Слово на Новый год. 1848 г.
Вступая в новый год, желаем себе и другим нового, новой жизни, нового счастья, нового совершенства. Желание справедливое! Естественно, любим жизнь, и притом жизнь лучшую; разрушения и смерти никто и ничто не желает. Желаем мы более и более у совершать себя; так как назначены мы к тому, чтобы приближаться в качествах и совершенствах к Всесовершенному. Между тем, что нового на земле? Что может случиться со мною или другим такого, чего бы прежде не было? Самое счастье, самое благополучие жизни временной стоить ли помыслов и забот? Тот, кому начало бы оно улыбаться, заранее должен приучить себя к его потере. Не все ли в земном мире – пустота нарушение духа, не все ли тление? К чему же обратимся мы с нашими желаниями нового? Где предметы, которые стоили бы называться новыми, к которым стоило бы обращаться с желанием нового? Аще кто во Христе, говорит апостол, нова тварь (2Кор.5:17). Вот новость, новость единственная в нашем старом мире! Только в жизни христианина, и ни у кого более, может быть новое в самом лучшем смысле слова. Только в христианстве возможно совершенствование человека.
Удивительного нет в том, что в мире вещественном нет ничего нового. Здесь все идет по неизменному закону вещественного. Никакая астрономия не откроет ничего нового в звездном небе. Скажут ли, что тогда-то открыты новые, миры планет, тогда- то дознано новое течение огромных тел? Но этим открывают только человеческое незнание того, что было, а не новые явления неба. Там все остается в одном виде. Восходит солнце и заходит солнце (Еккл.1:15) новость ли это? Никакой испытатель природы не отыщет ни одной новости на земле. Род преходит, и род приходит, а земля во век стоит. Все реки идут в море, и море не наполняется; в то место, откуда выходят реки, они идут обратно? – вот все, что видел на земле самый даровитый испытатель природы – Соломон (Еккл.1:4–7). Не будем же трудиться над изысканием нового там, где нет ничего нового.
Люди, охотники до нового, открывают в человечестве способность день от дня быть новым. Говорят: человечество само по себе идет к совершенству. Как не радоваться такому преимуществу человечества! Но полно, принадлежит ли оно ему?
Что это за способность человеческая – самосовершенствование? Если это – гордая надежда человека на свои силы, то она известна была и язычеству; только согласитесь, не послужила она к чести человечества. Однако надобно сказать, что и язычество на столько было скромно, что успехи свои приписывало гениям, хотя в этих гениях и оказывались или лучшие люди, или высшие, но сотворенные духи. Откуда же взята надежда на самосовершенствование человечества? Известна ли она была иудейству? Нет! Ему известны были обещания Божии исправить падшее человечество. Так. Но это совсем не то, что самосовершенствование человечества. И так, эта странная надежда на самосовершенствование явилась в христианском мире? Пусть же осмотрятся, не быть бы иным христианам хуже язычников. Как явилась в христианском мире эта оскорбительная для христианина надежда? Бедные человеки до того бедны от суеты мыслей своих, что не поняли готовой, данной им, мысли святой, и составили из неё мысль превратную. Спаситель и апостолы учат о совершенствовании человека во Христе, а люди, не поняв того, стали говорить о самосовершенствовании людей. Христианство говорит: если кто во Христе, тот – новая тварь; а люди проповедуют о преобразовании людей самими людьми. Вот и происхождение мысли о самосовершенствовании человечества! Видите, самое происхождение показывает незаконность этой мысли.
Дерево, снедаемое гнилью и червями, может ли доходить в росте до исполинского дуба? Может ли оно доходить до какого-либо значительного роста? Нет; оно чахнет, едва отходит от земли, покрытое коростою. Чего же ожидать от человечества, которое со дня Адама прониклось нравственною порчею и гниет, не преставая гнить когда-нибудь, гниет, не смотря ни на какие человеческие лекарства. Прочтите историю всех народов: что увидите вы там? Историю борьбы слабой добродетели с толпами пороков, историю гниения людей. После сего должны мы дивиться только тому, как человечество, тлеющее в грехах тысячелетия, доселе не погибло. Конечно, сила, избавляющая его от гибели, от истребления не в нем самом. Иначе, пусть эта спасающая сила человеческая сильнее начала зла: почему доселе она не победила слабейшего начала зла? Если ж она слабее в мощи своей силы зла: отчего, в продолжении веков, не ослабела в борьбе с злом и не поглощена им? Так, благодарение верховному Промыслителю! Он, ради искупительной любви, спасает человеческий род от погибели, то отсекая неисправимое зло правосудием, то соединяя испортившиеся племена с менее испорченными, то исправляя немощное иными мерами кроткого милосердия. Место ли же тут надежде на самосовершенствование человечества?
