Проповедь в день тезоименитства наследника цесаревича Николая Александровича, 06.12.1864 г.
Празднуя Святителю и Чудотворцу Николаю – образцу ревнивого духа по святой вере Божией и по правде государственной – не забудем усердно помолиться ему, чтоб он, ближайший покровитель и блюститель соименного ему благоверного государя цесаревича, наследника Всероссийского престола, тем же духом преисполнял и его и тот же дух возращал и укреплял и в народе, подготовляемом к его царствованию. Ибо тут корень – и крепости внутренней, безопасности внешней и всестороннего благоденствия и мира.
О себе, о том, что теперь у нас есть, мы не можем не сказать: «Благодарение Господу!» Мы счастливы своею удельною мерою счастия, но перейдет ли сие счастие и в будущее?! Возвысится оно или совсем иссякнет?! Не одно праздное любопытство спрашивает: «Что ждет нас впереди, или – если не нас, то преемников наших?!» Человеку так естественно надолго упрочивать свой быт, что он не может отказать себе хоть в косвенном, применительном, решении сего вопроса. Что же на него сказать?
Если сказать: впереди, конечно, будет или хорошо, или худо – кто этим удовлетворится? Если даже прибавить к сему: будет хорошо, если сами будем хороши, и будет худо, если сами будем худы, то прояснится несколько дело, но не представится в определенности, устраняющей всякое недоумение. Ибо что значит быть хорошим и что значит быть худым в отношении к быту общественному?! Всякий решает это по-своему, и как решает, так и действует. Но не всякое решение есть решение доброе, хотя ни один решающий не имеет в виду очевидного зла. И вот на этот-то случай благовременно восстает в мысли лик Святителя Николая и в духе своем указывает руководственное правило и для нас, и для последующих родов наших, именно: в духе ревности по святой вере и по правде государственной. Кто исполнен сим духом, тот найдется во всякое время и во всяких обстоятельствах, как быть хорошим и как действовать хорошо, в упрочение общественного благоденствия.
Правило это не требует долгих пояснений. Другими словами оно значит: «Живите смиренно по-христиански, любите престол и отечество – и будете сами благоденствовать и передадите сие благоденствие потомству своему». Посмотрите кругом! Кажется, у нас все так и есть. И благодарение Господу! Но приходит мне на мысль указать вам нечто в предостережение, потому что ведь оружие готовят и учат воевать против врага во время мира.
Слава Тебе, Господи! В настоящее царствование одно за другим вводятся новые учреждения – одно другого благодетельнее. Под влиянием их будущая Россия «обновится, яко орляя юность» (Пс.102, 5). Но по образу бытия текущего мира к добру всегда у нас примешивается зло. И вот тут-то смотреть надобно – и смотреть, чтоб, если уже нельзя без зла, по крайней мере, оно было так мало, что не могло бы вредить добру.
Не связывают ныне у нас мысли и не пеленают ее, как дитя. Это не означает разрешения – думать как хочешь, а побуждение – самостоятельно дойти до того, как думать должно. Норма же, как думать должно, уже предначертана, и отступать от нее не дается разрешения. Между тем можно не понять сего благого намерения и дать ему простор ничем не стесняться – ни земным, ни Небесным. Позыв на это очень соблазнителен и способен распространяться быстрее всякого поветрия. А зла от него – бездна. Нет злее силы, как мысль, ничем не обуздываемая. Вот и смотреть надобно, чтоб необузданность мысли не охватила всех; и если уж нельзя без сей язвы, разве бы уже кто-кто подвергался ее заразе.
Указываются ныне и покровительствуются новые способы к расширению благосостояния каждого лица и целых обществ. Это не означает, что поставляется в общегодный закон: «душе... яждь, пий и веселись" (Лк.12, 19); а только предначертывается довести нас до того, чтоб нам легче и скорее можно было удовлетворять житейским потребностям и потом больше иметь времени на попечение о душе и приготовление ее к Вечной Жизни. Между тем и это благое намерение может быть не понято. Можно пристраститься к одним благам земным, а к другим, высшим, потерять всякий вкус и позыв. Отсюда чувственность необузданная – язва гибельная, подобно первой, но еще более ее соблазнительная. Вот и надо смотреть, чтоб страсть к одним чувственным наслаждениям не охватила всех; и уже если нельзя искоренить ее у всех, чтоб она где-где прорывалась робко, как недозволенное исчадие, а не ходила, подняв голову, по стогнам града.
