Священномученик Иоанн (Поммер), архиепископ Рижский
Так у Бога всегда: нужный человек появляется именно тогда, когда он нужен. В рати Христовой наблюдается тоже, что случается и в ратях человеческих: знамя, склонившееся в прах, поднимает безвестный воин, и оно вновь развивается над ратью, рассеивая смущение и тревогу, Жив Господь, живо Его дело. Господь владычествует и со креста и будет владычествовать во веки веков. Это должны мы помнить всегда и особенно во времена искушений и испытаний. Когда уныние готово перейти в отчаяние, Господь неизменно подвигает человека благопотребного. Нашелся свой Иосиф для Израиля в Египте, нашелся Иосиф, который окружил Христа отеческими заботами в детстве, нашелся Иосиф, уготовавший Христу достойное погребение. Печально было то время, когда помрачились и духовные и телесные очи стража града Господня Илия, и сыновья его стали на пути, гибельные для Израиля. Но что это за младенец, принесенный благочестивою матерью в храм для посвящения Богу? Это Самуил, будущий вождь и возродитель Израиля, имеющий освободить Израиля от уз, скованных нечестивыми сынами Илия.
Господь вчера, и днесь, и во веки – тот же. Когда позор безбожия и нечестия ныне гнетет чад нового Израиля – Руси святой где-нибудь на равнинах Руси или в сибирских лесах или в какой-нибудь из стран изгнания и рассеяния великого народа-богоносца уже уготовляется благодатная почва, которая возрастит избранника Божия во избавление и возрождение народа-богоносца. Оскудели вожди, в утеснении пастыри. Человеческое око не видит откуда прийти избавлению, но Господь Всеведующий знает это. Даже самые зоркие современники не чуяли и не предвидели появления пр. Самуила, Дмитрия Донского, св. Гермогена, Минина, Пожарского, но в Богом положенное время появились они и задание Божье выполнили. По человеческому разумению и появление Иосифа Аримафейского было неожиданным. Евангелисты мало говорят о предыдущих судьбах его и ничего не говорят о последующих, но утешительный смысл его появления от этого не страдает. Господь, ему одному ведомыми путями, воздвигает людей благопотребных во время благопотребное. В этом мы можем и должны быть уверены. Но это не единственное назидание сего голгофского события.
Про Иосифа говорится, что он был учеником Христовым, но тайным «страха ради иудейска». В этом отношении он не образец для нас. Скрывать свою веру страха ради – дело малопочтенное. Если ты действительно боишься Бога, то больше тебе уже некого бояться. Стой за Христа и Он постоит за тебя. Отчего зависела робкая сдержанность Иосифа? Может быть общей настроенности духа. Есть люди от природы робкие нерешительные, подобные цветам, распускающимся только в тьме ночной, чрезвычайные обстоятельства могут подвигнуть их на проявление решимости. История знает случаи, когда люди этого типа в решительную минуту являли геройское мужество, готовое на мученичество за Христа, но когда жизнь не ставила на пути чрезвычайных обстоятельств, многие из них оканчивали дни свои в пресловутой теплохладности. И такова судьба большинства этого типа людей. Поэтому теплохладность должна быть выживаема и в себе и в других. Страх человеческий – это сорная трава на духовной ниве, подлежащее искоренению.
Может быть Иосиф поддался духу нерешительности и робости, потому что он был богат. «Трудно богатому войти в Царствие Божье». Хотя богатство дает много возможностей творить благое, но оно всегда связано со столькими искушениями, что «удобнее верблюду сквозь игольные уши пройти, чем богатому войти в Царствие Божие». Галилейские рыбари легко расстались со своими скудными сетями и лодками, чтобы последовать за Христом, между тем богатый юноша, когда ему было поставлено требование «продать имения свои и отдать нищим», отошел от Христа, скорбя. Когда корабль садится на мель, сильный пловец, отбросив от себя все, выплывает, а отягченный грузом золота, невзирая на силу, идет ко дну. Очень может быть, что богатый Иосиф стеснялся открыто идти со Христом и за Христом, потому что Христос и Его приближенные были люди бедные, не его круга люди. Очень может быть, что его стесняло и занимаемое высокое положение в обществе.
