Слово на предпразднство Преображения Господня. О Преображении Христовом и нашем преображении
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие во Христе братья и сестры!
Сегодня мы с вами готовимся к встрече завтрашнего великого праздника – Преображения Господня. Как вы думаете, в чем должна, прежде всего, состоять эта подготовка? В том, что купим или соберем в собственном садике-огородике или на собственной даче самые лучшие фрукты и ягоды и на следующий день понесем освящать? Все это, конечно, тоже весьма неплохо; но все же, хотя завтрашний праздник и получил в народе название «яблочный Спас», освящение яблок и прочих плодов земных имеет неизмеримо ничтожное значение в сравнении с главным смыслом дня Преображения. Именно об этом, главном, смысле, о событиях, которые произошли в этот день более двух тысяч лет назад на горе Фавор в Иудее, мы и должны с вами сегодня вспомнить и поразмышлять, чтобы надлежащим образом подготовить к завтрашнему празднику не только наши столы, и даже не только наши тела, постящиеся нынешним Успенским постом, но прежде всего наши души и сердца.
Почему этот праздник называется Преображением? Думаю, на этот вопрос с легкостью ответит большинство из вас: конечно, потому, что в этот день, согласно евангельскому рассказу, Господь взошел на гору Фавор вместе с тремя из своих учеников и преобразился пред ними: и просияло лицо Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет (Мф.17:2).
Но почему все-таки «преобразился»? В нашем с вами языке это слово носит оттенок некоего изменения, говоря про знакомого, что «он совершенно преобразился», мы обычно имеем в виду, что он изменился, внутренне или внешне, стал, можно сказать, другим человеком. Но разве мог измениться Христос? Ведь Он не простой человек, а Богочеловек, Сам Предвечный Бог, облекшийся человеческой плотью – а потому, по слову апостольскому: Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же (Евр.13:8). И уж как Бог, как Сын Божий, по Своей Божественной природе Он не претерпевает никакого изменения, ибо Бог неизменяем. Это аксиома богословия.
Правоту нашей с вами догадки подтверждает преподобный Иоанн Дамаскин в своей Беседе на Преображение:
«Одна и та же слава Слова и плоти. Эта слава незримо присутствовала в видимой плоти Спасителя, а во время Преображения явилась ученикам. Спаситель преобразился, не приращая к Себе чего-либо, чего не имел, а являя то, что в Себе имел. Ибо едино Солнце правды, един Христос в двух нераздельно соединенных естествах».
Некоторые люди, вероятно не очень хорошо знакомые с греческим языком, даже утверждают, что Русская Православная Церковь и все русскоязычное богословие якобы неправильно истолковали греческое слово «метаморфосис», которым названо в Евангелии это знаменательное событие и которое означает всего лишь «перемену облика». Действительно, с точки зрения этимологии это слово имеет прямое отношение к перемене обличья, а святые апостолы на горе Фавор, как мы помним, узрели своего Учителя таким, каким никогда не видели Его прежде. И все же, даже рассмотренное в строго этимологическом ключе, слово «метаморфосис» говорит именно об изменении, о некой существенной перемене, пусть этот оттенок и не так силен, как в русском «преображении» (вспомним, например, что обозначают ученые словом «метаморфоза» – гусеница, превращаясь последовательно в куколку и бабочку, остается все тем же существом, но разве можно сказать, что она вовсе никак не изменилась?). А значит, даже в этом смысле слово «метаморфосис» как-то странно прилагать к вечному и ни в чем не изменяющемуся Богу…
И все же некое преображение-метаморфосис на горе Фавор действительно произошло – в самом что ни на есть подлинном смысле. Но изменился не Бог – изменились люди, чтобы узреть неизменного Бога.
Как мы уже говорили выше, ученики на Фаворе узрели Господа в совершенно непривычном для них облике. Почему же ученики не замечали этот Свет раньше, и происшедшее на Фаворе стало для них таким потрясением?
