Прп. Сергий Радонежский, целитель и утешитель. Чудная повесть благоговейного ямщика

Чувствую, что в руках и ногах появилась теплота и руки и ноги начинают приходить в движение

«Однажды в Москве от Ярославского вокзала ехал я на извозчике к Ильинке,– вспоминал преподобный Кронид. – Во время езды извозчик, оборотившись ко мне, спросил: “Что, батюшка, вы будете из села священник?” Я сказал: “Нет, я монах из обители Преподобного Сергия”. Тогда он пристально посмотрел мне в лицо и радостно повторил: “Так вы из обители Преподобного Сергия?” Я подтвердил это, сказав: “Да!” При этом я, в свою очередь, спросил его: “Что тебя так тронуло и почему тебе так приятно, что я из этой обители?” “Да как же, батюшка,– ответил он,– ведь Преподобный – мой вечно незабвенный благодетель”. И рассказал мне такой случай.

“Я,– сказал он,– в свое время по воинской повинности служил в Петербурге в гвардейском полку. Были мы на маневрах под Царским Селом. Стояла ненастная, дождливая погода, так что все наши палатки промокли под дождем, даже постели подмочило. В один из вечеров, ложась спать, я не обратил на это внимания и на мокрой, холодной постели проспал всю ночь.

Когда утром проснулся, то у меня руки и ноги сделались бесчувственными. Я весь стал как деревяшка и не владел ни руками, ни ногами.

Положили меня в лазарет, где я пролежал целый год, а пользы не получил никакой. Как-то случился в лазарете инспекторский осмотр. Главный военный врач – генерал – подошел ко мне и спросил, давно ли я лежу в больнице. Я ответил, что уже целый год. Тогда он с гневом обратился ко всем сопровождавшим его врачам: «Человек страдает целый год, и вы не можете ему помочь! Приказываю, чтобы обязательно был вылечен». С этими словами он вышел из палаты. После осмотра наш палатный врач подошел ко мне с предложением. «Васильев,– сказал он,– согласись поехать домой на попечение своих родителей. Тебе, как инвалиду, будет даваться денежная пенсия». Тогда я ему ответил: «Кому я, беспомощный, там буду нужен?» И после этого решил остаться в лазарете.

Когда доктор вышел, я стал помышлять в себе, что таким больным, как я, один путь – на тот свет. При этом я слезно стал просить милости и помощи у Бога. Вспомнилось мне тогда мое детство, когда я со своей матушкой ходил на богомолье к Преподобному Сергию и моя мать, стоя на коленях перед его ракой, в пламенной молитве и слезах говорила вполголоса угоднику Божию: «Преподобный Сергий, посети нас милостью своей и предстательством своим. Испроси нам милости у Бога во все дни жизни нашей, настоящей и будущей. Батюшка Преподобный Сергий! Услыши меня, грешную, и сыну моему, отроку Василию, в его нуждах и испытаниях помоги. Посети его, подаждь ему руку помощи в тяжких болезнях и будь его заступником в сей и будущей Жизни». Лежа на постели всеми оставленный, беспомощный и больной, я вспомнил эту материнскую молитву, вспомнил лик Преподобного и, зарыдав, в слезах воскликнул: «Угодник Божий, Преподобный Сергий! Помоги мне не ради меня, но ради молитв моей усопшей матери, которая при жизни своей просила тебя о милостивом предстательстве пред Богом за мою грешную душу».

Слезы мои были столь обильны, что я смочил ими всю подушку, не переставая мысленно просить и усопшую мать свою, чтобы и она там, пред престолом Божиим, воздохнула обо мне, грешном. Вдруг чувствую: в руках и ногах моих внезапно появилась неизъяснимая теплота. Затем нахожу, что возвращается ко мне и осязание, стал замечать, что руки и ноги начинают приходить в движение. При этом я осмелился опустить ноги на пол, встал и даже немного попытался пройтись по палате. Иду, а сам боюсь верить, что я хожу, и думаю, уж не умер ли я? Подхожу к двери, там встречает меня дежурный часовой со словами: «Нельзя!» Тогда я спрашиваю его: «Скажи мне, пожалуйста, что я жив или мертв?» Часовой взглянул на меня с недоумением и сказал: «Да ты что, с ума сошел, что ли? Ты, конечно, жив”. Вернувшись к своей кровати, я опустился на колени и горячо заплакал, благодаря Всемилостивого Бога и Его угодника Преподобного Сергия, посетившего меня своей милостью за молитвы моей матери.

Прошло десять лет. Я, как видите, остаюсь, слава Богу, жив и здоров”.

В это время мы приехали на место, куда мне было нужно. Когда я стал расплачиваться с извозчиком, он отказался принять от меня деньги, говоря: “Нет, батюшка, я денег от тебя не возьму, так как ты служишь угоднику Божию, моему отцу и благодетелю”».