Свобода. (Слово в неделю мясопустную. 1908г)
Берегитесь, чтобы свобода ваша не послужила соблазном для немощных (1Кор. 8:9).
Если вы внимательны были к апостольским чтениям прошлого и нынешнего воскресного дня, то вы должны были видеть, что св. апостол настойчиво и с особой силой говорит нам о свободе и предостерегает от неправильного употребления её. И св. Церковь пред временем поста, пред подвигом духовным, нам предлежащим, находит нужным напомнить нам об этом высоком и важном учении.
Свобода, свобода!.. Какое дорогое слово! Как оно зажигает сердца! В каких радужных красках, в какой заманчивой прелести рисуется она нашим мечтам и воображению! Сколько сложено песен о свободе, сколько людей самых умных и даровитых посвятили свою мысль, своё слово, свою деятельность восхвалению и утверждению свободы! И сколько за неё принесено жертв! Каким иным словом вы и теперь тронете в большей степени души людские? Какой иной приманкой вы привлечёте к себе? Какое слово чаще всего и теперь раздаётся в устах тех, что ищут власти над народом и влияния на жизнь во всей широте её проявления?
Именем свободы прикрывают иные борьбу против веры и Церкви. Уверяют и утверждают, что вера связывает дух, делает человека рабом, а Церковь, в лице руководителей, будто бы пользуется этим или для своих интересов и нужд, или даже для интересов правительств и властей, которые якобы обращают Церковь и религии в орудие лёгкого господства над народом. Не ведают, что творят, не знают сами, что утверждают!
Если бы эти проповедники свободы знали слово Божие, если бы знали они чувства и стремления людей с первых дней их появления и жизни на земле, как это изображено в библии, тогда бы они видели, как ценит святая вера свободу, – так ценит, так высоко ставит, что без свободы она не признаёт не только никакой возможности заслуги, но не допускает даже возможности духовной жизни.
Но есть свобода и – свобода. На заре истории человечества видим свободных людей в саду Эдема. Однако они искали какой-то иной свободы, они прельстились обещанием искусителя дать им знание добра и зла и свободу от повиновения Богу. И вот, вместо желанного знания и свободы, они подпали рабству: рабствовали природе, рабствовали своему телу, его похотям, рабствовали злым наклонностям своего духа, страстям и порокам. Отдавались страстям, служа греху, думали они, что всё это они делают по своей воле. Пользовались своей свободой, а на деле всё более и более они затягивали над собой мёртвую петлю рабства своего духа, и, в конце концов, обратили жизнь в тот свиток, виденный пророком, на котором вписано было рыдание, жалость и горе. Вопль отчаяния проносился над миром и человечеством, и отчаяние это было бы безысходным, если бы впереди не светлело сияние святой надежды, если бы впереди не было надежды на Того, Кто, по Божьему обетованию падшим прародителям, принёс людям избавление и свободу. И пророк, сквозь сумрак веков, созерцая и живописуя Его образ, и изображая Его мировое дело, говорит, что Он придёт, – отпустит измученных на свободу (Ис. 61:1, ср. Лк. 4:18).
Он пришёл, Свет языком, Слава и Утеха чающим избавления во Израиле. Он жил в стране, покорённой врагами, среди народа-раба, не имевшего политической свободы. Вокруг Него говорили всё время о народной свободе, кишели заговоры и замыслы на Иродов, на властный Рим, были партии ревнителей-зилотов, иродиан, от Него требовали дать измученному народу и покорённой стране свободу политическую, восстановить силу и блеск престола Давидова. Его даже Самого затем провозгласят Царём. А Он, минуя и отвергая всё это, говорил и учил об иной свободе, о той свободе, которую некогда в Эдеме люди променяли на рабство дьяволу, без которой и власть, и мировое положение, и сила государственная, и господство над всем миром, и уничтожение всякого вида внешнего рабства, – всё ничтожно, всё в конце-концов обратится в самое страшное рабство: Он говорил о свободе духа, о свободе от греха, ото лжи, от заблуждения. Он учил: «Где Дух Господень, там свобода; познайте истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 4:24, 8:32).
