Слово в Неделю Ваий. И когда приблизился (Иисус) к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему!
И когда приблизился (Иисус) к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! (Лк. 19, 41-42).
Евангельское чтение и церковные песнопения настоящего праздника останавливают наше внимание, возлюбленные братие, больше всего на торжественной и радостной стороне праздника. Представляется величественная картина торжественного шествия в столицу Иудейского царства город Иерусалим Царя Израилева, сына Давидова. Господь-Учитель, сотворивший множество чудес в Иудее, напитавший пятью хлебами пять тысяч народа, воскресивший накануне четверодневного Лазаря умершего, садится на молодого осла и шествует в Иерусалим. Народ с горячим воодушевлением и радостными кликами встречает Его, держа в руках ваии и постилая одежды по пути шествия. Весь град, по слову евангелиста, потрясеся, взволновался при приближении Сына Давидова. Осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! (Ин. 12, 13)- слышалось со всех сторон. Даже дети иерусалимские исполнились радостного вдохновения и пели хвалу грядущему Господу. Среди такого всеобщего ликования, среди такой торжественности описываемого события - входа Господа в Иерусалим - одно обстоятельство глубоко потрясает душу и заставляет особенно задуматься и остановить свое внимание на нем. Когда Господь поднялся на самую вершину Масличной горы и увидел оттуда весь великий древний Иерусалим, во всей его красоте, при торжественной обстановке, при всеобщем ликовании народа, при громких победных кликах «осанна», - поник задумчивым взором Своим, печать грусти легла на Его божественном челе. Господь стал спускаться с горы, а слезы, божественные слезы, лились из глаз Его. Когда приблизился, (Иисус) к городу, то, смотря на него, заплакал о нем (Лк. 19, 41).
Невольно чувство наше становится грустным, и мы сейчас же готовы спросить: о чем же и почему плакал Господь при виде Иерусалима? Может быть, не с таким достоинством, не с такой честью встретил Его Иерусалим, как бы следовало? Быть может, город забыл праздники, затворил храм свой, перестал почитать Бога отцов своих?
Нет и нет! Весь город пришел в движение (Мф. 21, 10) при входе Господа. Окружающие Его и ликующие толпы народа пришли на праздник Пасхи издалека, а храм - все тот же величественный, славный храм, с тысячами приносимых в нем жертв и священными песнопениями левитов!
О чем же плакал Господь-Учитель?
Он плакал, Он скорбел о беспечности, непостоянстве, измене этого несчастного, заблудшего народа, о его постыдном безразличии и равнодушии к добру и злу. Беспечность народа, ослепленного и развращенного своими озлобленными и завистливыми вождями и учителями, к своей будущей судьбе заставляла глубоко страдать Господа. Иерусалим,, Иерусалим, взывал Господь к нему, сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! (Мф. 23, 37). Несчастный народ не сумел и не захотел воспользоваться временем земной жизни Господа для своего спасения: ни кроткое слово благодати, исходящее из уст Иисуса, ни угрозы и строгие обличения, ни чудесные знамения - ничто не вразумило жестокосердный народ. Не радовали Господа и эти восторженные ликования, истинно царская встреча, победные клики «осанна», ибо знал и видел Он – Сердцеведец - думы и чувства народа, как они изменчивы. Он знал, что скоро, только через несколько дней, эта восторженная толпа, приветствующая Его, с злобною радостью будет требовать Его казни, будет лживо обвинять Его, Спасителя и Бога, во всевозможных преступлениях, те же уста, кричавшие «осанна», будут с сатанинскою злобою вопить: распни, распни Его! (Ин. 19, 6), кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25)!
Больше всего плакал Господь Спаситель о конечной гибели, к которой шел этот народ, о его неисправимости и невозможности помочь ему. О, если бы и ты, говорил Спаситель, хотя в сей твой день узнал, что служит к миру (благосостоянию) твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои... окружат тебя... и разорят тебя... и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19, 42-44).
Страшное пророчество Христа Спасителя не замедлило исполниться над Иерусалимом. Народ израильский тяжело пострадал за то, что не узнал времени посещения своего Господом, не мог и не хотел понять важности момента своего вечного спасения, смежил свои очи, еже не видети, и уши закрыл, еже не слышати, и сердце затворил для любви и благодати Божией: народ остался позорно равнодушным к добру и злу, изменником и предателем. За Благодетелем и Чудотворцем бежал всюду- и в пустыню, и в горы, и по ту сторону моря (Ин. 6, 22), и за Иордан, а как только увидел своего Благодетеля связанным и униженным, в терновом венце - отшатнулся от Него, позорно изменил и пригвоздил к позорному древу креста.
