Речь при наречении во епископа Бийского, викария Томской епархии, 1884 г.
Богомудрые архипастыри!
Не суждено было мне уготовиться к высокому служению святительства в высшем святилище наук, хотя было звание к тому и раз, и два. Смею думать, что не случайно, но промыслительно было сие, да не уклонюся от пути миссионерства, мне предназначенного и душою моею от юности излюбленного, – ибо еще на школьной скамье мысль о миссионерстве занимала меня. Известия об апостольских трудах патриарха российских миссионеров (имеется в виду Преосвященный Иннокентий (Вениаминов), митрополит Московский, равноапостольный просветитель Америки, Камчатки и Сибири) влекли сердце мое к алеутам американским; но Промысл Божий случайным разговором со мной одного из присных моих указал мне путь к телеутам алтайским (телеуты – народность, проживающая на юге Западной Сибири, в том числе на Алтае), в Алтайскую миссию, где и обретен мною мир душе, томившейся исканием пути, в оньже пойду (Пс.142:8). Здесь живые предания о том, чему и как учил, как жил и трудился основатель Алтайской миссии блаженной памяти архимандрит Макарий (преподобный Макарий Алтайский (Глухарев; 1792–1847), архимандрит, выдающийся миссионер, основатель и первый руководитель Алтайской миссии (1830–1843). Прославлен в лике святых вместе со святителем Макарием (Невским) на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года), предания, от очевидцев его мною слышанные, были для меня обильным материалом к изучению духа миссионерства, каким водился этот первоапостол Алтая и по примеру его водятся преемники его даже до сего дня. Тридцатилетняя жизнь на Алтае была для неопытности моей той академией миссионерства, какую некогда открыть предполагалось в центре России, – только там учить миссионерству хотели по книгам, а здесь учительницею была жизнь. Первые годы употреблены были на изучение языка туземцев – этой азбуки миссионерства, необходимой для всякого миссионера. В то же время в годину тяжких испытаний, ниспосланных Промыслом Божиим на миссию, в числе других и моей немощи даны уроки терпения среди трудов, лишений и злостараданий – этих неразлучных спутников апостольского служения. Наконец, восемнадцатилетнее пребывание под твоим руководством, богомудрый наставниче и архипастырю (Преосвященный Владимир (Петров; 1828–1897), на момент произнесения речи епископ Томский, впоследствии архиепископ Казанский и Свияжский; миссионер, духовный писатель; руководитель владыки Макария в начале его миссионерского пути), состранствование с тобою не только по горам, рекам и пучинам Алтая, но и до царствующего града – не удовольствия ради, но несущее крест свой – и наконец до пределов соседнего Китая, соучастие в управлении делами миссии, к коему призвало меня твое начальственное и архипастырское доверие, были для меня последним курсом этой академии жизни. Довлею ли я к служению миссионерскому – ты ведаешь. Я же одно знаю: что к великому служению святительства несмь уготован. Не имею подвигов духовных, коими благодать Божия стяжавается, – ни силы слова, ни высоты духа. Но и сие ведаю, яко Един ведый человеческого существа немощь силен препоясати мя с высоты силою, ибо сила Его в немощи совершается (2Кор.12:9). Не она ли, вседеятельная сила Божия, пастыря стад овчих в цари Израилю избра, сына Кисова пророка сотвори, рыбари богословцы показа! Уповаю убо, что благодать Божия, немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, возложением рук святительства сильна дать гласу моему глас силы, дух правый обновить во мне и Духом Владычним утвердить меня. Уповаю, что архипастырская мудрость твоя не перестанет руководить мною и в сем новом для меня образе служения. Наипаче ободряюсь упованием, что ведомый тебе и миссионерам несменяемый Начальник миссии, присутствие Свое на Алтае аще и невидимо, но осязательно являющий исцелениями многими, не престанет быть таковым и на будущее время. К тому же и сим успокаиваю смущение помыслов моих, что не сей град, не ему подобный будут слушать нашу смиренную речь, но тот же родной Алтай и присный наш град Бийск, где не требуется особенное искусство проповедническое, не требуются препретельные слова мудрости человеческой, но простое слово проповедника, от сердца сказанное, сердцем усердным приемлется и, растворяемое верою слушающих, приносит плоды желанные.
Отлагаю убо первый страх и на звание Божие благопокорно ответствовать дерзаю: благодарю, приемлю и нимало противу глаголю. Ибо имею помощников многих: с одной стороны – многолетнюю опытность, братскую преданность и усердную молитву сослужителей моих, отцов миссионеров; с другой – всякий возраст молящихся в горах и предгорьях Алтая. Имею и паче сих сильнейшую Помощницу, в молитвах неусыпающую Богородицу, и в предстательствах непреложное упование, – к Ней мы по завету, от тебя восприятому, зовем непрестанно: Пресвятая Богородице, помогай нам!
Паче же всего упование мое – Отец, прибежище – Сын, покров – Дух Святый13. На Тя, Господи, уповах, да не постыжуся вовеки!
