Слово на день Вознесения Господня, в Хорошевском монастыре
Зрящим им взятся, и облак
подъят Его от очию их (Деян.1:9).
Сын Божий возвращается к Отцу, от коего послан был на землю. Смиривший себя до подвигов крестных, восходит в горняя, для приятия славы вечной. Событие необыкновенное, но несомненное! Шествие Христа Иисуса на небо видели своими очами одиннадцать друзей правды.
Итак, вечное солнце сокрыло благотворные лучи свои от бедной земли. Более пяти тысяч лет ожидаемый Спаситель мира оставил людей! Но полно, оставил ли он нас? О, нет! Будучи вездесущ, Он всегда и везде пребывает с нами. В храме ли мы? Он с нами. В пути ли или в доме? Он с нами. С вами есмь до скончания века, сказал возлюбленный Господь наш.
Для чего же совершилось видимое вознесение Спасителя с земли на небо? Без сомнения, для того чтобы показать верующим в Него, что истинная отчизна их не на земле, а на небе. Аще убо воскреснусте со Христом, говорит апостол, вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога седя, – горняя мудрствуйте, а не земная (Кол.3:1–2).
Говорят: помышлять и заботиться об одном небесном и не помышлять, не заботиться о земном – требование едва ли не излишнее? От чего не совмещать попечений о небе с попечениями житейскими?
Братия и сестры! как бы ни хотел я по любви оставить в покое тех из вас, которым так милы, так дороги попечения житейские, но апостол говорит: горняя мудрствуйте, а не земная, – апостол велит расстаться с привязанностями земными, чтобы жить только для неба. Если хотите осуждать, осуждайте апостола, а не того, кто, по званию своему, повторяет вам слова апостола; если хотите отказываться, отказывайтесь от учения апостольского – и оставайтесь, чем можете оставаться без учения апостольского, т.е. язычниками, или иудеями.
О, Боже мой! с чем хотят остаться люди, не желая расстаться с житейскими попечениями? Земля в их мыслях, земля в их чувствах, земля в их желаниях; – а эта земля – добыча страшного огня! Будет же время, несомненно будет, когда земля испепелится и вне небесного царствия Христова ничего не останется кроме ада. Что ж будет с этими земными людьми? О, как страшна, невыразимо страшна, вечная участь их! И они не хотят ее видеть. Сынове человечестии, доколе тяжкосердии? Вскую любите суету? Одумайтесь, – какой злой дух уверил вас, что, питаясь суетою, вы неживые мертвецы по духу? Какой злой дух уверил вас, что труд суеты вашей не труд на ветер и вся жизнь суеты земной – жизнь погибели? (Еккл.2:25)
Кто из святых любил землю? Кто из богопросвещенных говорил, что без всякой опасности для души можно пространно питаться (1Тим.5:16), есть и пить, что душе угодно, по выбору сластолюбивого вкуса, работать на хребтах сестер и братий, а самим нежиться и толстеть? Не все ли святые только и делали на земле, что воздыхали о небе? Зачем бежали добрые люди в пустыни? Зачем бросали детей и друзей, богатства и почести, имущества и власть? Не за тем ли, чтобы прервать все возможные связи с землею? Они считали тяжестью для души, рабством души и то, что должны были, для поддержания жизни, вкушать хлеб с водою. Что же делают, кому следуют эти люди, которые пустыню превращают в жилища мирских страстей и упорно отказываются, с бранью и злобою в душе отказываются от жизни, свободной от рабского служения чреву – и суете? Сынове человечестии, доколе тяжкосердии? Вскую любите суету?
Бог есть свет, – и тот, кто постоянно помышляет о Боге и божественном, во свете ходит. Бог чрез мысли о Нем также действует на человека, как действует на нас чрез глаза свет солнца. Мы только тогда пользуемся светом солнечным, когда открываем очи наши: точно так и свет божественный тогда только сияет в душе нашей, когда мы помышляем о Боге. При уклонении мыслей наших от Бога ужасная, хотя и не легко примечаемая, тьма покрывает душу нашу. При уклонении мыслей наших от Бога к житейским попечениям, ум покрывается мглою помыслов чувственных, суетных, нечистых; – тогда, как надлежало бы ему парить в чистом воздухе неба и зреть на солнце истины духовной, он, как крот, роется в земле, в гнили, в прахе дел мирских, плотских, чуждых для духа. В таком состоянии, бывая и в храме, не понимают, что совершается в храме, слушая евангелие, частью не слышат, частью не разумеют евангелия, – не умеют находить в слове Божием свет божественный, в таинствах – силу, в молитве – созерцание неба. Ум занят толпою предметов то самых пустых, то явно нечистых и в нем нет места чему-либо духовному и святому; он обучен, он привык мыслить только о тлении и нечистоте и неспособен стал к размышлениям духовным. Спросите его о делах житейских, т.е. о ненужных или и вредных душе: он бойко будет судить и рядить о них, но о духовных вещах не спрашивайте, – он не знает в них и азбуки.
