Слово в день Собора Иоанна Предтечи 1903 г.
Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему (Лк.3:4)
Сегодня Церковь наша прославляет святого пророка, Предтечу и Крестителя Иоанна, Спасенный по милости Божией от смерти, постигшей тысячи младенцев в Вифлееме во время избиения их по приказанию Ирода царя, святой Иоанн детство и юность провел в дикой и безлюдной пустыне, приготовляя себя к великому служению постом, молитвою и строгою жизнью. Но когда приблизилось время, в которое Спасителю нужно было выходить на общественное служение, был глагол Божий к Иоанну (Лк.3:2), чтобы он вышел с проповедью покаяния и приготовил бы сердца людей к принятию Мессии. Повинуясь этому призыву, святой Иоанн тотчас же приступил к его исполнению. Имея около 30 лет от роду, он явился, по выражению церковной песни, как светлая утренняя звезда, которая своим блеском превосходила сияние всех других звезд и предвозвещала утро благодатного дня, освещаемого духовным Солнцем – Христом (Мал.4:2). С ревностью исполняя волю Божию, он, как говорит Евангелист, проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов (Лк.3:3). Этот глагол Божий продолжает, братие, и сейчас исходить к пастырям и учителям Церкви, призывая их к проповеди покаяния. И благодарение Богу! – Пастыри следуют этому призыву, неленостно проповедуя слово Божие и в храмах и вне оных, за богослужением и во внебогослужебное время, и в своих приходских церквах и в особых, нарочито для проповеди устраиваемых, какова и настоящая. В Евангелии Иоанна говорится, что Иоанн Креститель на вопрос фарисеев: кто же ты? – отвечал: я глас вопиющего в пустыне, каковое наименование он прилагает к себе и в приведенном нами месте (Лк.3:4; Ин.1:23). Это наименование приложимо и ко всем благовестникам христианского учения, ко всем церковным проповедникам. Ибо голос христианского проповедника должен быть голосом вопиющего – но он, к сожалению, очень часто бывает и голосом вопиющего в пустыне. Вот мысль, раскрытие которой я нахожу уместным в этом новом храме, который устроен с миссионерскою, духовно-просветительскою целью и предназначен для ежедневной проповеди.
Голос проповедника, говорю я, должен быть голосом вопиющего. Вопиять – значит резко кричать, говорить громким, возвышенным, напряженным голосом. Вопиют, или громко говорят, во-первых, тогда, когда те, к которым обращена речь, находятся на большом расстоянии от говорящего. Проповедник покаяния главною задачей своею имеет действовать на совесть грешников, удалившихся от Бога, и возвращать их на истинный путь. Но какое расстояние может быть больше того, какое отделяет грешника от Бога Всесвятого? Астрономы говорят, что Луна отстоит от земли на 50 тысяч миль, а многие из других светил на сотни тысяч миль; они уверяют, что пушечное ядро должно было бы много лет лететь, чтобы достигнуть Солнца; они утверждают, что миллиарды звезд так называемого Млечного Пути движутся в небесном пространстве на расстоянии от нас целых миллиардов верст. Но несравненно далее, чем Луна от Земли, чем Солнце и звезды Млечного Пути от нас, отстоит смертный грешник от Бога. Ибо воздух, который между Ним и грешником, беспределен. Голос же проповедника должен проникать в сердце и такого человека, должен и ему указывать на ужас и бедствие того положения, в каком он находится. Чтобы достигнуть этого, его голос должен быть, конечно, голосом громко вопиющего, иначе его не будет слышно.
Во-вторых, громко говорят тогда, когда имеют дело с глухим, то есть с человеком, у которого поврежден орган слуха. Проповеднику весьма нередко приходится иметь дело и с глухими, только не телесно, а с глухими духовно. Сюда относятся все закоснелые, упорные грешники, то есть те, которые в продолжение многих лет, повторяя очень часто какой-нибудь грех, наживают такую сильную к нему привычку, что, несмотря на все вразумления со стороны своих родителей, духовника или проповедника, не хотят подавить в себе эту привычку, не хотят даже избегать и ближайших поводов к любимому греху. Все таковые слушатели намеренно закрывают уши своего сердца – не хотят слушать проповедника, когда он обращает внимание на их грехи и пороки, на их дурные наклонности и греховные поступки. Не должен ли поэтому его голос быть голосом громко вопиющего, если он желает, чтобы его услышали и поняли и такого сорта слушатели?
