Слово в день открытия новых зданий епархиального женского училища.
Теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше. (1Кор.13:13).
Привожу этот текст из Послания апостольского, чтобы сегодня, в день святых мучениц Веры, Надежды и Любови и матери их мудрости-Софии предложить некое слово назидания для переселившихся сегодня в эти новые здания. Вероятно, не случайно это событие в жизни епархиального училища совпало с днем святых дев-мучениц, носивших имена главнейших христианских добродетелей, и матери их Софии, что значит «мудрость». Такое совпадение дней устроилось не для того ли, чтобы настоящие и будущие обитатели и обитательницы этих зданий, вспоминая день перехода сюда из старых зданий, помнили, что они, как бы переливаемые в новые мехи, по евангельской притче (Мф.9:17 и др.), стали здесь новым вином, изгнетенным из духовных гроздьев веры, надежды и любви, порождаемых христианской мудростью.
Идя навстречу таковому намерению, мы с Божией помощью попытаемся извлечь из жизни сегодня воспоминаемых святых для всех нас, собравшихся здесь, а для имеющих обитать здесь в особенности некоторые уроки для назидания. В основу слова об этом полагаем имена празднуемых мучениц.
София – Мудрость – рождает и воспитывает трех дщерей: Веру, Надежду и Любовь.
Обращаем внимание прежде всего на имя матери. Не дает ли одно это имя для желающих воспитывать, учить и учиться тот урок, что главнейшие христианские добродетели: вера, надежда и любовь – суть порождения мудрости? Но какой мудрости? Апостол Иаков отмечает два рода мудрости: мудрость земную, душевную, бесовскую и мудрость, сходящую свыше. Признаками земной, душевной, бесовской мудрости Апостол поставляет зависть, сварливость с их последствиями – неустройством и всем худым. Признаками мудрости, сходящей свыше, служат: чистота, мирное настроение души, скромность, послушание, милосердие с его добрыми плодами, беспристрастие и нелицемерие (Иак.3:14–17).
Нужно ли особенное усилие к приисканию доказательств того, что главнейшие христианские добродетели – веру, надежду и любовь – может породить только та мудрость, которая сходит свыше? Только тот, кто стяжал нравственную чистоту и мирное настроение духа, кто обладает добротой сердца (милосердием), может воспитать в себе и в других веру, надежду и любовь. «Радость моя, стяжи мирный дух, и около тебя тысячи спасутся», – говаривал новопрославленный преподобный Серафим своему ученику, бывшему впоследствии руководителем для дев Дивеевской обители, возникшей под руководством святого отца. Кто стал бы пререкать в том, что для воспитывающих необходимы скромность и навык в послушании, чтобы уметь в других воспитать эти добродетели? Кто усомнится в том, что воспитатель должен быть беспристрастным, для всех быть равно добрым, благожелательным и справедливым? А лицемерие воспитателей не привьет ли к воспитываемым такого же дурного качества? Лицемерящий воспитатель не уничтожает ли сам свою работу воспитания, над которой он по-видимому трудится? Не скажут ли воспитываемые таковому воспитателю: «Врачу, исцелися сам! Ты учил нас одному, а сам делаешь другое: учишь посту, а сам не хранишь постов; учишь молитве, а сам не молишься; учишь повиновению, а сам ведешь дружбу с проповедниками противления власти».
Но перейдем от матери к дщерям, от мудрости – к чадам мудрости.
Оправдана премудрость чадами ее (Мф.11:19). Дети мудрости оправдают родившую их. Дерево по плодам познается (Мф.12:33; Лк.6:44). Можно было бы ожидать, что так как сеющие здесь сеют добрые семена, то и уродиться должно только доброе, сеятва должна принести добрые плоды. Но на деле не всегда так бывает. Случается, что на молодых нивах сердец сеются добрые семена, а на ниве вместе с добрыми являются и плевелы. Откуда это? Враг человек сделал это – отведет евангельская притча (Мф.13:28). Эта же притча указывает и время, когда враг человек сеет плевелы: это – время сна, когда делатели, которым поручена нива, засыпают. Значит, им следовало бы бодрствовать. Не для того ли в притче говорится, что работающих на ниве был не один, а много, – значит, для них была возможность соблюдать очередь в бодрствовании: когда одни дремали или спали, тогда другие могли в это время бодрствовать, чтобы заметить врага, когда он пойдет для сеяния плевел. Но приточная нива – мертвая и потому бессознательная. А наша нива – живая, сознательная. Та нива не могла не принять семян, бросаемых в нее, добрые ли то были семена или дурные. А наша нива, как разумная, может сознательно относиться к сеятелям и семенам. Наша нива может принять доброе и отвергнуть дурное и наоборот. Следовательно, таковая нива также ответственна за то, что на ней вырастет. Перейдем от приточного иносказания к действительности.
Думаем, что понятно здесь всем, кого следует разуметь под сеющими и кого – под засеваемой нивой. Об этой последней мы и намерены теперь поговорить.
