Слово по освящении Богородице-Рождественскаго храма, что в Столечниках. 1842

И воста Иаков от сна своего, и рече: яко есть Господь на месте сем, аз же не ведех. И убояся, и рече: яко страшно место сие, несть сие, но дом Божий, и сия врата небесная. (Быт. XXVIII. 16–17).

В сих словах Праотца Иакова, и в приключении, которое заставило его сказать оныя, представляется один из самых древних примеров того, каким образом благодатное ощущение присутствия Божия, испытанное благочестивым человеком на некотором известном месте, пораждало мысль о святости того места и о Доме Божием, или о храме Божием. Да послужат нам оныя руководством к размышлению, полезному и благовременному по совершившемся ныне освящении храма сего.

Иаков был в пути, один со странническим жезлом своим; – и там, где оставило его заходящее солнце, и застигла ночь, он лег спать, вместо постели, на земле, вместо возглавия, на камне, вместо покрова, под высоким шатром неба. Не было там не только ничего похожаго на дом Божий, но и никакого признака или принадлежности человеческаго жилища.

Пробудился Иаков. Место все тоже; ничто не переменилось; ничего не прибавилось: но уже он находит там новое и великое; находит – присутствие Божие. «Есть Господь на месте сем». С удивлением, или с некоторою скорбию, признается он, что до сих пор не знал сего. «Аз же не ведех». Высокая нечаянность поражает его. «И убояся, и рече: яко страшно место сие». Нет, восклицает он; это совсем не то, что вчера; «несть сие, но дом Божий, и сия врата небесная».

И на сем месте, где мы стоим теперь, кто был вчера и смотрел только телесными глазами, тот видел только камень, дерево, металлы, краски, произведения земной природы, дела рук человеческих. Но теперь, кто пробужденным духом возстал, чтобы созерцать оком духовным, тот может и должен примечать, «яко есть Господь на месте сем»; должен знать и признавать, что сие есть «дом Божий, и сия врата небесная».

Что ж за перемена там в очах Иакова? Что за перемена здесь в очах духовнаго человека?

На месте, где провел ночь Иаков, открылось ему присутствие Божие, в сновидении. Увидел он лествицу, которая утверждена была на земле, и возвышалась до небес; Ангелы Божии восходили по ней и нисходили, подобно как земные служители по лестнице ходят в высокий дом господина своего; на верхнем конце ея стоял Сам Господь, и благословил Иакова и потомство его. Когда Иаков проснулся: чудесная лествица еще стояла в его памяти и воображении над головою его. Когда он вновь возводил мысленный взор до верхней степени сея лествицы: ему представлялась там дверь невидимаго небеснаго дома, из которой исшел и явился Царь небесный благословить раба Своего на земли. Таким образом Иаков спал, и проснулся у крыльца Дома Божия. После сего, и ясно, и очень естественно его восклицание: «несть сие, но Дом Божий».

А здесь? – Не видели ль, не слышали ль вы, как и здесь, хотя и несовершенствами плоти обложенные, однако же «помилованные» служители Божии быти, то восходя – в молитве, то нисходя – в видимом земном служении, уготовляли место сие Царю небесному, и возвещали Ему готовность: «готов престол Твой»? (Пс.92:2) Как и здесь, ожидали Его присутствия, и призывали оное: «воскресни Господи в покой Твой»? (Пс.131:8) Как и здесь, не однократно повелевали вратам «взяти князи своя», то есть, открыться более и более в высоту, «да внидет» Всевышний «Царь славы, Господь силы» (Пс.23:7–10), с Своею невидимою славою, с сонмом небесных сил Своих? И что же наконец? Примечаете ли и вы здесь, что действительно пришел Царь славы, вошел Господь в покой Свой, седит Бог на престоле святем Своем? Видите ли духом и здесь духовную лествицу, которая соединяет землю с небом, создание с Создателем, человека с Богом, которой нижняя степень лежит на земле, дабы на ней могли стоять земные человеки; – которой посредствующия степени могут держать вас в духе над землею выше и выше, возводить ближе и ближе к небесам, и взаимно низводить небесныя силы в помощь вам; – на горнем месте которой стоит Сам Господь, и «речет мир на люди Своя, и на обращающия сердца к Нему»! (Пс.84:9) Познали ль вы здесь так верно, как верно знают то, что видят, – уведали ль вы присутствие Божие?