Говорят: человечество побеждает природу искусством, изобретениями, открытиями. С торжеством указывают на новые успехи в области наук, художеств; вот, говорят, плоды самосовершенствования человечества! Странно, как будто силы для побед над природою даны человеку не свыше; как будто искусства, изобретения, открытия совершаются не в области управляемого Богом мира; как будто успехи, приобретаемые помимо благословения Божия, без благочестия и страха Божия, не оказываются на деле успехами в погибели! Ум Соломона обнимал множество наук и искусств, – и что ж принесла ему мудрость его? Уразумех аз, говорит он, яко и сие, т.е. мудрость – суета и крушение духа и приложивый разум приложит болезнь: творити книги многи несть конца, и учение многое труд плоти (Еккл.1:17–18, 12:12). Что это значит? То, что, как бы ни велики были победы ума над природою, они сами по себе ничего не приносят бессмертному духу, кроме утомления, кроме бесполезной траты сил; они не подвигают его ни на пядь к совершенству, потому что совершенство состоит не в расширении ума для земного, но в стремлении всего духа к Богу, в приближении бессмертной души к её первообразу – всесвятому Господу. Легкомысленное самолюбие восхищается успехами ума в том или другом народе, того или другого времени: но тот или другой народ – не человечество; тот или другой народ переходит из дикого состояния в состояние гражданской образованности, которую потом, с переменою политической судьбы, опять теряет. Такова история народов! Человечество же от того не приобретает ничего, и не лишается ничего. Вместе с тем, что значит гражданская образованность народов без нравственного совершенствования? В то самое время, как открытия наук являются вслед за открытиями ремесла и художества облегчаются в производстве работ своих, – в то самое время, в этих самых обществах, не находят ни покоя, ни безопасности; пороки не обузданы, законы – игрушка страстей, правительства – предмет брани, ссоры не умолкают, союзы рвутся, волнения и тревоги кипят, каждый хочет повелевать, и никто – повиноваться. Чем становятся науки? Жалким средством не помогать, а вредить природе. Чем – книги и зрелища? Картинами разврата и злодейств. Скажите же, ужели и это человечество идет к совершенству?
Говорят: человечество, передавая опыты от поколения к поколению, становится умнее, лучше. Да; осьмая тысяча годов идет, как этот способ самосовершенствования остается в руках человечества. Пора, давно пора воспользоваться им в полной мере. Что же? Вывелась ли из обществ человеческих хотя одна язва нравственная, хотя один порок, омрачающий человечество? Нет! Самые ужасные последствия разврата мыслей на время вразумляют людей, но не долее, как на одно, много на два поколения; а там люди опять принимаются за тот же разврат, теряя из вида страшные последствия его.
Нет, – только Творец и Властитель мира правит судьбою целого человечества к его совершенству прочному. И Он во Христе открыл путь совершенствования людей. Христианство – такая премудрость Божия, которая разливает свет на все отрасли жизни человеческой, сосредоточивая благотворное действие свое в преобразовании нравственных сил наших. Дух христианства, проникая в начала гражданских обществ, в семейный быт, в частные взаимные сношения людей, всюду производит благотворные перемены, смягчает дикие нравы, истребляет жестокость, бесчинства и гнусности, водворяет чистоту и святость, мир и покой. Аще кто хощет волю Его творити, разумеет о учении, кое от Бога есть, или Аз от себе глаголю, говорил Христос (Ин.7:17). И точно; кто дорожит всем тем, что дороже всего для бессмертного духа человеческого, тот скоро уверяется, что выше и чище христианского учения нет и не может быть на земле. Христианство преобразует в человеке не одну какую-либо часть его, но всего человека, все силы его, – и ум, и чувства, и воображение, и волю; простирает действие на самый телесный организм. Оно очищает и исцеляет испорченные силы его, ведет дух к небесному совершенству. Кто может сомневаться, что там, где действует Всемощный, все может прийти в самый лучший порядок и устройство, как бы ни велико было повреждение в организме, и как бы не многосложен был этот организм? А кто действует в христианстве? Аще кто любит Мя, говорит Христос, слово Мое соблюдет; Аз и Отец к нему приидем, и обитель у него сотворим (Ин.14:23). Сила Божия, сила всемощная, составляет действующее начало во всех отправлениях жизни христианской. И вот источник чудных перемен, производимых христианством в человечестве!
