Слово по освящении храма в новом доме Харьковской семинарии
Велика любовь Твоя к нам, во Христе Иисусе, Отец наш небесный!
Вот пред нами новый опыт любви Твоей! Вот новый дом и в доме храм для образования служителей спасению душ человеческих! По воле Отца – царя нашего, щедротами правительствующего синода, готов с новыми удобствами покой для сирот, дом просвещения неземного. И когда же? В соседних странах, на всем западе, собственность и жизнь каждого, гражданский и государственный быт, христианство и христианские общества – также безопасны и прочны, как на клокочущем вулкане. Отец небесный! награди за нас царя – Отца нашего, не знающего для нас покоя! под сенью его мудрости и твердости так безопасны мы. Умножь в нем мудрость его, укрепи твердость его. Его благоговение к святой вере хранит и украшает церковь Твою. Сохрани покой души его для земли и неба.
Наставники и юноши! дом образования готов, храм просвещения освящен. Остается учиться. Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас (Пс.33:12), так приглашает св. пророк Давид. Если, когда, то теперь особенно прилично обратить внимание ваше на приглашение св. Давида.
Приидите, чада. Что это значит? Ужели у св. Давида были ученики – юноши или дети? Ужели было училище? Правда во время пророка Елисея видим сынов пророческих, которые со вниманием слушают наставления Елисея (4Цар.2:3, 15). Но между этими сынами пророческими видим пятьдесят мужей сильных (4Цар.2:16–17). Следовательно, название сыновей пророческих зависело не от возраста юного. Почему же назывались они сыновьями? Или почему те, которых приглашает к себе св. Давид, чада его? Причина одна, наставник, каков св. Давид, каков пророк Елисей, был для наставляемых тоже, что отец.
Христианские наставники юношества! Вам ли не быть отцами для наставляемых вами юношей и детей? Что такое христианство? Любовь. Можно ли же христианским наставникам быть без любви? О, нет! Любите наставляемых вами любовью отцов нежных. Дорожите ими, как дорожить отец детьми. Заботьтесь передавать им все доброе, как заботится отец о счастье детей. Берегите умы и сердца их от всего неприязненного, как бережет отец детей. Это не значит, что надобно вам быть такими же к ученикам, каков был Илий к детям. Можно ли желать вам судьбы Илиевой? Ни любви, ни уважения не будут иметь к вам учащиеся, когда вы будете поблажать их слабостям. Не благодарность к вам, а разве клятву на вас понесут они на суд Божий, когда ваша странная любовь сделает их несчастными на всю жизнь. Любите их, как отцы умные.
Юноши христианские! будьте детьми к вашим наставникам. Любите и уважайте их, как дети отцов. Это требовалось от учеников ветхозаветных, тем более требуется от учеников христианских, тем более требуется от детей и юношей христианских.
Приидите, чада. Для всего требуется труд. И мудрость требует, чтобы потрудились для нее. Если подает она голос о себе, нужно чтобы шли на голос её – искать ее. Если сама является она, как в сем освященном для неё месте, тем более не извинительно – праздно проводить время. Юноши и дети! дорого для всех нас время, за него все мы дадим ответ; еще более дорого оно должно быть для вас. Юность – самое удобное, самое благоприятное время для образования ума и сердца. Трудно старому, кривому дереву получать прямое направление. Как напротив легко молодому деревцу расти по направлению, какое даст ему искусный садовник! Благо юноше, аще вземлет ярем Господень в юности его.
Приидите, чада, послушайте мене. Вот и еще требование мудрости боговдохновенной, послушайте мене. Это значит, что надобно быть внимательным к тому, чему учат, надобно доверчиво принимать, что преподают, охотно исполнять, что заповедуют, терпеливо переносить, чему подвергают. Нужно ли это? Небесная мудрость говорит, что нужно. А другая мудрость говорит, что не нужно. Небесная мудрость, когда предписывает, конечно, считает это и естественным, и достойным человека. Другая мудрость вопиет, это оскорбительно для достоинства человека. Кто прав, слушатели? Всмотримся ближе в дело. Если пришли, чтобы учиться, то как учиться, не слушая и не слушаясь того, чему учат? Если назвались учениками, то надобно быть учениками и на деле. Если вместо того, чтобы доверчиво принимать передаваемое наставником, подвергают злому суду каждое слово его, то это уже не ученики, а как будто учители и даже что-то непохожее на учителей, а разве на строптивых судей. Где же тут естественность? Где сообразность одного с другим? Не трудно понять и то, что, когда ученик, перестает быть учеником, не быть ему с успехами доброго ученика. Нельзя успеть в том, чем не занимаются. Напротив, как жаждущая земля впивает в себя влагу небесную, так юное благопокорное сердце напаяется наставлениями мудрости. Как благоухающая роза растет и развивается оно, всегда открытое и для света небесного, и для влаги благотворной. С каждым днем ум растет в познаниях полезных, сердце расширяется в желаниях и чувствованиях благородных. Вот почему вообще в деле спасения требуют от нас веры! Скажут, пусть так в деле спасения, там наставник – Бог; а в учении человеческом? Здесь над наставниками есть начальники, обязанные поверять занятия их; а для не вразумляющихся советами начальников есть Господь, который, поверьте, умеет учить непокорных, так что горе тому, кто попадет под наставления судии наставника. Непокорности ни в ком не любят, точно так же как любят послушание, – послушание в деле спасения награждается благодатною помощью. И в деле учения оно, как дело христианское, низводить благословение Божие.