Баловням чести и славы всегда предносится вопрос: что скажет Бог? Как бы то ни было, но Иосиф весьма много потерял оттого, что скрывал свою приверженность Христу. Он мог состоять в постоянном живом общении со Христом, как и прочие ученики Его, но не состоял. Он потерял все те наставления Христа, которые преподавал Господь ученикам, оставаясь с ними без народа. Очень может быть, что нам не сообщено о нем ничего более именно потому, что он и не сделал ничего более. Он был не так силен, не так свят, не так полезен, как мог бы быть, если бы следовал Христу не только издали, таясь. О, если бы это послужило предостережением всем тем, кто и в наше время стесняются открыто исповедовать Христа.
Что богатство и общественное положение и в настоящее время многих удерживает от исповедания Христа – это общеизвестно. Что и в настоящее время пытаются оправдать свою теплохладность ссылкой на свою врожденную сдержанность во всем, тоже общеизвестно. Но если бы все были таковыми, что сталось бы с истиною, с церковью, с верою? Вникните в это и отрешитесь от лукавых советов мира и плоти. Вперед, за истину, правду и Господа!
Что вывело Иосифа из скрытности? Сила Креста Христова. Живая личность Христа, Его жизнь, учение, чудеса, все это вместе взятое расположило Иосифа ко Христу настолько, что он стал тайным учеником Христа. Но когда он увидел суд над Христом, суд зла над добром, неправды над правдою, посмеяние и истязание святого и святость, когда он услышал из уст невинного страдальца молитву непобедимой любви: «Отче, прости, ибо они не ведают, что творят», когда он услышал исполненное невыразимых страданий «жажду», а в ответе дьявольские издевательства, тогда почувствовал что камни возопиют, если он, ученик Христа, будет молчать и таиться. Солнце признало Его и возвратило пленников своих. Даже сотник, – грубый воин, пораженный всем происшедшим, исповедовал Его – мог ли Иосиф, тайный ученик Его, не исповедовать Его? Он исповедовал. Едва ли Иосиф во всей полноте понимал значение этой смерти. Он кое-что знал, но, во всяком случае, не в такой полноте, как знаем мы. Мы знаем, что Христос умер за нас, грехов наших ради, что и раны, и кровавый пот и жажда и склонение в смерти главы и предание Духа Отцу, все за нас. Может ли наша совесть позволить нам малодушно таить от мира нашу веру во Христа, нашу любовь к Нему?
Но может быть кто-нибудь скажет: то время, когда жил и действовал Иосиф, было иное, чем наше время. Тогда были обстоятельства, которые повелительно требовали от Иосифа перестать таиться, открыто засвидетельствовать свою веру и любовь ко Христу. Иосиф был вынужден выступить за Христа, потому что враги Его зашли слишком далеко. Пока злоба врагов выливалась только в словах, в поношениях и угрозах, Иосиф молчал. Молчал он, когда враги говорили, что Христос грешник и друг грешников, когда говорили, что Он беса имеет и бесов изгоняет силою бесовскую, молчал он и тогда, когда они брались за камни и грозили убить его. Иосиф заговорил только тогда, когда враги от злых слов перешли к злым делам. Дорогие современники, или вы действительно не видите, или вы трусливо притворяетесь, что не видите, что наша текущая действительность и в слове и в деле далеко превзошла всю ту меру злодеяний, которая заставила Иосифа перестать таиться и выйти на поприще открытого исповедания Христа?
