Слово в 3-й день по Рождестве Христовом. Об отверстом Небе
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Велик праздник Рождества Христова! Открываются Небеса! Они открылись, когда сошел по благоволению Небесного Отца при посредстве Святого Духа на землю милосердный Сын Божий. В пресветлый миг Рождества Христова не вместило само Небо ликования светлых духов и над спасаемой землею воспели ангельские Силы: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк.2:14).
Отверзлось Царство Небесное, когда Христос Спаситель вышел на Свое служение и крестился в водах Иордана. Отверзлось Небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с Небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение! (Лк.3:21–22).
Небо было отверсто, и Ангелы восходили и нисходили к Сыну Божию, пока шествовал Он по земле, возвещая спасение заблудшему роду человеческому.
Вознесся, ушел Христос Бог в Отчее Царствие, но Небо осталось открытым для искупленных Его кровью, просвещаемых Им для вечной жизни людей.
На дороге в Дамаск перед гонителем Савлом открылись Небеса – и он ослеп, не выдержал Божия Света, ибо был омрачен гневом и заблуждением. Но вот прозрел Савл духовно и сделался великим апостолом Павлом, и был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2Кор.12:4).
Чистые, любящие Ангелы свободно восходят в пречистое небо любви. И в этом мире есть верные Христовы, являющиеся «земными ангелами и Небесными людьми». Таков был святой Стефан, диакон апостольской Церкви. За кротость, милосердие, мудрость он был избран на служение вдовицам и неимущим. Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе (Деян.6:8). За это его возненавидели враги Церкви Христовой, оклеветали и, желая его смерти, предали фарисейскому суду. Но среди неправедных судей, среди клеветников, дышащих злобою и убийством, кроток и светел оставался святой Стефан. Не было в его сердце ни возмущения, ни гнева на врагов своих; лишь спокойная готовность свидетельствовать Истину была в нем. И все, сидящие в синедрионе, смотря на него, виделилице его, как лице Ангела (Деян.6:15). Но разве мог вид «земного ангела» укротить свирепость «сынов погибели», распявших Самого Сына Божия? Ангела судили нечестивцы.
Начался допрос. Лжесвидетели обвиняли святого Стефана в хульных словах на Моисея и на Бога (Деян.6:11). «Бесстыдные! Они сами совершали дела хульные против Бога и не думали об этом, а притворялись ревнующими за Моисея. Моисей потому и поставлен наперед, что о Божием они мало заботились. О Моисее упоминают и там и здесь, желая тем возбудить легкомыслие народа», – замечает святитель Иоанн Златоуст.
Подобно тому как некогда сияло лицо пророка Моисея от явленных ему Божественных Откровений, так ныне сияло и ангелоподобное лицо святого Стефана, но это не смирило лютого судилища. Как беззащитный ягненок перед хищными волками, стоял святой Стефан среди сборища богопротивников. Но так мудры были речи исповедника Христова, что даже фарисейское сонмище слушало его.
Страница за страницей священная история, которой так гордились фарисеи, оживала в словах святого Стефана. О праведных патриархах и великих пророках говорил он, о деяниях пророка Моисея повествовал – и вот устами святого Стефана древние праведники свидетельствовали против жестокого иудейского народа, постоянно сопротивлявшегося воле Божией, изменявшего Небесному Отцу ради блуда и идолослужения. Кто являлся «духовными отцами» фарисеев? Ревнители истины Божией, пророки Моисей и Илия, – или сонмища, плясавшие вкруг золотого тельца, приносившие своих детей в жертву кровожадному языческому Молоху? И от имени всех древних праведников святой Стефан возвысил голос для обличения своих неправедных судей, обвиняя их в убийстве Мессии Христа: Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы (Деян.7:51–52).
Как заскрежетали зубами лицемерные фарисеи, какой адской лютостью воспламенились против святого Божия, обнажившего пред всеми мерзость их душ. Но духоносного воина Христова не страшила их злоба.
Стефан… воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога. И сказал: вот, я вижу Небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога (Деян.7:55–56).
Небеса открылись для святого исповедника Стефана – Спаситель звал его в Пресветлое Царствие Свое. Идя на Крест, сказал Господь Иисус: Узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы (Мф.26:64). Теперь Сын Божий не восседал, а стоял одесную Отца, обещая святому Стефану помощь среди смертных мучений, готовясь воспринять его праведную душу в счастливое Небесное Царствие.