В-третьих, сильно кричат еще, когда нужно бывает разбудить крепко спящего. Нередко и очень нередко приходится и проповеднику пробуждать своею проповедью спящих. Здесь я разумею опять не телесно спящих (хотя ныне не бывает недостатка и в таких, которые часы богослужения и проповеди превращают в часы сна), но спящих духовно. Крепко заснувший ничего не чувствует, что происходит вокруг него, он не боится и ничего не слышит даже и тогда, когда ему угрожает большая опасность от воров и разбойников, от огня или других несчастий. Между слушателями христианского проповедника бывает очень много таких, которые, находясь в состоянии нравственного сна, не чувствуют никакой опасности в отношении спасения своей души. Сюда относятся все беспечные, равнодушные религиозные индифферентисты, число которых, к прискорбию, легион. Сюда принадлежат особенно те самоправедные фарисеи, которые думают, что им нечего бояться Бога и небо для них совсем безопасно, потому что они не знают за собою никаких особенно крупных грехов, потому что они, как часто сами говорят, никого не убивали, никого не обкрадывали, ни ложной присяги не принимали, ни домов не поджигали, ни прелюбодеяний не совершали и т.п. Но что они ежедневных молитв не совершают или совершают только для формы, без участия сердца, что без уважительной причины Божественную литургию в воскресные и праздничные дни пропускают, ненависть и злобу в сердцах своих питают, нецеломудренным помыслам и вожделениям предаются, двусмысленные, безнравственные речи говорят или слушают, в житейских и торговых сношениях обманы допускают, постов и воздержания не соблюдают – на это они не обращают внимания. К числу беспечных и духовно спящих относятся и те, которые в своем безумном ослеплении пороки свои облекают в тогу добродетелей и на свои слабости смотрят как на добрые качества, когда, например, гордость свою выдают за самоуважение, роскошь в одеждах за чистоплотность, свою скупость и жадность за бережливость. Сюда, наконец, принадлежат еще те из христиан, которые, предаваясь греху и пороку, любят утешать себя мыслью о бесконечном милосердии Бога, забывая при этом о Его бесконечной святости и правосудии. Такого рода христиан много между так называемыми образованными классами. Состояние, в котором находятся все эти спящие религиозные индифферентисты, тем серьезнее и пагубнее, что они совершенно не сознают его опасности. Христианский проповедник обязан побуждать и этих спящих, разрушать их тщетную надежду на себя и на Бога, раскрывать им этот самообман их и путем возбуждения страха выводить их из мнимого покоя и безопасности. Но чтобы достигнуть этого, ему необходимо сильно возвышать свой голос, чтобы его могли слышать, – необходимо опять быть гласом вопиющего.
Наконец, возвышают до крайнего напряжения свой голос еще тогда, когда говорят в чувстве ревности и справедливого негодования с желанием произвести более сильное впечатление на слушающего. Очень нередко пастырь-благовестник божественного слова находится и в таком положении. Крепко нужно бывает возвышать ему свой голос против греха и порока и греметь против тайного и явного растления в своем обществе. И если он при этом предастся гневу, то этот гнев есть гнев безгрешный, справедливый, священный гнев. В чувстве такого гнева говорили часто пророки Ветхого Завета. Такому гневу предавался и ныне прославляемый проповедник покаяния Иоанн Предтеча. Таким гневом воспламенялся и Сам Спаситель при виде тех возмутительных злодеяний, какие совершались у Него на глазах. Такому священному гневу естественно предаваться и проповеднику божественного слова. Мужественно и неустрашимо он должен возвышать свой голос против всякого зла. Взывай громко, не удерживайся, говорит Бог пророку Исаии, возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его (Ис.58:1). Это требование, с которым Бог обращается здесь к пророку Исаии, приложимо и ко всякому христианскому проповеднику. Следовательно, и его голос должен быть гласом вопиющего – но, к сожалению, он очень часто бывает гласом вопиющего в пустыне, как это мы увидим сейчас из нижеследующего объяснения.