Кто следит за современною прессою, за современными ораторскими трибунами, знают, что современные поношения Христа неизмеримо превзошли и злобностью и грубостью все те поношения, которыми и до Голгофы и на Голгофе обрушивались на Христа враги, современники Христа. Грубейшему, бесстыднейшему посмеянию подвергаются и личность Христа, и учение Христа, и все дела Христа, и дело Его в общем взятое. Предатели Христа ныне покупаются не жалкими тридесятью сребрениками, а всеми видами благ мира сего: жаждущим власти за предательство – честь, жаждущим злата за предательство – злато, в количествах не снившихся Иуде. Если бы нынешним врагам Христовым было бы доступно тело Христово, которое было бы распято на Голгофе, оно вновь было бы подвергнуто утонченнейшим истязательским способам умерщвления, но тело им недоступно, и вот враги Христа изощряются в истязаниях и распинании тела Христова, еже есть на Земли, и именуется Церковью Христа. Восстановите в своей памяти то, что вы видели, слышали и читали про истязания тела Христова, Церкви, в пределах большевизии, и при всей неполноте наших сведений вы поймете, что бес голгофский – младенец по сравнению с бесом советским
Четырнадцатый уже год, изо дня в день, каплю за каплей точат живую кровь из живого организма под улюлюкание и гикание осатаневших богоборцев. Голгофские злодеи не знали Христа, посему Христос и молился за них: «Прости им, Отче, ибо они не знают, что творят». Но большевицкие злодеи имеют пред собою Христа в двухтысячелетней истории христианства и в настоящее время живущего и действующего пред лицом всего мира в миллионах верующих лиц. Ныне впервые враги Христа выступают на арене истории как отрицатели не только веры в Бога, проповеданной Христом, но и всякой вообще веры в Бога. Мало сказать про созидателей современной Голгофы, что они осатанели, ибо и бесы веруют и трепещут. Они уподобились скотам бессмысленным, не сознающим в небе Бога, а в себе души, потому-то они и Бога не боятся, и людей не стыдятся, и свершают дела поразительной жестокости и гнусности с животною злобою и тупостью. На современной Голгофе судьи уже не задают вопроса: Варавву или Христа? Ибо Вараввы давно уже облечены в тоги судей и властителей, законодателей и законоисполнителей и по делу Христа уже давно нет у них сомнений и колебаний: достоин смерти. И этот приговор стал обычным не только по отношению к Богу, не только по отношению к Богочеловеку, но и по отношению к простому человеку, мерою для которого поставлено Христово: «будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершен есть». Большевицкая мера человека: «Будете бездушными скотами, каких вы видите в лице своих наличных повелителей».
Да, наше время не такое, как время Иосифа Аримафейского. Оно неизмеримо злее и подлее того времени. Если Иосиф в Голгофских злодеяниях усмотрел достаточное побуждение для того, чтобы от тайного исповедания перейти к открытому, то в наше время должно быть почитаемо призывающее нас к немолчному исповеданию, сопряженному с ярковыраженным протестом против возведения на Голгофу не только Бога, но и человека.
В устьях реки Темзы, на одном из «буев», обозначающих опаснейшую мель, утвержден колокол, в бурю звоном предостерегающий пловцов от смертельной опасности. Чем сильнее буря, тем резче и сильнее его звон. В настоящее время бури и мрака, когда по всему миру, как нарочитые ловушки, рассеяны большевистские мели, каждая верующая душа должна взять на себя роль этого колокола, предостерегающего и спасающего. Глубоко ошибаются те, кто эту опасность считает местною. И опасность часто местного характера не может быть безразлична для христианина, но наличная большевистская опасность, о которой говорим, имеет напряженную тенденцию стать вселенскою. Поэтому звон тревоги в настоящее время должен раздаваться по всему лицу Земли, чтобы всюду и всех предостерегать. Но этого мало. Погибающим должна быть оказываема активная помощь, а с расползающейся язвою должна быть ведена активная борьба. Мало погрести с почестями погибших. Должны быть предприняты меры к предотвращению случаев погибели не только предостерегающим звоном, но и борьбой с разбушевавшеюся злой стихией. Когда враги угрожали свободолюбивой Англии, патриотическое воодушевление было всеобщим. Престарелая гражданка на митинге призывала гражданок бороться не на жизнь, а на смерть. «А способы какие у нас?» – спросили ее. – «Всеми силами и всеми способами». Нет сомнения, что это наилучший метод в грозную пору.
