Проповедь о Церкви 2017 г.
Сегодня мы читали отрывок из Евангелия от Луки, который очень важен нам для того, чтобы понять, что такое Церковь. Поэтому мы должны в этом очень хорошо разбираться. Потому что если человек как-то из своего сознания упускает, он порой впадает в такие совершенно детские ошибки, и из-за этого искажается его духовная жизнь. А чем это опасно? В астрономии есть такое понятие, называется параллакс. Представим себе, мы хотим слетать на какую-то планету. Если наш аппарат, который мы запускаем при старте отклоняется на один волос, то когда ракеты будут подлетать уже к тому объекту, куда она направлена, между ними окажутся миллионы километров. Точность должна быть безукоризненной. И в духовной жизни нечто подобное. И Господь, Который людей и мудрых, и совсем неучёных хочет оповестить о важных предметах, избирает для этого притчу, чтоб в наглядной, сказочной форме легче было и понять, и запомнить. Господь никем не пренебрегает, а каждому хочет объяснить и подбирает такие слова, выражения, которые могут быть понятны всем: и детям, и даже теряющим разум старикам. Вот Он предлагает такую притчу Своим ученикам. Начинает очень обыденно, как бы намеренно опуская до уровня самой обычной жизни: один человек сделал большой ужин и звал многих (Лк. 14, 16). Очень ёмкая фраза. Под этим одним человеком Он разумеет Отца Небесного. Большой ужин – потому что вообще этот ужин рассчитан на всех людей. Это настолько большой ужин, что он может вместить все семь с половиной миллиардов людей, которые живут на планете. И поэтому зовёт всех. Но приходит совсем небольшая часть. На ранней Литургии причастилось 72 человека, на средней – 90. ну а сколько у нас здесь, мы ещё не подсчитали. А в Москве 14 миллионов.
И когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым (Лк. 14, 17). Кто этот раб? В нашем контексте это священники, потому что Господь им поручает приготовить всё для этого пира. Сказать pваным – кто эти званые? Те, кто принял святое крещение. Потому что на этом пире может быть только тот человек, который дал обеты Богу, что он хочет быть Его учеником. Тогда между человеком и Богом устанавливаются особые отношения. Но для этого крещение должно быть сознательным, а это довольно большая редкость. Большинство людей на земле делают это по обычаю, не сознательно и ничего не понимая в этом.
Я помню, как-то в деревне смотрю, мои ребятки что-то как-то засуетились, бегают с тазом, какое-то полотенце, кота куда-то носят. Я говорю: «Ребят, что вы собираетесь делать?» – «Мы будем кота крестить, он некрещёный». То есть вполне понятно. Я их причащал, у меня таких детей было 22 прихожанина, устраивал для них такую короткую литургию с заранее заготовленными Святыми Дарами, они причащались, и у них сердечко такие доброе, они захотели и кота приобщить. Я им объяснил, что нет, это только для людей, и людей верующих. А очень много крещёных людей, которые от своего крещения отреклись: и Гитлер, и Ленин, и Карл Маркс – это всё крещёные люди. Ну и что толку в этом крещении – никакого, только им в дополнительное осуждение от Бога. А кота вообще невозможно крестить, даже если кот очень хороший. Ребятки поняли. Очень хорошо мне эта беседа запомнилась.
И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал (этому посланному человеку): “я купил землю, и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня” – какие вежливые, воспитанные люди! – Третий сказал: «я женился и потому не могу прийти» – ну, занят делом – И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: «пойди скорее по улицами переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых». И сказал раб: «господин! Исполнено, как приказал ты, и еще есть место» (Лк. 14, 18-21). Это вот так люди собираются в церковь. У меня была лет 35 назад одна прихожанка, Марфа, она говорила, что в преисподнюю народ валит, как на Пасху или на Крещение, а в Царство Небесное – как в будний день. Я думаю, как Марфа образно сказала. Вот и здесь нечто подобное. Конечно, хозяин этого пира не гневался. У Бога нет страстей. Гнев – это есть смертный грех. Но это притча, поэтому Он объясняет, какая реакция Господа Бога. У нас тоже один не выспался, другой ещё чем-то занят. Это о чём говорит? О том, что человек не понимает, что здесь происходит. А здесь происходит событие, про которое Иоанн Кронштадтский говорил, что Божественная литургия – это ось всего мира. Нет на земле и на небе ничего более важного, чем Божественная литургия. Нет ничего более важного, чем Причастие Святых Христовых Тайн. Это самое важное, что есть на свете. Ради этого можно всё отложить. И покупку земли, и свадьбу, ив сё что угодно. Всё остальное по сравнению с этим второстепенно. Вот о чём эта притча. И это настолько важно для Господа, что Он посылает раба привести людей, чтобы наполнился пир просто желающими на оставшемся месте оказаться.
