В Неделю 15-ю по Пятидесятнице, 13 сентября 2015 г.
Однажды пришёл к Спасителю некий законник. Законниками называли людей из среды израильской, которые были образованы, начитаны в Законе Божием и могли его толковать. Эти люди, можно сказать, занимались ветхозаветным богословием. И понятно что это необходимо. Даже вчера на радио одна женщина просила растолковать текст из четвёртой главы Исхода. Но был очень мелкий шрифт, я не мог найти место, от которого нужно оттолкнуться. В Ветхом Завете, да и в Новом, есть очень много мест, которые сталкивающемуся с ними человеку непонятны. Для этого и существует образование. Некоторые умные люди, например, Иоанн Златоуст (один из самых образованных людей своего времени), читая, толкуют, люди за ними записывают, а уже потом, спустя полторы тысячи лет, издают, переводят на русский язык. Можно прочитать, а что 1600 лет тому назад Иоанн Златоуст по поводу этого кусочка говорил. И понятно, что это высокий духовный авторитет. А Иоанн Златоуст вообще Ветхий Завет знал блестяще. Всегда можно найти.
И вот, этот законник нашёл для себя некую трудность, и решил узнать. Но эта трудность была не по тексту. Написано у евангелиста Матфея, что этот законник, испытывая Спасителя, спросил, говоря... (см. Мф. 22, 35) Он решил Божественный Логос, Который создал вселенную, протестировать, Самого Господа Бога. Потому что про Него говорили разное: одни говорили, что это воскресший Иоанн Предтеча (см. Мф. 14, 2), другие говорили, что это один из пророков, третьи говорили, что это шарлатан, четвёртые говорили, что это вообще сын дьявола, этот Иисус из Назарета, пятые говорили, что из Назарета (это же Галилея) может ли быть что доброе, из Назарета пророк не приходит (см. Ин. 1, 45). Всякие выдвигали формальные аргументы.
Богословие, я не знаю, как тогда в древности, но в новую эпоху бывает двух направлений: рационально-школьное, когда имеют дело с текстом, беря его за основу, и на его основе как на фундаменте делают формальные выводы, и богословие духовное, про которое святые отцы говорили так: «Кто чисто молится, тот богослов», то есть богословие богооткровенное. Мы ценим именно святых отцов, потому что они толковали Писание не от ума, не от знания, не от образования, хотя оно у них было, а от Святаго Духа, в Котором они находились. Поэтому не просто отцы, а святые отцы, то есть их толкование – от Духа творённое. Именно Святым Духом. Потому святые отцы представляют для нас, людей тёмных, необразованных, не начитанных и не духовных, чрезвычайную драгоценность, что мы в чистом виде, в готовом, в упакованном, можем получить толкование Священного Писания. Останется нам только усвоить то, что говорится, и уже этому следовать. В этом смысле в Церкви очень удобно: любой пенёк или любая курица может прикоснуться и к школьному богословию, и к богословию духоносному, если потрудится почитать. Это очень замечательно, и Сам Господь об этом говорил: «Кто ради Меня оставит и отца и мать, он в Церкви получит в сто раз больше» (см. Мф. 19, 29). Поэтому каждый, даже простой неучёный, неграмотный человек, может вполне приобрести всё сокровище духовное, если он имеет желание для этого потрудиться.