А на земле ярились и суетились «сыны погибели». Фарисеи схватили святого Стефана, потащили за город и стали побивать его камнями. Как старательно подбирали они угловатые булыжники, как остервенело швыряли их в беззащитное тело святого, как жадно насыщали свою ненависть! Но в чистой душе страстотерпца не было ни гнева, ни жажды отмщения: только любовь и жалость к палачам, так безумно губящим себя для вечности. Господи! не вмени им греха сего (Деян.7:60) – с такой молитвою, повторившей Голгофское моление Спасителя, почил святой Стефан. Так вознеслась в открытое Небо душа верного последователя истинного Бога, первого мученика за Христа. «Смерть его Божественна!» – восклицает святитель Иоанн Златоуст. А преподобный Максим Исповедник говорит: «Кто тщанием своим стяжал уже плоды любви, тот не отлагается от нее, хотя бы претерпел тысячи зол. В этом да удостоверит тебя ученик Христов Стефан, который по примеру Христову сам за убийц своих молился и просил им у Него прощения как неведущим».
Святой первомученик Стефан явился первым в неисчислимом созвездии мучеников, доблестно принявших смерть за Господа Спасителя своего. Иудейское коварство разожгло языческую свирепость: по всей Римской империи начались истязания и казни христиан. Последователи Распятого Иисуса подвергались таким жутким пыткам, что, казалось, этого не может вынести человек. И действительно, наше немощное тело не способно выдержать подобных страданий. Но вот – святых страстотерпцев жгли огнем, резали на куски, строгали железными «когтями», заживо варили в кипящем масле, а они славили истинного Бога. Небеса открывались им: Сам Сладчайший Иисус в видениях и явлениях простирал им навстречу руки, укрепляя верных Своею благодатью, обещая высочайшую награду за подвиг. В великой славе возлетали в Горняя души страстотерпцев, и сбывалось на них предреченное Спасителем:
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать за Меня; Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф.5:11–12).
Кончились языческие гонения, но не иссякло среди христиан святое стремление еще на земле проводить ангельскую жизнь. Иноками – «иными людьми», отвергавшими для себя земные блага ради любви к Всевышнему, – становились подвижники благочестия: те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли (Евр.11, 38) В подвигах поста и неустанной молитвы преподобные Божии добивались победы над похотями тела и страстями души, торжествовали над кознями демонов, достигали богоподобной чистоты, становились живыми обителями Духа Святого. Высоки были их деяния, но высочайшим – их смирение: и на вершинах святости почитали они себя «худшими из людей, прахом земным». На крыльях смирения возносились они в открытые для них небеса. Так восходила в горняя душа преподобного Макария Великого, чьим подвигом изумлялся мир. Он был дивный чудотворец и прозорливец, духоносный наставник иноков, «небесный человек и земной ангел». По его кончине могучую душу преподобного Макария встречал сонм Ангелов, лик апостолов, множество праведных небожителей. Во время его вознесения духи злобы толпились поодаль, крича: «О, Макарий! Какой славы ты сподобился!» – но смиренный подвижник отвечал им: «Нет! И еще боюсь, потому что не знаю, сделал ли я что доброе». Только уже войдя в Небесные врата, избранник Божий откликнулся на бессильный вопль демонов: «Избежал ты нас, Макарий!» – «Силою Христа моего ограждаемый, избежал я ваших козней». И ученики святого Макария, с трепетом созерцавшие это зрелище, изумлялись тому, как возносит Господь смиренных и любящих Его.
Едва ли не труднейшим путем святости является юродство ради Христа – когда человек отрекается не только от земных пристрастий, но и от светлого разума своего, становится посмешищем для всех, чтобы до конца умертвить в себе семя гордыни и всецело предаться любви к Всевышнему. Таков был блаженный Андрей Юродивый, босым и полураздетым бродивший по улицам Константинополя, терпевший насмешки, плевки и побои, таивший от всех пламенность своих молитв и высоту своей души. Он был страшен бесам, но злые духи радовались, когда люди обижали и били блаженного Андрея. При виде этого демоны говорили друг другу: «Нам приятно, что они безрассудно его бьют, ибо за истязание невинного угодника Божия они будут осуждены в смертный час свой и нет для них спасения». Однако святой Андрей прозрел вражьи козни и в праведном гневе сказал бесам: «Вы не должны отмечать бьющих меня, ибо я молюсь Владыке моему, да не вменит им во грех нанесение мне побоев. Они делают сие по неведению и, ради неведения своего, получат прощение». И тотчас отверзлись Небеса над блаженным Андреем и Дух Святой в виде голубя сошел к нему, возвещая Милость Всевышнего к подвижнику, милующему и прощающему своих обидчиков.