Нива – это имеющие обитать здесь и приходить сюда питомицы. В деле воспитания характера их много зависит от воспитывающих и учащих, но не менее это будет зависеть от самых воспитываемых. Эти последние могут быть чадами той мудрости, которая даруется свыше, быть одни из них – верою, другие – надеждою, третьи – любовью; может даже каждая из воспитанниц воспринять и все три добродетели вкупе, то есть в одно и то же время носить в себе веру живую, и надежду непостыдную, и любовь нелицемерную. Но могут не иметь ни той, ни другой, ни третьей добродетели. А так как в душе человеческой, как и во всей природе, пустоты не бывает, то если в душе воспитываемых не возрастают семена добродетелей, то будут расти семена противоположных им пороков: вместо веры – сомнение или неверие, вместо надежды – безнадежность или отчаяние, с последованием житейскому правилу язычника, говорившего: Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1Кор.15:32). Наконец, вместо любви к Богу будет лежать в сердце холодность к Нему или сознательное противление Ему; вместо любви к ближнему – самолюбие, братоненавидение, ненависть ко всем, озлобление против всех.
Мы собрались здесь, чтобы молитвою начать жизнь в этих новых, не тесных и не темных зданиях. Будем молитвенно желать, чтобы в эти новые мехи вливалось только новое, доброе вино. Оставив в старых зданиях все старое, негодное и перенеся только крепкое и годное к употреблению, притом после некоторой ремонтировки сего последнего, не будем переносить сюда и старого нравственного зла, каковое начало было проявляться в нашем старом питомнике в последние годы.
Пусть все таковое останется вне этого здания; пусть в основе учения, воспитания ляжет мудрость, которая приходит свыше (Иак.3:17), та мудрость, от которой рождаются вера, надежда и любовь. Да царствуют здесь эти христианские добродетели, а наипаче наибольшая из них – любовь и наилучшая из доблестей – мудрость. Мудрость и любовь да живут здесь как среди воспитывающих, так и среди воспитываемых. В чем да поможет нам Господь!
Речь в день 25-летия основания Томского епархиального женского училища
Молитвенно испросив от Господа милости, мира, здравия и благопоспешения всем служащим и служившим в этом училище, а усопшим – вечного упокоения, я желал бы здесь начать ряд тех приветствий и благожеланий, какие, вероятно, будут высказаны после сего в своем месте.
Занятый мыслью о том, что можно было бы принести в дар этому училищу в ознаменование исполнившегося двадцатипятилетия его со дня открытия, я вспомнил о кресте, поднесенном мне членами Союза русского народа. Мне хотелось этот крест, как символ спасения и символ благожелательности, передать этому училищу для тех, кто был в числе первых радетелей о построении этих новых зданий для училища, первых тружеников при устроении таковых, кто омачивал камни и кирпичи при кладке стен его своими слезами. А слезы – лучший цемент для прочности здания. По словам нашего летописца, монастыри, выстроенные слезами основателей их, были крепче и долговечнее подобных, выстроенных княжеской казной или благотворительской сумой. Передавая этот крест училищной церкви, желаю, чтобы он служил с одной стороны священным памятником празднуемого сегодня события в жизни этого училища, с другой – назиданием и утешением для тех, кто идет за Божественным Крестоносцем, неся свой крест трудов и скорбей, кто испытывает в сердце боль, как от уколов терния, от той мучительной мысли, что эти труды и скорби не оцениваются по их достоинству. Взирая на этот крест, пусть помнят те, у кого на сердце болезненно отзывается неблагодарность людская, что Божественный Страдалец был вознесен на крест руками облагодетельствованных Им, руками тех, которые воздали Ему злая возблагая, за манну – желчь, за воду – оцет, вместо любви – распятие на кресте.
Если бы я закончил на этом речь мою, то меня справедливо могли бы упрекнуть за то, что в такой радостно-торжественный день говорено было только о кресте, как о символе страданий. Поэтому спешу перенести мою мысль и слова к радостной стороне настоящего торжества. Исполнилось двадцать пять лет существования этого училища. Если бы этот день был только воспоминанием о цепи дней, годов и событий обыденной жизни этого учреждения, то и тогда стоило бы за это благодарить Господа, как благодарим Его за каждый день, за каждый новый восход солнца, за каждое дело. Но это сцепление периодов в жизни училища было в то же время постепенным переходом его от одного возраста к другому, от добра к добру, было постоянным возрастанием его качественно и количественно по всем отраслям училищной жизни, начиная с умножения классов, увеличения состава учащих и учащихся и заканчивая внешним расширением, благоустроением и благоукрашением его зданий, составляющих украшение города и славу епархии. И кто был бы доволен к сему, если бы не Господь поспешествовал во всем Своей благодатью, немощная врачующей и оскудевающая восполняющей? Итак, Ему прежде всего да будет слава и благодарение! А потом честь и благодарность если не от настоящих, то от будущих поколений тем, кто так или иначе трудился для возрастания и преуспеяния этого учреждения. Да напишутся имена этих тружеников и тружениц в книгу жизни этого училища на память будущему поколению, – это здесь, на земле, а там, на небесах, да впишутся имена их в книгу вечности с теми, кому изречено будет от Божественного Домовладыки: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего (Мф.25:21).