Немногие приняли проповедь о такой свободе. Большинство вознегодовало на неё; как и теперь, люди не хотели слушать учение о свободе духа, а фарисеи и первосвященники, боясь, что такое учение направит мысль и чувства народа в другую сторону, что придут римляне и завладеют евреями и лишат их свободы (Ин. 11:48), вознесли Божественного Учителя на крест. Его дело продолжали апостолы. И в каких восторженных словах, в каких словах силы, воодушевления и радости говорили они о свободе. К свободе призваны вы, братия! Стойте же в свободе, которую даровал вам Христос, – от рабства в свободу славы. Нет раба в царстве Христовом! Не апостол ли я, не свободен ли я? Всё мне позволено! Свободен я от всего! (Гал. 5:13; Рим. 8:21; Гал. 3:28; 1Кор. 9:1, 6:12, 9:19).
Сколько раз потом в истории мира видели мы, как извращалась эта возвышенная проповедь, как она обращалась во зло, – и всякий раз мы видели и видим, что отступление от духовного характера свободы всегда под видом свободы приносило жестокое рабство. Ибо христианство совсем не ту свободу проповедует, о которой воздыхают желающие освободить себя от всего, что в человеке есть высшего и ценного, от всего, что приближает его к Богу, что делает человека человеком, а не скотом, – разумеем нравственный закон и стремление к совершенству духовному в богоподобии.
Грех не должен над вами господствовать, – вот основа апостольского учения о свободе (Рим. 6:14), верного наставлению Христа Спасителя: всякий, творящий грех, есть раб греху (Ин. 8:34). Итак, свобода не должна быть поводом к угождению плоти (Гал. 5:13), не должна употребляться для прикрытия зла (1Пет. 2:16).
Как будто для нашего времени, для господствующих ныне воззрений, для нашей жизни, для современных событий писались эти слова! О, сколько мы слышали и слышим теперь этих воплей и красноречивых рассуждений, и стихов, и песен, и речей, и призывов к свободе! Сколько под видом её совершено преступлений и мерзостей, сколько соблазнов вошло в мир, сколько богохульства и богоборства внесено в жизнь! Ради свободы устраивались бунты, восстания и волнения; ради свободы устраивались дикие и нелепые, неведомые древнему миру забастовки, причём желающих работать, служить своим бедным семьям и своей родине, даже желающих учиться безжалостно избивали и изгоняли, – и это по наущению людей учёных, проповедников свободы; ради свободы убивают людей бомбами и револьверами; ради свободы устраивают охоту на высоко стоящих у власти лиц. И измышляют ужасающий способ их уничтожения; ради свободы лишают свободы всех, кто говорит о долге, о чести, о подчинении духовному закону совести и внешнему его отображению – закону Церкви и государства; ради свободы преследуют всеми видами и проявлениями ненависти всех несогласных – клеветой, преследованиями, побоями, убийствами. Ради свободы нарушают все законы жизни чистой и святой, законы стыдливости и целомудрия, разрушают семьи, все связи родства и близости по крови, издеваются над родителями, даже убивают отцов и матерей. Ради свободы отходят от Бога, от веры, от Церкви, от совести, от нравственного закона и в свободе плоти идут к жизни зверей и животных.
Таково извращение свободы.
Не напрасно, поэтому, звучит уже вторую неделю предостерегающий голос апостола. «Всё мне позволено», – слышали мы в апостольском чтении прошлого воскресного дня. Всё мне позволено, – какая широкая, невиданная, безграничная свобода! Но смотри, христианин, вникни в закон свободы (Иак. 1:25) и помни, что ты будешь и суди́м по закону свободы (Иак. 2:25) и твоя свобода будет судима не по чужой совести, а по твоей собственной (1Кор. 10:29). Ибо если бы мы были рабы, то нас нельзя было бы и судить; мы бы всё делали насильно. Но мы свободны, поэтому и отвечаем за дела свои, поэтому и вменяется нам наше поведение. Всё мне позволено, – это верно; добро и зло мне доступно; огонь и вода предо мной, правое и левое... На что хочешь, простри руку твою. Свободно избери добро, – и в этом твоя истинная свобода. И поэтому дано нам руководство: Всё мне позволено, – говорит апостол, – но прибавляет: но не всё полезно, всё мне позволено, но не всё назидает, всё мне позволено, но пусть мной ничто не обладает (1Кор. 6:12, 10:23). Ибо если мной что возобладало, уже я раб, а не свободный. Это – в личной жизни.
