Слово в день Рождества Иоанна Предтечи 1911 г.
Сегодня Церковь празднует день рождения Иоанна Предтечи. Как чрезвычайное явление не только своего времени, но и всей истории должны мы приветствовать рождение этого мужа. Высоко и важно было служение, к которому Иоанн призван был еще от чрева матери; совершенно новый и в своем роде единственный был способ, каким он исполнил свое трудное служение. Он должен был быть пророком Вышнего, должен был идти впереди Господа и приготовить путь Ему, иначе сказать, должен был народ, погруженный в бездну греха и порока, привести к сознанию своего бедственного положения и пробудить в нем жажду освобождения из того состояния, в котором так хорошо себя чувствовала его греховная, чувственная природа, – словом, должен был приготовить людей к принятию Спасителя. А это такое трудное дело, что можно было не только усомниться в исполнении и успехе его, но прийти в отчаяние, если просмотреть, как приступил Иоанн к его исполнению. Не знамениями и поразительными чудесами, как прежде его пророки, внедрял он веру в свое божественное посланничество, не льстивыми словами он старался расположить к себе слушателей, не тем старался он привлечь к себе сердца их, чтобы говорить им только приятное, – нет. Исполненный строгости и пламенея ревностью Илии, выходит он из пустыни, где в уединении и в тихой созерцательной жизни проводил он годы своей юности и суровыми упражнениями и лишениями приготовлял себя в Предтечи Искупителя человечества. Беспощадно обличил он господствовавшее направление своего чувственного века и бичевал порок всюду, где бы он ни находил себе место – в пышных ли палатах богачей или в убогих хижинах бедняков. И так как его собственная жизнь стояла в полной гармонии с его учением, так как он сам исполнял то, чего требовал от других, и своей собственной строгостью жизни опровергал ту мысль, что чистая добродетель христианская будто бы для человека слишком тяжела и неосуществима, то его проповедь имела необычайный успех. Сила добродетели, обнаружившаяся во Иоанне, была непобедима. Она производила на людей столько глубокое впечатление, что народ составил о нем мнение, что он есть тот великий, от Бога посланный Мессия, Которого он так давно ожидал. Видите ли, какова сила доброго примера?! Видите ли, что может сделать добродетель одного человека, когда она открывается во всей своей чистоте и достоинстве?! Посему, если хочешь ты, брат, или ты, сестра, иметь влияние на других, если есть у тебя искреннее желание приобрести их для Бога и добродетели, то нет более могущественного средства, как показать им пример. Почтим же день памяти того великого мужа, который имел столь сильное влияние на современников своим примером, размышлением о том, как и чем добрый пример может оказывать доброе влияние?
Добрый пример прежде всего назидает. То, что составляет нашу обязанность, что мы должны любить и что ненавидеть, к чему стремиться и чего избегать, что исполнять и чего отвращаться, ясно, конечно, можно выражать и словами. Можно хорошо писать и говорить о добродетели и честности, можно давать при этом благие советы и наставления – но все это остается мертвой буквой без духа и жизни, если не будет одушевлено примером. В иудейском народе было немало учителей добродетели и до Иоанна Крестителя, которые хорошо объясняли Закон Божий. Но как скудны были плоды всех этих учителей в сравнении с тем влиянием, которое производил Иоанн, этот обитатель пустыни! Весь народ потянулся к Иоанну, когда он выступил со своею строгой проповедью. Потрясенные ею, тысячи людей разрывали связь свою с грехом и приносили покаяние, даже воины пришли к нему и пожелали креститься в знак своего покаяния. Почему же для Иоанна стало возможным то, что не было возможно для тех учителей закона? – Потому что он и делом подтверждал то, о чем те говорили только языком, и собственным примером показывал то, чего требовал от других. Да, совершенно справедливо, что путь воздействия на других посредством одного только слова труден и длинен, а путь наставления делом и примером, напротив, легок и короток. Многие неспособны воспринимать одно только словесное назидание. Они слушают слова, не соединяя с ними никакой мысли. Но совсем другое впечатление получается ими, когда словесное наставление сопровождается и примером. Не потому ли и христианство столь богато плодами добродетели, что Учредитель его первый показал на Себе пример, как Сам Он засвидетельствовал: Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам (Ин.13:15).
