Статьи разных лет. Противосоциалистический катехизис. Христианство и социализм часть IX. 7 июня 1911 г.
Все нравственные и общественные понятия находятся между собой в неразрывной связи.
Всё станет общим; частной собственности не будет. Вот уже первое и самое главное стеснение свободы. Раз я не могу ничего иметь своего и вынужден буду пользоваться в пище, питье, одежде, жилище тем, что мне даст и укажет социалистическое государство, ясно, что о моей свободе не может быть речи. Это большая казарма, большой пансион, где сотрётся всякая личность. Всё уравняется, сотрутся всякие различия, всё будет одинаково, и в этом насильственном уравнении погибнет свобода, и, скажем прямо, погибнет жизнь, и счастье, и радость. Социалист Ферри, рисуя будущий рай социализма, говорит с увлечением о всеобщем равенстве: «даже галстухи у всех будут одинаковы и с одинаковыми крапинками»... Он и не подозревает как убийственно тяжко это равенство. Скучно, невыносимо скучно будет человеку в этом скотном дворе у своего стойла, у своей порции пищи. Всё возьмёт в руки всесильное социалистическое государство. Оно предусмотрит и определит все мелочи жизни, оно разделит квартиры, мебель, пищу, лекарства, книги... Но где же личность человека? Идеал такого государства не нов. Древний мир дохристианский осуществил его; найдём его и теперь в строе жизни языческих народов. Всё – для государства. Отсюда вышло оправдание рабства, ибо без рабов не могло существовать государство в то время, как граждане были заняты войной; отсюда оправдание жестокого обычая бросать со скалы и убивать слабых и хилых детей, ибо они – будущее бремя государства и портят породу; отсюда у дикарей обычай убивать старых и больных, ибо они мешают племени беспрепятственно передвигаться с места на место. При уравнительном идеале социалистического общества все эти зверства не только могут, но должны возродиться и повториться. Не возражайте, что это жестоко и безнравственно; нравственность ведь – вещь условная и, по учению социализма, представляет лишь то, что данный класс людей в данное время считает для себя обязательным. Ясно, что со свободой рухнет и равенство, ибо равенства нет и быть не может ни при каких условиях. Культура и жизнь процветают и живут при соревновании и разнообразии. Не один цвет в природе, не одноцветная картина красива, не однообразная пища вкусна и питательна. Для ясного представления приблизительного облика жизни желанного социалистического общества во всех подробностях следует прочитать весьма интересную книжечку Евг. Рихтера: «Социал-демократические картинки будущего». Мы подчёркиваем теперь самое главное и основное: социализм, обожествляя государство, совершенно поглощает личность человека. Личность в нём не имеет никакого значения и приносится в жертву общему; человек имеет цену не сам по себе, а как член той или другой организации, или общественной группы. Здесь могила для свободы, и здесь коренное противоречие социализма по сравнению с христианством.
Христианство именно освободило личность от поглощения государством и проповедало её самоценность. И в рабе, и в ребёнке, и в женщине – во всех, обездоленных древним миром, христианство указало личное достоинство, душу бессмертную, равно Богом сотворённую по Его образу и подобию, равно искупленную и призванную к высшей духовной жизни и к спасению. В этом и было высшее религиозно – нравственное, духовное равенство всех людей пред Богом, а не равенство сытости. «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Небесного» (Мф. 18:10). Этими словами Спаситель отделил христианство от язычества непроходимой пропастью в воззрениях на личность человека. В частности, женщина из самки, служившей государству и обществу только для размножения граждан и только потому ценной (оттого девичество и бездетность считались позором), возвышена была в христианстве и объявлена ценной сама по себе, по своему духовному миру и отношению к Богу. Отсюда явились девственницы в христианстве. Отсюда дети – дар Божий. Отсюда жизнь каждого человека драгоценна сама по себе.
Социализм есть восстановление древнего языческого государства, только в гораздо более жестокой степени.
«Всякий, не подчиняющийся постановлениям большинства и пытающийся своей критикой подорвать дисциплину, должен быть изгнан из общества» (куда?), пишет Гэд. «Кто не слушается – вон!», коротко заявляет Либкнехт. По словам Спенсера, «личность в социализме не принадлежит более себе и не имеет права извлекать выгоду из своих способностей; она принадлежит государству, государство её содержит, но за то и руководит её трудом». Человек будет сыт в социалистическом государстве, но человека-то, собственно, там нет. Нет свободы, а без неё, что в мёртвом равенстве? Так равны камни в стене, так равны мёртвые на кладбище.