Иаков, когда уведал присутствие Божие на известном месте, тотчас ознаменовал сие ведение видимым твердым памятником, освятил его возлиянием елея, присвоил тому месту навсегда имя Дома Божия, и неоднократно потом приходил туда совершать служение Богу, по установлениям своего времени. «И воста Иаков заутра и взя камень, его же положи тамо в возглавие себе, и постави его в столп, и возлия елей верху его. И прозва Иаков имя месту тому Дом Божий» (Быт.28:18–19). И после путешествия в Месопотамию, возвратясь оттуда, «постави Иаков столп на месте, иде же глагола с ним Бог, столп каменный, и пожре на нем жертву» (Быт.35:14). Таким образом видимый освященный памятник, и нареченное на нем имя дома Божия, свидетельствовали, что Иаков обрел здесь невидимое, но действительное присутствие Божие. Должно ли по сему примеру заключить, что и наполняемый теперь нами Дом Божий то же самое свидетельствует о тех, которые некогда воздвигли оный и освятили, и о тех, которые взяв почти только камень древний, облекли его новым благолепием, и новым помазанием, и освящением в чин дома Божия возстановить споспешествовали? – «Да будет, Господи!»

Но – «яже глаголю, всем глаголю»: уведали ль вы действительно, «яко есть Господь на месте сем»? Или, как Иаков, получив ведение, с негодованием на себя признавался в своем прежнем неведении, так нам должно еще признаваться в нашем неведении настоящем: «aз же не ведех»?

В самом деле, должно признаться, что познание присутствия Божия на некотором определенном месте затрудняется не только неведением чувственнаго человека, который не умеет сквозь чувственное проникать в духовное, чрез земное восходить к небесному, но и другим познанием человека мыслящаго, – познанием вездеприсутствия Божия. Как познать присутствие Божие на некотором месте, где Божество также невидимо, как и везде? Как познать присутствие Божие на месте определенном, когда никакое место не может заключить в себе Его присутствия, и никакоe место исключить из себя онаго не может? Само слово Божие иногда представляет присутствие Божие столь удаленным, что никому не можно достигнуть онаго. «Царь царствующих и Господь господствующих, Един имеяй безсмертие, и во свете живый неприступнем, Его же никто же видел есть от человек, ниже видети может» (1Тим. VI. 15–16). А иногда тоже слово Божие представляет присутствие Божие столь повсюду близким, что не можно быть вне онаго. «Камо пойду от Духа Твоего? И от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо ecu; аще сниду во ад, тамо ecu. Аще возму криле мои рано, и вселюся в последних моря: и тамо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя» (Псал. CXXXVIII. 7–10). Присовокупим еще некоторыя указания присутствия Божия в слове Божием. Иногда указует оно присутствие Божие на небесах небес, и как-бы совсем устраняет от земли. «Нeбo небесе Господеви: землю же даде сыновом человеческим» (Пс.113:24). Но иногда Сам Бог низводит присутствие Свое на землю, и полагает оное навсегда во храме Своем. «Будут очи Мои ту, и сердце Мое во вся дни» (3Цар. IX. 3). Наконец и еще меньшую и теснейшую обитель присутствию Божию, паче, может быть, вероятия многих, созидает слово Божие во внутренности человека. «Вы бо есте Церкви Бога жива, яко же рече Бог: яко вселюся в них» (2Кор. VI. 16).

И так, Бог – в неприступном свете, Бог – во всем мире; Бог – на небесах; Бог – во храме; Бог – в человеке: – как же столь разные образы познания согласить в одном, самом с собою сообразном, ведении единаго присутствия Единаго Бога?

Не трудно на сие ответствовать вообще, что как Бог во внутренних Своих свойствах, силах и действиях есть непостижим и безконечен; таков же Он есть и во внешних Своих откровениях и явлениях: и потому нимало не странно, а весьма естественно, что откровения единаго присутствия Его непостижимо различны, и явления Его безконечно разнообразны, потому и не могут быть обняты одним каким-либо частным образом познания, но во всех возможных образах познания одно необъятное Боговедение таинственно проявляют, и проявляя, оставляют таинственным.

Но дабы неведущий не имел причины жаловаться, что ему неизвестное объясняют тем, что совсем недоведомо: испытаем, если можно, приблизить необъятное Боговедение к ограниченному познанию человеческому.