Когда русские в 12 году изгоняли врагов, были использованы все силы и все способы. Никаких уступок врагу. Уступите ему дюйм и он захватит милю, падайте ему палец и он захватит всю руку. Таиться и стремиться в тыловое ополчение в такую пору равносильно предательству. Иосиф был связан с врагами Христа и общественным и имущественным положением, несомненно и родством. Подобно ему и мы должны пренебречь всем этим и подобным, когда дело идет о том, что само по себе ценнее всего этого: о Боге и Его вечном Царстве, о человеке, о его духовных святынях, узах и ценностях.
И мы должны отрешиться решительно от всего, что может так или иначе связывать нас с осатанелыми богоборцами, касается ли то уз крови, имущественных уз, уз личной приязни. Когда мы вступали в Церковь Христову вратами св. крещения, от нас требовали не только исповедания веры в Бога, согласно с учением св. Церкви. Трикраты вопрошали нас: «Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всех аггелов его, и всего служения его, и всея гордыни его?» Мы трикраты отвечали: «Отрекохся». Когда в последующей жизни заходит дело об исповедании веры, обычно про эту часть исповедания забывают. Это и всегда нехорошо, но в пору напряженной борьбы Царства Божья с царством сатаны такое забвение недопустимо. Для немощного человеческого сознания порождается искушение, будто можно исповедовать Бога и в то же время блюсти нейтральное отношение, своего рода лояльность и по отношению к царству сатаны. Создается фактически своего рода двуподданство духовное. Даже в распорядке мирских государств, особенно во время военное, двуподданство рассматривается как предательство и карается. Тем более это недопустимо в жизни духовной, где взаимоотношение между Царством Божиим и царством дьявола неизменно характеризуется борьбой без перемирий. В настоящее время каждый из нас должен со всей решительностью проявить свою безраздельную преданность Царству Божию и свою полную отрешенность к царству дьявола. Деятельно любя Царство Божие, к царству дьявола мы должны относится с деятельным омерзением. При крещении, отрекшись от царства дьявола, свое омерзение к нему мы выразили исполнив повеление: «дуни и плюни на него»; по крещении это омерзение должно выражаться в нещадной борьбе с этим царством всеми силами и всеми способами. На нас на всех лежит двоякий долг: с одной стороны, разжигать в себе и других активную любовь к Царствию Божию, а с другой стороны – разжигать не менее активное омерзение к царству дьявола.
Все мы сегодня собрались сюда по вере и любви к Спасу, благолепно погребенному благообразным Иосифом, но полноты благодати от лобзания Спаса во гробе сподобятся лишь те, кто не только словом, но и делом отреклись от «сатаны, и всех дел его, и всех аггелов его, и всего служения его и всея гордыни его», кто с омерзением «дунув и плюнув» на него при крещении, и в делах, и в словах водятся настроениями и заветами крещения и по крещении.
Проверим же в сердцах своих заветы крещения и оживим их во всей полноте и яркости, чтобы излилась на нас вся полнота Спасовой благодати. Аминь.
