьми от мене бремя тяжкое, греховное”.
1959 г.