Именно блаженный Андрей Юродивый, великий в любви к Богу и ближним, принес людям ярчайшее описание Небесного Царства – насколько такое видение можно пересказать человеческим языком. Бездомный и всеми гонимый, суровой зимою святой Андрей замерзал в снегу – и тогда-то душа его была восхищена в отверстое Небо. Через две недели, вернувшись в так и лежавшее все это время на снегу тело, блаженный Андрей рассказал: «Я видел себя в прекрасном и дивном раю и, удивляясь сему, размышлял: “Что это значит? Я знаю, что живу в Константинополе, а как сюда попал, не знаю”. Но я видел себя облаченным в светлое, как бы из молний сотканное одеяние; умом и сердцем удивлялся я несказанной красоте Рая Божия. Там находилось множество садов с высокими деревьями, от ветвей которых исходило великое благоухание. Одни из тех деревьев цвели, другие были украшены златовидной листвой, иные же имели прекрасные плоды; сих деревьев нельзя уподобить по красоте ни одному земному дереву, ибо их насадила не человеческая рука, а Божия. В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от сладкозвучного их пения я не помнил себя: так услаждалось мое сердце. Я увидел большую, протекающую посреди Рая реку, которая орошала прекрасные те сады. По обоим берегам реки рос виноград, распростирая лозы, украшенные листьями и златовидными гроздьями. Там со всех четырех сторон веяли тихие и благоухающие ветры, от дуновения коих сады колыхались, производя своими листьями чудный шелест.
После сего на меня напал какой-то ужас, и мне показалось, что я стою на верху небесной тверди, предо мною же ходит какой-то юноша со светлым, как солнце, лицом, одетый в багряницу. Когда я шел за ним, то увидел Крест большой и прекрасный, по виду подобный радуге, а кругом его стояли огневидные певцы, славословя Господа, некогда распятого на Кресте. Лобызая святой Крест, я исполнился несказанной духовной сладости.
Мой путеводитель подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидел дивных мужей, их упокоение и непередаваемую на языке человеческом радость их праздника. После сего мы вошли в какой-то чудесный пламень, который не опалял нас, но только осиявал. Я стал ужасаться и трепетать.
Мы поднялись выше третьего Неба, где я видел множество Сил небесных, воспевающих и славословящих Бога. Мы подошли к какой-то блистающей, как молния, завесе, перед которой стояли великие и страшные юноши, видом подобные как бы огненному пламени; лица их сияли ярче солнца, а в руках у них было огненное оружие. Предстоя со страхом, увидел я бесчисленное множество небесного воинства. И сказал мне водивший меня юноша: “Когда отверзется завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу славы Его”.
Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объяли ужас и неизреченная радость. И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно пророку Исаие, узрел Господа моего. Лицо Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня. Увидев сие, я пал пред Ним ниц. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить. И теперь при воспоминании о том видении я преисполняюсь неизреченною радостью. В трепете лежал я пред моим Владыкой, изумляясь такому Его милосердию, что Он попустил мне, нечестивцу и грешнику, предстать пред Собою и созерцать Божественную Его красоту. И услыхал я от Премилосердого Творца моего, изрекшего мне пресладкими и пречистыми Своими устами три Божественных слова, кои так усладили сердце мое и разожгли его любовью, что я от теплоты духовной весь истаивал, как воск…
Затем очутился я на том самом месте, где находился ранее, лежащим в углу. И удивился я тому, где я побывал, и тому, что сподобился видеть. Мое сердце исполнилось неизреченной радости, и я возблагодарил моего Владыку, изволившего явить мне такую благодать».