Послушайте мене, страху Господню научу вас. Что такое страх Божий, которому хочет учить св. пророк Давид? Страх Божий есть благоговейное опасение – оскорбить великого и правосудного Господа, чем бы то ни было, делом ли или словом, мыслью ли тайною или явным желанием, движениями ли в теле или чувствованиями души; это есть любовь к Богу, проникнутая чувствами величия Божия и нашей немощи, так часто обнаруживающейся грехами. Нужно ли учиться такому делу? Правда, ничего нет естественнее для души нашей, как благоговеть всегда пред Господом. Цветок смотрит на солнце, душе нашей сродно смотреть на Господа. Но – смотрит ли она на свое солнце? Целую жизнь посвящали святые Божии на то, чтобы обучить душу – смотреть всегда благоговейно на Господа, да и то чувствовали, что еще не столько успели в деле своем, как надлежало бы успеть.
Но мудрость ли это – обучаться страху Божию? О, какая высокая мудрость! Начало всей мудрости Соломон указывал в страхе Божием, начало премудрости – страх Господень (Притч.1:7). И точно тоже говорит отец его – пророк Давид (Пс.110:10). Заключением всех подвигов ума, целью всех трудов ученых Соломон поставляет изучение страха Божия, Бога бойся, заповеди Его храни, сие всяк человек (Еккл.12:13); или как говорит древний мудрец, изучивший Соломона, исполнение премудрости, еже боятися Господа (Сир.1:16). И подлинно не начинать познаний своих познанием Того, Кто всему есть начало, значит не начинать быть мудрым. Не заключать исследований своих благоговением к Тому, в Ком заключается решение всех возможных вопросов о мире и человеке, значит не достигать цели.
Отселе понятно, что напрасно опасаются не помешал бы страх Божий преспеянию в других науках, не послужил бы он препятствием счастью и совершенствованию на земле, отклоняя взор от земли к небу. Благоговейное знание Господа есть семя, из которого развиваются все прочные познания; и только тогда можно приобретать успехи в науках, когда ученые занятия сопровождаются благоговейным размышлением о Боге. Благоговейная вера не теряет из вида земли, пока она на земле, а только просветляет собою все земное; благоговейная вера, истребляя в сердце нечистые мысли и стремления, наполняя душу помыслами святыми, чувствованиями возвышенными, желаниями светлыми, развивает и совершенствует сама по себе силы духа нашего. Напротив, жизнь без Бога – не жизнь. Если при воспитании юношества стараются только просветить ум его и не думают об образовании сердца в благочестии, то несчастны юноши, несчастно и общество, для которого воспитываются они. Опыты веков доказали, что одно умственное образование, не соединенное с образованием сердца в страхе Божием, открывало только средства преуспевать в разврате и гибнуть в нем, – было язвою и для частных лиц, и для целых народов.
Св. Давид, приглашая учиться у него страху Господню, показывает далее, как благотворна наука его. Кто есть человек хотяй живот, любяй видети дни благи? спрашивает пророк. И спрашивает потому, что убежденный, как каждому из нас мила жизнь, как каждый из нас хочет наслаждаться днями счастливыми, спешить сообщить ожидаемую всеми весть о счастье. Не многого требует он для счастья. Удержи, говорит, язык твой от зла, и устне твои еже не глалолати льсти. Уклонися от зла и сотвори благо. Взыщи мира и пожени и (Пс.33:13–15). По связи мыслей св. Давида мысль его такова, пусть страх Божий обуздывает язык твой, и он же располагает отношениями твоими к ближним, хотя бы они не любили мира, тогда увидишь ты мир в душе твоей, дни твои будут благи. Так страх Божий оказывает благотворное влияние на нравственность нашу, и такое же действие на наше счастье. Так кто всегда ходить пред очами Господа, с тем всегда и во всем Господь!
И так вот чему более всего надобно учить и учиться – страху Божию.
Наставники и наставляемые! примите урок не мой, а св. пророка Давида о наставлении и учении. Мое дело молить Господа, да благодатью Его урок боговдохновенного царя Давида окажется плодоносным в сердцах ваших. Аминь.
