Распространение провозвестия Христа через учеников к народу

Как уже отмечалось, в повествовании о пути евангелист Лука обращает преимущественное внимание на учение Христово и почти не останавливается на фактах. Тем не менее даже изложение учения дает основание для исторических выводов. Прежде всего, как уже было сказано, евангелист проводит ясное различение между теми наставлениями, которые относятся к одним ученикам, и проповедью Христовой в присутствии народа. В частности, учение о молитве преподано ученикам, насколько можно судить, без посторонних свидетелей (Лк.11:1–13, ср. Лк.18:1–14). Мы знаем, что и в ранние галилейские дни притчи, сказанные в присутствии народа, Господь разъяснял одним ученикам (ср., напр., Лк.8:4 и сл. и Лк.8:9 и сл.; еще яснее: Мк.4:1 и сл. и Мк.4:10 и сл.). Наставления, данные Господом ученикам, по преимуществу сохранены в Ин. Прощальная беседа (Ин.13:31–46) и Первосвященническая молитва (Ин.17) были сказаны в присутствии одних учеников. И был ли какой-нибудь свидетель при беседе Господа с Никодимом (Ин.3)? Можно сказать, что все учение Ин., недоступное разумению широких масс, дошло до нас сквозь призму учеников – и даже одного: возлюбленного. Это же выделение эзотерического предания, т. е. предания, обладателем которого был ограниченный круг учеников, мы можем проследить и в Лк., особенно в повествовании о пути. Но понятие эзотерического в приложении к евангельскому учению имеет условное значение. Ученики больше могли вместить, чем народ. Подвиг благовестия, который на них возлагался, требовал от них воспитательного воздействия на массы. Вступая в Церковь, люди из народа становились причастниками её тайн. И в священном каноне Нового Завета, который открыт для всех – даже для людей, враждебных Церкви, – тайны, поведанные ученикам, стоят рядом с учением, предложенным народу.