Если бы кто стал кричать в безлюдной, необитаемой пустыне, то его голоса, конечно, никто не услышал бы, как бы он ни был силен. Такова часто бывает судьба и проповедника слова Божия. Хотя ему и не приходится говорить в пустыне, хотя он говорит большею частью пред многочисленным собранием, в храмах, иногда переполненных народом, но часто от этого так же мало бывает пользы, как если бы он проповедовал в безлюдной пустыне, пред одними скалами и камнями. Его слова остаются пустыми, никем не воспринимаемыми звуками. Из семян слова Божия, которые он сеет, одна часть, как говорит Сам Спаситель в Своей притче, падает на дороге и затаптывается проходящими, другая падает на каменистую почву и не всходит, а третья попадает между терниями и заглушается травою, и только небольшая часть падает на добрую почву и приносит плод (Мф.13:3–23). Многие из христиан слушают проповедь только телом, а не душою: они готовы отдать свое внимание всему возможному, только не слову проповедника. Другие хотя и уделяют этому слову долю своего внимания, но не воспринимают его сердцем, то есть они не верят и не следуют тому, что им проповедуется, а потому слово Божие не производит на них никакого впечатления. Проповедник, желая обратить сердца грешников к Богу, делает им предупреждения, наставления и увещания, но они не слушают его, – они намеренно ожесточают сердца свои и спокойно идут своим путем, отходя все дальше и дальше от Бога. Он хочет пробудить нравственно заснувших от глубоко сна, разубедить их в ложной безопасности, но они не трогаются его словами и, вместо того чтобы принимать их на свой счет, относят их всегда только к своим ближним.
Если же, наконец, он, объятый праведным гневом, смело и неустрашимо возвышает свой голос против явных и тайных пороков в своем обществе, то или подвергается насмешкам и презрению, или же делается предметом явного и тайного преследования врагов своих. Такая участь постигла и ныне воспоминаемого проповедника покаяния Иоанна Предтечу. Когда он с неустрашимым мужеством сказал прямо в лицо нечестивому царю Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего (Мк.6:18), то поплатился за это не только темницею, но и мученической, кровавой смертью.
Но проповедник слова Божия не должен, однако же, предаваться унынию, когда не слушают его предостережений, увещаний и обличений. Его обязанность – настойчиво продолжать свои труды и тогда, когда он не видит от них успеха. Он не должен оставлять не испробованным ни одного средства: ни нежной доброты, ни суровой строгости, ни любви и снисходительности, ни настойчивой требовательности. Наставление апостола Павла: проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием (2Тим.4:2) – относится и к каждому проповеднику. И хотя бы он своею неустрашимостью и ревностью нажил себе тайных и явных врагов, то и это не должно сбивать его со своего пути в исполнении священных его обязанностей. Он не должен искать людской похвалы и бояться человеческого злословия, но всегда помнить слова Апостола: Если бы я... угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал.1:10).
Итак, хотя горькая, но несомненная правда, что голос вопиющего проповедника очень и очень часто бывает гласом вопиющего в пустыне. Но как хотелось бы, чтобы голос, по крайней мере, ныне празднуемого проповедника святого Иоанна Крестителя, не остался для вас, братие, пустым звуком, коснувшимся только вашего внешнего слуха, но запал бы в ваше сердце и нашел бы в нем живой отголосок! Что ж говорит этот голос? Он говорит: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими (Лк.3:4–5). Да, братие! Приготовьте путь Господу, чудесное Рождество Которого мы только что отпраздновали! Откройте Ему и Его слову сердца ваши, дабы Он мог войти в них Своею благодатью! Удалите из них все, что может Его отталкивать и преграждать Ему путь к ним! Закопайте и заровняйте в душах ваших все ямы и углубления плотских наклонностей и чувственных вожделений, а также честолюбия и корыстолюбия, алчности и наживы! Наполните окружающую вас атмосферу благоухающим фимиамом христианской любви, положив конец ненависти, зависти и злобе и простив врагам всякие обиды и оскорбления! Сройте и уровняйте горы и холмы гордости и самопревозношения, заменив их добродетелью смирения! Выпрямите кривые и извилистые пути притворства и лицемерия, лжи и неправды, обмана и лихоимства! Будьте открыты и прямы, честны и искренни во всех ваших действиях и поступках! О, если бы вы под влиянием этой проповеди святого Иоанна действительно уровняли бы так путь к сердцам вашим! Тогда не было бы места нашим опасениям за судьбу этого храма, предназначаемого для ежедневной проповеди. Тогда он не представил бы из себя бесплодной и безлюдной пустыни. Тогда он всегда полон был бы жаждущих слова Божия слушателей. Тогда и нашим проповедникам, поучениями которых ежедневно будет оглашаться храм сей, не было бы надобности неумеренно напрягать свой голос. Тогда каждое слово, и не громко сказанное, несомненно, стало бы достигать вашего слуха и глубоко западать в вашу душу. Аминь.
Сказано в миссионерском храме Московского Епархиального дома. // Московские церковные ведомости. № 2. С. 13–16
