Проповедь в Неделю святых отцов Первого Вселенского Собора, 20.05.1862 г.
Святая Церковь вспоминает ныне Первый Вселенский Собор триста восемнадцати святых отцов, защитивших догмат о Божестве Господа нашего Иисуса Христа и осудивших Ария, нечестиво о сем мудрствовавшего. Намерение Святой Церкви в сем действии то, чтоб напоминанием об опасностях, каким подвергались тогда христиане от ариева лжеучения, навесть нашу мысль и заботу на опасности веры, какими окружены мы ныне, – и примером тогдашних христиан, особенно же святых отцов, воодушевить нас к тому, чтоб твердо стоять в истине, не колеблясь ветром ходящих и быстро сменяющихся мнений. Правда, нет у нас ныне какого-нибудь Ария – начальника и руководителя ложного учения; но ложные учения безлично расходятся всюду – губят простые души, как ветр тлетворный или роса злокачественная губит растения и цветы. Исходят эти учения из центров светского просвещения; но и там они не самородны, а заносятся туда отовсюду; так что над нами точно исполняется сказанное святым апостолом Павлом эфесянам, как слышали вы в нынешнем Апостоле: «Аз бо вем сие, яко по отшествии моем внидут волцы тяжцы в вас, не щадящии стада. И от вас самех востанут мужие глаголющии развращеная, еже отторгати ученики вслед себе» (Деян.20, 29–30). Заходят к нам волки – чужие; наши, перенимая у них, по примеру их, говорят «развращения» и, отторгая от святой веры, увлекают вслед себе.
Но из какого бы великоименитого места зло ни исходило, оно тем не меньше зло, и наш долг – быть на страже – не делается оттого менее обязательным. Видите, что ложь ходит вокруг нас, лезет в уши и очи наши, чтоб прорваться внутрь нас и убить там любимую еще и чтимую нами истину. Думаю, при виде сего не раз исторгался вопрос из глубины сердца вашего: «Что же нам делать?»
Ничего более того, что делали во все времена христиане, когда ложь нападала на истину: стоять в вере и за веру.
Чтоб устоять в вере, надо прежде всего поберечь себя. Апостол Павел, указав эфесянам на опасность их вере, присовокупил: «Сего ради бдите» (Деян.20, 31).
Бдеть нам надо прежде всего над собою. Мы сами в себе носим готового ересеначальника и кователя всякой лжи – наш разум. Поддайся только ему – и он заведет не знать куда. Удивитесь, может быть, недоумевая, чтоб таков был разум; но на деле так есть. Ныне все и повсюду ищут разумности. Только и слышишь: «Того требует разум, об этом как скажет разум, дайте разумное воззрение, разумное убеждение, разумную веру». Если верна пословица: «что у кого болит, тот о том и говорит», то разум есть болезнь нынешнего времени. Хорошо, что ищут разумности. Но то нехорошо, что ищут ее в одном разуме человеческом. Сей разум хотят сделать всемирным наставником – царем истины. Непонятно, откуда ему такая честь? Когда родится человек на свет, ничего не знает; ни одной вещи назвать даже не умеет сам, всему учится; а как только стал на ноги, еще не вступив в совершеннолетие, начинает возноситься гордостью и твердить: «Я да разум у меня все рассудим и порешим сами собою». Разум точно есть великий дар Божий, но, даруя его нам, Бог не поставил его источником истины, а только приемником ее. Не сказал Он нам: «Вот вам разум, его слушайтесь и, как научит вас, так и поступайте», а что сделал? Создав человека с разумом, тотчас явился ему и стал учить его истине и с тех пор не переставал и не перестает руководить его к познанию ее и просвещать ум его ведением ее. Сам Он многократно являлся, Ангелов посылал, воздвигал Пророков, «в последок же дний... возглаголал к нам в Единородном Сыне Своем», Господе нашем Иисусе Христе (Евр.1, 1–2). И глас был слышан с неба не раз: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволил, Того послушайте» (Мф.17, 5). Вот кого надо слушать, а не разума. Разум есть способность познавать истину; но сама истина не в нем, а должна быть преподана ему совне. Кем же, как не Богом – Источником бытия и истинного ведения! Она и преподана Им, пребывает на земле, – хранится и преподается всем. Разуму надо сказать: «Изучай ее и храни; из себя же самого ты можешь испускать только пустое воображение, как мыльные пузыри, или вытягивать хитросплетение помышлений, как сеть паутинную, кои разлетаются при легком дыхании ветра».