Отсюда ясно учение социализма и о семье, без которой человек жить не может и с которой,собственно, и началась, как с ячейки и зерна, вся общественная, государственная и культурная жизнь людей. Любопытна в этом отношении книга Бебеля «О женщине» и воззрения социализма, приведённые в книге Менгера «Новое Государство». Сношение полов между собой должно быть свободно; понятие о верности и целомудрии упразднится; матери не будут воспитывать детей, не будут нести забот по дому и хозяйству. Всё это будет делать государство. Один шаг от такого «казённого» воспитания детей к общим жёнам и к изданию законов, которые должны урегулировать прирост населения и давать хорошую породу людей. Так именно и проектировалось по системе Фурье; правила свои он прямо брал из заводских конюшен. Бебель тоже делает намёки на это. Итак, люди, как скот, будут пускаться на племя...
Нам бы следовало здесь, после сказанного о свободе личности и семье, остановиться подробно на всех сторонах жизни будущего социалистического общества, особенно имеющих отношение к вопросам нравственным. К сожалению, трудно сделать это, так как будущее социалистического общества представляется неясным и для самих социалистов. И в этом опять их огромный недостаток. Как разрушать старое, не сговорившись о новом, и что дать взамен разрушенного? И относительно настоящего, и относительно будущего социалисты учат неодинаково. Так в вопросе об отношении к родине, к государству и родному народу одни социалисты отрицают всякий патриотизм и всякие обязанности к родине (см. Шефле «Сущность социализма»; замечания на стр. 97 опровергают изложенное в книге и отвергают нацию), другие, как немцы, считают себя патриотами и заявляют, что они – прежде всего немцы и что в случае опасности для государства и войны с врагами отечества они исполнят свой долг честных солдат. (См. брошюру: «Социал-демократия и национальный вопрос» Пернерсторфера, стр. 4 и далее; Браке: «Долой социал-демократов», стр. 30–31). Трудно, однако, вывести патриотизм и преданность своей народности из призыва: «пролетарии всех стран, соединяйтесь». И мы видели, что русские социалисты в последнюю русско-японскую войну радовались поражениям России, а в Германии немецкие социалисты в 1870 году возмущались победами даже своей родной Германии над Францией. Видим и здесь полную несогласованность социалистов в воззрениях относительно будущего: одни социалисты полагают, что будут существовать особые и отдельные государства и народы, другие требуют уничтожения всех государств, требуют даже снести теперешние города и селения, и землю разбить на отдельные коммуны. Одни уверяют, что собственность навсегда останется как священное право (Менгер, Браке), другие требуют, чтобы собственность была решительно уничтожена. Социалисты не сговорились, каково будет их будущее общество. Либкнехт самые вопросы об этом называет детскими; Бернштейн заявляет, что «конечные цели социал-демократии его не интересуют», а Бебель, этот препрославленный вождь и мудрец социализма, уклоняется от ответа и замечает: «никто не может сегодня предусмотреть, какие будущие поколения устроят свои учреждения, как они будут наилучшим образом удовлетворять свои потребности». Хочется сказать здесь, при виде пропаганды социализма, словами Евангелия: «если слепец слепца поведёт, оба в яму упадут»...
Приводимая ниже заметка из «Нового Времени» за 1906 год даёт понять, какие могут быть неожиданные изменения в социализме.
Г.П. Струве в № 11 «Полярной Звезды» даёт обоснование новому философскому тезису – индивидуалистическому социализму. Он находит, что социализм Платона, Фихте, Адама Мюллера, Родбертуса, этих представителей так называемого принципиального социализма, не выдерживает критики «чистой» идеи социализма. В основе его, говорит он, лежит понятие общества, как высшей, сравнительно с личностью, ценности, как величины, стоящей над личностью, пользующейся ею, как целью. Поэтому социализм этот является, по мнению г. Струве, «загрязнённым, пропитанным материализмом, в той грубой, пошлой его форме, которая обрекает всё учение на полное ничтожество и непригодность». Находя, что огромное большинство социалистов или вовсе не задумывалось над философскими основаниями своих практических идей, или просто не могло додуматься до их истинного значения, г. Струве предлагает собственную идею, которая, очевидно, по её противоположности с предыдущей, должна быть названа беспринципной. В общем Пётр Струве говорит, что в основе «истинного» социализма должна лежать «идея индивидуалистическая», идея преобладающего значения личности и служебного положения общества. Таким образом, вопреки здравой логике и прямому смыслу, идея социализма не должна противополагаться идее индивидуализма, а должна, наоборот, подчиняться ей и занять в ней служебное положение.
Но не заговорился ли г. Струве? Не дойдёт ли он этим путём до проповеди анархизма, являющегося, как известно, следующей, непосредственной за индивидуализмом стадией социального развития?
Впрочем, утешимся тем, что г. Струве находит, будто «в философии культуры и общества окончательно наступила эпоха беспринципных и безыдейных компромиссов между социализмом и индивидуализмом и что, следовательно, и его попытка может быть отнесена к разряду беспринципных компромиссов»...
7 июня 1911 г.