Слово Божие, явление Божества в мире, именно, Сына Божия, Которому особенно принадлежит «исповедывать» (Иоан. I. 18), то есть, открывать, являть невидимое Божество, – изображает подобием благотворно возсиявающаго солнца: «возсияет вам», глаголет Бог у Пророка, «боящимся имене Моего, солнце правды, и исцеление в крилех его» (Мал. IV. 2). Подобно сему и в молитвах совершившагося ныне тайнодействия Бог прославляется, как «солнце истиннаго дня». Воспользуемся сим естественным подобием для некотораго созерцания истины сверхъестественной.

Вы говорите: солнце на небе. Сие очевидно всякому. Но разсматривайте далее: что есть присутствие солнца? Присутствие вещи есть ея непосредственное отношение к другим, ея действование на другия вещи. Посему есть присутствие солнца повсюду, где оно действует своею силою света, теплоты, движения. И подлинно, когда ты, стоя на земли, видишь на небе светлый круг солнечный: тогда ты не можешь сказать, что солнце отсутствует; тогда и на земли есть для тебя присутствие солнца. Но и тогда, когда облака закрывают от тебя образ солнца, происходящий от него дневный свет не есть ли также действительное, хотя не столь явственное, присутствие солнца, которым и отличается день от ночи? И еще, когда таже солнечная сила, которая действует на всю подсолнечную вообще, особенным образом действует и оказывает свое действие в некоторой особенной вещи, например, во внутренности плода производит нежность, способность к питанию, вкус, зрелость: не есть ли и сие присутствие солнца в силе и действии?

Дерзнем теперь, поколику возможно, возвести сие подобие к тому, что выше всякаго подобия.

Как есть первоначальное и существенное присутствие солнца на небе, в светоносном круге онаго: так есть первоначальное и существенное присутствие Божества на небесах небес, в неприступном свете, в Его средоточной и всеобъемлющей вечности, для которой средоточие – везде, а окружия нет.

Как солнце, не оставляя места своего на небе, деятельно присутствует во всей подсолнечной, поколику всюду светит, греет, движет: так Бог, живя в неприступном свете на небесах небес, тем не менее истинно и действительно присутствует во всем мире, и невидимом и видимом, поелику «носит всяческая глаголом силы Своея» (Евр. I. 3).

Как для находящихся на земли есть особенное присутствие солнца, когда они, сквозь чистый воздух, видят светоносный круг его, и примечают, как оно восходит, идет и заходит: так для очищенных от мглы плотския душ есть особенное присутствие Божие, которое является им в чудных образах Божественнаго света, пред очами духа их открывающихся, преходящих и паки сокрывающихся. Так Исаия «видел Господа, седяща на престоле высоце и превознесенне» (Иса. VI. 1); так Иезекииль видел, над четырьмя животными, и над огненными, одушевленными колесами, «на подобии престола подобие яко вид человечь» (Иезек. I. 26); так Иаков видел Господа на высоте лествицы в двери небес, и многие Святые многообразно.

Впрочем, как и те, от которых образ солнца закрывается туманом или облаком, по обыкновенному дневному свету, и по другим действиям солнца, познают его присутствие: так и те души, от которых или нижняя мгла собственной плоти заграждает, или высшее облако неисповедимых судеб Божиих закрывает чрезвычайный свет чудесных откровений и явлений Божественных, могут однако же иметь довольно ясное познание и живое ощущение присутствия Божия, по некоторому, не столь определенному, не столь поразительному, но для ока неослепленнаго, действительному и ничем непомраченному свету Божества, непрестанно светящему в происхождении, возрастании, совершении, сохранении, управлении, возобновлении тварей, особенно в дивном для внимательных наблюдателей провидении о человеке.

Далее, как есть некоторое внутреннее присутствие солнца в земном плоде, в который оно входит своею силою, и сообщает ему нежность, питательность, вкус, зрелость: подобным сему образом, – испытавший знает, а не испытавший для поощрения себя к опыту, может предварительно догадываться, что есть внутреннее присутствие Божие в человеке, котораго, по его свободному желанию, по его вере и любви, по молитве и преданности, Бог посещает Своею благодатною силою в сердце, внутренно умягчает, питает, услаждает, и действием духовнаго света и теплоты, – истины и любви, постепенно приводит к духовной зрелости, или совершенству.

