Против зрелищ. Беседа третья.
Увещание родителям по поводу допущения детей к театральным представлениям в утренние часы
В один воскресный день шла куда-то толпа учащихся детей. Несвойственные возрасту скромность и порядок, какие замечены были в проходящих, указывали, что эта детская толпа управлялась блюстителем порядка. Куда шла она? Не в церковь ли? Нет, потому что время богослужений утренних миновало уже. В школу или из школы? Нельзя предположить этого, так как в праздник учения не бывает. Может быть, школьникам в свободное время дают гимнастические упражнения? Тоже нет. Из расспросов оказалось, что дети ведены были в театр, где давались воскресные утренние представления.
Заботливость о доставлении детям удовольствий праздничного дня должна бы породить в детолюбивой душе соответствующее удовольствие. Но мы в своей душе не обрели сего, а вместо того ощутились в сердце печаль и сожаление. О чем? Печаль об извращении понятий относительно праздничного покоя и соблюдения святости воскресного дня – извращении, допускаемом людьми, просвещенными светом христианского ведения и носящими имя христиан православных.
С печалью соединялось у нас сожаление о детях – но не то сожаление, которое других побудило доставить детям, якобы скучающим, праздничное развлечение, а сожаление о наклонении их к пороку, хотя, впрочем, и бессознательному.
Посещение театральных представлений и вообще увеселительных зрелищ в утренние часы праздничных дней мы называем извращением понятий о чествовании праздников. Кому не известна катехизическая истина, что праздничный покой должен быть употребляем по преимуществу на служение Богу, творение богоугодных дел и вообще благочестивые занятия? А кто здравомыслящий называет посещение театра и вообще домов увеселения делом богоугодным, занятием благочестивым, соответствующим святости дня воскресного или праздничного? Соборные правила постановляли в свое время, что «подобает просить [христианских царей] также и о сем, да воспретится представление позорищных76 игр в день воскресный и в прочие светлые дни христианской веры»77. Из этого соборного определения ясно видно, как смотрит Святая Церковь на театральные представления в воскресные и праздничные дни. Что касается допущения детей в эти дни к театральным представлениям, то таковое противно и правилам воспитания. Кому не известно то основное педагогическое правило, которым требуется, чтобы дети воспитываемы были в духе благочестия, в исполнении заповедей Божиих и уставов Церкви? А вышеприведенная справка показывает, что допущение театральных зрелищ в воскресные дни и праздники есть нарушение правил церковных, а потому водить детей в театр – значит заведомо нарушать эти правила. Предполагаем могущие быть против этого возражения: скажут, что эти правила давно были и давно нарушаются. Что же? Из этого не следует, что они потеряли свою обязательную силу: что было прежде грехом, то остается таковым и доныне. Еще скажут: точное соблюдение заповедей Божиих и уставов церковных требует труда, подвига и для взрослых не всегда посильного, а тем более тяжело это для детей. Правда – но только для тех, кто не привыкал ни Богу молиться, ни в церковь ходить, ни книги духовные читать, для кого пение церковное чуждо, ладан кадильный неприятен. Действительно, для любителей театральных зрелищ церковное богослужение скучно: оттого-то посетители театра редко бывают в церкви – а в театре, напротив, все тешит нашу изнеженную плоть, там все ласкает взор, услаждает слух; там не требуется подвига для ног, ни воздержания для чрева; все там приспособлено к тому, чтобы усыплять совесть грешника; там ничто не напоминает о виновности его пред Богом, чтобы вызывать в нем тяжелое чувство раскаяния. Не то в храме Божием: там действительно требуется подвиг – раннего вставания от сна, продолжительного стояния для ног; там требуется напряженное внимание, чтобы понять чтение и смысл священнодействия. Для утопающего в грехах тяжело слышать в храме обличение себе и призыв к покаянию. Вообще пребывание в церкви труднее, чем в домах увеселения. Но повторяем, что это справедливо только в отношении к тем, кто стал неизменным посетителем домов увеселения и кто вообще забыл о Церкви. Но спросите тех, которые говорят о себе: Возрадовался я, когда сказали мне: «пойдем в дом Господень» (Пс.121:1), и они вам скажут, что храм Божий для них – сокровище, пребывание в нем – наслаждение, закон уст Божиих для них – паче тысяч золота и серебра (Пс.118:72), что для них лучше день один во дворах Божиих паче тысяч дней; они предпочитают лучше повергаться в дому Бога своего, нежели жить в селениях грешников (Пс.83:11).