И вот, чтобы испытать Христа Спасителя, он спрашивает: Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе? (Мф. 22, 36). Вопрос как бы на засыпку, потому что, как бы сейчас сказали, вопрос задан некорректно, ведь наибольшей заповеди вообще нет. Тот, кто нарушил одну заповедь, любую, тот нарушил всё. Так же, как и в человеческом законе: для следователя не важно, мошенник ты, вор, грабитель, шантажист или вымогатель. Есть статья, есть вилка для судьи (от и до), дальше есть следствие, и дальше назначается срок. Что важно? Важно, что ты преступник. Что это значит? Ты преступил черту закона. То ты был гражданин, а теперь ты подозреваемый, после этого ты осуждённый, и после этого ты уже находишься в специальном учреждении, которое исполняет наказание по отношению к тебе, потому что ты в том-то и в том-то преступил. Не важно в чём, главное, что преступил. Так же и здесь, человек согрешил. А проявил ли непочтение к отцу и матери или зарезал соседа – это не так важно. Важно что? Важно, что преступил закон Божий. Что это значит? Значит, что лишил себя возможности общения с Богом. Потому что такой возможности у тебя нет, пока ты не покаешься. Покаяние состоит из двух частей. Первое – признание своей вины, что даёт возможность, если в человеческом законе, пойти на условно-досрочное освобождение. Если вину не признал, будешь сидеть от звонка до звонка, даже если ты невиновен. Если суд постановил, никуда не денешься. У Бога не так. Признание своей вины перед Богом – это большой шаг навстречу Богу. А второе? А второе – нужно принести плоды покаяния. Нужно измениться. Даже в человеческом правоприменении обязательно учитывают состояние души человека: сотрудничал ли он со следователем или, как они говорят, играл в молчанку; либо он действительно хочет свою вину искупить, или, наоборот, всем доказать, что он очень крутой, ему на всё наплевать; есть ли раскаяние, искреннее оно или нет. То есть человеческий фактор присутствует. А для Бога вообще каждый человек совершенно открыт, как открытая книга, причём автор этой книги – Сам Бог, Ему не надо куда-то заглядывать, на какую-то страницу, это просто смешно. Бог про всех всё знает и смотрит на состояние души человека.
Какая наибольшая заповедь? (Мф. 22, 36) Все заповеди – наибольшие. Для людей важно, преступил ли ты закон, написанный людьми. В прецедентном праве даже может быть и не прописан, а какой-то новый. Можно представить: некий человек проиграл в шахматы, выбросил доску из окна и пробил кому-то голову. В Великобритании может возникнуть новый закон, запрещающий кидать шахматную доску из окна. И уже все суды Великобритании и суды во всех доминионах (например, в Австралии) это примут. И уже всё – кидать нельзя. Есть даже такие законы, которые уже не употребляются, связанные с лошадьми, с ослами – древние, но они в праве всё равно содержатся. А у Бога совсем не так: всё, что противоречит самому духу закона Божия, то и лишает человека Вечной жизни. Поэтому и нельзя говорить о том, какая заповедь наибольшая. Дело в том, что нарушение любой заповеди обнажает для самого человека то, что у него находится внутри. Большинство людей по гордости считают себя во всём правыми. Это особенно видно в детях: врёт отцу с матерью прямо в глаза, и даже его уличают, он всё равно упорствует, стоит на своём. И вообще дети всегда такие упрямые, всегда не соглашаются, всегда считают, что к ним несправедливы. Конечно, не справедливы. Потому что любого из них надо пороть с утра до вечера, и это будет справедливо, но и мать, и педагоги любят детей, поэтому разумные родители прибегают к порке чрезвычайно редко, ведь этим ничего не добьёшься. Сколько человека ни пори, он от этого лучше не станет. Тут необходимы совершенно другие методы воздействия, а именно – воздействие на совесть, на её рудиментарные остатки или на её ошмётки. Или, может быть, привести в качестве аргумента общественное мнение. Иногда говорят: «Ну что ж про тебя люди скажут?» – возможно, это на него повлияет. А так все хотят только своего: «я», «хочу», «мне» и так далее. В детях эта наша падшая человеческая природа очень и очень видна. Но каждое наше падение выявляет для нас, кто мы есть на самом деле. Если человек начал чихать, мы делаем вывод, что, может быть, он простудился, а может быть, бактериальная инфекция, а может быть, вирусная. И в каждом из этих случаев применяется разное лечение. Правда, обычно у нас, у людей, всё иначе. Я всё время с этим сталкиваюсь, потому что священнику жалуются люди. Большинство людей предпочитают, чтобы какая-нибудь женщина с восемью классами образования сказала, что вот эти розовенькие таблетки помогают, чем идти к врачу, который кончил Медицинскую академию, аспирантуру, у которого по этой области есть научные труды. По системе ОББ – одна баба болтнула. И вот так вот лечатся, и поэтому пьют лекарства, которые совершенно от других заболеваний. Чтобы лечить, нужно поставить диагноз, чем болен. Врачи-то, и то, бывает, ошибаются, потому что это всё непросто. Но тем не менее люди упорно занимаются самолечением, как упорно все люди занимаются политикой: «Этот дурак, этот дурак!» – все рассуждают, не понимая, что дурак-то ты сам, потому что ничего не понимаешь, а имеешь суждение. А суждение твоё дурацкое, потому что оно не информированное. А не информированное суждение – это полная глупость и гордость. Но вот так вот устроен падший человек, и чем дурнее, тем он больше настаивает на своём. Из-за этого споры и в семьях бывают между мужем и женой. Особенно обхохочешься, когда о воспитании детей. Оба ничего не понимают, ни одной книги не прочли, самих их воспитывали такие же полусумасшедшие люди, и из бедных детей лепят уродов. И в отдельных случаях они, к сожалению, получаются, эти уроды. Вместо того, чтобы, готовясь к родительству, заниматься, книги читать, думать, ходить на обучающие курсы и так далее. А люди думают, что они будут просто как млекопитающие. Вот корова стоит, она не думает о своём телёнке, он сам подходит, берёт вымя, сосёт, когда насосётся, отходит, и всё. Ей думать не надо, за неё думает либо дояр, либо сам телёнок, но он не думает, это у него инстинкт. А людям, к сожалению, надо думать. Каждое новое поколение только от старшего поколения обучается или не обучается. Вот такая сложная задача.