Можно бы продолжать разносторонния применения взятаго нами уподобления: но лучше не простираться далеко на сем пути. Не все можно и должно изъяснять: многому должно только верить, потому что и можно только верить. Видимыя создания Божии, по слову Самого Создателя, представляют только «задняя» Его (Исх.33:23): лица же Его показать не могут. Свет сотворенных вещей есть не более, как тень Света несотвореннаго; а тень конечно не может быть так ясна, как свет. Имеют и твари свои таинства, которых действия не может не признать естествознание, встречаясь с оным в опыте, но которых истолковать оно не умеет. Можно ли же быть не довольну, если непостижимый Бог предлагает нам таинства, для которых пытливый разум тщетно изощряет свою проницательность? Не сего ли надлежало и ожидать от Непостижимаго Бога? – Если я укажу вам на зрелый грозд, и скажу, что в нем есть благословение солнца: вы должны мне поверить, потому что даже и по знамениям наружности можете приметить его зрелость, и можете в ней удостовериться вкушением, и при том знаете, что без солнца виноград не созреет: но тщетно стали бы вы требовать от меня изъяснения, или усиливались бы изъяснить сами себе, как солнце входит в ягоду, и малыя частицы земли, воды, воздуха, претворяет в кровь гроздову. Не испытуйте же таин Солнца духов, не требуйте отчета в действиях благодати Отца светов. Когда Евангелие и Церковь вводят вас в освященный храм, как в Дом Божий, приближают вас к его престолу, яко к престолу благодати, указуют вам на воду крещения или кропления, и сказуют, что есть над нею осенение Духа Божия; указуют на миро помазания, и образуют им печать дара Духа Святаго; указуют на тайнодействованные виды хлеба и вина, и возглашают: сие есть истиное Тело Господне, сия есть истинная Кровь Господня: веруйте не испытуя, приобщайтесь веруемому с любовию и преданностию; и вы обрящете в видимом невидимое, в чувственном духовное, в знамениях и видах истину и силу, в естественном свышеестественное, приближитесь к Божественному даже до «причастия, – как говорит Апостол, – Божественнаго естества» (2Петр. I. 4); «вкусите и увидите», только не оком тела, «яко благ Господь» (Пс.33:9), получите участие в «блаженстве невидевших и веровавших» (Ин.20:29).

Таковыми различными, но между собою согласными, и единое спасительное и блаженное ведение составляющими образами познания, если не всеми, то некоторыми, уведали ль мы, братия, присутствие Божие, не словесно и мысленно только, но действительно и опытно?

Кто истинно познал присутствие Божие во всем мире: тот над всем, происходящим в мире видит всемогущую, благую и праведную руку Божию: и потому на все, особенно важнейшия происшествия мира взирает с благоговейным вниманием; всякое благополучие в мире приемлет, как дар Божий, с благодарением; всякое бедствие в мире, как действие суда Божия, с покорностию, с терпением и упованием. Но если мы вообще к делам Божиим невнимательны, к благодеяниям Божиим неблагодарны, судам Божиим непокоривы; то не познали мы вседетельнаго присутствия Божия; «несть Бога пред очима нашима».

Кто действительно познал присутствие Божие в человеке, и внутренно принял силу несозданнаго Солнца; в том непрестанно возрастает и созревает «плод духовный, любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердиe, вера, кротость, воздержание» (Гал. V. 22). Напротив того, если мы еще любим и делаем грубыя дела плоти, темныя дела диавола, дела невоздержания, корыстолюбия, гордости, жестокости, ненависти: то не познали еще мы благодатнаго присутствия Божия; не вкусили еще силы грядущаго века; чуждо еще для нас реченное от Господа: «царствие Божие внутрь вас есть» (Лук. XVII. 21).

Кто живо познал и ощутил невидимое присутствие Божие в видимом храме и его священных знамениях и таинствах: тот со Псалмопевцем «веселится о рекших ему»: «в дом Господень пойдем» (Псал. 121:1); тот, согласно с чувствованием другаго церковнаго Песнопевца, «стоя в храме славы Божией, на небеcи стояти мнит». Но если мы неохотно идем во храм, или даже удаляемся от него: то должно заключить одно из двух, или что мы совсем не знаем, «яко есть Господь на месте сем», или что мы рабы неверные, бегающие от дома Господа своего. Если мы стоим во храме неблагоговейно и без внимания; то видно не разумеем мы, «яко страшно местo сие»: а оно, если страшно и для благоговейных, как подобное сему страшно было для Иакова; то колико должно быть cтpaшнее для виновных в безстрашии! Если мы стоим здесь с помыслами не о Божественном, а о человеческом, и занимаемся друг другом, как будто в доме человеческом: то не явно ли, что мы забываем достоинство «Дoма Божия», и оскорбляем владычество Живущаго в нем?