Ответ мы найдем в творениях святых отцов. Вот, например, что говорит об этом событии священной истории, можно сказать – певец Фаворского Света, святитель Григорий Палама в своей Беседе на Преображение:
«Иисус Христос преобразился на горе, не восприявши что-либо и не изменившись во что-либо новое, чего до того не имел, но показав ученикам Своим только то, что у Него уже было, отверзши очи их и сделавши их из слепцов зрячими. Видишь ли, что очи, видящие по природе, слепы по отношению к тому Свету? Итак, Свет этот не есть свет чувственный, и созерцавшие его не просто видели его чувственными очами, но измененными силой Божественного Духа, они изменились и только таким образом увидели перемену, происшедшую при самом принятии нашей бренности, обоженной соединением со Словом Божиим. Отсюда и Зачавшая и Родившая чудесно узнала, что Рожденный от Нее есть воплотившийся Бог; и Симеон, лишь только принял этого Младенца на руки; и старица Анна, вышедшая к сретению – ибо Божественная сила просвечивалась, как бы сквозь стеклянную оболочку, сияя для имеющих чистые очи сердца».
Итак, апостолы изменились на Фаворе – ясно сообщает нам великий святитель. А именно – изменились их «духовные очи», чувствительность и восприимчивость их души к Божественной благодати. И потому только теперь оказались они способны увидеть и постичь тот Божественный Свет и вообще Божественную природу Спасителя, которая изначально присутствовала в нем, но видна была лишь тем, чье сердце было очищено и просвещено святостью. Ведь узнали же некогда праведные Симеон и Анна Царя и Искупителя Израилева – в ничем, казалось бы, внешне не примечательном новорожденном младенце! А теперь пришла пора и апостолам не просто поверить словам своего Учителя о Себе, но и самим проникнуть духовным взором в Его предвечную сущность.
Итак, Преображение на Фаворе – это преображение не Бога, но приближающихся к Нему людей, преображение их падшей человеческой природы, о чем говорит и преподобный Андрей Критский в своем Слове на Преображение:
«Он намерен показать необычайную славу и величие Своего Божественного естества, в которое, немного прежде – таинственно, а теперь более ясно – посредством Своего преображения, Он изменил и природу, некогда услышавшую: земля еси, и в землю отидеши (Быт.3:19). Ныне мы и празднуем это, то есть, обожение нашей природы, ее превращение в лучшее бытие и восхождение из естественного состояния в сверхъестественное».
Не случайно Церковь предлагает нам сегодня для чтения отрывок из Посланий апостола Павла с такими знаменательными словами: Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое (2Кор.5:17).
Впрочем, большим заблуждением было бы думать, будто преображение это – из падшего человека в восприемника Божественной благодати и созерцателя Божественного света – происходит внезапно и одним лишь Божиим произволением, как некий магический акт, не зависящий от самого человека. Иначе почему Господь не взял с Собой на гору всех учеников, а только Петра, Иакова и Иоанна? Ведь если Он собирался преобразить их, так сказать, одним движением Своей Божественной воли, то почему не сделать это со всеми сразу? Особенно это было бы полезно будущему предателю Иуде – может быть, тогда он и вовсе не стал бы предателем… Неужели Господь по-разному относился к Своим ученикам, а не любил их всех одинаково, как любит своих детей каждый хороший земной отец, не говоря уже об Отце Небесном?
Ответ на это, вполне законное, недоумение, состоит в том, что преображение на горе Фавор вовсе не было «разовым актом». Явление Божественного света в облике Христа апостолам – это, по сути, даже не само преображение, а лишь его результат. Апостолы изменились – и получили возможность узреть Божественный свет. Сам же процесс изменения был долгим и начался задолго до Фавора.
Вот что говорит об этом святитель Димитрий Ростовский в своем Слове на Преображение:
«Почему Господь взял с собою не других каких-либо апостолов, но именно Петра, Иакова и Иоанна?..