«Вера и жизнь» №5, 1931 г., май, с. 65
Слово в Великий Пяток
Никогда во время земной жизни Христа внешне одиночество и одиночество духовное не были выражены так ярко, как в пору неизреченных Голгофских страданий и умирания на кресте. Даже ближайшие ученики оставили его – бежали. Даже доблестный апостол Петр отрекся от Него. Враги торжествовали мнимую победу не только над Ним лично, но и над Его делом. Правда, у креста остались св. Иоанн и верные жены-мироносицы, но, подавленные скорбью, они не видели способов даже для того, чтобы пречистое тело Иисусово изъять от поругания, сужденного обычаем телесам повешенных на кресте. Казалось неизбежным, что грубыми руками палачи сорвут с креста пречистое тело и с ругательством бросят в свалку, как падаль. В эту, именно, пору появляется Иосиф Аримафейский. Что за Иосиф и что за Аримафея? Но он был, именно, тот человек, который в данное время был нужен. Муж влиятельный, именно, в том роде, в каком влиятельность была нужна в данное время: член синедриона, советник, богатый человек, с весом у Пилата. Все евангелисты упоминают о нем. Мы узнаем, что он был «муж праведен и благочестив, чающий Царствия Божия». Он скрывал свою приверженность ко Христу, но ныне под крестом он осмелел, пошел к Пилату, просил тела Иисусова и получил просимое.
Так у Бога всегда: нужный человек появляется именно тогда, когда он нужен. В рати Христовой наблюдается тоже, что случается и в ратях человеческих: знамя, склонившееся в прах, поднимает безвестный воин, и оно вновь развивается над ратью, рассеивая смущение и тревогу, Жив Господь, живо Его дело. Господь владычествует и со креста и будет владычествовать во веки веков. Это должны мы помнить всегда и особенно во времена искушений и испытаний. Когда уныние готово перейти в отчаяние, Господь неизменно подвигает человека благопотребного. Нашелся свой Иосиф для Израиля в Египте, нашелся Иосиф, который окружил Христа отеческими заботами в детстве, нашелся Иосиф, уготовавший Христу достойное погребение. Печально было то время, когда помрачились и духовные и телесные очи стража града Господня Илия, и сыновья его стали на пути, гибельные для Израиля. Но что это за младенец, принесенный благочестивою матерью в храм для посвящения Богу? Это Самуил, будущий вождь и возродитель Израиля, имеющий освободить Израиля от уз, скованных нечестивыми сынами Илия.
Господь вчера, и днесь, и во веки – тот же. Когда позор безбожия и нечестия ныне гнетет чад нового Израиля – Руси святой где-нибудь на равнинах Руси или в сибирских лесах или в какой-нибудь из стран изгнания и рассеяния великого народа-богоносца уже уготовляется благодатная почва, которая возрастит избранника Божия во избавление и возрождение народа-богоносца. Оскудели вожди, в утеснении пастыри. Человеческое око не видит откуда прийти избавлению, но Господь Всеведующий знает это. Даже самые зоркие современники не чуяли и не предвидели появления пр. Самуила, Дмитрия Донского, св. Гермогена, Минина, Пожарского, но в Богом положенное время появились они и задание Божье выполнили. По человеческому разумению и появление Иосифа Аримафейского было неожиданным. Евангелисты мало говорят о предыдущих судьбах его и ничего не говорят о последующих, но утешительный смысл его появления от этого не страдает. Господь, ему одному ведомыми путями, воздвигает людей благопотребных во время благопотребное. В этом мы можем и должны быть уверены. Но это не единственное назидание сего голгофского события.
Про Иосифа говорится, что он был учеником Христовым, но тайным «страха ради иудейска». В этом отношении он не образец для нас. Скрывать свою веру страха ради – дело малопочтенное. Если ты действительно боишься Бога, то больше тебе уже некого бояться. Стой за Христа и Он постоит за тебя. Отчего зависела робкая сдержанность Иосифа? Может быть общей настроенности духа. Есть люди от природы робкие нерешительные, подобные цветам, распускающимся только в тьме ночной, чрезвычайные обстоятельства могут подвигнуть их на проявление решимости. История знает случаи, когда люди этого типа в решительную минуту являли геройское мужество, готовое на мученичество за Христа, но когда жизнь не ставила на пути чрезвычайных обстоятельств, многие из них оканчивали дни свои в пресловутой теплохладности. И такова судьба большинства этого типа людей. Поэтому теплохладность должна быть выживаема и в себе и в других. Страх человеческий – это сорная трава на духовной ниве, подлежащее искоренению.