Христианское совершенство не так легко достается человеку, как мечтает легкомыслие о своем совершенстве человечества. Оно начинается горьким оплакиванием грехов своих; сопровождается постоянною борьбой с навыками и наклонностями ко греху, и не престает орошать трудов своих слезами до гроба. Отчего? Оттого, что мир во зле лежит (1Ин.5:19), земля полна соблазнов, так что надобно опасаться заразы на каждом шагу; а более от того, что в нас самих есть ветхий человек, который то и делает, что дышит развратом, старается покорить рассудок страстям, привязать сердце к тленной чувственности, возбуждает помыслы гордости и тщеславия, научает беспечно почивать к надежде на помощь благодати, не прибавляя от себя ни желаний, ни труда. Несчастный я человек! кто избавит меня от смертного тела сего (Рим.7:24)? Так говорит Павел, возносившийся с земли на небо. А другой апостол учить: если скажем, что не имеем греха, себя обманываем; истины нет в нас (1Ин.1:8). Таким образом, не христианство виновно в том, что некоторые христиане так мало совершенств обнаруживают в своей жизни. Это зависит от того, что они не борются с живущим в них грехом, как требует христианство; это зависит от того, что они ослабляют и погашают в себе божественное начало жизни, увлекаясь внушениями греха.
Путь христианства таков, что на нем до гроба нигде нельзя остановиться, чтобы сказать: довольно, дальше идти некуда. Образец христианского совершенства, к которому должны стремиться мы, есть полный возраст Христов, иначе – совершенство Отца небесного. Какая недосягаемая высота совершенства! Потому-то остается восходить от совершенства к совершенству. Вечная слава за подвиги – там, на небе; здесь нет венцов, кроме венцов терновых.
Здесь не открыто нам, что будет там (1Ин.3:2). Здесь должны мы воздыхать желаниями облечься в бессмертие (2Кор.5:2). Братия, говорит о себе апостол, я не считаю себя достигшим совершенства (Флп.3:13).
Христиане-слушатели! все мы еще в купели крещения получили благодатные силы для жизни новой, небесной; все мы дали тогда обет не облекаться в старую одежду греха, а жить по образу Создавшего нас – праведно и свято. Что же? Каковы мы теперь? Пожалеем о тех, которые губят время и силы на вредные мечты о совершенстве человечества, вместо того чтобы заботливо исключать себя из списка людей негодных. Более же и прежде займемся своим печальным положением. Для нашего исправления Господь дает нам еще время. Воспользуемся новым годом, как даром Божиим, чтобы омыть слезами покаяния очерненную одежду крещения. Ужели и новый год наш будет годом старых грехов? Страшно, если употребим во зло столько даров Божиих, сколько дано нам, Христиане! Долго мы жили во грехах? Христианину никогда не поздно каяться. Отец небесный всегда готов принять его. Зло проникло природу нашу, пагубные привычки одолели совесть нашу, обычаи мира сковали добрую волю нашу. Но всемогущая благодать чего не сотворит с нами? Будем мужественны, при надежде на всесильную её помощь. Аще кто во Христе, нова тварь.
Согрешили мы пред Тобою, Господи, суетою мыслей и дел наших! Гнев Твой – над главами нашими, за беззакония наша. Нечестия мыслей и сердец наших умножились без меры. Преклоняемые тяжестью грехов наших, повергаемся пред Тобою, и не дерзаем что-либо глаголать Тебе, как только исповедовать вседействующую власть Твою: у Тебя суд и милость, живот и смерть для нас. Аминь.
