Слово при погребении генерал-аншефши М. Д. Дуниной
Блаженни мертвии, умирающии о Господе,
ей, глаголет Дух, да почиют от трудов
своих (Откр.14:13).
Вот и гроб пред нами! А при том так легко душе; потому что на мысль приходит не тление, а жизнь, не персть хладная, а благодать небесная. При нем хочется не плакать, а благодарить Господа душою мирною. Не правда ли, слушатели, что при ином гробе страшно душе, темно бывает, как в могиле? А при этом гробе живительный свет небесный льется в сердца.
Прежде всего хвала и благодарение Тебе, Господи, которым живут рабы Твои, проливая радостный свет Твой на земле. Твой свет зрим мы в жизни рабы Твоей.
Матери семейств! Вот вам мать, у которой есть, чему поучиться. Вот вам мать, которая была матерью не по имени и не по земным только узам. Сколько у неё детей, внуков, правнуков! Как вы думаете, легко воспитать и пристроить столько чад? Легко ли дать образование, нужное не для одной земли, а и для неба? Шесть дочерей и один сын остались на руках у неё, когда умер супруг её. И все дочери воспитаны и счастливо выданы в замужество.41 Двадцать четыре внука и семьдесят шесть правнуков родились и воспитались в её доме. О! сколько забот сколько скорбей надобно было ей испытать! Мало и того, – она же была матерью и для сестер, и для племянниц своих; и о них заботы лежали на её же душе и их она же выдала в замужество. Кто же дал ей силы для стольких трудов, для стольких забот и скорбей? Поверьте, одно благочестие христианское. Без него и самая материнская любовь оказывается слабою пред силою бед земных и неумною в счастье земном. Ах! чего ожидать от греха? Он вносит одно расстройство и в дома, и в семьи, и в умы, и в сердца. Боярыня Мария была дочь благочестивого отца, того отца, которого честность, любовь к правде, глубокая набожность очень известны по управлению здешним краем. Потому она с юности обучена была благочестью.
Другие матери семейств, или другие отцы получают от родителей имения богатые, устроенные лучшим образом, так что оставалось бы жить до гроба без вздоха. Проходят пять, много десять лет, и уже богатство утекло, как вода, рассеялось ветром суетности, исчезло в пожаре страстей. Пусть же видят в примере сей рабы Божией, как благочестие на все полезно, и для временной, и для вечной жизни. Пусть с уважением подойдут ко гробу той, которая, оставшись вдовою с имением расстроенным, умела не скупостью, над которою добродушно улыбалась она, а христианскою умеренностью сохранить детям богатое наследство.
Иные жалуются, что тяжело содержать дом прилично званию своему. Не носила ли почившая раба Божия очень видное, очень почетное звание в свете? Она – супруга полного генерала, и генералы называли ее своею материю. Отчего же она умела и жить прилично высокому званию и не тяготиться своим положением? Оттого, что держалась не правил света легкомысленного, а уроков ума христианского, оттого что не дозволяла мечтам суетности ветренной волновать её сердца и повелевала воле держаться путей закона Божия. По любви материнской, по любви общительной со своими и чужими, она готова была отдать все, чтобы были довольны в её доме, но прежде всего занята была тем, как бы суетностью тщеславною не оскорбить долга, назначенного ей Промыслом, как бы за удовольствия пустые не платить тревогами досадными, раскаянием поздним, как бывает с неосторожными.
Сколько заботь, сколько хлопот у иных, чтобы почетно было имя их между людьми! А имя их все-таки остается незаметным между людьми, а если и замечают его, далеко лучше было бы, когда бы никто не знал его. Отчего это? Пусть поучатся у сей рабы Христовой. Она без усилий умела внушать уважение к себе, едва не благоговейное.
