Евангелие о бремени богатства
Возлюбленные братия! Сегодня речь снова пойдет об евангельском юноше (первый раз о нем читалось в 12-ю Неделю по Пятидесятнице). И опять повторяются слова Господа: «Продай, раздай, а потом уже приходи и следуй за Мной». Опять смущается ум и опять замирает сердце. И снова мы готовы спрашивать Господа вместе с изумленными учениками: «Кто же может спастись?» (Лк.18:26)
Помните, мы переживали смущение и трепет, ставили Господу этот вопрос, поняв, что Господь требует от идущего к Нему отказа от земных пут. Он требует от идущего к Нему, чтобы между душою и Им не было никакого экрана, чтобы не было ни человека, ни человеческого чувства, ни стремления, ни увлечения, ни вещи, ни даже тени вещей. Господь требует, чтобы всепоглощающая устремленность души была обращена только к Нему, чтобы путь к Нему был центром и целью жизни.
Все земное должно иметь только служебную роль, т.е. через земное человек должен возможно лучше исполнять свое главное дело – всею жизнью служить Христу и прийти к Нему, чтобы слиться с Ним своею душою и тем спасти свою душу и оправдать жизнь.
Ставится одна цель жизни и определяется истинная роль всего земного: не быть самодовлеющей ценностью, а только послужить цели соединения с Богом.
Господь тем самым узаконивает единственно правильное отношение к земному: «Продай, раздай», т.е. освободись; чем меньше на тебе будет пут земли, тем лучше для тебя, тем успешнее твой путь к Богу. Итак, земное «продай, раздай».
Не слишком ли строго это требование? Ведь оно не по силам человеку. Об этом заявляли апостолы, это подтвердил и Христос.
Может быть, требование обращено не ко всем, а к избранным, желающим особого подвига?
Есть мнение, что это требование обращено к лицам, ищущим особого совершенства жизни с Богом вне мира. В подтверждение ссылаются на слова Господа, приводимые евангелистом Матфеем. Господь говорит юноше: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим» (Мф.19:21). Для обычного житейского состояния Господь признает достаточным исполнение закона, а если бы кто захотел особого совершенства, то ему необходимо раздать имущество, уйти от мира и всецело последовать Христу в полной отрешенности от земли.
Это объяснение подкрепляют ссылкой на монашество, при котором люди обязаны отказаться от имущества, порвать с миром и всецело отдаться Христу. Но состояние монашеское – не общее, а исключительное, для «могущих вместить», призванных к особому подвигу.
Братия, не расслабляйте своих душ подобным мнением. Оно – неправильно. Контекст беседы с юношей не оправдывает такого ограниченного понимания заповеди.
Юноша хочет спастись, с этим приходит ко Христу и спрашивает, что ему делать. Господь слышит признание юноши, что заповеди закона он исполняет с малолетства, и Он не говорит юноше: «Ты все сделал. Зачем беспокоишься? Ты уже обеспечил себе спасение. Иди и живи со спокойной душой, как ты жил». Нет, не это говорит Господь, а другое: «Одного тебе недостает...» Выходит, хотя юноша и исполнил закон, хотя живет в миру и не собирается уходить от него, все же ему для спасения и для наследования Божия Царства недостает сокровища на небесах.
Юноша так и понял, что он, исполнивший закон, все же находится вне Царства. Вот почему он уходит от Христа опечаленным, и Господь не пресекает его печали, а подтверждает ее основательность и со скорбью говорит ученикам по поводу отошедшего: «Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мк.10:24–25).
Не ясно ли, что «сокровище» нужно и для пребывающего в миру, что нужно оно для всех, для всех... а не каких-либо избранных.
И это сокровище нужно для совершенства. Совершенно правильно – «для совершенства», а не для совершенных, избранных, как хотят понимать. А ведь к совершенству и должен подойти каждый, чтобы быть со Христом и наследовать вечную жизнь. Евангелист Матфей передает именно эту мысль Христа: «Если хочешь быть совершенным», т.е. значит, если хочешь завершения своего доброго пути, если хочешь твердо обеспечить себе вечность, то иди до конца, до полного совершенства, а для этого – «продай, раздай» богатство, отцепись от земли и приобрети сокровище на небе.
Да, «сокровище на небесах» принадлежит «совершенным», и таковыми должны быть все желающие успешного конца своего пути к Богу. Поэтому Господь и дал заповедь, обязательную для всех Своих учеников: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48). Все будьте совершенны, все, а не избранные!
И, наконец, еще одно соображение за общую обязательность отречения от привязанностей к земле. Путь ко Христу один, как и одна (одинакова) во всех людях греховная природа. И Господь указывает этот единый путь к Нему, путь, рассчитанный на превозмогание греха и совершенствование человеческой природы. Не может быть и нет разных путей и разных требований к отдельным группам лиц, живущих на земле. Потому и совершенство, и «сокровища на небе», и неспутанность землей – одинаково нужны и обязательны и для мирянина, и для монаха. Разнятся только бытовые формы осуществления требований Господа. Монах должен осуществить требование отказа от земли уходом от мира, оставлением имущества и дальнейшею нестяжательностью, а мирянин осуществляет то же требование, продолжая жить в миру, но обрывая скованность души земным, подчиненность ему и внутреннюю зависимость от него.