«Взыщите Господа, и утвердитеся; взыщите лица Его выну» (Пс. CIV. 4), дабы Он «исполнил вас радостию с лицем Своим» (Пс.20:7).

Ищите присутствия Божия в мире – здравым и безстрастным разсуждением о делах Божиих; в сердце – верою, молитвою, чистотою, смирением; во хpaме – благоговением к святыне и таинствам, и глубоким вниманием Слову Божию.

«Господи сил, с нами буди!» «Буди Господи, на месте сем»; и «мы неведущие» да познаем Твое присутствие святое и освящaющee. Аминь.

«И воста Иаков от сна своего, и рече: Яко есть Господь на месте сем, аз же не ведех. И убояся, и рече: яко страшно место cиë несть сие, но дом Бoжий, и сия врата небесная» (Быт. XXVIII. 16–17).

В сих словах праотца Иакова, и в приключении, которое заставило его сказать оныя, представляется один из самых древних примеров того, каким образом благодатное ощущение присутствия Божия, испытанное благочестивым человеком на некотором известном месте, порождало мысль о святости того места, и о доме Божием, или храме Божием. Да послужат нам оныя руководством к размышлению, полезному и благовременному по совершившемся ныне освящении Храма сего.

Иаков был в пути, один со странническим жезлом своим; и там, где оставило его заходящее солнце, и застигла ночь, он лег спать, вместо постели на земле, вместо возглавия на камне, вместо покрова под высоким шатром неба. Не было там нетолько ничего похожаго на дом Божий, но и никакого признака или принадлежности человеческаго жилища. – Пробудился Иаков. Место все то же; ничто не переменилось; ничего не прибавилось: но уже он находит там новое и великое; находит – присутствие Божие. «Есть Господь на месте сем». С удивлением, или с некоторою cкорбию признается он, что до сих пор не знал сего. «Аз же не ведех». Высокая нечаянность поражает его. «И рече: яко страшно место сие». «И убояся». Нет, восклицает он; это совсем не то, что вчера; «несть сие, но дом Божий, и сия врата небесная».

И на сем месте, где мы стоим теперь, кто был вчера и смотрел только телесными глазами, тот видел только землю, камень, дерево, металлы, краски, произведения земной природы, дела рук человеческих. Но теперь кто пробужденным духом возстал, чтобы созерцать оком духовным, тот может, и должен примечать, «Яко есть Господь на месте семь»; должен знать и признавать, что сие есть «дом Божий, и сия врата небесная».

Чтож за перемена там в очах Иакова? Что за перемена здесь в очах духовнаго человека?

На месте, где провел ночь Иаков, открылось ему присутствие Божие в cновидении. Увидел он лествицу, которая утверждена была на земле, и возвышалась до небес; Ангелы Божии восходили по ней и нисходили, подобно как земные служители по высокой лестнице ходят в великолепный дом господина своего; на верхнем кoнце ея стоял Сам Господь, и благословил Иакова и потомство его. Когда Иаков проснулся: чудесная лествица еще стояла в его воображении над головою его. Когда он вновь возводил мысленный взор до верхней степени сея лествицы: ему представлялась там дверь невидимаго небеснаго дома, из которой изшел и явился Царь Hебесный благословить раба своего на земли. Таким образом Иаков спал и проснулся у крыльца дома Божия. После сего, сказанныя им слова, нами слышанныя, и ясны и естественны.

А здесь? – Не видели ль, не слышали ль вы, как и здесь, хотя и не совершенствами плоти обложенные, обаче такожде помилованные служители Божии быти, то восходя в молитве, то нисходя в видимом земном служении, уготовляли место сие Царю Небесному, и возвещали Ему готовность: «готов престол Твой»? (Пс. 92:2) Как и здесь ожидали Его присутствия, и призывали оное: «воскресни Господи в покой Твой, Ты и кивот святыни Твоея»? (Пс. 131:8) Как и здесь, неоднократно повелевали вратам «взять князи своя», то есть открыться более и более в высоту, «да внидет» Великий и Всевышний «Царь славы, Господь сил» (Пс. 23:7–10), с Его невидимою славою, с сонмом небесных сил Его? И чтоже наконец? Примечаете ли и вы здесь, что действительно пришел Царь славы, вошел Господь в покой свой, седит Бог на престоле святем Своем? Видите ли духом и здесь духовную Лествицу, которая соединяет землю с Небом, создание с Создателем, человека с Богом? которой нижняя степень лежит на земле, дабы на ней могли стоять земные человеки; которой посредствующия степени могут держать вас в духе над землею выше и выше, возводить ближе и ближе к небесам, и взаимно низводить небесныя силы в помощь вам; на горнем месте которой стоит Сам Господь, и «речет мир на люди своя и на обращающия сердца к Нему»? (Пс. 84:9) Познали ль вы здесь так верно, как верно знают то, что видят, – и уведали ль вы присутствие Божие?

