Слово в день Рождества Христова. С Христом останется лишь тот кто Ему отдаст сердце.
Снова сподобились мы, братие, благодатного «посещения» Господа (Лк. 19, 44). Велик и радостен нынешний день. Духовным торжеством неизреченным дышат молитвы и песнопения святой Церкви, которая особенно ныне, когда «небо и земля совокупишася» поистине «ангельски приносят хвалу» Богу в вышних, хотя и «недостойными устнами» многих из чад своих. Самые стены церкви ныне как бы не те и восприяли отпечаток этого торжества, как бы все восхищается и радуется «всякое дыхание хвалит Господа». В этот великий день у благочестивых и верных возрастает радость о Господе, вливаются потоки радостного обновления и чистоты в душу от благодатного «посещения» Господом их душ, и даже души людей, почти всегда забывающих Господа, в этот день более Его вспоминают, охолодевшие души как бы оттаивают, все омертвевшее в них как будто чувствует прикосновение новой жизни. И вот святая Церковь, собирая «под криле» (Мф. 23, 37) своих чад в большем обычного числе (хотя, увы! не всегда), молится, чтобы не изгладился след благодатного «посещения» Господа вскоре же, чтобы дар славословия, приносимый собравшимися, был угоден Христу, чтобы пребыли они превыше греха, сохранились от козней врага и не погубили следов Господня «посещения». «Призри на пения рабов, Благодетелю, врага смиряя вознесенную гордыню, носяй же, Всевидче, греха превыше непоколеблемо утвержденныя, Блаже, певцы основанием веры».
Когда, братие, мы приобретаем благовонную жидкость за дорогую цену, то ведь мы усиленно храним ее. Знаем, что нельзя оставить сосуд с духами благовонными открытым, ибо быстро высохнут. Что иное и душа наша в день сей, как не сосуд благоуханный благодати Духа Святого? Как бережно должны мы хранить те святые слова песней церковных, чрез которые восприняли благодать Духа Христова, мысли и чувства, которые наше невнимательное ухо, носимое ленивым на подвиг духовный телом, успело уловить! Останется ли какой след от благодатной радости, от веяния или притока Христовой чистоты в душах наших, если мы не будем бодрствовать над собою, отворим двери всех внешних чувств (зрения, слуха и т. д.) для того, чтобы свободно входили ветры всяких соблазнов, искушений, смрадных страстей, а благоухание святыни легко могло быть изгоняемо в эти двери открытые? О, не уподобиться бы нам неблагодарному роду еврейскому, который увидел Бога, явившегося во плоти, и столь «неблагодарным о Благодетеле явился»! Как грустно, если и из христиан многие совсем и не узнают, как народ еврейский, «дня посещения своего» Христом, ничего не почувствуют в душе и останется душа их равнодушно бесчувственной, как и в прочие обычные дни.
Не время теперь обличать, но время или случай скорбеть и беспокоиться всегда может представиться. Ибо Господь и праздники за нечестие народа обещал обратить в печаль, возгнушаться его праздников, ибо говорил Он: «Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их» (Ис. 1, 13–14). И это сбылось. Ибо в день торжественного входа Господа в Иерусалим народ ликовал и радовался о Царе своем, грядущем в Иерусалим, Господь же заплакал, взирая на Иерусалим, так как предстояло теперь Ему, принятому с такой восторженной радостью, отвергнуть город и храм с народом и праздниками его. Не будем, братие, поэтому надеяться на то, что ради праздника всех нас Господь одинаково примет. Он всем простирает Свои длани и собирает к Себе, но с Ним останутся только те, которые отдадут Христу свое сердце, «источники» своей жизни, а с ними и всю жизнь. Без того останется «пуст дом» наш, и неполной будет святая Церковь радостью радоваться, если одни стены ее и Ангелы в день сей будут ликовать, а сердца людей будут оставаться безответными более, чем стены, которые отражают звук, к ним идущий. Велика благодать праздника, но и благодать, по слову апостола, может быть «тщетна» (1Кор. 15, 10; 2Кор. 6, 1), когда свободно сердце не идет на зов ее, а отдается в плен страстей житейских и не хочет снимать с себя оков их. Как освободить раба, возлюбившего рабство более свободы? Он сам снова сделается рабом.
Да не будет сего! Вникнем в то, что совершил Христос, чтобы прочнее был след Его «посещения» души нашей. Бог явился во плоти на земле, чтобы обновить одряхлевший мир, возжелаем же обновления, возгнушаемся ветхой одежды страстей, к которой, правда, привыкли и часто не замечаем ее смрада и ветхости, но другим ее ветхость и смрад заметен, и как приступить в ней ко Христу? Христос явился для того, чтобы очистить души наши от яда страстей. Яд похотений влит был в душу Адама и Евы, когда вкусили они запрещенного плода и нарушили единую заповедь, сколько же этого яда воспринимаем мы, постоянно вкушая запрещенного плода, то есть того, что угодно нашей душе и противно воле Божией, о которой неумолчно возвещает нам постоянно нами попираемая совесть, и не одну, а сколько нарушая заповедей! Возбудим же в себе желание подавить в душах своих любовь к губительному яду, чтобы приступить и вкушать вместо того от древа жизни Христа, к Которому еще в раю были призваны. Открылось ныне Царство Христово в мире и в душах наших, сокрушено царство мира сего, как некогда сокрушены были Христом царства мира: вавилонское, персидское, египетское, римское, что открыто было Даниилу под образом сокрушения истукана «Камнем нерукосечным» (Дан.2:34–35), от горы оторвавшимся (т. е. Христом, родившимся от Девы бессеменно), не будем же снова пленом греховным расслаблять души и тела, чтобы открывать дорогу для нового нашествия «двадесяти языков», а еще более для плена диавола, который «живыми улавливает» в свои сети души людей, пленяемых страстями и не слушающих предостерегающих голосов святой Церкви о близости этих сетей.
Обо всем этом да напоминает нынешний день «посещения» Христа. И если напомнит и оставит след в душе, то радость нынешнего праздника превратится в отблеск вечной радости, какую Он нам пришел даровать на небе, как зарница предуказывает на блеск отдаленной грозы или заря на близость самого солнца, которое должно скоро воссиять во всей силе своей. Аминь.