Но не только для ободрения и предвестия вечного блаженства – и для вразумления избранников Своих отверзает небеса Господь. Так было со святым Карпом, апостолом от семидесяти. Один из учеников апостола Карпа отпал от веры под влиянием какого-то язычника, и апостол настолько прогневался на соблазненного и соблазнителя, что стал желать им обоим гибели, стал молить Бога о том, чтобы огонь Небесный спалил заблудших. Во время этой безумной молитвы отверзлись Небеса, и апостол увидел Господа Иисуса Христа в окружении ангельского воинства. Потом апостол Карп взглянул вниз и увидел: те два человека, гибели которых он желал, стояли на краю темной пропасти, откуда скрежетал на них зубами страшный змий. Злую радость почувствовал апостол и уже смотрел не в открытое Небо, не на Господа Своего, а в адскую бездну, где змий готовился пожрать грешников. Но вот Сам Иисус Христос, сойдя с Небес, подал руку помощи тем, кто уже падал в пропасть, – и с укором сказал апостолу Карпу: «Для чего желаешь ты погибели братиям? Подражай Мне и не желай смерти грешника, ибо Я готов за спасение людей снова пострадать, только бы люди обратились от своих лукавых путей и возненавидели свои грехи».
Еще более строгий урок небесной любви был преподан святому Иоанну Синаиту, рассказавшему о себе: «В то время когда я жил в пустыне, пришел брат из монастыря навестить меня. Я спросил его: “как живут отцы и братья?” “Хорошо за твои молитвы”, отвечал он. Потом я спросил его об одном из братии, о котором ходила худая слава. Он отвечал мне: “поверь, отец, этот брат продолжает жить по-прежнему”. Услышав это, я сказал “ox!” – и немедленно пришел в исступление. Я увидел Господа нашего Иисуса Христа и устремился на поклонение Ему. В это время – вижу – Господь обратился к предстоявшим Ему Ангелам и сказал им: “Выгоните его вон, потому что он в отношении ко Мне антихрист: предваряя Суд Мой, он осудил брата своего”. В то время как изгоняли меня и я выходил из дверей, запуталась в них моя мантия и была удержана ими. Пришедши в себя, я сказал посетившему меня брату: “лют для меня этот день”. Он спросил: “почему так, отец?” Я поведал ему виденное мною, присовокупив, что снятая мантия означает отнятие от меня покрова Божия и помощи Божией. С этого дня я углубился в пустыню и скитался по ней в течение семи лет, не употребляя хлеба, не входя под крышу и не беседуя ни с кем из человеков. По прошествии этого времени я снова увидел Господа: Он возвратил мне мантию мою».
Так самая благочестивая жизнь, самые трудные подвиги оказываются для человека бесполезными, пока в его сердце не пробудится истинная любовь к ближним – та заповеданная христианам святая любовь, которая долготерпит, милосердствует… не превозносится, не гордится… не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (1Кор.13:4–7). Не судящим, а любящим открываются Небеса Божественной любви, чтобы навеки принять их в свои объятия.
Ведь самое обозлившееся человеческое существо все-таки хочет, чтобы его любили. История показывает, как несчастны бывают тираны, имевшие, казалось бы, все, что душе угодно, видевшие мгновенное исполнение любого своего желания. Но за лестью и угодничеством эти властители чувствовали безлюбую пустоту – и жестоко страдали. Почести и богатства, наслаждения и развлечения могут лишь на время заглушить в человеческом сердце тоску по истинной любви. Страшно жить грехом и ненавистью, но нет ничего отраднее, чем жить любовью.
Светлое счастье взаимной любви! Кто испытал его, тот не променяет это дивное чувство ни на какие сокровища. Так каково же должно быть блаженство в Горнем Царстве любимых и любящих, обнимающем мириады светлых небожителей, освященном всесовершенной любовью Божией! В вечном небе любовь свободна от земной шелухи: там нет ни скорбных утрат, ни жестоких измен, ни плачевных разочарований, ни печальных разлук. Там родные становятся еще роднее, там свет раскрывается навстречу свету, там радостью умножается радость, там бессмертна и совершенна любовь. И надо всем, и во всем, и средоточием всего – Всещедрый Вселюбящий Бог, счастье лицезреть Которого превосходит человеческий и ангельский разум. Бесконечен Творец – и бесконечно возрастание радости, даримой Создателем созданиям Его. Но чтобы человеку войти в небесную Семью Божию, ему надо научиться истинной любви на земле. Ибо, как говорит архиепископ Иннокентий Херсонский, «развращенное, нераскаянное сердце есть такая тяжесть, которую и Всемогущество Божие не может поднять на высоту».