Один святой отец XI века сказал, что заповеди даны нам для того, чтобы мы познали собственную немощь. Заповеди проявляют наши немощи, то есть каждое нарушение нами заповедей ставит нам диагноз. Вот симптом проявляется, мы можем выявить болезнь. Есть болезни смертельные, называют их семь смертных грехов; по некоторой классификации их восемь. Но на самом деле если человеку повесить большой камень на шею, он утонет, а если повесить ему мешок с песком, а там будет 16 миллионов мелких песчинок, этот мешок с песком его так же утопит, как тот булыжник. Человек думает, что, вот, грех небольшой. Да это не важно. Важно только одно: то, как ты живёшь, это не есть христианство. Многие думают: если я хожу, жгу свечи, трачу 15 рублей на записку, прихожу на праздник, причащаюсь, живу своей жизнью, обижаюсь, ругаюсь, спорю, дразнюсь, сплетничаю, завидую, то это вот всё христианство. Ничего не напоминает, даже отдалённо, христианство. И вот, все наши вещи, которые с нами происходят, через заповеди и проявляются, дают возможность увидеть: человечек, ты посмотри на себя, кто ты такой на самом деле. То есть нужно поставить себе диагноз и потом уже обращаться к врачу. Врач у нас только один – это Господь Иисус Христос. Только Он может вылечить человека, потому что Он – наш Создатель. Вот стоит на полке горшок, прошёл человек, задел шкаф, шкаф ударил по полке, горшок с полки упал и разбился. Можешь сидеть рядом с этим горшком хоть до пенсии, сам он себя не склеит. Чтобы склеить горшок, чтоб он опять принял свою форму, нужен человек. Так же если понять, что этот горшок – это сам человек, разбитый грехами, то его воссоздать может только Создатель, Сам Господь, о чём Его надо просить. И спасение в этом и заключается, что этот горшок – живой, хотя и разбитый – обращается к Богу, к Создателю, и тот его склеивает. А для чего склеивает? Чтоб горшок стал сосудом. А сосуд для чего? Для благодати Святаго Духа. Вот для чего нужно это склеивание. Больше ни для чего. И вот это склеивание осуществляется не без помощи самих черепков. Склеивает Сам Господь, но так как мы живые существа, мы можем сопротивляться этому склеиванию или, наоборот, давать возможность Богу нас исправить, Ему в этом помогать. Вот это такое совместное усилие Бога, во-первых, а во-вторых, человека – и есть спасение. Если даже не весь сосуд ты склеишь в течение жизни, а хотя бы половинку, то уже какую-то часть можно налить. А если нет? То светильники погаснут. Не хватит елея. Под этим елеем, говорил преподобный Серафим Саровский, именуется благодать Божия (см. Мф. 25, 1-13). Все заповеди очень важны. Любое нарушение заповеди – это нарушение закона Божия, которое лишает человека благодати Божией.
