Противопоставление Бога и мира в Мк.

Но, являя Божественное достоинство Христово, Мк. с первых же слов подчеркивает контраст. Богу противостоит мир под властью греха. Иоанн Креститель, Ангел Божий пред лицом Мессии, проходит служение покаяния в пустыне. Приходящие к нему креститься исповедуют ему свои грехи (Мк.1:2–6). Всей своей жизнью и своим образом сурового глашатая покаяния Иоанн являет отрицание мира. Но Иоанн есть Предтеча. Его служение Предтечи достигает своей высшей точки, когда к нему приходит креститься Мессия. В Богоявлении, к которому приводит крещение покаяния (Мк.1:7–11), контраст Бога и мира заостряется до предельной степени. Он снова слышится в свидетельстве об искушении (Мк.1:12–13). Контраст Бога и мира есть мысль общехристианская. Те же факты евангельской истории позволяют видеть её и в Мф., и в Лк. Но у Матфея и у Луки она осложнена другими мыслями. Со всей силой она проступает в простоте и краткости Мк. Призываемые Господом ученики изъемлются из мира (Мк.1:16–20). Двенадцать апостолов, выделяемые из общей массы учеников, должны «быть с Ним» (Мк.3:14). Вместе с Иисусом Двенадцать противостоят миру. Господь их подвергает нарочитому воспитанию. Совершаемые перед ними чудеса (ср. Мк.4:35–41 и далее до Мк.8 включительно) приводят их к мессианскому исповеданию устами Петра (Мк.8:27–31). Узнав в лице Учителя обетованного Мессию, они пребывают в единении с Ним, и Господь, продолжая воспитание, посвящает их в новую тайну: тайну Мессии страдающего, против которого восстает мир (Мк.8:31 и далее, до Мк.10 включительно). С контрастом связано разделение.