Как железо притягивается к магниту, так и душа грешника притягивается к пороку, с которым успела сродниться за время земной жизни. Так, проходя после смерти тела воздушные мытарства, душа гневливого невольно тянется к бесам гнева, душа блудника – к демонам блуда, душа гордеца – к мрачному князю гордыни… Так поднебесные духи злобы похищают предавшихся им несчастных людей и уносят в бездну, где плач и скрежет зубов, где царствуют отчаяние и ненависть.
Люта смерть грешников, но прекрасна смерть праведников. Древнее страшилище – смерть не пугает верных христиан, ибо за смертным порогом они провидят отверстое небо. Имею желание разрешиться (от тела) и быть со Христом, потому что это несравненно лучше (Флп.1:23), – говорит святой апостол Павел. Ничего так страстно не желали святые Божии, как покинуть этот мир с его болью, грязью, ложью, злобой и уйти в Небесное Царство добра и света.
Человеческая речь оказывается слабой уже при описании Рая – первой ступени Небесного блаженства. Уже в райских садах красота и благоухание, сладость и свет – несказанные. А выше начинаются совершенно невыразимые степени счастья: «неизреченные глаголы», которых «нельзя пересказать». Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1Кор.2:9). Ограниченное человеческое воображение не в силах представить себе всю полноту даров, которые Всещедрый Владыка мироздания приготовил детям Своим, усыновленным Ему во Христе. Для ограниченных земных чувств невместимы высота и многообразие Небесных восприятий. При касании Неба даже праведный земной человек «растекается и тает от духовной сладости». Сквозь «мутное стекло» наших теперешних представлений невозможно рассмотреть Царствие Божественного Света. Награда, уготованная верным Богом Спасителем, неизмеримо превосходит их земные труды.
В доме Отца Небесного обителей много (Ин.14:2), говорит Господь. Под сенью радужного Креста, виденного блаженным Андреем, каждый спасенный во всей полноте и расцвете обретет то, к чему стремилась его душа: наслаждение красотой, радость познания истины, счастье созидания и творчества, торжество доброты и чистоты, блаженство полета в волнах любви к всесовершенной любви Божией. В Горнем мире каждый человек станет воистину личностью, ибо, освободившись от всего наносного, просияет в нем святой образ Божий. Прекрасен, славен, могуществен, богоподобен каждый из небожителей. К несказанному величию возводит Господь верных Своих из земного праха.
«Вечный покой», о котором молит Церковь для ушедших в иной мир, – это отнюдь не сонная бездеятельность, не ленивое «утопание в блаженстве». Высокий Небесный покой означает отсутствие скорбей, болезней, усталости, сомнений, зла и смерти – вечный покой от всего того, что омрачало наше земное существование. Это свет без теней, чистейшее добро, Божественный мир души. Воля любвеобильных наследников Царствия Божия едина с волей Вселюбящего Господа, и высочайшее благо находят они для себя в участии в деяниях Божественного Промысла. Всевышний Творец призывает Свои создания к некоторому сотворчеству с Собою; Бог-Любовь зовет возлюбленных Своих к делам любви. Так Небесная торжествующая Церковь участвует в спасении оставшегося на земле человечества – во главе с Премилосердной Матерью Божией нисходят в падший мир лики праведников и Ангелов, спешат на помощь заблудшим святые Господни, молятся светлые Небожители своему Пресветлому Царю о спасении грешной земли. А когда совершится последний Суд Христов, когда окончательно будет повержено вселенское зло, новое и славнейшее поприще ждет сынов Света, сияющих и душами, и воскресшими, преображенными телами.
Как в этом мире мы дышим воздухом, так Небожители дышат славословием Всевышнему. Это блаженное дыхание, становящееся единым прекраснейшим песнопением Горнего Царствия. Благодарность есть неотъемлемое свойство добрых существ, а кого же более благодарить, славословить, любить наследникам пресветлой вечности, как не своего Всесовершенного Создателя – Дарителя жизни, света, неисчерпаемого счастья? Божественная любовь порождает в чистых сердцах любовь, и нет для небожителей чувства сильнее и сладостнее, чем боголюбие. Утоление потребности любящего – говорить о любви, петь, изливаться любовью. И в Небесном Царствии звучит несмолкаемое славословие, воспеваемое великой семьей Божией возлюбленнейшему Всемилостивому Господу. Бледное понятие о том, каким ликованием исполнены небесные хоры, дают нам редкие мгновения умиления, которые мы, грешные, испытываем во время наших немощных молитв. Великие духом святые подвижники еще в этом мире ощущали молитвенный восторг, подобный небесному. Столь сильны бывали порывы их любви к Богу, что во время молитвы иногда даже тела их поднимались над землею, как это было со святой Марией Египетской. И если мы хотим последовать за ними в блаженную вечность, нам надобно учиться истинной молитве – смиренному и сладостному обращению к Небесному Царю.