И как было не уважать её? Если бы и не знали мы, что она делила с супругом своим труды очаковской войны, польской войны, прагской битвы; если бы и знали мы, что ее уважали такие люди, каковы были Румянцев, Суворов, Потемкин, глубокое уважение возбуждала в каждом высокая её личность, при первом с нею знакомстве. Её благородство – было благородство христианское; её правила жизни – были правила чистые, высокие, неземные; её ум был светлый, ясный, просветленный светом Христовым. Один у неё оставался сын – юноша прекрасный, образованный, добрый, самая радостная надежда вдовства её, и того отдала она отчизне. На бородинском поле получил он назначение состоять при главнокомандующем армиями. Назначение лестное! Ему было только 19 лет. Что же он отвечал? «Полк мой идет в сражение, и я, сын израненного генерала, должен быть с полком; я адъютант – после сечи». Так отвечал он, и – пал в сражении. Не правда ли, что такой сын мог быть не у всякой матеря? И не правда ли, что тяжело, очень тяжело было матери лишиться такого единственного сына? Боярыня Мария и потерю такого сына перенесла с христианским благодушием.
Внимательная к значению бессмертной души своей, она была внимательна к себе, внимательна к другим, как к почетным земли, так и к бедности земной. При общем уважении к её имени, при высоком звании своем оскорбляла ли она приближающегося к ней бедняка взором презрения или даже холодности? Нет, она спешила утешить горькую бедность ласкою и приветом, не забывая того, что земное величие без душевной доброты – пустота обильная. При средствах, не всегда богатых, когда отказывала она нуждающимся в помощи? Никогда. Она всегда помнила слова Господа, подав помощь бедному, вы подаете ее Мне. Прислуга не тяготилась ею, никогда не встречая в ней ни взыскательной гордости, ни тяжелой власти. Всегда спокойная, всегда умеренная в движениях души, она в обхождении с подчиненными соединяла ласковость с чувствами принадлежащего ей достоинства, и была умною матерью для них.
Высокими кажутся люди, пока величие земное окружает их, пока слава и богатство с ними, пока здравие и красота сияют на их лицах, пока ум и связи земные отворяют им дверь каждого дома. Но как мал человек, как слаб, как незначителен, когда смерть лишает его всего земного, а небесного не приобрел он ничего! Душа христианская! ты твердо помнила, что все земное – суета, и для жизни вечной нужна только благоплодная вера в Господа Иисуса. Светильник твоей жизни теплился чистой любовью к Богу. И вот в чем самое прочное величие твое! Вот почему особенно так благодарим мы за тебя Господа! Блаженни мертвии, умирающии в Господе, ей, да почиют от трудов своих.
Ныне иные позволяют себе пренебрегать уставами св. церкви. О! горько будут каяться в том, когда оскорбленный в лице церкви своей Господь отвратит от них милостивый взор Свой на суде своем. Благословенна боярыня Мария в путях её! Она жила, как искренняя дочь матери церкви. Пока ходили ноги её, не отказывалась она посещать храм Божий, не опасаясь ни холода, ни мокрой погоды. Каждый воскресный день и всякий праздник встречала она в доме молитвы и с благоговейным вниманием следила за церковною службою. Её щедростью построен храм Божий. Ах как важен этот памятник, воздвигнутый тобою, раба Христова! Это – памятник любви твоей ко Господу. Мирские памятники приносят ли пользу тем, в чье имя воздвигаются они? Нет, это бесполезные памятники суеты людской. А в храме, тобою воздвигнутом, всегда, всегда будет приноситься бескровная жертва о покое души твоей, о прощении грехов, неизбежных ни для кого на земле. Рано или поздно люди забудут тебя, это верно. А церковь? О! святая церковь никогда не забудет тебя и за создание храма и за ту любовь, с какою покоила ты служителей храма Божия.
Скорби неизбежны на земле. И счастливы те счастливцы мира, которым Господь посылает скорби особенные, чтобы не забывались они, чтобы очищались они от праха мирской суеты. Господь явил в тебе любовь свою, раба Христова, искупив тебя разными скорбями. Более 80-ти лет прожито тобою на земле, и из них прожила ты 16 лет сиротою после матери и 48 во вдовстве. В последние твои годы были у тебя такие скорби, каких и не ожидала ты. Блаженна твоя доля, особенно потому, что ты не была невнимательною к урокам посещавших тебя скорбей; мало того, ты алкала и жаждала правды Божией, благодарила, когда сказывали тебе значение уроков небесных.
Единый святый и безгрешный! Несть человек, иже поживет и не согрешит. Прости грехи рабы Твоей боярыни Марии, желавшей творить волю Твою святую. Упокой душу её там, где покоишь Ты возлюбших Тебя. Аминь.