Пойдём дальше. Господь Иисус Христос ему отвечает: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим» – сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37-40). А почему ж так, что Господь назвал эти слова из книги Второзаконие (см. Втор. 6, 5)? А почему бы тогда пророк Моисей не взял бы, и эти слова вынес бы на первую страницу, и написал бы: «Слушай, Израиль! И выучи наизусть и детям, внукам, правнукам накажи, чтобы знали наизусть!»? Дело в том, что для большинства людей эти слова не понятны. Чтобы любить Бога всем сердцем, всем умом своим, нужно Его знать. Человек не может любить то, что он не знает. Человек не может выключить мобильный телефон, потому что он не умеет им пользоваться, и поэтому телефон будет звонить хоть в церкви, хоть в театре. А человек будет копаться в сумке и мешать всем вокруг. Он не умеет. Я встречался даже с очень важными людьми, которые занимают большие посты – не умеют пользоваться. Идёт какое-то собрание, важная конференция, собираются такие люди, при одном виде которых всех трясёт, и у кого-то телефон, и он не знает, что делать, и уже готов по нему каблуком стукнуть, ну и кончается тем, что он аккумулятор вынимает, потому что не в состоянии освоить вот такой сложнейший прибор. Не знает, где включать, где выключать. Вот из розетки выдернуть его научили когда-то в школе. Потому что всем уже за 60, и заново учиться уже трудновато. И вот, большинству людей объяснить, что такое любовь к Богу, так же невозможно, как объяснить, что такое любовь к человеку.
Я сегодня с одной маманей разговаривал, чувствую, она глазами хлопает, ни шиша не понимает. Дети выросли, обнаглели, не работают, не хотят учиться, за квартиру не платят, она их кормит. Как должна поступить мать, которая любит детей? А ещё хамят, младший ей говорит: «А ты здесь вообще никто». А она это спокойно глотает. Если б она их любила, она бы тут же, в этот же день сменила замок и уже его в квартиру не пускала, а он пускай думает, кто здесь кто, а кто – никто. Пока на коленях не приползёт и со слезами (потому что слёзы – это действительно действительно того, что человек что-то переживает) не скажет: «Мамочка, прости!», и чтоб не просто «Мамочка, прости!», а чтоб несколько часов рыдал, до тех пор не пускать. Вот это любовь! Почему? Потому что её поступок вернул его в нормальное человеческое состояние. В Древнем Вавилоне таких сынков, хамящих матерям, убивали – по закону. Если дети хамят родителям, то их убивают, потому что это уже не дети, а незнамо кто, какие-то демоны. А она ничего не понимает, потому что она принимает за любовь свою к ним привязанность, пристрастие – такое, чисто как у всех млекопитающих. Просто у людей как у биологического вида это затягивается. Иногда приходит женщина лет 78-ми и говорит: «Не знаю, что с сыном делать». Я советую: «Пора отнимать его от груди», потому что иначе ещё немножко и он вообще уже никогда не сможет жить самостоятельно, потому что за него всю жизнь всё делала мать, пока она уже не стала старушкой, и она сама уже изнемогла, и уже приходит в церковь как в последнюю инстанцию с вопросом: «Что делать?». Ну делать надо было 50 лет тому назад, сейчас мало что можно сделать. Но по крайней мере корм надо перекрыть. А если хамит, то выгнать из дома. И пусть он сам хотя бы попробует пойти в суд, подаст заявление о вселении на площадь, где он прописан, пусть годик походит, а она потянет с этим судом. Потом его судебные приставы вселят. А потом он пойдёт за папиросами в магазин, а она опять сменит замок, и процедура повторится ещё на целый год. Вот и всё. Но нет, она думает, что она его любит: «Ну как же, я мать!». Так мать-то должна воспитывать, а не уродовать! Уже воспитала урода! Уже воспитала урода. Человеку с 14-ти лет даётся паспорт – зачем? Чтобы начал работать. Или в крайнем случае мать по доброте душевной, если он поступил в какой-то институт или колледж, хочет чему-то научиться, ради него она согласна: «Ну хорошо, буду тебя кормить, пока ты учишься». А его выгоняют, пять хвостов. То есть он и не хочет ничего делать. Так зачем его кормить-то? Нет, чем раньше он начнёт самостоятельную жизнь, тем лучше для него. Он гибкий челвоек, начнёт, как обычный простой американский мальчишка. С чего они начинают? Моют посуду в ресторане или бегают в Маконалдсе. Все начинают с этого. Или торгуют газетами. Год-два – устал, начинает задумываться: «А что я буду, и до сорока бегать?». Смотрит, а в Макдоналдсе сорокалетних нет, начинает думать, нельзя ли чему-то научиться: «Может, автомобильчик освою, пойду в такси – сначала на чужой машине, потом буду на своей». Ну и так далее. Хоть чему-то научиться! А если мать умрёт, что делать-то? Наркотиками торговать? Ну это тюрьма. Там всегда востребованность огромная. Хочешь – вози наркотики. Ну, года три. Он же дурачок, полиция вычисляет мгновенно, и всё – по тундре, по широкой дороге.