Но жизнь наша влияет на других, на наших ближних. И если мы будем судить в своей свободе не по чужой, а по собственной совести, то за соблазн чужой совести мы так же ответим, как нарушившие закон любви. По закону любви, ты, свободный от всех, всем себя поработи! Для всех сделайся всем, чтобы спасти хоть некоторых, и это делай для евангелия, чтобы быть соучастником его (1Кор. 9:19, 22:23).
Ныне в апостольском чтении и заповедуется нам эта великая заповедь. Берегитесь, чтобы свобода ваша не послужила соблазном для немощных. По смыслу речи апостола, здесь, как и в Эдеме некогда, главный соблазн – в мнимом обладании знанием. Сколько и теперь таких соблазнов свободой и знанием!
Ты знаешь, что обряд, например, сам по себе не имеет значения, что значение его зависит от того смысла, который он в себе заключает. Зачем же ты пред ближними, на соблазн и смущение немощных, способных к соблазну и унынию, к сомнению и отрицанию, нарушаешь обряды Церкви, пренебрегаешь ими и их отрицаешь? Если ты обладаешь знанием, то разве тебе трудно тогда вложить в обряд должный смысл и не отвергать, не нарушать его на соблазн немощному брату? Отчего же ты исполняешь бесчисленные обряды житейские? Отчего ты подаёшь руку при свидании, обнажаешь голову при встрече, не разваливаешься, сидя в присутствии царя или лица высокопоставленного? Отчего ты разбираешь, когда одеть какую одежду, кого и когда посетить и поздравить? Ведь всё это – тоже обряды, и, однако, ты их исполняешь!
Ты знаешь, например, что пища не приближает нас к Богу, как и учит нас ныне апостол, – что пост тогда имеет цену, когда он выражает внутреннюю добрую расположенность духа, покаяние, и смирение, и сопровождается духовным воздержанием. Но зачем же ты нарушаешь пост? Разве ты не можешь и не должен иметь при посте покаяние и упражняться в воздержании? Если ты знаешь это, тем более будешь ты отвечать на суде Божием. А ты сеешь соблазны, а ты толкаешь на путь греха ближних. И от знания твоего, укоряет тебя апостол, – от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос (1Кор. 9:11). Но разве знание дано нам на погибель и соблазн брату нашему?
Ныне евангелие говорит нам о страшном суде Христовом. Люди современные любят указывать в нём то, что Спаситель в изображении будущего суда указывает на дела любви, которые открывают человеку вход в царство вечной славы и блаженства. Говорят: нет упоминания о посте и обряде, нет упоминания даже о вере. Но помимо того, что и дела любви исходят только от веры, – разве соблазнить брата, отравить его душу сомнениями, предать его мукам колебаний и укоров совести, лишить его простоты и цельности веры и покоя души, оторвать его от обряда, от поста, от Церкви, от её руководства, от утешения веры, и всё это под видом свободы и знания, разве это всё – дело любви?
О, вы, знающие и свободолюбивые, «дерзкие и своевольные» (2 Пет. 2:10; Иуд. 1:8), вы, что своеволие почитаете за свободу, а распутство ума, всё отрицающего, принимаете за знание! От уст ваших (Лк. 9:22) судят и будут судить вас слово Божие и Судия мира. Вы говорите, что имеете знание. Пусть так. Но вот что говорит нам слово Христово:
«Раб тот, который знал волю господина своего и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много» (Лк. 12:47).
Пусть же знание и свобода будут ближним нашим в созидание, а не в соблазн, нам же во спасение, а не в погибель, в оправдание на страшном суде Божием, а не в осуждение! Аминь.
Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 3: Проповеди и поучительные статьи на религиозно-нравственные темы (1906-1908 гг.). - 1995. - 794, VII с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).