Итак, все зависит от того, кто к чему привыкнет. Обратим наше внимание на смысл слова «привыкнуть» в приложении его к детям. Детский возраст составляет такую пору жизни человека, когда полагаются в нем начатки добра или зла, когда начинают прививаться привычки добрые или дурные. Прекрасное сравнение силы восприимчивости в детском возрасте представляет одна церковно-поучительная книга, в которой приблизительно говорится следующее. Каким веществом будет пропитан новый сосуд, такой и будет он издавать из себя запах: благоухание или смрад нескоро и нелегко уничтожаются в нем. Подобно тому и в роде человеческом: чему обучено будет нежное детство, то дряхлая старость нелегко оставляет, ибо учащением одного и того же дела приобретается привычка, а через продолжительное время установившийся нрав получает силу природы78. Из сказанного нетрудно уразуметь, что если дети будут неопустительно приводимы в храм Божий, наставляемы в законе Господнем, то они полюбят и Церковь, и поучение в Божьем законе; души их, насыщенные мастью79 церковных песнопений, слова Божия и молитвы, надолго сохранят в себе аромат благоговения и чистоты; не видавши театральных зрелищ они и не будут тянуться к ним как к чему-то приятно-заманчивому; им незнакомы будут те чувства скуки и тяготы в храме Божием, которые выносит любитель театров, когда ему случается быть невольным посетителем храма Божия.
Но скажут: чтобы придти в такое состояние духа, при котором храм Божий, церковность и вообще благочестивые занятия возымели бы привлекающую и услаждающую силу, для этого требуется со стороны человека усиленное самопринуждение, тогда как театр, с его картинами, музыкой, пением и представлениями, сразу приковывает к себе внимание посетителя, и чем чаще таковой будет присутствовать на театральных зрелищах, тем более будет увлекаться ими. А если это так, то почему не ознакомить с этими удовольствиями детей и вообще молодое поколение: пусть и они повеселятся! Правда, что добрые дела требуют больших усилий, а дела греховные совершаются легко: не напрасно говорят, что творить добро трудно, как против воды плыть, а грешить легко, как по воде плыть. Кто раз приобрел дурную привычку, тому трудно отстать от нее. Поэтому-то и нужно беречь детей, чтобы они не приобрели таковых навыков, а с нежного возраста приобретали бы добрые привычки; потому-то и нужно держать подальше молодое поколение, а тем более детей, от такого рода греховных удовольствий, как театральные представления, что они увлекательны, что увлечение ими может привести к страсти, а страсть есть уже страдание, болезнь, рабство, состояние тягостное, из которого выйти чрезвычайно трудно, а для некоторых и невозможно, – это состояние тем более опасное, что в таковое приходит человек постепенно, часто незаметно для него самого. Повторением одного и того же поступка приобретается стремление к нему, соединенное с удовольствием; повторяемое удовольствие обращается в привычку, а привычка переходит в страсть. Кто дозволит себе, например, выпивать легкого вина сперва в малой мере, тот этим не удовлетворится, но перейдет к питью в большем количестве и более крепкого напитка, а затем явится потребность постоянного употребления вина, и чем дальше, тем в больших и больших размерах, и наконец дойдет до так называемого запоя. Замени рабочий человек простую пищу более изысканной раз, и два, и три, не останови он эту поблажку себе сначала – и она приведет его к тому, что он, не по силам своим, будет тянуться к сладким блюдам и вину, тратя на это свой заработок в ущерб другим, более важным потребностям. То же и в отношении к одежде, к жилищу и к разного рода прихотям. Напротив, понудьте себя к тому, например, чтобы меньше спать: употребите усилие, чтобы часом или двумя встать раньше