Приведя себе на память три необходимые для спасения и с особенною определенностью отмечаемые Святым Писанием добродетели, – веру, надежду и любовь, скажем: Господь потому взял с собою этих трех апостолов, что в них уже с самого начала обнаружились, проявившись с особенною ясностью впоследствии, упомянутые три добродетели. В Петре – вера: он прежде всех исповедал Христа Сыном Бога живого (Мф.16:16), а потом Сам Господь сказал ему: Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя (Лк.22:32); в Иакове – надежда: он первый из двенадцати апостолов должен был ради надежды Израилевой преклонить под меч свою голову; в Иоанне любовь: он был любимейший ученик Господа, нареченный сын Пречистой Девы Марии (Ин.19:26–27). За это впоследствии святые апостолы Петр, Иаков и Иоанн названы были апостолом Павлом столпами (Гал.2:9). Святой Златоуст так изъясняет это наименование в похвалу апостолов: «Великие и дивные [столпы], которых все прославляют, они первые верою, надеждою и любовью, как столпами, утвердили первенствующую Церковь»».
Итак, Петр, Иаков и Иоанн были избраны из прочих учеников Христовых вовсе не случайно. Это были лучшие из тех, кто следовал за Господом, наиболее преуспевшие во взращивании в своем сердце тех главных добродетелей, о которых апостол Павел позже скажет: А теперь пребывают сии три, вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1Кор.13:13). Именно это взращивание добродетелей – конечно, с помощью Божией, но и при деятельном желании и участии самих апостолов – мало-помалу очистило, преобразило их души, сделав их способными и подготовленными к тому, чтобы воспринять и узреть Божественный Свет. Прочие апостолы, очевидно, еще не были готовы к подобному.
И вряд ли случайно вместе с апостолами на горе Фавор поклоняются Господу пророки Моисей и Илия – ветхозаветные праведники, также удостоившиеся лицезреть Божественный Свет: Моисей – в образе неопалимой купины, куста, объятого пламенем, но не сгорающего в нем (ведь благодать Божия – сила не истребляющая, но созидающая и преображающая), Илия же – будучи взят от земли на огненной колеснице, пламя которой также не причинило ему вреда, ибо было ничем иным, как светом Божественной благодати.
Впрочем, человек может не только созерцать Божественный Свет – он сам может стать вместилищем этого Света! Образ Божий живет в каждом из нас и не виден лишь потому, что замутнен, скрыт грязными слоями греховных страстей. Но этот образ призван отражать в себе Первообраз – Бога в Его Свете. Очищаясь от страстей, делаясь все более причастными Божественной благодати и все более восприимчивыми к ней, мы позволяем этому святому образу сиять в нас Божественными отблесками все сильнее. Немало живых примеров тому находим мы в церковной истории, вспомните, например, как сияло лицо пророка Моисея после сошествия его к соплеменникам с горы Синай после общения с Богом, как сияло лицо и весь облик преподобного Серафима Саровского, когда однажды он, по воле Господа, открыл это своему духовному сыну! Они были осиянны Божественным Светом, Светом Божественных энергий, которых удостоились за чистоту своих душ и богоугодную жизнь, и потому становились светильниками для окружающих. Но этот свет они заимствовали от Бога, а Господь Иисус Христос, поскольку Он есть Бог, а не только человек, этот Свет не заимствовал ни у кого, но является Источником этого Света вместе с Единосущными Ему по Божеству Отцом и Святым Духом. Божество Христа само по себе невидимо для человеческих глаз, но апостолы на горе Фавор увидели, как этот Свет Божества осиял плоть Сына Человеческого (ибо и Божество и человечество во Христе, обе эти природы в Нем неразделимы), и самих апостолов, и все вокруг. Тем самым Он являет апостолам то благодатное состояние, к которому изначально призвана наша человеческая природа и которого каждый из нас может достигнуть в жизни будущего века, а отчасти и в земной жизни, неустанно трудясь над преображением собственной души и приближаясь к Богу. «Своим Преображением Господь открыл сокровенную от века тайну, явив непреходящую и вечную славу человеческого естества», – говорит об этом преподобный Иоанн Дамаскин. Ибо как говорит Господь о состоянии святых в Царстве будущего века: тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф.13:43).