Не все ли, что есть в мире, суета из сует? А суета может ли наполнить сердце, сотворенное истиною для истины? Все, еже в мир, есть похоть, предмет приманка похоти в разных видах. Поскольку же мир преходит и похоть его (1Ин.2:16–17), то сколько ни разнообразят люди блага мира, как ни изобретают новые виды наслаждений земных, – земное не наполняет сердца, сотворенного для неба; временное не насыщает души, назначенной для вечной жизни. Душа христианская, душа, приобщавшаяся даров небесных в тайнах Христовых! Тебе ли не чувствовать, какая в мире пустота без Господа Иисуса, какая пустота без Него в твоем сердце? О, зачем же ты оставляешь блага духовные, столько верные, столько высокие и ищешь утех, оставляющих в тебе только тоску и смятение? Ужели для того, чтобы измучить и иссушить сердце твое, довести до того, чтобы оно стало совсем неспособным к ощущению небесных радостей? Ужели для того, чтобы оно, наконец, совсем потерялось для неба? А это будет с ним, если не будешь искать небесного. Идеже сокровище ваше, ту будет и сердце ваше, сказал Спаситель (Мф.6:31). Если сокровище твое, то, чем дорожишь ты, чем услаждаешься ныне, как и вчера, что считаешь благом постоянным, находится на земле, то быть не мажет, чтобы сердце твое было на небе, у Бога. Больно сказать, оно у тебя тоже, или почти тоже что сердце всякого животного, без движений духовных, без утешений благодати, без радостей Духа Утешителя: а в таком положении горе, горе тебе!
Никто же может двема господинома работати, говорит, Господь (Мф.6:24). И так, если ты слуга житейских попечений: не обманывай себя, не можешь ты быть в то же время рабом Божиим. Не можете Богу работати и мамоне (Мф.6:24); не можете служить в одно и то же время Богу и идолу богатства, как и каждому другому идолу души вашей. Одно из двух – или мамону полюбите и будете холодны к Богу, или наоборот. Никто же воин бывая, обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет (2Тим.2:4). И так, если ныне, как вчера, душевное твое расположение крепко привязано к житейскому, – ныне, как и вчера только и забот у тебя, что о пище и одежде, о горшках и келье, то с чего ты льстишь себя надеждою, что душа твоя угодна владыке Христу? Бог требует от нас всей нашей воли, всей нашей любви, всей деятельности души и тела. И Он требует того по праву: Он наш творец, промыслитель и Спаситель; Он создал нас для себя, для славы имени Своего и вне Его нет и не может быть цели для нашего бытия. Что же делают, если не святотатствуют, определяя душу, посвященную Богу, на служение земле и страстям земным? С чего надеются на спасение души, когда душа в работе у страстей? Житейские попечения обессиливают волю нашу в её стремлениях к Богу. Они влекут душу от предмета к предмету, от занятия к занятию, от заботы к заботе, в круге земных вещей; желания и страсти, бушуя как волны, бросают волю туда и сюда и она, истощенная борьбой, ни мало не подвигается вперед в своем восхождении к Богу. Оттого-то происходить, что те самые люди, которые в начале обращения своего к Богу совершали тяжелые подвиги самоотвержения, потом, – в продолжении многих лет все только начинают дело спасения своего; ищут Бога и не находят, трудятся в обители спасения и не спасаются. Связав душу пристрастием к земному и житейскому, не расстаются с делами погибели; желая неба, волнуются заботами о земле; ищут Бога, но не хотят потерять и тварей. И чем все это кончится? Чем другим, как не погибелью вечною? Не живя для неба на земле, нельзя попасть в небо, за пределом гроба.
Братия и сестры! пока есть время, будем искать вышних, идеже есть Христос, одесную Бога седя. Оставим опасную для нас борьбу с волею Божией, которая велит лам горняя мудрствовать, а не земная. Аминь.
