Речь, сказанная при погребении благочестно почившего строителя Томского Троицкого кафедрального собора, почетного гражданина города Томска гражданина Петра Васильевича Михайлова

Братья, знаемые, сродники и друзья усопшего!

Почитаю себя должным почтить память почившего в этом гробе хотя бы малым словом. Признаю нравственным долгом для себя прежде всего сказать нечто об отношениях усопшего к нам и к тому учреждению, в котором нам суждено было служить от дней юности нашей. В этом отношении я должен прежде всего воспомянуть усопшего словом благодарности за то добро, какое он делал нам во дни великой скудости нашей. Да воспомянет Господь это добро усопшего и да воздаст ему за все это Своей милостью!

Но важнее для нас говорить об отношениях усопшего к местной православной общине, к церковному клиру и вообще к обитателям города Томска.

На нас, пастырях и служителях Церкви, как и на всех православных и других обитателях этого города, остается некий долг усопшему. Я говорю, конечно, не о денежных долгах, а о христианском долге любви и благодарности.

Почивший был наш брат о Христе, верный сын Церкви, чтитель священного сана, христианин не по имени только, а самым делом, христианин верующий и любящий. Как таковой, он делал много добра для убогих братий о Христе, для Церкви Божией и служителей ее.

Усопший был усерднейшим радетелем о постройке этого благолепнейшего соборного храма. Он отдал много труда и средств на дело построения и украшения его.

Он был строителем и попечителем и многих других храмов – как в нашем городе, так и других городах и селах нашей епархии.

Петр Васильевич был поистине почетнейшим гражданином Томска, с отменной пользой послуживший городу и своими личными трудами, и пожертвованиями на нужды городских приютов и других богоугодных и учебных заведений.

Если любовь к отечеству, верность и преданность царю составляют не только доблесть гражданскую, но и христианскую добродетель, то почивший не имел недостатка и в этом: он был преданнейшим сыном отечества, образцом неизменной преданности и любви к царю. А эти качества, всегда ценные, дороги особенно в настоящее время.

Да не смущает кого-либо особенность характера усопшего. У всякого свой характер: нет двух характеров, которые во всем были бы сходны между собой. Во всяком характере бывают свои достоинства и свои недостатки. И у святых Божиих были характеры различные, иногда до противоположности. Илия пророк был ревнив чрезмерно – Давид пророк был чрезвычайно кроток. Первый из ревности к славе Божией заклал нечестивых жрецов Вааловых, развращавших Израиля (3Цар.18:40), а второй – Давид – плакал о гибели сына своего Авессалома, взбунтовавшегося против отца и осквернившего брачное ложе его (2Цар.19:4). Финеес пронзил копьем прелюбодея и за это заслужил благословение Божие на все свое потомство (Числ.25:6–7), а Илий первосвященник за чрезмерную слабость и снисходительность к проступкам сыновей своих был наказан лишением и детей, и ковчега Божия, и жизни своей (1Цар.4:17–18). Мы, люди, не умеем верно судить о делах человеческих, потому нам и дана заповедь: Не судите, да не судимы будете (Мф.7:1). Мы бываем или слишком строги, или слишком снисходительны.

Не таков суд Божий. Любя праведных, Господь милует и грешников. Награждая щедро первых, Он не оставляет без наказания и последних, когда не видит в них покаяния. Но на посмертном Суде при взвешивании злых и добрых дел, если на весах правосудия окажется некоторый перевес даже на стороне злых дел, милосердие Божие и тогда милует грешника по молитвам Церкви, ради его веры, его покаяния, ради того добра, какое он успел сделать.

Существует нравственное правило: говорить об умерших только доброе. Так думали и говорили некогда и язычники в отношении к своим умершим. Тем более прилично так поступать нам, христианам, в отношении к своим почившим братьям. А еще приличнее поступать так всем членам православной местной общины и обитателям этого города в отношении к почившему, при жизни своей сделавшему для этого города вообще и для многих обитателей его в частности много добра, как мы уже сказали об этом. Поэтому согрешил бы тот, кто помянул бы усопшего не добром.

Напротив, почивший вполне заслуживает того, чтобы добрая память о нем увековечилась так или иначе. Обыкновенно воздвигаются памятники тем, кто оказал услугу своему отечеству или городу.

Для Петра Васильевича вековечным памятником будет служить этот собор, в ограде которого имеет быть положено тело его.

И этот священный монумент будет полезен для усопшего не потому только, что он сделает имя его памятным здесь, на земле, но более потому, что в этом храме будет совершаться молитва об усопшем как об одном из главных создателей его дотоле, пока будет стоять храм и доколе будет совершаться в нем богослужение.

Можно ожидать, что обитатели этого города найдут еще какой-либо способ, чтобы увековечить память своего почетного и весьма полезного гражданина.

А мы, возлюбленные сопастыри, и все мы, близкие, знаемые и родные, увековечим память Петра Васильевича в сердцах наших: кто своими молитвами, кто милостыней, а иные – иными способами, могущими доставить покой и отраду христианской душе его. А теперь помолимся со всяким усердием о почившем, да простит ему Господь всякое согрешение, вольное и невольное, и да упокоит дух его с праведными.