Не заслугами падшего и заблудшего человечества, а неизреченным снисхождением Христа Спасителя открылось для нас Горнее Царство. Это дар любви и милости Божией к недостойным, дар Высочайшего Человеколюбия, превышающий щедроты Творца к чистым светоносным духам.
«Не с ангельскою природою соединился Господь и не ее носил. Это показывает великую любовь Божию к человеческому роду. Чего не даровал Ангелам, то дал людям, чтобы от них воспринять плоть. Он настигнул нашу природу, бежавшую и далеко удалившуюся; и настигнув, воспринял ее и облекся, соединив с Собою и остановив ее, когда она бежала от Него», – говорит блаженный Феофилакт Болгарский.
Сын Божий «настигнул» падающее в адскую бездну человечество: Он изволил сделаться подобным нам во всем, кроме греха. Родившись в убогой Вифлеемской пещере, Христос Бог вернул человеческой природе изначальную чистоту. Спаситель подает нам руку Свою, чтобы с пути погибели вернуть нас на верную дорогу, ведущую в открытое Небо.
Дорогие во Христе братья и сестры!
Со времен пришествия Господа Иисуса для всех нас дверь отверста на небе (Откр.4:1) и Ангелы Божии восходят и нисходят (Ин.1:51) к сынам и дочерям человеческим. В этом мире Небесная помощь не оставляет верных. Укрепляемые Божественной благодатью, уже сонмы праведников вошли в Горнее Отечество, ликуют в предчувствии светлого пиршества Христова, которое состоится после Всеобщего Воскресения. Их пример вдохновляет род христианский, их любвеобильный зов доносится до нас с блаженных высот. Так будем же внимать спасительному голосу Небес, а не пагубному шепоту лукавых соблазнов. Станем же помнить, что Царство Божие открыто для нас.
Здесь, на земле, мы проходим испытательный срок. Среди искушений временного мира наши души или закаляются в добре, сознательно выбирают добро, гнушаясь злом, и становятся способны воспринять Божественный Свет, или растлеваются грехом – так, что делаются пригодны только для ада. Безумие, вечное самоубийство – променять Небо Господне на земные исчезающие блага и временные телесные наслаждения, оборачивающиеся горьким и вечным похмельем. Мы ведомы Промыслом Божиим, дающим нам все для спасения. Никто не испытывается сверх сил и без духовной пользы для него самого. Так да спешит каждый из нас с верою, надеждою и любовью по указанному ему Господом пути, терпеливо перенося земные скорби, духовным взором созерцая отверстое Небо.
Умножение греха и соблазна, видимое торжество зла в этом мире не должны смущать христиан. Бывали времена несравненно страшнее нынешних. Так было в России, охваченной революционным кошмаром, когда тысячи исповедников Христовых делались жертвой большевистских палачей-богоборцев. Тогда настежь было открыто пресветлое Небо для новомучеников Российских. Один из этих доблестных воинов Господних – священномученик Вениамин (Казанский) сказал своим убийцам: «Вы победите. Но в конце все равно придет Христос». Да, не вечно будут торжествовать «сыны погибели», конечная расплата уготована диавольскому коварству. В урочный час падший мир изменится и обновится в пламени Божественного огня – будет новое небо и новая земля (Откр.21:1). Но в тот же час новым светом и новой полнотою блаженства воссияет вечное Небесное Царствие.
Пока еще длится долготерпение Всевышнего, прибегнем и мы, непотребные грешники, к подножию Престола Его. Со слезами покаяния будем же молить Христа Спасителя – да простит наши грехи, и помилует, и спасет нас, и сподобит нас в день Судный встать одесную Его, чтобы и нам восславлять Милосердие Господне во Царствии, где отрет Бог всякую слезу с очей, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков (Откр.21:4; 22:5).
Аминь.