Может быть Иосиф поддался духу нерешительности и робости, потому что он был богат. «Трудно богатому войти в Царствие Божье». Хотя богатство дает много возможностей творить благое, но оно всегда связано со столькими искушениями, что «удобнее верблюду сквозь игольные уши пройти, чем богатому войти в Царствие Божие». Галилейские рыбари легко расстались со своими скудными сетями и лодками, чтобы последовать за Христом, между тем богатый юноша, когда ему было поставлено требование «продать имения свои и отдать нищим», отошел от Христа, скорбя. Когда корабль садится на мель, сильный пловец, отбросив от себя все, выплывает, а отягченный грузом золота, невзирая на силу, идет ко дну. Очень может быть, что богатый Иосиф стеснялся открыто идти со Христом и за Христом, потому что Христос и Его приближенные были люди бедные, не его круга люди. Очень может быть, что его стесняло и занимаемое высокое положение в обществе.
Баловням чести и славы всегда предносится вопрос: что скажет Бог? Как бы то ни было, но Иосиф весьма много потерял оттого, что скрывал свою приверженность Христу. Он мог состоять в постоянном живом общении со Христом, как и прочие ученики Его, но не состоял. Он потерял все те наставления Христа, которые преподавал Господь ученикам, оставаясь с ними без народа. Очень может быть, что нам не сообщено о нем ничего более именно потому, что он и не сделал ничего более. Он был не так силен, не так свят, не так полезен, как мог бы быть, если бы следовал Христу не только издали, таясь. О, если бы это послужило предостережением всем тем, кто и в наше время стесняются открыто исповедовать Христа.
Что богатство и общественное положение и в настоящее время многих удерживает от исповедания Христа – это общеизвестно. Что и в настоящее время пытаются оправдать свою теплохладность ссылкой на свою врожденную сдержанность во всем, тоже общеизвестно. Но если бы все были таковыми, что сталось бы с истиною, с церковью, с верою? Вникните в это и отрешитесь от лукавых советов мира и плоти. Вперед, за истину, правду и Господа!
Что вывело Иосифа из скрытности? Сила Креста Христова. Живая личность Христа, Его жизнь, учение, чудеса, все это вместе взятое расположило Иосифа ко Христу настолько, что он стал тайным учеником Христа. Но когда он увидел суд над Христом, суд зла над добром, неправды над правдою, посмеяние и истязание святого и святость, когда он услышал из уст невинного страдальца молитву непобедимой любви: «Отче, прости, ибо они не ведают, что творят», когда он услышал исполненное невыразимых страданий «жажду», а в ответе дьявольские издевательства, тогда почувствовал что камни возопиют, если он, ученик Христа, будет молчать и таиться. Солнце признало Его и возвратило пленников своих. Даже сотник, – грубый воин, пораженный всем происшедшим, исповедовал Его – мог ли Иосиф, тайный ученик Его, не исповедовать Его? Он исповедовал. Едва ли Иосиф во всей полноте понимал значение этой смерти. Он кое-что знал, но, во всяком случае, не в такой полноте, как знаем мы. Мы знаем, что Христос умер за нас, грехов наших ради, что и раны, и кровавый пот и жажда и склонение в смерти главы и предание Духа Отцу, все за нас. Может ли наша совесть позволить нам малодушно таить от мира нашу веру во Христа, нашу любовь к Нему?
Но может быть кто-нибудь скажет: то время, когда жил и действовал Иосиф, было иное, чем наше время. Тогда были обстоятельства, которые повелительно требовали от Иосифа перестать таиться, открыто засвидетельствовать свою веру и любовь ко Христу. Иосиф был вынужден выступить за Христа, потому что враги Его зашли слишком далеко. Пока злоба врагов выливалась только в словах, в поношениях и угрозах, Иосиф молчал. Молчал он, когда враги говорили, что Христос грешник и друг грешников, когда говорили, что Он беса имеет и бесов изгоняет силою бесовскую, молчал он и тогда, когда они брались за камни и грозили убить его. Иосиф заговорил только тогда, когда враги от злых слов перешли к злым делам. Дорогие современники, или вы действительно не видите, или вы трусливо притворяетесь, что не видите, что наша текущая действительность и в слове и в деле далеко превзошла всю ту меру злодеяний, которая заставила Иосифа перестать таиться и выйти на поприще открытого исповедания Христа?