обыкновенного; сперва это покажется весьма трудным, но потом будет легче и легче, и, наконец, раннее вставанье для вас уже не будет составлять подвига, но станет делом обычным. Таким же образом, наоборот, многие приучаются долго спать, поздно ложиться и поздно вставать, обращать ночи в дни, а дни – в ночи. Не оттого ли у нас некоторая часть общества всегда почти отсутствует при вечерних и утренних богослужениях, что у них кто-то завел такой порядок обыденной жизни, при котором они никак не могут посещать храм Божий без неимоверных усилий, без извращения заведенного у них порядка: когда бывает вечернее богослужение, тогда у них бывает обед – а после обеда идти в храм и стоять там с обремененным желудком весьма трудно; когда бывает утреннее богослужение, тогда они спят и пробуждаются только тогда, когда оканчивается литургия. Церковь не может изменять своих уставов, чтобы приспособляться к прихотям людским и обычаям, устанавливаемым не под влиянием ее, как бывало на Руси в старые времена, а по действию князя мира сего. А театр приспособляется ко всяким прихотям, ко всем желаниям посетителей его, поэтому все удобства и приспособления к прихотям грешного человека, каких не бывает в храме, находятся к услугам его в театре, и начавший посещать театр начинает уже охладевать к церкви: постоянный театрал почти всегда отсутствует в храме. Приложите все сказанное к детям, и вы увидите, к чему приведет ознакомление их нежного возраста с театральной сценой. Нам известен один случай, имевший место в нашем городе, что один мальчик, посетивший тайно от родителей, а может быть, сперва и с ведома их одно из новооткрытых помещений для увеселительных зрелищ, вскоре так пристрастился к этому дому, к тем зрелищам, какие здесь были представляемы, что перестал и дома ночевать, проводя все время около этого увеселительного здания или же как-нибудь прокрадываясь внутрь его, к великой горести его родителей.
Бойтесь же, родители, отпускающие детей ваших на устраиваемые для них невинные и безвредные представления, чтобы и с ними не случилось чего-либо подобного. Бойтесь с нежного возраста возбуждать в них прихотливые желания, излишние удовольствия, чтобы желания не перешли в страсти, а ранние удовольствия не обратились бы в ненасытимую жажду удовольствий.
Заканчиваем наше слово прекрасным назиданием, которое преподает родителям та книга, которая была первым учебником после азбуки и по которой предки наши учили и прекрасно воспитывали детей своих.
«Все прилежно блюсти подобает православным чада своя, – говорится в предисловии к Часослову, – да не сквернословию, срамноглаголанию и суетному велеречию от младенчества научаются, ниже в тщетных играниях златое детства время погубляют, но яко (как) в весне жизни своея нивы сердец своих учением тяжут (то есть возделывают) и семена слова Божия, от учителей сеянная, радостно приемлют, еже бы класы душепитательные в жатвы год собирати (то есть чтобы они могли во время жатвы – зрелого и старческого возраста – собирать колосья, могущие питать душу) и тех плодов обилием и зиму старости прежити честно, и чрез нескончаемое вечности время тех ради насыщенным быти» – то есть чтобы при изобилии этих плодов доброго учения дети ваши могли честно провести и время старости и насыщаться ими в нескончаемое время вечности.
Вместо театра посылайте детей ваших в церковь, да и сами ходите с ними как к вечернему, так и к утреннему богослужению и литургии, подавая им собой добрый пример, а после обеденного времени и после отдыха читайте с ними что-либо душеспасительное или ведите их с собой на внебогослужебные чтения, где они услышат назидание для себя и усладят слух свой исполняемым там пением. Так, проведя день Божий свято, вы приобретете для себя и детей ваших Божие благословение.
