Символический смысл омовения ног
Все эти соображения заставляют думать, что омовение ног было совершено Господом до окончания трапезы. Но евангелистом был выделен именно этот момент ради того глубокого смысла, который Господь вложил в омовение ног и который стал ясен ученикам. Вводное замечание евангелиста (Ин.13:1) толкует омовение ног как явление любви Учителя к ученикам. Мы увидим, что урок любви выводил из омовения и Сам Господь. Но омовение ног имело значение не только урока. Мы имеем все основания понимать омовение ног как символический акт приобщения участников трапезы к Страстям Иисуса. Это вытекает, прежде всего, из опоясания, с которого Иисус начинает омовение (Ин.13:4). Опоясание есть образ служения (ср. Лк.12:35 и сл., Лк.17:8). При этом, поскольку Господь опоясывает Себя, хотя бы и Сам по собственной воле, но готовясь к Страстям, – мы невольно вспоминаем Его слова, в этом же Евангелии, обращённые к Петру: опоясание Петра, в годы старости чужой рукой, есть образ смерти, которой Петр прославит Бога (Ин.21:18–19). При таком толковании омовение ног есть символический акт, выражающий служение любви, которое Господь осуществляет в Страстях. Это понимание подтверждается и Его ответом на возражение Петра (Ин.13:7): то, что Господь делает, Петр уразумеет впоследствии: μετὰ ταῦτα. В Ин. опыт жизни, который раскрывает смысл символических действий Иисуса, есть явление Его славы в Страстях и через Страсти (ср. Ин.2:22, 12:16). Таким образом, в Своём ответе Петру Господь прямо связывает символический акт омовения с предстоящими Страстями. Но этого мало. На повторные возражения Петра Иисус говорит ему, что только при согласии на омовение он будет иметь свою часть с Иисусом (Ин.13:8). В этот момент евангельской истории μέρος – часть – может означать только одно: участие в Страстях и в славе Иисуса. Для Самого Иисуса совершаемое Им омовение есть образ Его Страстей. Для учеников согласие на омовение есть участие в Его Страстях. Но Господь сделал из омовения и практический вывод. Как мы уже отметили, Он истолковал его Сам (Ин.13:13–15), и евангелист это толкование запомнил (ср. Ин.13:1), как урок взаимной любви и служения, который Он преподал ученикам. Этот урок был нужен. Мы уже отметили, что и на последней вечере ученики спорили о старшинстве (ср. Лк.22:24 и сл.). Очень вероятно, что даже после омовения – и в связи с омовением! – ученики ставили между собой вопрос: кто больше?
При таком понимании, слова Господа о возлежащем и служащем (Лк.22:27) были сказаны после омовения и содержали ссылку на омовение. Ими Господь ответил на спор о старшинстве. Но Господь продолжал Свою мысль и дальше. Призвав учеников к смирению, – по образу смирения, явленного Им, – Он обещал им участие в славе на трапезе Царства. На двенадцати престолах они будут судить двенадцать колен Израилевых (Лк.22:28–30). Но слава Царства откроется только в будущем. К этому будущему ведет путь страдания. Господь предсказывает Петру тяжелые искушения от сатаны, ожидающие учеников. Сатана будет бить их, как бьются друг о друга зерна пшеницы, просеваемой через сито. Некогда, по молитве Иисуса, Петр утвердит своих изнемогающих братьев. Но это будет впоследствии. Теперь Петру, который в своей ревности готов последовать за Иисусом в темницу и на смерть, предлежит путь отречения (Лк.22:31–34)29. Ученики должны быть готовы испить чашу страдания до конца. Страдание учеников связано со страданием Учителя, которое подходит к концу. Образом страдания является приточный призыв продать самое необходимое и купить меч. Меч нужнее одежды (Лк.22:35–37). Ученики понимают слова Иисуса буквально и показывают Ему два меча. Они как будто предвидели повеление Учителя и уже вооружились. Но Иисус говорит им: «довольно» (Лк.22:38). Не «достаточно для сопротивления». О сопротивлении Он не думал ни теперь, ни позже. Несколько часов спустя Он воспретит попытку сопротивления – может быть, одним из этих мечей – со стороны учеников (Лк.22:49–51). И в предсказании страдания слово о мече имело значение притчи. Если ученики Его не поняли, то не о чем и говорить. «Довольно об этом». Средневековые латинские толкователи пытались уловить во всём эпизоде аллегорический смысл и говорили о двух мечах – духовном и светском – в руках папы. Ответ Иисуса: «довольно об этом», – относится и к ним.