Но добрый пример не назидает только, а и ободряет и воодушевляет к подражанию.
Если Захария при рождении своего сына Иоанна сказал, что он приготовит путь Господу (Лк.1:76), то это не было его тщетной надеждой и несбыточной мечтой. Успех, который имел в своем деле Иоанн, вполне оправдал эту надежду. Никогда Иисус не нашел бы такого приема, никогда Его учение не достигло бы такого быстрого и широкого распространения в народе, если бы Иоанн не вызвал в нем движения к Нему и не сделал сердца людей восприимчивыми для Него. Но чем произвел он такое действие? Не своей ли строгой, с благоговением совершаемой добродетелью сделал он это – добродетелью, которая воодушевляла и его последователей, сообщая им силу, ревность и мужество растрогать узы греха и подниматься на ту нравственную высоту, на которой видели они Иоанна? В самом деле, скажите мне вы, находящиеся еще в узах греха, не пробуждается ли у вас желание начать другую, лучшую жизнь в то время, когда пред вашими глазами выступает пример добродетели или когда вы некоторое время вращаетесь в обществе добродетельных людей? А вы, любящие добро, скажите, что пробудило в вас эту любовь, что воспламенило вашу ревность, что укрепило вас в борьбе против ада, что дало вам мужество возвратиться на путь добра в то время, когда под тяжестью искушений вы близки были к бездне погибели, когда приходили в отчаяние при встрече с разного рода трудностями и препятствиями? В большинстве случаев, не были ли это примеры добрых, благочестивых родителей, начальников и воспитателей, благородных друзей, примеры добрых людей из различных времен и стран? О, без сомнения, многие из тех, которые спасены сейчас, погибли бы от бури страстей своих, если бы иногда стыд, иногда любовь и благоговение к тому или другому благородному человеку не отвращали их от пути греха и порока, если бы добрый пример других не освещал им, как светлая путеводная звезда, пути ко спасению. Что, например, подвигло блаженного Августина, у которого внутренние движения благодати долгое время оставались без действия, отказаться, наконец, от своей прежней чувственной, греховной жизни и сделаться новым человеком? Его друг Симплициан рассказал однажды ему, с какой твердой решимостью ритор Викторин, бывший таким же, как и он, грешником, сделал раз и навсегда расчет с порочной своею жизнью и начал вести истинно христианский, исполненный добродетели образ жизни. Этот рассказ поразил Августина. Пример Викторина подействовал на него с такою силой, что он тотчас же решил неуклонно следовать ему. Прежде он думал, что для него нет возможности жить по строгому христианскому учению, но когда увидел он Викторина и вспомнил при этом некоторые другие примеры мужественных борцов и христианских подвижников, тогда воскликнул: «Почему же и я не могу сделать то же, что могли эти люди?» Таково значение доброго примера! Какой же следует отсюда урок?
Если же такова сила и таково значение доброго примера, то мы должны тщательно избегать всего, что может ослаблять его силу и мешать его действенности.
Добрый пример есть одно из главных средств, которое Бог употребляет для исправления человеческого рода. Он назидает, убеждает и воодушевляет к подражанию. Горе поэтому тому, кто препятствует этому намерению Бога, подрывая доверие и уважение к тем из людей, чрез примерную жизнь которых Бог хочет действовать на исправление нравственности других, который радуется, когда удается ему открывать в них какие-нибудь недостатки, чтобы очернить и опорочить их. Горе завистникам, которые унижают и бесславят лучших своих собратий потому только, что не могут достигать такой же, как они, высокой христианской жизни. Горе злоречивым и хульникам, которые оглашают каждую слабость добрых людей с тем, чтобы лишить их доброго имени и ослабить их авторитет. Горе злым клеветникам, которые всякий вымысел, всякую ложь пускают в ход, чтобы лишить доброго человека уважения и доверия, и когда добрые качества – благочестие и набожность его бывают слишком очевидны, то клеймят добродетельного именем ханжи и лицемера. Не говоря уже о том, что такое поведение противно главному закону христианства, как тяжко согрешают они против блага человеческого рода! Они ослабляют те дорогие силы, которые могли бы приносить так много добра и пользы; они разрывают пружины, которые приводят юные сердца в движение к добру. Сохрани нас Бог сделаться виновными в таком изменничестве общечеловеческому благу! Да будет же свят и нерушим для нас всякий добрый пример, а потому если бы в человеке, которого мы привыкли уважать за его примерную жизнь, и открылся какой-нибудь недостаток, не будем указывать на него, но употребим все старание к тому, чтобы сделать еще виднее его достоинство, дабы этот свет распространялся более и более и добродетель его более и более находила себе подражателей.
