Слово в день Архистратига Михаила и прочих бесплотных сил. Единение во Христе существ земных и небесных.
«Положи [Бог]... возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем» (Еф. 1, 9–10).
Остановимся, братие, ныне своею мыслию на этой тайне единения во Христе существ земных и небесных, из которых Он устроил единую Церковь земную и небесную.
Как бы для того, чтобы восполнить оскудение в мире ангельском, происшедшее после падения некоторых из духов, из персти, но в то же время по образу Божию и по подобию создан был человек, «умаленный малым чим от Ангел» (Пс. 8, 6). И этот человек во Христе действительно восприял силу уподобиться житию ангельских ликов. Явилось множество «земных Ангелов», «небесных человеков», которые молитвенным своим предстоянием Богу еще на земле уподоблялись ликостояниям ангельским. И доселе старейшие граждане неба, ангельские силы, находятся в единении с живущими на земле людьми, являясь руководителями их на пути к тому же общему небесному отечеству, возбуждая их чрез оставление вещественных страстей земной жизни уподобляться житию существ невещественных, мысленных. Доныне всякий раз, когда мы, «херувимы тайно образующе», приносим словесную, бескровную жертву Тела Христова, «с сими и мы блаженными силами... вопием и глаголем» тогда: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея».
Доселе вся Церковь земная воинствует не одна, но вспомоществуемая воинствами небесными. Как в древности Архистратиг Михаил споборал Иисусу Навину, ведшему Израиля в землю обетованную, так и ныне споборает он воинствующей на земле Церкви, пока не достигла она истинной земли обетования, «града Бога живаго, Иерусалима небеснаго и тем Ангелов, торжества и Церкви первородных, на небесех написанных» (Евр. 12, 22–23). Как ветхозаветному тайнозрителю, пророку Даниилу, открыто было, что древний Израиль вспомоществуем был непрестанно князем этого народа Михаилом Архистратигом (Дан. 12, 1), так и новозаветному тайнозрителю, святому апостолу Иоанну Богослову, открыто было, что Израиль Новый, Церковь Христова, вспомоществуется тем же Архистратигом и прочими небесными силами (Откр. 12, 7). И быть может, не к нынешнему ли времени относится по преимуществу то видение тайнозрителя, по которому Михаил и Ангелы его должны усиленно воевать против дракона, змия древнего, сатаны.
Ибо ныне страна, называющая себя «страною восходящего солнца», носящая дракона на знаменах своих, действительно восстала войной против облеченной в солнце Жены, то есть Христовой Церкви, «чтобы пожрать младенца ее» (Откр. 12, 4), то есть чад Церкви, особенно тех, которые рождены и рождаются от последней уже и в Японии. Не знаменательно ли, что как воины наши сознают, что ведут борьбу не из-за клочка земли, а за Крест Христов, так и военачальники провозглашают это открыто (Гриппенберг при отъезде из Вильны)? И напрасно ли было видение одному из воинов, открывшее ему тайну соучастия в настоящей борьбе России с Японией Архистратига Михаила, Гавриила и других бесплотных сил?
Почему же столь неощутительным остается для нас это соприсутствие нам небесных сил, так что некоторые из нас едва не сомневаются в действительности их соприсутствия? Конечно потому, что кто чего особенно ищет, то большею частию и находит. Любовь весьма изобретательна на отыскание предмета, к которому она стремится. Итак, стремимся ли мы с любовью к тому небесному, духовному жительству, которое свойственно Ангелам? Внимаем ли мы тому, что происходит в душе нашей? Различаем ли помыслы страстные от тех, которые происходят от естества? Не стараемся ли каждую страсть, как бы низка ни была она, назвать движением естества, извинить обстоятельствами жизни, слабостью воли, дурным характером, как будто не сами мы повинны в слабости своей воли или порче характера? Не считаем ли чистоты духа или обогащения его добродетелями духовными излишней, даже бесполезной роскошью? Не говорим уже о лжемыслителях и мечтателях нашего времени, которые начали возвеличивать страсти как проявления особенной силы, красоты и могущества человеческой природы, как источник всякого совершенства человеческого рода (Ницше, Золя, Розанов и др.). Если же не можем мы отличить движения страстей от движений естества, то как заметим и те движения, которые происходят не от нас, а от влияния высших духов на нашу душу? Если мы не ищем, не знаем, даже совсем не замечаем руководителей в духовной жизни из среды людей, то как можем искать руководства существ невидимых? И как в обычной жизни лучшие движения в душе нашей происходят большею частью не от нас, а от влияния со стороны людей, которых мы любим, людей более нас сильных, хотя мы не замечаем того, так и в духовной жизни не происходит ли многое от влияний на нас высших, духовных, невидимых руководителей Ангелов?
Итак, будем подвизаться подвигом духовным, чтобы ощутительнее и благоплоднее для нас было действие на нас высших духовных существ! Если же не в силах еще мы достигнуть духовного совершенства, при котором стало бы ощутительным единение с миром ангельским, то хотя бы оживим свою веру. Чрез нее ощутительнее будет для нас то, что доселе «радость бывает пред Ангелы Божиими о едином грешнике кающемся» (Лк. 15, 10), что доселе Ангелы Божии ополчаются около нас, по слову псалмопевца: «Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою» (Пс. 90, 11–12).
Подобная вера в помощь небесную как бы невольно усиливается у тех, кто добровольно становится лицом к лицу со смертию, как, например, наши воины, полагающие жизнь свою за Веру, Царя и Отечество. Для них, отрешившихся от привязанностей к земной жизни, очевиднее знамения небесного заступления, они с большей верой читают приведенные слова псалма, которыми сохраняются от многих опасностей, ведущих к неминуемой смерти. Итак, если и мы, здесь оставшиеся, отрешимся, хотя бы подобно воинам нашим, от тех крепких уз, которые сплетаем себе чрезмерным пристрастием к благам и удовольствиям земным, если отложим, как и они, беспечность и вооружимся на подвиг борьбы с омрачающими дух наш плотскими пристрастиями, то узрим явственнее и небесное заступление нашего отечества ангельскими воинствами, и непрестанное воинствование их с нами, подвизающимися на земле, желающими восприять светлость духов праведников совершенных, на небесах вместе с Ангелами написанных. Аминь.
