Слово в день Успения Богоматери. В святогорском монастыре. 1851 г.
О! дивное чудо, источник жизни во гробе полагается.
Стихира праздника.
Подлинно изумительное чудо! Пусть бы обыкновенная из дщерей земных возвратилась в землю, откуда взят телесный состав человека. Пусть бы персть, даже освященная благодатною жизнью, но быть может не довольно проникшаяся жизнью нетленною, заплатила дань тлению. Но Та, которая носила во чреве своем самое Начало жизней, превознесенная выше бесплотных духов святых, идет общим путем смерти! Изумительное чудо! Что ж это за закон, столько неумолимый ни для кого из живущих на земле? Как много горьких жалоб на него! Как много слез заставляет он лить! Бывает даже и то, что не хотят и плакать о печальной доле, а только издают глухой ропот на суровый гаков смерти и даже касаются ропотом самого Владыки живота и смерти. О! ты, чья память приводит нас в трепет, поведай, как назвать нам тебя, врагом нашим, или другом? Скажи, отчего так неумолима ты ни для младенца невинного, ни для юности цветущей, ни для зрелого мужества, ни для украшенной сединами старости? Братия! на путях природы получаемые ответы на сомнения бывают как-то неясны. Поучимся у святой веры о значении неизбежной смерти.
Человеком грех в мир вниде и грехом смерть (Рим.5:12). Оброцы греха смерть, дарование же Божие живот вечный (Рим.6:13). Так учит апостол Христов. Значит, пока не входил грех в мир, не было смерти в мире и была только жизнь. Значит, если бы не преступил человек воли Божией, то он и не умер бы. Как же это так? Как стихийное тело могло быть неприкосновенным порче и разложению? Точно также, как будущее тело наше, тело воскресшее, будет нетленным и бессмертным. О! грех – страшный яд. Мы пьем его как воду; а каждая капля его вносит разрушение в состав наш. Если мир давно не превратился в развалину действием греха; то это не от бессилия греха, а от силы благости Божией; – это от того, что Бог дарит нам жизнь свою, призывая на покаяние, дарование Божие живот вечный.
Так нечему дивиться, что грешный человек умирает, смерть есть естественное следствие греха. Можно изумляться только тому, что и после того, как снисходил на землю Начальник жизни. Господь Иисус, смерть продолжает властвовать на земле. Но что, собственно, по званию своему совершил для нас Искупитель мира на земле? Принесши за нас жертву небесному Правосудию на алтаре крестном, Он отнял от греха силу вечного осуждения, которому подвергал грех грешника. Послав Духа Утешителя. Он даровать людям силу побеждать в себе порчу греха и быть сильными исполнителями воли небесного Отца. Таково великое дело Его для людей! Ожидать ли еще и того, чтобы вселенская смерть уничтожена была им во гробе Его? Ожидать сего значило бы тоже, что ожидать создания нового человека и уничтожения потомства Адамова. Ибо как иначе уничтожить за раз повреждение, произведенное в человечестве ядом греха? Разрушить же свое создание может человек, но не может Бог, которого все дела неизменны. Премудрый не переделывает того, что раз создал Он. Да и если смерть есть только действие греха, то Премудрому оставалось только дать силы человечеству для побеждения в себе греха, чтобы потом уничтожилось последствие греха. Так это и исполнено. Христос Сын Божий, вечная Премудрость, дав свободной воле средства исправлять, что испорчено его в Его создании, дает время распространяться жизни Его не большое число людей. Он ведет дела мира к тому, чтобы покорены были Ему все враги Его. Придет время, когда уничтожен будет и последний враг, смерть (1Кор.15:26).
Чудны дела Твои, Господи! Смерть, как следствие греха в людях, – враг наш, наш убийца. Но Ты и из врага нашего со делал нам друга.