Иаков, когда уведал присутствиe Бoжие на известном месте, тотчас ознаменовал сие ведение видимым твердым памятником, освятил его возлиянием елея, присвоил тому месту навсегда имя дома Божия, и неоднократно потом приходил совершать служение Богу, по установлениям своего времени. «И воста Иаков заутра, и взя камень, его же положи тамо в возглавие себе, и постави его в столп, и возлия елей верху его. И прозва Иаков имя месту тому дом Божий» (Быт. 28:18–19). И здесь, когда нашлись люди, которые возжелали воздвигнуть сей памятник благодатных Божеских явлений человекам и освятить его таинственным помазанием с тем, чтобы он всегда и назывался и был домом Божиим: не должно ли по сему знамению предположить знаменуемое, то есть, что нашлись люди, которых сердце уведало присутствиe Бога своего; не должно ли по крайней мере уповать, что как там за дар ведения от Бога воздано даром знамения от человека, так здесь за дар знамения от человека воздается дарованием спасительнаго ведения от великодаровитаго Бога? Бог упования да совершит сие упование; и да призрит с высоты невидимаго жилища Своего, дабы рабов Своих, благословляющих Его от земли, благословить «всяцем благословением,» наипаче же «духовным в небесных о Христе» (Еф.1:3).

Но – «яже глаголю, всем глаголю»: уведали ль вы действительно: «яко есть Господь на месте сем»? Или как Иаков, получив ведениe, с негодованием на себя признавался во своем прежнем неведении, так нам должно еще признаваться в нашем неведении настоящем: «аз же не ведех».

В самом деле должно признаться, что познание присутствия Божия на некотором определенном месте затрудняется не только неведением чувственнаго человека, который не умеет сквозь чувственное проникать в духовное, чрез земное восходить к небесному, но другим познанием человека мыслящаго, познанием вездеприсутствия Божия. Как познать присутствие Божие на некотором месте определенном, когда никакое место не может заключить в себе Его присутствия и никакое место исключить из себя онаго не может? Само слово Божие иногда представляет пpиcyтствиe Божие столь удаленным, что никому не можно достигнуть онаго. «Царь Царствующих и Господь Господствующих, Един имеяй безсмертие, и во свете живый неприступнем, Его же никто же видел есть от человек, ниже видети может» (1Тим. 6:15–16). А иногда тоже слово Бoжие представляет присутствиe Божие столь по всюду близким, что не можно быть вне онаго. «Камо пойду от Духа твоего? И от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо ecи: aщe сниду во ад, тамо ecu. Аще возьмуся на крылех зари» утренния «или вселюся в последних пределах моря» западнаго: «и тамо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя» (Пс.138:7–10). Присовокупим еще некоторыя указания присутствия Божия в слове Божием. Иногда указует оно присутствиe Божие нa небесах небес, и как бы совсем устраняет от земли. «Небо небесе Господеви: землю же даде сыновом человеческим» (Пс. 113:24). Но иногда Сам Бог низводит присутствие Свое на землю, и полагает оное на всегда во xpaме Своем. «Будут очи Мои ту и сердце Мое во вся дни» (3Цар. 9:3). Наконец и ещe меньшую и теснейшую обитель присутствию Божию, паче, может быть, вероятия многих, созидает слово Божие во внутренности человека. «Вы бо есте Церкви Бога жива, яко же рече Бог: яко вселюся в них, и похожду, и буду им Бог, и mии будут мне людие» (2Кор. 6:16).

Итак – Бог в неприступнем свете, – Бог во всем мире; Бог на небесах; Бог во храме; Бог в человеке. Как же столь разные образы познания согласить в одном самом с собою сообразном, ведении единаго присутствия, Единаго Бога?

