Слово в неделю мытаря и фарисея 1916 г.
Возлюбленные о Христе братие!
Человек по природе своей склонен более просить, чем благодарить. Вот почему мы на каждом шагу можем встречать такого рода людей, которые, будучи одарены Богом всевозможными благами, думают, что все это в порядке вещей, что иначе и быть не могло, и потому не умеют как должно, от души поблагодарить Всеблагого Бога, так щедро, и притом не по заслугам, наделившего их Своими благами. Вот почему и сейчас сплошь да рядом повторяется то же самое, что, по Евангельскому повествованию, случилось в Иерусалиме с десятью прокаженными, которые, не находя слов для выражения своей просьбы, громким голосом вопияли ко Господу о помощи, а когда получили ее, то один только иноплеменник-самарянин не забыл поблагодарить за нее Господа и воздать славу Богу (Лк.17:12–19).
Если конечная цель всякой нашей благодарности состоит не в том, чтобы воздать славу Богу, то благодарность, выражаемая одними нашими устами, не имеет никакой цены, она не есть благодарность – благодарность устами, не чувствуя благодарности в сердце, тогда, когда благодарят из-за того только, чтобы можно было рассчитывать на новые благодеяния, на новые дары. Не такой благодарности желает и ожидает от нас Бог. Ему угодна благодарность, проистекающая только из искреннего, в милости и благодати Божией нуждающегося сердца, которое каждое благодеяние Божие принимает и употребляет как незаслуженный дар. Это и показывает нам Спаситель в нынешней евангельской притче на примере человека-фарисея, который хотя устами своими и говорит: «Благодарю Тя, Боже, что я не таков, как другие люди», но в сердце его не было ни чувства благодарности, ни расположения воздать хвалу Богу. Выслушаем повнимательнее слова этой притчи: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам, в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели, тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк.18:9–14).
Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди. Вот та молитва, которую решительно отверг Господь Бог как неприятную Ему, и мы при объяснении этой притчи не раз уже слышали, почему она неприятна Богу. Но, слушатели-христиане, этими же самыми словами может быть возносима и приятная Богу молитва.
В каком же смысле может быть она приятна Богу и какого успеха может ждать от нее искренно молящийся? Ответ на эти вопросы и будет предметом настоящего поучения.
У человека есть наклонность стать, или казаться, по крайней мере, чем-то другим, лучшим и более высоким, чем он есть и должен быть по воле и определению Божию. В большинстве случаев он слишком мало ценит и дорожит тем, что по милости Божией имеет сам и слишком высоко ценит все чужое. С завистью взирает он на своего собрата, если последний превзошел его своим богатством, своею славою. И эта наклонность не ограничивается ни полом, ни возрастом, ни состоянием. Женщина мечтает и домогается прав и преимуществ мужчины, мальчик хочет быть юношей, юноша мужем, бедный хочет быть богатым, слуга – господином. Многие стыдятся пред людьми за свое общественное положение как слишком непредставительное и низкое, совершенно забывая при этом, что истинное достоинство человека состоит не в том, что он есть, а в том, каков он есть, то есть не в высоте общественного положения, а в том, насколько честно и добросовестно исполняется им его служение, и что и на невысоком, мало уважаемом в мире посту можно иметь более заслуг, чем на высоком. Весьма отрадно поэтому, слушатели, встретить человека, который свободен от этой общераспространенной наклонности или который, при помощи Божией, в состоянии преодолевать ее, который довольствуется тем, чем одарил его Господь, и без зависти смотрит на ближних, которые на самом ли деле или только кажутся более его счастливыми. «Как Богу угодно, – говорит всегда таковой. – Все, что я имею, есть Его дар, не заслуженный мною. Я доволен своим положением, какое назначено мне Богом и не хочу иметь ничего сверх того, что дано мне Его десницею. Благодарю Тя, Господи, что я не таков, как другие, что я по Твоей милости довольствуюсь тем, что Ты мне даровал, и об одном только прошу Тебя: помоги мне и впредь оставаться праведным для Твоей славы и моего спасения». Вот такого рода молитва, слушатели, не может быть неприятна Богу, и если кто в таком именно смысле произносит слова: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, – то его молитва не останется безуспешною, на том всегда будет почивать обильное благословение Бога и Его благоволение.
Но фальшь фарисея в притче заключается не в том, что он в порывах гордости и самомнительности ставит себя наравне с теми, которые были и выше, и заслуженнее, и благочестивее его. Напротив, Спаситель говорит эту притчу о тех, которые слишком уверены бывают в своей самоправедности и не иначе, как свысока и с презрением, смотрят на других, – поэтому-то Он и представляет нам этого фарисея человеком, сравнивающим себя с людьми, которые явно и хуже и ниже его. Не из пышных палат великих мира сего и не из скромных хижин праведных и добродетельных взяты им люди, с которыми он сопоставляет себя, а из тюремных замков и из домов безнравственности и разврата. Он сравнивает себя с такими, которые пред лицом всего мира заявили себя безнравственностью и злодеяниями и за грубые свои пороки и преступления подпали уже человеческому суду. Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь.