Дается ныне часть самопопечения и самоуправления – нам самим. Это не означает, что дается позволение: «Делай все, что душе твоей угодно», а только дается знать: «Не все же вас няньчить, пора вам и самим о себе подумать и себя устроять» – по общему, однако ж, из одного центра исходящему, начертанию, которое все частные заботы и труды направляет к одному и объединяет все тело государственное.
Между тем и это благое намерение может быть не понято. Опыты самоуправления по указанной форме могут родить позывы на самоуправство без всяких ограничений. Позыв этот тоже способен увлечь многих и даже обобщиться и потом разрушительно обнаружить свое требование и силу свою. Вот и надобно смотреть, чтоб не проникла к нам необузданная свобода действий; и если уже нельзя совсем заглушить ее у всех, то всячески не давать ей расширяться – окрепнуть до сознания своей силы. Пусть теряется в ничтожестве пред огромным большинством охотно подчиняющихся одною волею начертываемому устройству.
Все сии опасности, конечно, еще впереди; не придуманы, однако ж, они нарочно, с натяжкою, а неизбежны почти, если не будем внимать. При невнимании быстро разовьется у нас необузданность и мысли, и чувственности, и свободы и, конечно, принесет плод по роду своему. Не подумайте, что выставлять их на вид заставляет привычка к старинным приемам нравоучения и что зловредность их есть мечта меланхолии, привыкшей на все мрачно смотреть из келейного уединения. Можно сказать: посмотрите и увидите. Да и без указания – разве вы не видите сами? А как эти настроения зловредны, можете изучить на народе, за полвека пред сим подвергавшемся разрушительному их действию. До сих пор он никак не оправится и не установится, и если являет ныне некоторую внешнюю благовидность, то только благодаря железным цепям, в которые закован рукою самоизысканной, но едва ли навсегда прочной власти. Нет, не в том утешение наше, будто всё это напрасные страхи, а в той вере в Божественное Промышление и особенное Божие попечение о православном царстве нашем, по которой убеждаемся, что Бог не попустит разлиться у нас сему трехсоставному яду или возобладать нами этому трехглавому змию из бездны. А если и случится, что сии стихии зла как-нибудь размножатся между нами и возрастут до того, что могут быть опасными, всегда Он поставит нас в такое сочетание обстоятельств, которое вполне отрезвит нас и в свою меру и в свой чин поставит все силы и направления духа нашего.
Условие, однако ж, и при этом все одно – преобладающий дух ревности по вере и правде государственной. Этот дух удивительною обладает силою держать все в своем порядке и образует чутье, которое выведет из самых запутанных и затруднительных обстоятельств. Даруй, Господи, чтоб он сохранился у нас навсегда живым и действенным. В сем отношении можно бы обвеселять себя благонадежием, полагаясь на господствующее у нас Православие, но настоящее общественное у нас направление и настроение – даже для простого наблюдения – представляет немало такого, что отгоняет покой и колеблет страхом. Позволяю себе сие, не скрытое, сказать прямо. Высший образованный класс уклоняется в неверие; иной гласно не стыдится объявлять себя невером, а иной внешно кажет себя не чуждым веры, а внутренно давно невер; низший класс – простой народ – увлекается в раскол; остальных не большая ли половина страдает равнодушием. Неверие, равнодушие к вере и раскол – наши современные болезни, которые тем опаснее, что распространяются и заражают незаметно. Если оставить их свободно развиваться, они скоро разделят между собою всю православную Русь. Тогда негде будет витать и действовать духу спасительной ревности по вере и правде государственной. А без него откуда нам ждать спасения?!
Когда поставишь эти три зла настоящие в связи с теми тремя ожидаемыми, не удержишься от возгласа: что же делать и что предпринять? Будем молиться, чтоб Господь исправил нас, чтоб Сам воздвиг деятелей, способных уврачевать настоящие наши немощи и предотвратить будущие. К сему прибавим и свое небольшое содействие, именно: видишь зло – не поддавайся злу, но попекись удержать от него даже и ближнего своего. Если всякий начнет отклоняться от зла, злу не будет места между нами. Добро же тогда воцарится само, ибо ему предопределено царствовать в нас. Аминь.
6 декабря 1864 года