Что такое жизнь земная для праведника? Цепь скорбей и страстей, борьба постоянная с искушениями внутренними и внешними. Он устремляет все силы к тому, чтобы хранить чистоту в чувствах, ясность в мысли, непорочность в желаниях; а между тем то та, то другая похоть оскверняет душу, к её скорби глубокой. Вси хотящии благочестиво жити гонимы будут, сказал апостол. И с какою точностью исполняется это апостольское слово! Злой язык сыплет брань и укоризны на невинного. Клевета придумывает способы омрачить честь достойного. Лукавое око находит пятна в самой чистой добродетели. Упорная злость давит беспомощного, насмехаясь над всяким законом. Отягченный скорбями жизни, праведник ждет смерти, как ангела утешителя. Вскуе пришельствие мое продолжися? вопиет он пред Господом. Он желает смерти, не желая потерять какое-либо из сокровищ души среди грозных искушений жизни. Он желает смерти, по уверенности в готовом для него блаженстве за гробом. Какая разность для него быть со Христом Господом, которого любит он всею душою, и странствовать в печальной стране, вдали от Господа (1Кор.15:19). Какая разность зреть, как в тусклом зеркале, дела Божии, гадательно помышлять о них, под завесою мира вещественного, и видеть откровенным лицом премудрость Божию, яко же есть!
Скорбят и негодуют, когда смерть похищает милую душе юность. Вступают в борьбу с Господом, не желая расстаться с дорогим сердцу младенцем или юношей, похищаемым смертью. О! если бы внимательно изучали пути Господни, не давая пристрастиям воли над душою, как легко увидели бы, что не сокрушаться скорбью, а радоваться надобно о том, чья жизнь прерывается в младенчестве или юности. Лучше ли бы было, если бы пороки жизни покрыли грязными пятнами столько милое лице невинности? Лучше ли бы было, если бы лукавые страсти помрачили ум и сердце и завлекли на распутия жизни преступной? Если же, собственно, для себя, для своего утешения, желали бы видеть в живых дорогое дитя, то пусть себя и разбирают, стоят ли желаемого утешения, могли ли пользоваться им, как следует пользоваться?
И для кого, о Господи! смерть не составляет благодеяния, после того, как зло так глубоко проникло в духовный состав наш? Чем была бы жизнь земная для людей забывчивых о назначении жизни, если бы не прерывалась она смертью? Страшно представить себе жизнь порочную без конца. Не радость – жизнь грешника после того, как выслушает он последний грозный приговор себе, но период неполной жизни его, какова жизнь без тела до суда всеобщего, подает еще надежды приятные на перемену участи его. А бесконечная жизнь грешника, который живет на земле только для того, чтобы умножать беззакония и возрастать в нечестиях сердца, – какая ужасная жизнь! Так, суд Божий грешникам, – смертью умрете, был судом правды Божией, но вместе и судом милости.
Почему же для многих смерть так страшна, что не хотят и думать о ней? Отчего образ её так грозен для иных, что смотреть на него кажется им тоже, что расстроить мысли свои надолго и повредить здоровью? Не оттого ли, что быть может дорожат жизнью, как поприщем для совершенствования духовного? О! нет, совсем нет! Жизнь земная, как урочное время для врачевания больной души, действительно составляет дар благости Божией. Но о спасении ли души думают те, которые трепещут смерти? О нем они всего менее думают. Желают жить, желают долго жить; но для чего живут? Живут, как показывают дела, для того чтобы ругаться над даром Божиим. День и ночь заняты суетою, и им некогда готовиться к переходу в другую жизнь; засыпав себе очи прахом суеты, они не видят, не понимают назначения жизни земной. Им не хочется думать о смерти, потому что мысль о смерти будит их от сна, в каком проводят они жизнь. Им жаль, им больно расстаться с привычными делами страстей, а мысль о смерти невольно прерывает ряды дел суетных. Они дорожать суетою и боятся того, что в состоянии сокрушить идолы сердца их. Бедные! они называют расстройством мыслей, порчею жизни свое пробуждение от летаргического сна греховного, производимое благодетельною мыслью о смерти. Жалкий грешник! как ни грозною тебе кажется смерть, призывай к себе чаще образ её, он будет разрешать тебя от уз, которыми связал тебя грех на погибель твою.
Боже милости и щедрот! по ходатайству Владычицы нашей Богородицы сотвори, да памятью о неизбежной смерти нелениво поучаемся мы спасению грешных душ, к славе имени Твоего святого. Аминь.