Так вот, братие, когда в вас, как червь какой, зашевелится позыв на излишнюю разумничность и разум, надымаясь, полезет на учительскую кафедру, сведите его с сей высоты, как самозванца, и, посадив на ученическую скамью, скажите: «Твое дело слушать, а не учительствовать».
«Но и слушать надобно с разумом», – скажет кто. Да, с разумом, но с разумом, совершенно покорным гласу Божию, – с разумом, не исследующим и критическим, а смиренно усвояющим. Ибо, когда Бог говорит, тварь должна внимать, а не мудрствовать. Апостолам, исшедшим на проповедь, поручено было пленить «всякий разум в послушание Христово» (2Кор. 10, 5). Они и пленяли; но не мудростию слова, а силою Божиею, сопровождавшею слово их. Мысль против дела бессильна, и все покорялись. Не то это значит, чтоб разум был совершенно подавляем, но то, чтоб он весь расширялся только на усвоение проповеданного от лица Божия, не присвояя себе права суда над содержанием сего. Этот суд есть то действие, которое Апостол назвал «возношением, взимающимся на разум Божий» (2Кор. 10, 5) и которое как тогда было осуждено, так и теперь достойно всякого осуждения. Совопросничество – отчего, для чего, как – неуместно, когда получаются предписания от Самого Бога – Владыки всяческих. Скажите всякий сам себе, вопросили ль бы вы Бога, почему и как, когда бы Он Сам лично давал вам заповеди, как жить и как понимать вещи? Конечно, нет. Стало, когда мы позволяем себе это теперь, сами не понимаем, что делаем. Ибо учение, ныне преподаемое нам, есть то самое, которое непосредственно изошло от Бога и к нам дошло друг-друго-приимательным преемством.
Скажет кто: «Хочу удостовериться, от Бога ли то учение, которое слышу». Думаешь, что в разуме проба истине?! Нет. А вот в чем: то учение от Бога, которое исповедуется всею Церковию. Ибо сама Церковь, и в устройстве, и в духе, вся от Бога, и все в ней Божие. Бог научил Апостолов, Апостолы научили веровавших и предали им всю правду Божию. Принявшие от Апостолов истину передали ее преемникам такою, какою приняли. Итак, узнай, как исповедует что Святая Церковь, и будь уверен, что так исповедать заповедано Богом, и при встрече новых для тебя мыслей не о том заботься, как выходит это по твоим соображениям, а о том, так ли содержит это Святая Церковь. Бог не поставил разум источником истины, не дал ему в руки и пробы истины. Она вне его, в Святой Церкви и именно в общности исповедания, так, что всеми, всегда, всюду было исповедуемо, то истинно. Триста восемнадцать святых отцов собрались на Собор для утверждения главного христианского догмата. И что же делали? Философствовали? Пускались в соображения? Нисколько. А только расспрашивали взаимно, как, где содержится исповедание о Господе Спасителе. Когда удостоверились, что все, всюду и не слыхивали другого учения о Спасителе, как то, что Он есть Бог, тогда единодушно утвердили, что тот богоборец, кто учит иначе, что сия есть вера отеческая, апостольская и Божественная. Как поступил сей Собор, так делали все последующие Соборы, так действует доселе Святая Церковь, и все ищущие истины при познании и определении всякой истины рылись и роются не в своих соображениях, а в богопреданном исповедании Святой Церкви. Вот вам знамя и проба истины! Как во время войны, перепутавшись, для различения своей стороны от чужой взирают на воздвигнутое знамя, так Бог в Церкви Своей воздвиг знамя истины, чтоб при смешении понятий, всегда почти имеющем место в человечестве, всякий, узрев сие знамя, мог с благонадежностию сказать: «Вот здесь истина, вот чего хочет Бог!» Надпись на сем знамени: «Общность исповедания». А самостоятельность исследования, своеличное постижение было и есть всегда источником ересей и заблуждений. Отчего пали Арий, Македоний, Несторий и все другие еретики? Оттого, что при возникших вопросах не туда обратились за решением, куда следовало, обратились не к общности исповедания, а к своим соображениям, к своеличному постижению истины, – запутались и пали. История хранит сии опыты нам в урок, чтоб не поддавались суетному и гордому позыву на самостоятельность и независимость, а смиренно содержали то, что везде, всеми, всюду было исповедуемо, или, что то же, что содержится Святою Церковию. Это единственный незаблудный (надежный) путь к истине.