Итак, ухода души от земли не избежать... Он неминуем в пути к Богу. И остается незыблемой задача выкорчевать из души все земное, если оно так припаялось к ней, что заслоняет Христа, являясь сокровищем человека.
Почему же Господь сделал неминуемым такое тяжелое, непосильное требование?
Оно неминуемо по самому свойству человеческой души. Душевная жизнь человека едина и не может быть дробима на отдельные жизни. И центр человеческой жизни один – человеческое сердце. Так складывается единая сила, управляющая человеческой жизнью. Не может быть в душе нескольких параллельных жизней.
И не может быть нескольких центров, как нескольких регуляторов ее, действующих одновременно и успешно.
Значит, если душевная жизнь одна и центр ее один, то ее единством и единым центром, конечно, должна стать устремленность к Богу. Это и будет единое «сокровище» человека. При таком центре жизни в Боге все другие человеческие устремления, обращенные на земное, конечно, должны будут занять второстепенное положение, только служебную роль в отношении главной цели. Если бы человек пытался изменить такое соотношение своих устремлений в сторону предоставления второстепенной устремленности руководящего значения, у него решительно ничего бы не вышло, и он нарушил бы гармонию души и возможность своего нормального развития.
Тогда потеряла бы свою силу центральная устремленность к Богу и обратилась только в формальное признавание Бога главой и распорядителем жизни... Тогда одновременно было бы парализовано движение к Богу, а человек, выдвинув в центр своей жизни и в свое руководство какую-либо земную устремленность, стал бы игрушкой земной привязанности.
Так в жизни и происходит. Когда, не отвергая Бога и продолжая видимое, наружное служение Ему, человек создает в жизни земную привязанность, которая вдохновляет его, наполняет жизнь и делается центром его души, тогда Бог, хотя и не изгоняется из нее, но Его роль в жизни сводится на нет, все Божие замирает, всякое духовное развитие останавливается, и Бог вспоминается только при особой оказии, когда к этому будет какая-либо нужда. И тогда душа становится бесплодной смоковницей, и нудно тянется ее формальное служение Богу, не давая душе ни успеха, ни радости...
Братия! Разве это не правда? Разве это не горькая действительность?!
Изгнав же Бога из центра своей жизни, человек незаметно для себя самого делает центром души развязанную земную устремленность, самоуслаждение во всех его видах, начиная от тончайшего обожания себя в высоких предметах и кончая грубыми привязанностями, будь то любовь к деньгам, к славе, к вещам, к костюму, к еде, к питью, к искусству, к кино... Так незаметно в душе создается свой идол и идет поклонение ему.
Братия! Разве это не правда? Разве это не горькая действительность?!
Это потому, что не может быть в человеке двух жизней: жизни ради Бога и ради чего-нибудь земного. В человеке одна жизнь... И она будет или Божия, или – не Божия.
Это одна неприкрашенная правда! Разве вы забыли классическое изречение Христа: «Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Лк.16:13). Как это глубоко правдиво!
Видите, братия, некуда податься человеку от заповеди Господа об отвержении привязанностей земли, если человек хочет остаться на Божием пути и завершить его приходом к Богу. Некуда податься!
А потому один выход... один конец, и о нем мы говорили не раз. Одним сокровищем души, одним центром жизни сделай Бога и только Его одного! И не пускай туда, в этот центр твоих дум и поступков, никого и ничего, кроме Бога...
Пусть Он один безраздельно царствует в твоем сердце и твоей жизни!
И если есть в душе твоей и в сердце твоем что-нибудь заслоняющее Бога, если есть пленяющая страсть или даже неразумная привязанность к вещам, если есть в тебе поглощающее увлечение художеством, спортом, музыкой, наукой, если есть в тебе односторонняя любовь к семье, жене, детям, и даже если есть в тебе самое чистое, самое святое твоей души, как будто чистейшая любовь, лишенная похоти, любовь, в которой, по-видимому, одно небо, и если все это встанет в твоей душе преградой между тобою и Христом, то беспощадно вырви его с корнем из своего сердца и тогда, лишь тогда приходи и следуй Христу. И если ты снова ужаснешься и снова скажешь с апостолами: «Господи! Да как же это? Как понести это? И кто же может спасти себя?» Тогда тебе и откроется спасение. Ты признаешь свое человеческое ничтожество, свое полное бессилие. И когда сознанием бессилия и устранением самости ты освободишь путь Богу, тогда-то Господь и спасет тебя.
Ведь спасет-то себя человек не сам, не своими силами. Его спасет Божия сила. Помни: Божия сила спасает! Для Бога же, для силы Божией «вся возможна». Аминь