Кто следит за современною прессою, за современными ораторскими трибунами, знают, что современные поношения Христа неизмеримо превзошли и злобностью и грубостью все те поношения, которыми и до Голгофы и на Голгофе обрушивались на Христа враги, современники Христа. Грубейшему, бесстыднейшему посмеянию подвергаются и личность Христа, и учение Христа, и все дела Христа, и дело Его в общем взятое. Предатели Христа ныне покупаются не жалкими тридесятью сребрениками, а всеми видами благ мира сего: жаждущим власти за предательство – честь, жаждущим злата за предательство – злато, в количествах не снившихся Иуде. Если бы нынешним врагам Христовым было бы доступно тело Христово, которое было бы распято на Голгофе, оно вновь было бы подвергнуто утонченнейшим истязательским способам умерщвления, но тело им недоступно, и вот враги Христа изощряются в истязаниях и распинании тела Христова, еже есть на Земли, и именуется Церковью Христа. Восстановите в своей памяти то, что вы видели, слышали и читали про истязания тела Христова, Церкви, в пределах большевизии, и при всей неполноте наших сведений вы поймете, что бес голгофский – младенец по сравнению с бесом советским
Четырнадцатый уже год, изо дня в день, каплю за каплей точат живую кровь из живого организма под улюлюкание и гикание осатаневших богоборцев. Голгофские злодеи не знали Христа, посему Христос и молился за них: «Прости им, Отче, ибо они не знают, что творят». Но большевицкие злодеи имеют пред собою Христа в двухтысячелетней истории христианства и в настоящее время живущего и действующего пред лицом всего мира в миллионах верующих лиц. Ныне впервые враги Христа выступают на арене истории как отрицатели не только веры в Бога, проповеданной Христом, но и всякой вообще веры в Бога. Мало сказать про созидателей современной Голгофы, что они осатанели, ибо и бесы веруют и трепещут. Они уподобились скотам бессмысленным, не сознающим в небе Бога, а в себе души, потому-то они и Бога не боятся, и людей не стыдятся, и свершают дела поразительной жестокости и гнусности с животною злобою и тупостью. На современной Голгофе судьи уже не задают вопроса: Варавву или Христа? Ибо Вараввы давно уже облечены в тоги судей и властителей, законодателей и законоисполнителей и по делу Христа уже давно нет у них сомнений и колебаний: достоин смерти. И этот приговор стал обычным не только по отношению к Богу, не только по отношению к Богочеловеку, но и по отношению к простому человеку, мерою для которого поставлено Христово: «будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершен есть». Большевицкая мера человека: «Будете бездушными скотами, каких вы видите в лице своих наличных повелителей».
Да, наше время не такое, как время Иосифа Аримафейского. Оно неизмеримо злее и подлее того времени. Если Иосиф в Голгофских злодеяниях усмотрел достаточное побуждение для того, чтобы от тайного исповедания перейти к открытому, то в наше время должно быть почитаемо призывающее нас к немолчному исповеданию, сопряженному с ярковыраженным протестом против возведения на Голгофу не только Бога, но и человека.