Что же необходимо нам делать, чтобы так измениться внутренне и сподобиться того светлейшего состояния?
Мы с вами не столько духовно велики, чтобы сразу замахиваться на великие дела – начинать всегда нужно с малого. Так, святитель Феофан Затворник в своем Слове на Преображение одним из первых шагов к духовному преображению называет изучение основ веры, – потому что настоящее, а не языческое просветление ума и сердца начинается именно с такого познания: «Когда вместо истины входит в ум ложь, он омрачается, а когда истина вновь возвращается в него, он просветляется и входит в славу свою. Слава ума – ведение истины. Чем более усвояет он истину, тем более восходит от славы в славу. – Хотите ли потому возвести ум свой в славу преображения? – Исполните его истиною, которую принес Господь на землю. Вы знаете, в чем состоит сия истина. Ее объясняет нам Символ веры и истолковывает Катихизис. Она исповедует, что Бог есть – и есть троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух – Троица единосущная и нераздельная; что Бог сотворил мир Словом Своим, промышляет о нем и о каждой твари в нем, а паче о человеке; что кроме сего видимого мира есть другой, невидимый мир духов бестелесных, из коих часть пала и богоборствует в ожесточении; что мы сотворены для блаженства, но, преступив заповедь по внушению духа злобы, пали в прародителях, и бедствуем по праведному суду Божию; что Бог явил к нам беспредельное милосердие, благоволив Богу Сыну снизойти на землю, воплотиться и пострадать за нас, что Сей Господь, крестного смертию оправдав нас, открыл к нам вход обильным дарам Святого Духа; что Сей Дух, по вознесении Господа на небо излиясь на святых апостолов, а чрез них и на все человечество, учредил на земле Святую Церковь – нашу врачевательницу, просветительницу и освятительницу; что кто, сочетавшись с Церковью, как член с телом, ходит в духе ее, тот только ходит в истине и готовит себе блаженную вечность; что смерть разлучает душу с телом, которые по воскресении снова соединятся и будут вместе или блаженствовать, или страдать вечно, судя по тому, как действовал кто на земле. Вот истины! Кто усвояет себе их одну за другой, тот прогоняет ложь за ложью, тьму за тьмою и все более и более вступает в область света. А чей ум исполнится всей истины и так сочетается с нею и проникнется ею, что не только не допускает никакого помышления противного, а напротив, всякое помышление свое и всю свою умственную работу подчиняет ей и ею проверяет, тот прогоняет из себя всю тьму и становится всецело светлым и светоносным».
Так что весьма и весьма заблуждаются те, кто считает, будто православному христианину вовсе не обязательно изучать богословие. Может быть, в глубины богословия погружаться могут и не все, но хотя бы основы, изложенные в Символе Веры, знать и понимать необходимо. Ведь, даже принимая обычные земные лекарства для исцеления тела, необходимо внимательно изучить инструкцию к ним и проконсультироваться со знающим врачом – иначе можно не вылечиться, а только усугубить болезнь и даже умереть. Что уж говорить о таком неизмеримо более значимом для вечной жизни деле, как исцеление своей бессмертной души!
Впрочем, ничуть не меньше заблуждаются и те, кто считает познания в богословии достаточным условием для спасения. С Богом соединяют нас не знания как таковые, а результат применения этих знаний на практике. Возвращаясь к сравнению с лекарством – разве можно вылечиться, просто выучив наизусть инструкцию к таблеткам и врачебные рекомендации, но так и не начав ничего из этого применять?