Господь говорит об этих заповедях – о любви к Богу и любви к ближнему, потому что все заповеди делятся на две части. Первая часть заповедей – это об отношениях человека и Бога, а вторая и большая часть – об отношении человека к человеку. Вот и всё. Просто так всегда удобней, чтобы научно исследовать какой-то объект, его мысленно расчленить. А так это всё одно. Как Блаженный Августин сказал: «Люби Бога и делай что хочешь». Потому что если ты любишь Бога так, как Бог это понимает, то тебе не надо говорить о любви к ближнему. Ты и кота будешь любить, и попугая Кузю будешь любить, ты будешь любить всякую тварь, ты будешь её миловать, потому что если ты любишь Бога, ты будешь любить всякое творение Божие. Ты никогда не будешь топать по траве, если есть тропинка. Ты никогда с парохода не кинешь в море окурок. Ты никогда в лесу не оставишь пластиковую бутылку, потому что она может лежать сто лет, и ничего с ней не будет. Ты не будешь гадить, а будешь, наоборот, украшать. Потому что ты любишь Бога, Который создал красоту. Ты же не будешь уродовать то, что Им создано. Для тебя не надо будет писать объявления: «не кури», «не плюй», «не размалёвывай лифт», «не блюй». Это не надо человеку. Заповеди даны человеку, который потерял разум. Ему пишут: не опивайтесь вином (Еф. 5, 18) или ещё проще: не убий (Втор. 5, 17), не кради (Втор. 5, 19). Тому, кто любит Бога, не надо говорить: «чти отца и мать» (см. Втор. 5. 16), он всегда с почтением не только к своей матери, но и к чужой, к любому старшему человеку. Он не будет стоять у доски, руки в карманы: «А чё? А чё Вы мне говорите?». Человек с ним занимается, бесплатно учит его арифметике, получает за это не Бог весть какие деньги, чтоб с этими ублюдками дело иметь, а они ему хамят. И в ответ ничего нельзя сказать: тут же прокурор придёт, потому что прокурору делать нечего, он не справляется с преступностью, ему лучше раскрывать дела, которые, собственно, никуда не прячутся. Лишние палочки получает, и у него всё в порядке, он на хорошем счету. Любому государственному служащему никогда не нужен результат работы. А что ему нужно? Ему нужно быть на хорошем счету, вот что. У него свой счёт. Вы, все остальные люди, его не интересуете. Его интересует только то, как корпорация, в которой он состоит, смотрит на его деятельность, чтоб начальство было довольно, чтобы в коллективе были хорошие отношения. Вот это вот для него важно – что о нём люди говорят. А там, какой результат – да пусть всё сгорит! Это ему совершенно не важно. И так в любом ведомстве. Почему? Нет любви к Богу. И нет любви к ближнему.
Все заповеди, все, весь Новый Завет, весь Ветхий завет направлены только на одну заповедь – о любви к Богу. А что это значит? Это значит всю жизнь посвятить угождению Богу. Через ближнего, конечно, потому что Бога не видел никто нигде (см. Ин. 1, 18) – сказано в Писании. И судить о нашей любви к Богу можно по тому, как мы взаимодействуем с ближним, а ближний – это настолько драгоценное для Бога существо, что даже вообще странно подумать. Вот эти существишки такие противные, угрюмые, жадные, – можно перечислять до следующей пятницы – и Он за них, чтобы их спасти, отдал на смерть Единородного Сына. Вместо того, чтобы в очередной раз устроить потоп или лесной пожар, чтоб всё сгорело, новых создать. Но Бог понял, что это бесполезно. Лучше рассказать им об истине. Но рассказать – они ничего не понимают всё равно. Почему? Ну они бестолочи. Поэтому лучше показать. И вот, Он им показал Сына Божия: вот, Божественный Логос сошёл на землю, стал Человеком, каждый может на Него посмотреть и сказать: «Вот это Человек!». И захотеть стать таким. И из семи миллиардов кто захочет стать таким, тот станет христианином. И вот таких людей из каждого поколения Господь берёт к Себе в Своё Царство. А остальные? А остальные – в геенну огненную. Поэтому эта заповедь о любви к Богу – наиважнейшая.