В устьях реки Темзы, на одном из «буев», обозначающих опаснейшую мель, утвержден колокол, в бурю звоном предостерегающий пловцов от смертельной опасности. Чем сильнее буря, тем резче и сильнее его звон. В настоящее время бури и мрака, когда по всему миру, как нарочитые ловушки, рассеяны большевистские мели, каждая верующая душа должна взять на себя роль этого колокола, предостерегающего и спасающего. Глубоко ошибаются те, кто эту опасность считает местною. И опасность часто местного характера не может быть безразлична для христианина, но наличная большевистская опасность, о которой говорим, имеет напряженную тенденцию стать вселенскою. Поэтому звон тревоги в настоящее время должен раздаваться по всему лицу Земли, чтобы всюду и всех предостерегать. Но этого мало. Погибающим должна быть оказываема активная помощь, а с расползающейся язвою должна быть ведена активная борьба. Мало погрести с почестями погибших. Должны быть предприняты меры к предотвращению случаев погибели не только предостерегающим звоном, но и борьбой с разбушевавшеюся злой стихией. Когда враги угрожали свободолюбивой Англии, патриотическое воодушевление было всеобщим. Престарелая гражданка на митинге призывала гражданок бороться не на жизнь, а на смерть. «А способы какие у нас?» – спросили ее. – «Всеми силами и всеми способами». Нет сомнения, что это наилучший метод в грозную пору.
Когда русские в 12 году изгоняли врагов, были использованы все силы и все способы. Никаких уступок врагу. Уступите ему дюйм и он захватит милю, падайте ему палец и он захватит всю руку. Таиться и стремиться в тыловое ополчение в такую пору равносильно предательству. Иосиф был связан с врагами Христа и общественным и имущественным положением, несомненно и родством. Подобно ему и мы должны пренебречь всем этим и подобным, когда дело идет о том, что само по себе ценнее всего этого: о Боге и Его вечном Царстве, о человеке, о его духовных святынях, узах и ценностях.
И мы должны отрешиться решительно от всего, что может так или иначе связывать нас с осатанелыми богоборцами, касается ли то уз крови, имущественных уз, уз личной приязни. Когда мы вступали в Церковь Христову вратами св. крещения, от нас требовали не только исповедания веры в Бога, согласно с учением св. Церкви. Трикраты вопрошали нас: «Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всех аггелов его, и всего служения его, и всея гордыни его?» Мы трикраты отвечали: «Отрекохся». Когда в последующей жизни заходит дело об исповедании веры, обычно про эту часть исповедания забывают. Это и всегда нехорошо, но в пору напряженной борьбы Царства Божья с царством сатаны такое забвение недопустимо. Для немощного человеческого сознания порождается искушение, будто можно исповедовать Бога и в то же время блюсти нейтральное отношение, своего рода лояльность и по отношению к царству сатаны. Создается фактически своего рода двуподданство духовное. Даже в распорядке мирских государств, особенно во время военное, двуподданство рассматривается как предательство и карается. Тем более это недопустимо в жизни духовной, где взаимоотношение между Царством Божиим и царством дьявола неизменно характеризуется борьбой без перемирий. В настоящее время каждый из нас должен со всей решительностью проявить свою безраздельную преданность Царству Божию и свою полную отрешенность к царству дьявола. Деятельно любя Царство Божие, к царству дьявола мы должны относится с деятельным омерзением. При крещении, отрекшись от царства дьявола, свое омерзение к нему мы выразили исполнив повеление: «дуни и плюни на него»; по крещении это омерзение должно выражаться в нещадной борьбе с этим царством всеми силами и всеми способами. На нас на всех лежит двоякий долг: с одной стороны, разжигать в себе и других активную любовь к Царствию Божию, а с другой стороны – разжигать не менее активное омерзение к царству дьявола.
Все мы сегодня собрались сюда по вере и любви к Спасу, благолепно погребенному благообразным Иосифом, но полноты благодати от лобзания Спаса во гробе сподобятся лишь те, кто не только словом, но и делом отреклись от «сатаны, и всех дел его, и всех аггелов его, и всего служения его и всея гордыни его», кто с омерзением «дунув и плюнув» на него при крещении, и в делах, и в словах водятся настроениями и заветами крещения и по крещении.
Проверим же в сердцах своих заветы крещения и оживим их во всей полноте и яркости, чтобы излилась на нас вся полнота Спасовой благодати. Аминь.
«Вера и жизнь» №5, 1931 г., май, с. 65