Новый Израиль, новый Иерусалим - народ христианский, посмотри внимательно на себя! Тебя ведь прообразовал древний Израиль! Не похож ли и ты своею жизнью, своим настроением на древних иудеев? Нет ли в тебе этих горьких и позорных качеств древнего народа: беспечности к своему будущему, постыдного равнодушия к добру и злу, непостоянства? Не бываешь ли и ты часто изменником своему Господу Христу и в вере и в жизни? Не переходишь ли и ты с такою же легкостью и равнодушием от добра к злу и наоборот, искажая до неузнаваемости и перемешивая самые понятия добра и зла, нравственного и безнравственного, божеского и человеческого, истинного и ложного, сатанинской гордости и евангельской кротости? Не готов ли ты отшатнуться от Учителя - Христа потому только, что Он зовет к славе и счастью, блаженству через страдания, через путь креста и терний? Не склоняешься ли ты перейти на сторону врагов Христа, потому что они обещают тебе рай на земле, спокойствие сытой, беспечальной жизни, блага мира сего, все утехи и наслаждения, любимые твоею грешною природой?
Да, должны мы ответить и признаться в горькой правде, что повинны мы, христиане, в тяжких грехах богоборных иудеев, заставивших плакать Христа Спасителя нашего. И ныне Господь со скорбию взирает с высоты небес на новый Иерусалим - современный мир христианский. И ныне Серцеведец Спаситель наш плачет, смотря на наши маловерные, отупевшие и огрубевшие души и сердца, смотря на наш храм телесный, который весь осквернен, на наш религиозный индифферентизм. Скорбит Господь-Учитель наш о том, что мы, христиане, в своем большинстве, может быть, относимся совершенно безучастно к поруганию веры Христовой, не проявляя тревожного чувства и братской участливости к ближним, и со спокойной совестью взираем на попрание ими иногда самых коренных основ веры и нравственности. Поразительная религиозная и нравственная «теплохладность» всюду! Возьмите семейную жизнь. Добрые традиции старины и уставы Святой Церкви, освященные вековой практикой, молодежью ныне пренебрегаются как анахронизмы. Вольномыслие религиозно-нравственное и своеволие, украшенное духом модных учений, - кумир современной молодежи! Старшие - люди опыта и жизни стараются не замечать развивающегося зла или предпочитают постыдный мир доброй ссоре, постепенно сами привыкают так же равнодушно относиться к делам веры и смотреть на нее глазами молодежи.
Безразличие, равнодушие в деле веры Христовой и религии - это общая болезнь нашего века. Духовное самочувствие в нас умерло, религиозное чувство притупилось, у нас не стало заметно духовного восторга, энтузиазма, религиозного подъема, - мы хуже в этом отношении даже древнего Израиля, одушевленно, с ваиями в руках приветствовавшего Господа Христа. Мирясь с окружающим нас злом, мы воображаем, что исполняем закон Христа; не вступая в борьбу со злом в силу неправильно понимаемой нами свободы совести мы так свыкаемся с ним, что начинаем считать его нормальным явлением и становимся равнодушными к доброму. Излишние заботы об удобствах жизни, усердное служение миру и плоти совершенно подавляют ум и сердце и всякие религиозные интересы духовной жизни. В общественной жизни, в отношениях друг к другу мы проявляем часто какую-то сверхгуманность: великодушны к низости, снисходительны к разврату; готовы замолчать неверие и иногда богохульство, считаем преступным затрагивать покойную совесть ближнего; подвижников за истину и благочестие награждаем презрением, святую ревность их называем фанатизмом, психопатией. Вот почему ныне нечестие и безверие уже не прячутся от взоров людских, а открыто заявляют себя в жизни и литературе. Как не плакать об этом Господу нашему, как не скорбеть о слепоте духовной, о том, что мы, как и древний Израиль, не хотим уразуметь того, что служит к нашему вечному спасению, отказываемся понять «день свой», то есть время земной жизни, предназначенной Господом для нашего духовно-нравственного совершенствования, сами идем беспечно к вечной погибели. Возлюбленные братие! Помните кроткий глас к нам Господа распинаемого: «Людие Мои, что сотворих вам? Не чудес ли исполних Иудею? Не мертвецы ли воскресих единем словом? Не всякую ли болезнь исцелих и недуг? Что убо Ми воздаете, векую не помните Мя? За исцеления раны Мне наложивше, за живот умерщвляюще, вешающе на древе, яко злодея, Благодетеля» (во святый и Великий Пяток вечера, стихира на Господи воззвах, на Слава). Да, возлюбленные братие, своею беспечностью в вере и религии, своим равнодушием к добру и злу и своему вечному спасению, мы, по слову Апостола, вторично распинаем Сына Божия (Евр. 6, 6), и грозный приговор Господа иудеям исполнится и на нас, если не раскаемся. Уразумеем же день свой, день нашего спасения, пойдем за Христом, а не за врагами Его, не устыдимся нашего лживого и прелюбодейного века в прославлении Христа, перестанем поклоняться духу века сего, идолам мира, угнетающим человечество, - страстям, перестанем малодушествовать пред наглостью современных учителей лжи и порока, не будем стыдиться и краснеть за свое христианство, за то, что мы исповедуем распятого Христа, любим молитву, богослужение, святые посты, Таинства церковные, почитаем пастырей Христовой Церкви; будем смело проповедовать и защищать Христа, а не продавать Его за грошовую популярность, за желание, чтобы люди звали... учитель! учитель! (Мф. 23, 7). Вместе с ваиями древесными принесем Ему и сердца свои и жизнь свою и от всего сердца будем восклицать: благословен Грядый во имя Господне, осанна в вышних! (Мф. 21, 9). Аминь.
