Слово на отдание праздника Преображения Господня (13/26 августа). О необходимости молитвы для преображения души
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие во Христе братья и сестры!
Сегодня мы с вами совершаем отдание великого праздника – Преображения Господня. Отдание – это значит, что мы провожаем праздник, прощаемся с ним до следующего года, предаем это праздничное торжество обратно в руки Того, Кто даровал нам его.
Но не только для того, чтобы попрощаться с праздником, установила Святая Православная Церковь дни отдания праздничной радости. Смысл таких «проводов» – прежде всего, в том, чтобы еще раз как следует задуматься о тех важных духовных уроках, которые преподал нам уходящий праздник. Ведь основная цель всех без исключения православных христианских празднований – не только и не столько обычное земное веселье, вкусная еда, послабление поста или «народные гулянья»; каждый праздник призван чему-то учить, о чем-то напоминать – о чем-то очень важном для нашего спасения. Христианство, даже веселясь, воспитывает человеческую душу, помогает ей возрастать и восходить от силы в силу (Пс.83:8) и от славы в славу (2Кор.3:18).
Итак, о чем же можем мы задуматься в этот последний день уходящего праздника Преображения? Давайте еще раз перечтем тот отрывок Евангелия от Луки, который мы с вами слушали в самый первый из праздничных дней. Как именно происходило Преображение Господне на горе Фавор?
Дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею. И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия; явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме (Лк.9:28–31).
У великих святых уже при земной жизни лицо и весь облик как бы сияли неким неземным светом. Это – все тот же небесный свет Преображения, которым просиял на Фаворе Богочеловек, а вслед за Ним – и все Его усердные ученики и последователи.
Недаром, дорогие мои, я говорю «усердные». Потому что, как Адамов грех не мог бы совершиться без воли самого Адама, – так и наше с вами преображение не может произойти без нашего собственного в этом участия. Богочеловек широко распахнул перед нами двери Своего Царствия, – но мы должны еще сделать шаг и перешагнуть порог, чтобы войти в него. Вот что говорит об этом святитель Иоанн Максимович в том же Слове на Преображение:
«Если вначале Бог сотворил по образу и подобию Своему человека, до того еще не существовавшего, и человек в своем творении не принимал никакого участия, то для воссоздания первого образа нужно участие и самого человека. Человек должен стремиться к совершенству, чтобы благодатью и помощью Божией достичь его. Господь указал Своим учением путь к совершенству, Своим примером показал его. Это путь нравственного совершенствования, самоотвержения, готовности совлечь с себя все греховное… Нет у самого человека достаточно сил для того, но помогает ему благодать Божия, подаваемая Богом через созданную воплотившимся Сыном Божиим Церковь. Для того Он воплотился, чтобы Свой падший снова восставить образ. На Фаворе Христос показал красоту и славу Своего Божества, чтобы знали апостолы, а через них вся вселенная, подобием Кого является человек и к чему приближается он, возвышаясь духовно. По мере очищения человека от греха и приближения к Богу все более отображается в нем слава Божия».
С чего же начать этот путь приближения к Богу? Конечно, с обращения к Нему за помощью, чтобы Он Сам наставил нас на этом пути и восполнил недостаток наших слабых человеческих сил. Об этом напоминает нам апостол Петр в своем Послании, которое мы вовсе не случайно читали с вами в день Преображения: Братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа… вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших (2Пет.1:10–11, 19).
А что такое – обращение ко Господу?
Прежде всего, это молитва.
Вспомним, ведь и Сам Господь на горе Фавор преобразился именно после молитвы: И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею (Лк.9:29).
Молитва преображает нас – потому что, по слову святого преподобного Иоанна Лествичника, вводит нас в общение и единение с Самим Богом. Открывает Ему дверь нашей души и нашего сердца, чтобы Он «вошел и просветил помраченный наш разум». О преображающем свойстве молитвы говорит и такой великий подвижник, как преподобный Нил Синайский: «Мать всех добродетелей – молитва, она не только может очищать и питать, но и просвещать и в состоянии сделать подобными солнцу искренне молящихся».
Не правда ли, эти слова преподобного почти в точности повторяют евангельское описание Преображения Господня на Фаворе? Преобразился пред ними, и просияло лицо Его как солнце (Мф.17:2).
Общение с Богом, молитва – основа всего. Человек может не исполнять многие обрядовые установления Церкви – например, по болезни не поститься, за неимением поблизости храма не бывать на службах, может даже годами не причащаться, как преподобная Мария Египетская в пустыне… Бог и в такой ситуации найдет способ подать ему Свою благодать, а сам человек, если он любит Бога, найдет способ служить Ему и подвизаться во имя Его. Но если человек прекратит молиться, обращаться к Богу хотя бы с кратким вздохом – это будет означать «клиническую смерть» его духовной жизни. Конечно, воскресивший четверодневного Лазаря может силой Своей оживить и такого «мертвеца духовного» – но как же тяжко это состояние практического безбожия, как трудно будет выходить из него… Гораздо труднее, чем даже тому, кто впал во множество грехов, но в глубине души еще вопиет к Богу, хотя бы изредка.