Не трудно на сие ответствовать вообще, что как Бог во внутренних Своих свойствах, силах и действиях непостижим и безконечен; таков же Он есть и во внешних Своих откровениях и явлениях: и потому ни мало не странно, а весьма естественно, что откровения единаго присутствия Его безконечно разнообразны; потому и не могут быть объяты одним каким-либо частным образом познания, но во всех возможных образах познания необъятное Боговедение таинственно проявляют, и проявляя оставляют таинственным. Но дабы неведущий не имел причины, к мнимому оправданию своего неведения, или большему в нем зaкocнению, жаловаться, что ему неизвестное объясняют тем, что совсем неведомо: испытаем, если можно, приближить, необъятное Божественное ведение к ограниченному познанию человеческому. Слово Божие, явлениe Божества в мире, именно, Сына Божия, Которому особенно принадлежит «исповедание» (Иоан. I. 18), откровениe, явление Божества, изображает подобием благотворно возсиявающаго солнца: «возсияет вам», глаголет Бог у пророка, «боящимся имене Моего солнце правды, и исцеление в крилех его» (Мал. IV. 2). Воспользуемся сим естественным подобием для некотораго изъявления истины сверхъестественной. Вы говорите: солнце на небе. Сие очевидно всякому. Но разсматривайте далее: что есть присутствие солнца? Любомудрствующие говорят, что присутствие вещи есть ея действование на другия вещи. Посему есть присутствие coлнцa повсюду, где оно действует своею силою света, теплоты, движения. И подлинно, когда ты, стоя на земле, видишь на небе светлый круг солнечный: тогда ты не можешь сказать, что солнце отсутствует; тогда и на земли есть для тебя присутствиe солнца. Но и тогда, когда облака закрывают от тебя образ coлнцa, происходящий от него дневный свет, не есть ли также действительное присутствие солнца? И еще, когда та же солнечная сила, которая действует на всю подсолнечную вообще, особенным образом действует и оказывает свое действие в некоторой особенной вещи, напр., во внутренности плода производит нежность, способность к питанию, вкус, зрелость, а на его поверхности ознаменовывает свое действие яркою краскою и приятностию вида: не есть ли и сие действительное присутствие солнца в силе, действительное присутствие солнца в знамении? Дерзнем теперь, поколику возможно, вознести сие подобие к тому, что превыше всякаго подобия. Как есть первоначальное и существенное присутствие солнца на небе, во cветоносном круге онаго: так есть первоначальное и cyщественноe присутствие Божества на небесах небес, в неприступном cвете, в собственном, так сказать, круге вечности Его, впрочем, как счастливо изъяснился один учитель xpиcтиaнcкий, в таком круге, котораго средоточие везде, а opyжиe нигде. Как солнце, не оставляя места своего на нeбе, тем не менее присутствует во всей подсолнечной, поколику всюду светит, греет, движет: так Бог, живя в неприступном свете на небесах небес, тем не менее присутствует во всем мире, и не видимом, и видимом, поелику «носит всяческая глаголом силы своея» (Евр. 1:3). Как для находящихся на земли есть особенное присутствие coлнцa, когдa они, сквозь чистый воздух, видят светоносный круг его и примечают, как оно восходит, идет и заходит: так для очищенных от мглы плотския душ есть особенное присутствие Божие, которое является им в чудных образах Божественнаго света, пред очами духа их открывающихся, преходящих и паки сокрывающихся: так Исаия «видел Господа седяща на престоле высоце и превознесенне» (Ис. 6:1), подобно Иeзекииль видел, над четырмя животными, и огненными одушевленными колесами, «на подобии престола пoдoбиe яко вид человечь» (Иез. 1:26). Так Иаков видел Господа на высоте лествицы в небесах, и многие святые многообразно. Впрочем, как и те, от которых образ солнца закрывается туманом или облаком, по обыкновенному дневному свету, и по другим действиям солнца, познают его присутствиë так и те души, от которых или нижняя мгла собственной плоти заграждает, или вышнее облако неисповедимых судеб Божиих закрывает чрезвычайный свет чудесных откровений и явлений Божественных, могуг однако же иметь довольно ясное познание и живое ощущение присутствия Божия, по некоторому не столь определенному, не столько поразительному, впрочем, для ока не coвcем ослепленнаго, действительному и ничем не помраченному свету Божества, непременнo светящему в происхождении, возрастании, совершении, сохранении, управлении, возoбновлении тварей, особенно в дивном для внимательных наблюдателей провидении о человеке? Далее, как есть некоторое внутреннее присутствие солнца в земном плоде, в который оно входит своею силою, и сообщает ему нежность, питательность, вкус, зрелость: подобным сему образом, – испытавший знает, а не испытавший, для поощрения себя к опыту, может предварительно догадываться, что есть внутреннее присутствие Божие в человеке, котораго, по его вере и любви, по молитве и преданности, Своею благодатною силою в сердце, внутренно умягчает, питает, услаждает, и действием духовнаго света и теплоты, истины и любви, постепенно приводит к духовной зрелости, или совершенству. Наконец, как присутствиe солнца ознаменовывает себя наружно в простом естественном знамении, когда, например, дает оно яблоку румяность, или колосу собственный солнечный цвет, и тем показывает, что солнечная сила совершила в сих плодах свое действие для приготовления их в приятную и здравую пищу: подобным неким образом присутствие Божие ознаменовывает себя в таинственных благодатных знамениях, которыя благодать Божия избирает, освящает, исполняет своею силою, даже в известном тайнодействии претворяет и пресуществляет в знаменуемое, дабы тогда, как видимый человек возбуждается, привлекается и очищается видимою святынею, человек невидимый обретал вожделенное невидимое, наслаждался духовным, питался Божественным, даже до «причастия, – как говорит Апостол, – Божественнаго естества» (2Пет. 1:4).