Вот с какой стороны, братие, надобно нам учредить стражбу (стережение) над собою! Если сохраним себя так внутри, то никакое внешнее разномыслие не поколеблет нас. Когда укротим своенравие своего ума, чужое суемудрие ничего не сделает нам. Надобно, однако ж, при этом не оставлять труда изучать то, что содержится Церковию. Беда наша в том, что, узнав истины святой веры, сколько придется в курс своего учения в молодых летах, оставляем потом сие святое занятие, как бы уже окончательно знали все. Между тем книги за книгами прочитываются или толки за толками выслушиваются. Голова набивается образами и мыслями многими, кои отодвигают истины веры далеко от сознания, заслоняют их собою или даже совсем заглушают; так что, когда придется наконец войти в эту область предметов веры, она оказывается землею, почти совершенно нам неведомою. В таком состоянии, при всей готовности быть верными началам святой веры, очень легко увлечься ветром ложных учений, заблудиться и пребывать в заблуждении, думая, что стоим в истине. Беда немалая! И сами видите, как отвратить ее. Надобно больше читать и слушать церковные святоотеческие писания, в коих излагается чистая истина Божия.
Другая беда у нас та, что думаем, будто христианство есть теория, как и все другие теории, есть нечто мысленное только, а не деятельное. Думая так, мы оставляем христианство в одной мысли, не слишком заботясь о том, чтоб воплотить его в себе и всесторонне ввести в жизнь свою. И выходит, что мысли, противные вере, приходя к нам, встречают и у нас против себя только мысли же. А мысль, даже истинная, не прикрепленная делами к существу нашему, а витающая в одной голове, легко уступает перевес мысли неистинной, представляющейся интересною и ценною с какой-либо другой стороны. Истина, коей следует быть делом и которая не есть дело в нас практическое, приемлет некую тень несостоятельности в нас и стоит слабою, беззащитною, безопорною – и мы легко изменяем ей. Видите ли теперь, в чем беда, и разумеете ли, как избежать ее?! Надо делом и жизнию освоиться с христианством, и не как-нибудь поверхностно, а в его существе и во всей его полноте. Ведь христианство все есть дело и в нас начинает зреть и достигает совершенства тоже все делом. Чем более переходит оно в дело и жизнь, тем глубже и шире постигается, тем крепче и сердечнее исповедуется. Можно сказать, знает христианство только тот, кто самым делом христианин. И такого никакая уже ложь одолеть не может. При самом сильном наплыве ложных учений сердце, делом ощутившее истину, отразит их, какими бы софизмами (ложными умозаключениями) они ни вооружились. Ибо тогда истина будет в существе нашем, а софизмы в мысли. Ветер не поколеблет храмины, основанной на камне, как говорит Спаситель (Мф.7, 24–25).
Еще многое можно бы сказать о том же. Но считаю достаточным и сказанное. Укротите буйность ума и подчините его Божественному учению, содержимому Церковию, затем ближе знакомьтесь со святоотеческими писаниями, а главное – попекитесь самым делом испытать, что есть истина в Господе нашем Иисусе Христе. Устройтесь так, «и врата адовы не одолеют» (Мф. 16, 18) вас. "Бог же и Отец Господа нашего Иисуса Христа... да даст вам Духа премудрости и откровения в познание Его», да просветит «очи сердца вашего», чтоб вы увидели, каково «упование звания» Христова и какое «богатство славы достояния Его во святых» (Еф. 1, 17–18); "да даст Он вам, по богатству славы Своея, силою утвердиться Духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу верою в сердца ваша», чтоб, вкоренившись в любви, возмогли вы «разуметь со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота» (Еф.3, 16–18) – великого дела спасения, Господом устроенного на земле. Аминь.
20 мая 1862 года
