Слово на Преображение Господне, в Куряжском монастыре. 1852 г.
Как прекрасен лик стекшихся на сию гору славить преобразившегося на Фаворе Господа! Люди разного звания, разного возраста, разного пола сошлись на одну гору славить единого Господа. Люди, в житейском быту увлекаемые разными интересами, разными влечениями, разными нуждами земли, сюда собрались с одною душою, с одним сердцем – с сердцем, поющим хвалу Господу!
Временные посетители священной горы! вы чувствуете, вы видите, как хорошо, как прекрасно и временное ваше собрание на сей горе, для единодушной хвалы Господу. Приглашаю вас подумать, как хорошо, как спасительно постоянное общежитие, которое решились снова принять обитатели сей священной горы. В чем состоит христианский закон? В любви, в любви к Господу, в любви к ближним. Это – дело слишком известное.
Учение христианское, поставляя любовь к Господу высшим правилом жизни христианской, поставляет любовь к ближним столько необходимою, что, по его наставлениям, кто не имеет любви к ближним, тот не имеет и любви к Господу. Аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть, поучает апостол (Ин.4:20). Любовь к ближнему – отличительная принадлежность закона христианского. О сем познают вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою, говорил Спаситель ученикам своим (Ин.13:35). Таким образом не очевидно ли, что общежитие монашеское есть выражение основного закона христианского, того закона, без которого нельзя быть христианином. Как же высоко значение общежития иноческого!
Хотите ли видеть в опыте, как основной закон христианский отпечатлевается именно в общежитии? Посмотрите на жизнь первых христиан. Народу же веровавшему, говорит писатель деяний апостольских, бе сердце едино и душа едина, и ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян.4:32). У всех веровавших была одна душа, одно сердце, и в следствие того ни у кого не было ничего своего, а все было общим; в следствие того, каждая собственность не была собственностью лица, а собственностью всего общества верующих. Видите как общежитие связано с любовью к ближним.
Скажут: ужели нельзя иметь любви к ближним, не соблюдая обязанностей общежития? Не станем обманывать себя: чистая, полная любовь к ближнему точно невозможна тогда, когда каждый живет для себя. Чистая, полная любовь к ближнему живет для ближнего, а не для себя; и потому все, что приобретает, приобретает не для одного себя, все, что имеет, считает не своим; силы, имущество, труды её посвящены обществу, среди которого она живет. Такова чистая любовь! Апостольское время было временем господства чистейшей любви к Богу и ближнему, и потому оно же было временем ангельского общежития людей. Нет сомнения, что апостольская любовь не совсем удободоступна для человеческих немощей. И потому не совсем доступно и апостольское общежитие для христиан поздних времен. Но не будем несправедливы к истине, не будем отвергать того, что если нет между нынешними христианами апостольского общежития, то это зависит от немощей человеческих, а не от свойства любви христианской. Не станем препираться и с тем, что, если и в наше время, между нами, слабыми христианами, являются ревнители апостольского общежития, они достойны всего нашего уважения, как христиане лучшие.
Что есть иночество? Иночество есть совершенное отречение от своей воли; оно есть выполнение воли Господа, заповедавшего нам: иже хощет по мне итти, да отвержется себе (Мк.8:34). Что есть иноческое общежитие? Оно есть отречение от всякой собственности в пользу общества, и, в следствие того, отречение от всякого желания, коль скоро найдут его несогласным с видами иноческого общества. И так видите, иноческое общежитие есть осуществление существенного характера иночества; оно есть выполнение воли Господа об отречении от себя самого. Отселе понятно и то, как много значит иноческое общежитие в христианской жизни, в значении средства для умирения страстей. Конечно, неприятно быть в постоянной зависимости от начальника общества, неприятно быть всегда бедняком и просить о самой малости другого. Но за то, как такое положение приближает к нищете духовной, которой обещана награда зреть Господа; оно смягчает черствую гордость нашу; оно усмиряет бойкую самость нашу; оно заставляет волею и неволею умолкать вопли прихотливого самолюбия нашего; оно отрешает душу от всего земного и вводит ее мало-помалу в свободу чад Божиих. Не хочу худо думать ни о ком, тем более о целом обществе; не хочу думать, что все, что получать ты доселе в свои руки, брат мой, употреблял ты на грех. Охотно верю, что значительную часть, даже большую часть, обращал ты на воспоможение бедным. Но не забывай же прежде всего и того, что употребление сил и собственности по своей воле, по-своему рассуждению, уже есть выполнение своей воли, а не отречение от неё и, следовательно, опасное столкновение с требованиями духа иноческого. Затем ты, конечно, не откажешься сознаться, что некую часть собственности и даже не незначительную часть употреблял ты на прихоти свои. А, что значат эти прихоти? Думаешь ли, что они малость в тебе, который дал обет распинать плоть свою со страстями и похотями? Ах! нарушение клятвы, данное пред Господом, может ли быть малостью? Присмотрись еще больше к душе своей. Прихоти, питаемые в тебе годами, не обратились ли для тебя в привычку, в страсть? Собственность, какую имел ты, не нежила ли в тебе слабостей твоих? Как отказаться тебе от того, что она воспитывала в тебе мирскую гордость, тешила собою душу твою и, в случае отсутствия, тревожила ее скорбями и даже страстями зависти и немиролюбия? А что, если к тому же она служила средством в жизни нетрезвой, к жизни сладострастия и нечистоты? Употреблять какую бы то ни было собственность на доброе не так легко. Но как легко употребляют собственность на худое! Если не делают из собственности идола сердца своего, если не воспитывают в душе сребролюбия, иже есть идолослужение, то обращают деньги в средства услуживать либо той, либо другой страсти. Вот почему, братия, брать нашедший кучу золота убежал от неё прочь, как от кучи ядовитых змей! И вы знаете, что случилось с другим братом, который, обольстясь мыслью что он может обратить золото в источник благотворения и милости, подобрал золото, а не бежал от него.
Господи! призри с небесе и виждь и посети виноград сей и утверди, его же насади десница Твоя. Аминь.