Толкуя приведенные выше евангельские слова, святитель Григорий Палама, посвятивший всю свою жизнь Иисусовой молитве и изложению и отстаиванию подлинно православного учения о нетварном Божественном свете, говорит следующее: «Возсиял же оный Неисповедимый Свет и таинственно явлен апостолам и начальнейшим из пророков в то время, когда [Господь] молился; этим показано, что родительницей этого блаженнаго видения была молитва, что блистание происходило и являлось от соединения ума с Богом, и что оно подается всем тем, которые, при постоянном упражнении в подвигах добродетели и молитвы, устремляют ум свой к Богу. Истинную красоту свойственно созерцать только очищенному умом; пристально же взирающий на сияние ее принимает как бы некое участие в ней, как бы начертывает некоторый яркий луч на своем лице; потому-то и лице Моисеево просветилось от собеседования с Богом. Знаете ли, что Моисей преобразился, взойдя на гору, и там увидел Славу Божию? Но он (Моисей) не сам произвел, а только потерпел преображение; Господь же наш Иисус Христос Сам от Себя имел оный Свет. По этой причине, собственно, Он и не имел нужды в молитве для того, чтобы осиять Божественным Светом плоть Свою; но только показал, откуда оный Свет нисходит на святых Божиих, и каким образом можно созерцать его; ибо написано, что и святые просветятся, как солнце (Мф.13:43), то есть, всецело проникнутые Божественным Светом узрят Христа, Божественно и неизреченно провозсиявшего, у Которого блистание, происходя от Божественного естества, явилось на Фаворе общим и плоти Его, по причине Ипостаснаго единения».
Об исключительной важности молитвы в духовной жизни каждого человека говорят абсолютно все святые отцы, богословы, подвижники и праведники. Так, например, святитель Иннокентий Московский учит: «Молитва есть дыхание духовного человека. Как дыханием телесный человек привлекает окружающий воздух и вдыхает из него жизненность и силу – так молитвою душа отверзает себя везде присутствующему Духу Божию и приемлет от Него жизнь духовную».
О том, как способствует молитва духовному росту, говорит и преподобный Иустин Попович: «Любовь к молитве непрестанно усиливает нашу любовь к Богу».
Обратите особенное внимание на эти слова, дорогие мои, «усиливает нашу любовь к Богу». Чему они учат нас? Тому, что даже молитва, при всей ее необходимости для подлинной жизни души, – не самоцель. Она – лишь средство, хотя и сильнейшее средство, для соединения с Богом, для испрашивания помощи Божией на все благие дела нашей жизни, для взращивания в душе христианских добродетелей, для возрастания в любви к Богу и людям. Именно такая, приносящая духовные плоды молитва будет подлинно угодна Богу. Если же мы будем услаждаться молитвой самой по себе, а в душе у нас будут продолжать гнездиться злоба, зависть, нечистые помыслы, с которыми мы даже и не пытаемся бороться, – такая молитва будет не более чем самообманом. Разве можно поверить тому, кто, якобы желая войти в общение с Богом, не потрудился хоть немного очистить свою душу, не стремится жить в соответствии с Его заповедями и Его волей?
«Если не связаны с молитвой смиренномудрие, любовь, простота и благодать, не порождаются ею, то это не молитва, а личина молитвы», – предостерегает нас один из величайших подвижников древности, преподобный Макарий Великий.
Вторит великому Макарию и преподобный Нил Синайский: «Достоин всякого порицания тот, кто, любя истинную молитву, гневается или злопамятствует, ибо он похож на того, кто желает остро смотреть, а между тем запорашивает свои глаза».
О том же пишет и преподобный Ефрем Сирин: «За дверьми остаются (не доходят до Бога, не бывают услышаны Им) те молитвы, которые, возносясь к Богу, не имеют в себе любви, потому что одна любовь отверзает двери молитве».
Конечно, не стоит думать, будто, едва вступив на молитвенный путь, мы сразу же достигнем на этом пути совершенства. Ни в коем случае не нужно корить себя, мучиться чувством вины за то, что молитве нашей еще далеко и по силе, и по усердию, и даже порой по искренности до молитвы святых. Ведь, как и любое настоящее дело – а молитву вряд ли можно отнести к делам простым и легким! – молитвенное делание начинается с малого, и в самом начале пути возможны ошибки и трудности. Разве можно корить начинающего спортсмена за то, что он не может сразу выжать стокилограммовую штангу или побить мировой рекорд по скорости бега? Нет, его дело сейчас – не гнаться за рекордами, на которые все равно пока не хватит ни умения, ни сил, а упорно тренироваться в меру сил и способностей, не надрываясь излишне (от этого только вред), но и не оставляя трудов, мало-помалу наращивая результаты. Так, и только так можно стать настоящим спортсменом, а может быть, и рекордсменом. А ведь молитва, наверное, в каком-то смысле, как и вся духовная жизнь, – такая же атлетика, только духовная!
