Слово в день святителя Николая Чудотворца
Как вчерашний праздник в честь апостола любви Иоанна Богослова, так и нынешний в честь святителя Николая, являющегося как бы олицетворением добродетели милосердия, побуждают нас, братие, беседовать о завещанной миру Христом любви.
Вероятно, нет и нужды много говорить о значении любви, потому что кто не знает силы любви и значения ее в жизни человеческой. Она есть солнце жизни, способствующее хранению и беспрепятственному развитию последней. Поистине заповедь о любви, по слову святого апостола Иоанна Богослова, есть «заповедь древняя», которую «мы слышали от начала» (1Ин. 2, 7), «чтобы поступали по ней» (2Ин. 1, 6). Она есть заповедь, яснейшим образом начертанная на скрижалях сердца человеческого при создании; ибо о чем так ясно и неумолчно возвещает людям совесть, как не о высоте любви, ее красоте и величии, об обязанности нашей поступать с другими так, как хотели бы мы, чтобы поступали с нами (Мф. 7, 12).
Вероятно, люди все более и более проникаются сознанием необходимости любви в жизни общественной, все более и более начинают говорить о гуманности или человеколюбии, о равенстве, братстве и свободе всех. Во имя, по-видимому, любви и именно христианской любви ныне все заняты мыслями о заключенных в тюрьмах по политическим и общественным делам. Ибо разве не Христос велел посещать заключенных в темницах, разве Его истинные последователи не печаловались о последних? Разве и пример святителя Николая, освободившего при царе Константине от неправедного убиения трех мужей, заключенных в темнице, не побуждает к тому же?
Конечно, кто скажет, что указанные стремления и настроение общества не имеют ничего общего с заветами, данными миру Христом? Однако к осуществлению ли именно «любви Божией» все более и более приближается мир? Усвоена ли в действительности современным человеком «заповедь древняя» о любви Христовой и не является ли доселе при всей своей древности еще «новою», по слову апостола Иоанна Богослова (1Ин. 2, 8), в существе своем почти еще не усвоенною? Конечно, Христос велел облегчать участь заключенных в темницы, но так ли, как хотят ныне? Где говорится в Евангелии о том, чтобы учинять насильственные нападения на тюрьмы, сопровождаемые нередко убийствами ни в чем не повинных людей? И святитель Николай, избавивший от неправедного осуждения и убиения многих людей, не оправдал ли бы этих неповинно убитых, а не многих из тех, ради которых совершаются подобные неправедные убийства? Ведь если, как говорят, свобода убеждений не должна быть стесняема и в тюрьмах сидят мученики за свои политические убеждения, то почему ради них столь насильственно попирается свобода убеждений людей, держащихся противоположных убеждений? Разве свобода убеждений (а не образа действий) не должна быть общею? Если в тюрьмы заключены люди, повинные лишь в том, что держались свободных убеждений, которые будто бы потом, чрез несколько десятилетий, всеми начинают признаваться за непреложную истину, то отчего все газеты переполнены известиями о грабежах, убийствах, с политическими убеждениями ничего общего не имеющих? Пусть во имя любви Христовой дадут свободу людям, действительно невинно осужденным, или облегчат участь и виновных, но не так, чтобы чрез это освобождение или облегчение увеличилось число убийств и злодеяний! Пусть не ссылаются на Христа люди, которые думают водворить на земле равенство, братство и свободу путем насилия, путем постоянных убийств и прочих злодейств, путем постоянного попрания свободы людей, иначе мыслящих! Христос пришел водворить на земле равенство, братство и свободу не путем насилия, а путем проповеди мира и любви. Разве Он, или апостолы, или вообще истинные последователи Его совершали когда-либо убийства для того, чтобы распространилось в мире благовествование мира и любви? Разве Христос и апостолы не учили давать место суду Божию (Рим. 12, 19) вместо «сладости мщения» (правительству за заключенных в тюрьмы) и не захватывать прав власти, по которым она одна в порядке жизни естественной (не достигшей еще христианского совершенства) «не без ума меч носит» (Рим. 13, 4)?
Итак, пусть современные политические и общественные деятели, не желающие отречься от Христа, чаще проверяют путь свой по Евангелию и не решают дела политические и общественные, опираясь исключительно на человеческую мудрость мира сего.
Пусть не забывают они и еще иное наставление апостола: «Станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (1Ин. 3, 18)! Пусть вместо высказывания угроз, дышащих смертью, и требований, иногда совершенно неразумных, приступят скорее к созидательному труду на благо народа, ради которого попали в тюрьму и заключенные в темницу (если, конечно, они были искренни), к труду на пользу просвещения народа и поднятия его внешнего благосостояния! Ибо ведь такую деятельную созидательную любовь имели ученики Христовы апостолы, оставившие все для того, чтобы распространить всюду Евангелие Христово, мученики, своею кровию запечатлевшие свидетельство о Христе пред очами всего мира, преподобные, победившие с великим усилием немощи естества и страсти для того, чтобы во всей светлости воссиял в них образ жизни Христовой. Это есть любовь Божия, явленная миру Христом. Пусть эта любовь Божия, имеющая корень свой в вере, положена будет в основу при совершающемся обновлении земли Русской, а не подобные «меди звенящей» слова нынешних людей, «угрызающих и снедающих друг друга» (1Кор. 13, 1; Гал. 5, 15)! Аминь.