Но избегая всего, что может ослаблять силу и действенность доброго примера, мы должны еще стараться воодушевлять себя к подражанию ему.
Священное Писание не напрасно убеждает нас, когда говорит: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф.5:16). Какая возвышенная мысль, какая это светлая задача – пробуждать в других уважение и ревность к добру, воодушевлять их к спасительным намерениям и стремлениям, принимать участие в их благе и просвещении, направлять к тому, чтобы заблуждающиеся возвратились на путь истины, порочные исправились и стали снова на путь добродетели, а верные и благочестивые продолжали оставаться в своем состоянии! А эту благородную радость, эту высокую заслугу вы все можете иметь, братие, если поставите правилом для себя в вашем положении и во всех обстоятельствах жизни вашей быть тем, чем вы должны быть, и этим подавать другим добрый пример. В особенности вы, пастыри, начальники и начальницы, вы, родители, учители и воспитатели, имеющие своим призванием руководить других и приводить к истине и добру, о, не забывайте ни на минуту, что примером вы несравненно сильнее можете действовать, чем словесным учением. Примите к сердцу слова блаженного Августина: «Христианин должен жить так, чтобы своим примером просвещать других, а своими делами и поступками оправдывать и подкреплять свои слова». Какая будет польза от всех речей, наставлений и проповедей ваших, если они не будут согласоваться с образом вашей жизни, если вы сами не будете делать того, о чем проповедуете? Если вы говорите вашим детям о красоте и необходимости добродетели, то каким образом ваши, хотя бы и благонамеренные слова проникнут в сердца их, если ваш образ действий, ваша жизнь доказывает, что вы и сами недостаточно глубоко проникнуты сознанием ее высокого достоинства? В праве ли отец рассчитывать на то, что он сына своего воспитает деятельным, прилежным, порядочным человеком, если он сам небрежно относится к обязанностям своего служения и предается лености и беспечности? Каким образом мать может ожидать от своей дочери, что она будет серьезной хозяйкой и строгой христианкой, если она сама помешана на нарядах, мишуре и суетных развлечениях? Каким образом родители и воспитатели своими внушениями и наставлениями могут приготовить восприимчивую почву для нежного растения набожности и богобоязненности в сердцах своих детей и питомцев, если они своими действиями и поступками обнаруживают, что они сами не имеют и не любят этих качеств, если сами не проявляют ни веры в учение Иисуса Христа, ни уважения к Церкви и ее Таинствам? Ах, глаз детей в этом отношении видит гораздо острее и дальше, чем как это нам кажется. И всякие наставления, замечания и увещания, не подкрепленные примером, остаются, по меньшей мере, бесполезными. Они бывают в этом случае не чем иным, как медью звенящею или кимвалом звучащим (1Кор.13:1). Не словами Спаситель пробудил в учениках Своих желание молиться, но примером, именно: когда ученики Его столь часто замечали, как их Божественный Учитель после утомительного, напряженного вседневного труда не давал Себе покоя и вечером, посвящал молитве даже и часть ночи, когда наблюдали они, какой тогда покой отражался на лице Его и с какою охотою и живостью на следующее утро Он принимался за тяжелый труд Свой, – тогда они научились ценить высокое достоинство молитвы, тогда они подступили к Нему с просьбою: Господи! научи нас молиться (Лк.11:1). Аминь.
Московские церковные ведомости. № 28. С. 578–584; Прибавления к Церковным ведомостям. 1911. № 29. С. 1247–1251.