Как мудро сказал об этом преподобный Варсонофий Оптинский: «Еще здесь, на земле, человек, трудящийся во славу Божию, начинает, насколько это, конечно, для него доступно, постигать совершенства Творца, сознает, что все в Господе – благость, и нет в Нем ни тени злобы. И чем больше очищает человек свою душу исполнением заповедей Христовых, тем более познает он Бога. Конечно, это познание сильно различается у людей, смотря по духовному преуспеянию каждого. Ведь и в обыденной жизни бывает так: кончив городское училище, идут учиться в гимназию, затем в университет, – и чем выше учебное заведение, тем больше знаний получает человек. Так и в духовной жизни».
Если мы, как неразумные начинающие спортсмены, захотим сразу «пойти на рекорд» – то мы можем не только надорваться, но и впасть в прелесть. Враг рода человеческого всегда рад будет подсунуть нам обманку под видом духовных плодов – лишь бы мы самоуспокоились, возгордились и решили, что уже всего достигли и трудиться нам больше не нужно!
О подобной опасности предостерегает начинающих молитвенников такой столп духовный, как преподобный авва Исаия: «Не ищи высших даров Божиих, пока, живя, молишься Ему о помощи, да придет и спасет тебя от греха. Божие само собою приходит, когда будет уготовано место нескверное и чистое». Вторит древнему подвижнику и святитель Игнатий Брянчанинов: «Многие, ощутив расположение и усердие к духовному подвигу, приступают к этому подвигу опрометчиво и легкомысленно. Они предаются ему со всею ревностью и разгорячением, со всею безрассудностью, не поняв, что эти ревность и разгорячение – наиболее кровяные и плотские, что они преисполнены нечистоты и примеси, не поняв, что, при изучении науки из наук – молитвы, нужно самое верное руководство, нужны величайшее благоразумие и осторожность». Тому же учит и преподобный Никон Оптинский: «Во время молитвы не полезно стремиться к высоким чувствованиям. Надо только вникать в смысл произносимых слов, внимательно молиться».
Важно также помнить, что молитва христианская в корне отлична от языческих радений и заклинаний. Она – не некая магическая формула, а живое общение человеческой души, человеческой личности с Живым Богом. Поэтому в молитве важно не количество, а качество. Несколько мгновений краткого, но искреннего молитвенного вздоха неизмеримо лучше и полезнее для души, чем многочасовые правила, каноны и акафисты, «вычитанные» чисто механически, рассеянно, с отвлечением ума на другие предметы, без искренности и внимания. Как учит нас великий молитвенник, святитель Игнатий Брянчанинов: «Действие на душу продолжительной, но невнимательной молитвы подобно действию обильного дождя на железную крышу, с которой сбегает вся вода, в каком бы количестве она ни пролилась, не производя на крышу никакого действия… Надо помнить, что сущность молитвенного подвига заключается не в количестве прочитанных молитвословий, а в том, чтобы прочитанное было прочитано со вниманием, при сочувствии сердца».
Не смущайтесь, дорогие мои, если ваши молитвы бывают неумелы, даже косноязычны. Разве отец и мать не радуются, слыша первые, еще совсем неумелые, почти никому, кроме них, не понятные слова своего ребенка? А ведь большинство из нас – не более чем младенцы духовные! И, несомненно, Отец наш Небесный с радостью примет любой наш лепет – лишь бы он исходил от сердца. «Хорошо на молитве сказать несколько своих слов, дышащих горячею верою и любовью ко Господу… И как приятен бывает Господу этот наш собственный лепет, исходящий прямо от верующего, любящего и благодарного сердца, пересказать нельзя, надобно только то сказать, что душа при своих словах к Богу трепещет радостью… Несколько слов скажешь, а блаженства вкусишь столько, что не получишь его в такой мере от самых длинных и трогательных молитв – чужих молитв, по привычке и искренно произносимых», – говорит об этом святой Иоанн Кронштадтский.
Да станет для всех нас нынешний, благоприятный к тому, день Успенского поста началом подлинного молитвенного делания, подлинного общения с Богом и возрастания в Его благодати от силы в силу для нашего внутреннего духовного преображения и просияния Божественным Светом в Царстве будущего века – Царстве Отца и Сына и Святого Духа – Святой Троицы, Которой подобает всякая слава, честь и поклонение всегда, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