Не случайно в сегодняшнем Евангельском чтении мы с вами слышали рассказ и о таком событии: В субботу вошел Он в синагогу и учил. И дивились Его учению, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники (Мк.1:21–22).
Можно счесть, что Господь говорил с собранием так, как обычно говорит Бог с небес, – но ведь на тот момент Он еще не являл людям Своей Божественной сущности во всей полноте. Нет, он говорил внешне как человек – но Божественная сущность, проявляясь посредством Божественной благодати, наполняла Его слова тем особым смыслом и силой, которых нет и не может быть в словах людей, даже знающих Писание наизусть, но на деле очень мало руководствующихся им в жизни. «Эта власть – не тон повелительный, а сила влияния на души и сердца», – объясняет этот отрывок святитель Феофан Затворник в своей книге «Мысли на каждый день года». «Слово Его проходило вовнутрь и вязало совести людские, указывая, что все так есть, как Он говорил. Таково и всегда слово, проникнутое силою Божественною, слово от Духа, или слово помазанное. Таково оно было и у святых апостолов, и после них у всех влиятельных учителей, говоривших не от научности, а от того, как Дух давал им провещавать. Это дар Божий, стяжаемый, однако, трудами не над одним исследованием истины, а более над сердечным и жизненным усвоением ее».
Святителю Феофану вторит и святитель Димитрий Ростовский в Слове на Преображение:
«Богомыслие и трудолюбие для желающего достигнуть небесных благ и радостей так же необходимы, как птице крылья, птица с одним крылом не может летать по воздуху, и человек, обладая только одной из этих добродетелей, не может вознестись на высоту совершенного спасения; богомыслие без трудолюбивой жизни не действительно, и не приносит пользы трудолюбие без богомыслия». И как научал своих монахов преподобный Венедикт Нурсийский – «молись и трудись» (Ora et labora).
Ведь и апостольский путь к святости и духовному преображению начался с того, что они не просто «приняли к сведению» поучения Господа, но на деле последовали за Ним – об этом тоже говорится в сегодняшнем Евангельском чтении: Проходя же близ моря Галилейского, увидел Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним. И, пройдя оттуда немного, Он увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, также в лодке починивающих сети; и тотчас призвал их. И они, оставив отца своего Зеведея в лодке с работниками, последовали за Ним (Мк.1:1 6–20).
Итак, с чего же нам начать свое восхождение на гору Фавор вслед за Господом, свой путь преображения?
Конечно, всегда имея в качестве своей цели наибольшую из добродетелей – добродетель любви. Взращивая в своей душе нелицемерную деятельную любовь к Богу и людям – не сентиментальное чувство, но ту подлинную любовь, которая прежде всего стремится ко благу любимого, – нам неизбежно придется стяжать и все прочие добродетели. Но и они, и все подвиги благочестия без любви, по слову апостола Павла, не имеют ценности. Вот что говорит об этом преподобный Андрей Критский: «Любовь заключает в себе все добродетели, есть самая высшая истина из всего, что возвещено Священным Писанием, и нет ни одной добродетели, приближающей человека к Богу и удостоивающей его высшей славы и царства, которая не зависела бы от любви и в ней не содержалась. Посему высшую чистоту и совершенство человека, стремящагося к Верховному Благу, Которое есть Бог, производит одна только любовь».
Итак, преуспевая в любви к Богу и стараясь с любовью относиться к нашим ближним – помогая им по мере сил, поддерживая, не отвечая злом на зло и хамством на хамство, но стараясь, наоборот, нести окружающим добро – мы уже делаем первые и очень важные шаги к вершине Фаворской горы. Да станет сегодняшний предпраздничный день началом этого непростого, но благодатного и спасительного пути для каждого из нас, да приведет он всех нас к духовному преображению и вечному Свету Божественной любви в Царстве Бога и Отца, Которому вместе с Его Божественным Сыном и Всесвятым и Благим и Животворящим Духом подобает всякая слава во веки веков.
Аминь.