Что же, ужели грешно сравнивать себя с такими, которые навлекли на себя всеобщее презрение и как явные преступники, как вредные члены общества и на человеческом суде получили достойное по делам своим, ужели грешно сопоставить себя с такими злосчастными людьми, от души порадоваться и поблагодарить Бога за то, что Он по благости и милосердию Своему предохранил нас от такого бедствия и нравственной порчи? Конечно, не грешно, – напротив, мы были бы неправы пред Богом, не отдав должной справедливости такой Его милости и промышлению о нас. Но этот фарисей благодарит Бога только видимо, между тем как в душе-тο своей он благодарит только себя самого, приписывая свое превосходство пред явными грешниками своей собственной заслуге. Вот почему он не преминул тотчас же вслед за этим похвастаться своею собственною праведностью, своими добродетелями: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Чего более может ожидать от него Бог? По своей самомнительности он полагает, что дары Божии получены им потому собственно, что он, как праведный, заслужил их и что Бог не мог не дать ему преимущества пред другими. Он не замечает, что если он не навлек еще на себя всеобщего презрения своими явными грехами, то это не его заслуга, но милость и снисхождение Божие; он не замечает, что он в глазах Всевидящего и Всеведущего Бога ничем не лучше других людей, но так же, как и другие, ежедневно и многократно нарушает Его заповеди. У него нет сознания, присущего мытарю, что и он пред Богом не что иное, как жалкий, нуждающийся в милости Божией грешник, которому нужно, подобно мытарю, стоять вдали, бить себя в грудь и говорить: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Вот почему высказанная им благодарность не была приятна Богу, и он вышел из храма молитвы неоправданным.
Не такова, братие, молитва того, кто сознает, что он пред Богом не кто иной, как жалкий, нуждающийся в Его милости грешник, который, подобно мытарю, должен в чувстве глубокого смирения постоянно так взывать к Богу: «Господи! И словом, и делом, и помышлением я ежедневно нарушаю Твои заповеди; Ты проникаешь в сокровенное души моей, и никому из людей не известное пожелание плоти моей пред Твоими глазами есть прелюбодеяние, и каждый завистливый взор, бросаемый мною на брата своего, есть хищение и воровство, и каждый наплыв ненависти и гнева есть убийство. Будь милостив ко мне грешнику! Если я не таков, как другие люди, навлекшие на себя своими злодеяниями презрение всего мира и подпадшие суду людскому, если я до сих пор живу в уважении и чести у своих ближних, то это не моя заслуга – это Твоя милость и снисхождение. Ты, Ты содействовал этому счастливому направлению и развитию моих сил и способностей!.. Ты, Ты даровал мне заботливых родителей и руководителей в моей юности, которые сызмала наставляли и приучили меня своим добрым примером ко всему доброму. Ты, Ты уровнял путь моей жизни, предохранил мое сердце от всяких опасных искушений, предостерег меня от соблазна... Благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи! Да, Тебе, Тебе только одному и Твоему только имени хвала и слава. Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя, имя святое Его. Благослови, душе моя, Господа, и не забывай всех воздаяний Его (Пс.102:1–2).
Вот такая молитва, братие, не может не быть услышана Богом, и кто в чувстве такой преданности молится Богу, говоря: Благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как прочие люди, на том пребывает благословение Бога.
Что же это за благословение? Это благословение заключается в той невозмутимой тишине, в том безмятежном спокойствии нашей души, за которым следует всецелая преданность Богу. «Пусть будет так, как угодно Богу, – говорит обыкновенно истинный христианин, на котором почиет благословение Божие, – все, чем я обладаю и что находится в руках моих, не есть моя собственность – это дар, незаслуженно полученный мною от Бога; мне ли после этого роптать на Него, если Он другим посылает более удач и счастья в их жизни, чем мне. Лишь бы Он помог мне пребывать верным своему призванию и довольствоваться немногим. Каждое звание и состояние имеет свои достоинства. Да будет воля Господня! Все Его дар, Его собственность, которую Он даровал мне из милости. В праве ли я роптать на Него, когда Он отберет назад у меня Свои блага. Он лучше меня знает, до каких пор полезно для меня имущество. Я смотрю не на тех, которые выше, уважаемее, счастливее меня, – нет, я устремляю свои взоры на злосчастных бедняков, униженных и презренных пред лицом света, и это не с тем, чтобы возвысить себя пред ними, но чтобы при взгляде на них тем более чувствовать незаслуженную милость своего Бога, сочувствовать и сострадать своим несчастливым братьям. Благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, но помоги мне открыть душам своих собратий благодать Твою, которую я ношу в своем сердце и которая извлекла меня, как головню из огня, сохранила меня от гибели. Аминь».
Голос Церкви. Январь. С. 3–9.