Таковыми различными, но между собою согласными, и единое спасительное и блаженное ведение составляющими образами познания, если не всеми, то некоторыми, уведали ль мы, братия, присутствие Божие, не словесно и мысленно только, но действительно и опытно?

Кто истинно познал присутствие Бoжие во всем мире: тот над всем происходящим в мире видит всемогущую, благую и праведную руку Божию: и потому на все, особенно великия происшествия мирa взирает с благоговейным вниманием; всякое благополучие в мире приемлет, как дар Божий, с благодарением; всякое бедствие в мире, как дейcтвиe суда Божия, с покорностию, с терпением и упованием. Если мы вообще к делам Божиим не внимательны, к благодеяниям Божиим не благодарны, судам Божиим непокоривы: то не познали мы вседетельнаго присутствия Божия: «несть Бога пред очима нашима».

Кто действительно познал присутствие Божие в человеке, и внутренно принял силу несозданнаго солнца: в том непрестанно возрастает и созревает «плод духовный, любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, верa, кротость, воздержание» (Гал. 5:22). Напротив того, если мы еще любим и делаем грубыя дела плоти, темныя дела диавола, дела невоздержания, корыстолюбия, жестокости, гордости, ненависти: то не познали еще мы благодатнаго присутствия Божия, не вкусили еще силы грядущаго века; чуждо еще для нас реченное от Господа: «царствиe Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).

Кто живо познал и ощутил невидимое присутствие Божие в видимом хpaме и его священных знамениях: тот со псалмопевцем «веселится о рекших ему»: «в дом Господень пойдем» (Пс.121:1); тот, согласно с чувствованием другаго церковнаго песнопевца, «в храме стоя славы Божией на небеси стояти мнит». Но если мы не охотно идем во храм, или даже удаляемся от него: то должно заключить одно из двух, или что мы совсем не знаем, «яко есть Господь на месте сем», или что мы рабы непотребные, бегающие от дома Господа своего. Если мы стоим в храме не благоговейно и без внимания; то видно не разумеем мы, «яко страшно место сие»: а оно, если страшно и для благоговейных, как подобное сему страшно было для Иакова: то колико должно быть страшнее для виновных в безстрашии! Если мы нередко занимаемся здесь друг другом, как будто в доме человеческом: то не явно ли, что мы забываем и оскорбляем достоинство «дома Божия», а с оным и владычество живущаго в нем?

«Взыщите Господа, и утвердитеся; взыщите лица Его выну» (Пс. 104:4), дабы Он «исполнил вас радостию с лицем Своим» (Пс. 20:7). Ищите присутствия Божия в мире здравым и безстрастным разсуждением о делах Божиих, в сердце чистотою и смирением, во храме молитвою, благоговением и ни чем не развлекаемым вниманием к слову Бoжию.

«Господи сил, с нами буди!» «Буди Господи на месте сем; и мы не ведущие» да познаем Твое присутствие святое и освящающее. Аминь.

 Источник: «Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского» в пяти томах (1873, 1874, 1877, 1882, 1885) – М., типография А. И. Мамонтова и К° (М., Леонтьевский переулок,  № 5). Раздел «Библиотека» сайта Троице-Сергиевой Лавры