Свидетельства христианских источников о зарождении ересей

Третьей особенностью исторического момента была надвигавшаяся опасность ересей. Об этой опасности ап. Павел предостерегал пресвитеров Ефесской Церкви, прощаясь с ними в Милете (Деян.20:29–30). Такой же смысл имеет, по всей вероятности, и предостережение 2Кор.6:14–7:1. Похоже на то, что иудаистическая агитация пробудила в Коринфе и другие центробежные силы, дотоле дремавшие. Ссылка на тьму, которая противополагается свету, на Велиара, противостоящего Христу, на идолов, для которых нет места рядом с храмом Божиим, не может относиться к пропаганде иудаистов. В это же время, в Послании к Римлянам, ап. Павел поставил вопрос о немощных в вере (Рим.14–15). Пищевые ограничения, которым они себя подвергали, не были связаны, как в Коринфе, с опасностью идоложертвенного. Немощные, по всей вероятности, связывали себя предписаниями закона Моисеева (ср. Рим.14:5–6), но своеобразное вегетарианство, которое наблюдалось среди римских христиан (Рим.14:2, ср. Рим.14:6, 21), шло дальше того, к чему обязывало соблюдение закона. Мы присутствуем уже не при реакции иудейства, а при реакции язычества. Выше было указано, что в эллинистическо-римскую эпоху почитание восточных богов получило распространение и на Западе. Это была пора религиозного синкретизма, сложного скрещения разных религиозных верований. В этот поток было вовлечено и иудейство, а в конце концов и христианство. Осложнение религиозного синкретизма элементами христианства вызвало к жизни пёстрые религиозные системы, которые обозначаются в науке термином «гносис, или гностицизм». Это и были те первые христианские ереси, зарождение которых чувствовал ап. Павел. В дни его третьего путешествия гностицизм был в самом зародыше. Впрочем, первым гностиком можно считать Симона Волхва, упоминаемого в Деян.8. Как бы то ни было, в 50-е гг. мы присутствуем только при начале процесса. Когда ап. Павел был в узах, процесс обозначился с большей ясностью. Мы об этом заключаем из Послания к Колоссянам. В последние годы ап. Павла, его Послания к Тимофею и к Титу показывают, что гностичекое движение вылилось уже в конкретные формы. В четвёртый период апостольского века гностическая опасность составляет главную заботу апостолов. С ней считаются Пётр (ср. 2Пет.), Иуда и Иоанн (ср. 1Ин.; 2Ин.; Откр.2–3). Зарождение гностических ересей говорит о начале новой эпохи.