Господин сказал рабу: «пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных» (Лк. 14, 23-24). Мало избранных. Избранный – это тот, который сам себя избрал, если для человека это важно, и эта важность превосходит всё. В другом месте в Евангелии сказано, что любовь ко Христу и стремление с Ним разделять Тайную Вечерю, должны превышать любовь к отцу, к матери, к жене, к детям, ко всему на свете (см. Мф. 10, 37). Почему? Потому что источник любви как раз Божественная Евхаристия. Потому что Литургия – это есть школа любви. И в этом нет пренебрежения родичами или дорогими тебе людьми, совсем нет. Речь идёт о том, что более важно. Вот эти приоритеты нам надо всем, если мы хотим продвигаться в жизни своей к Царствию Небесному, знать. Понимать, что важно.
Сегодня одна женщина меня спросила: «А что важней, когда готовишься к Причастию, каноны или последование ко Святому Причащению?». Я, не задумываясь говорю, последование важней. Так же: всё Священное Писание драгоценно, но что важней – Новый Завет или Ветхий? Новый. А что важней, послание апостола Павла или Четвероевангелие? Всегда есть что-то важней, а что-то менее важное. Что важнее – чистое бельё или не чистое, но выглаженное? И здесь можно сказать, что чистое важнее, потому что как ни гладь, а запах выдаёт. А невыглаженное отвисится. И очень важно всегда выбирать главное. И вершина этого главного – эта Божественная служба, которой мы сподобились. И сподобились не потому, что мы из себя что-то шибко важное представляем. Иоанн Златоуст однажды сказал, что то, что мы вкушаем на Божественной литургии – это трапеза орлов, а не галок. Но мы ещё пока совсем не орлы. Господь в надежде на то, что мы вырастем и превратимся в орлов, даёт нам, чтоб мы на этой пище божественной взращивали свои души. Он этого желает. И не по нашему достоинству, потому что каждый человек, несмотря на то что он задуман Богом как существо, которое Он мало чем умалил от Ангелов (см. Пс. 8, 6), но из-за того, что за плечами у нас тысячелетия греховной жизни нас и наших предков, мы оказываемся этого недостойны. Но если мы осознаём милость Божию к нам, если мы каемся в том, что мы не таковы, какими Отец Небесный нас хочет видеть, то Он нас не отвергает, а приемлет. И мы благодаря этому имеем мир с Богом. Мы вкушаем Его Тела и Крови, и это обожает нас, и мы приобретаем божественные свойства. Чем чаще мы причащаемся, тем ближе мы к Богу. И это свидетельство, несмотря на все наши немощи, что мы любим Его.
Великий миссионер Иннокентий митрополит Московский, просветитель Америки и Сибири, говорил: «А кто не причащается, тот не любит Иисуса Христа». Это он сказал из своего опыта, потому что он, всем сердцем любя северные народы, перевёл на многие языки тех людей, которые там живут, Евангелие и богослужение, но главное – он всё время стремился построить там для них церковку, чтобы они могли приобщаться Святых Христовых Тайн. На это потратил жизнь, и за этот подвиг – он 50 тысяч вёрст проехал на лошадях в этих тяжелейших условиях бездорожья, чтобы их просвещать – его избрали митрополитом Московским. Замечательный был человек. И на собственном духовном опыте он это познал.
Мы должны всё время стремиться, чтобы быть достойными того, чего Господь нас сподобил. Здесь мы должны быть похожи немножко на детей, когда дитя берут и за стол сажают вместе со взрослыми. Можно ему даже перед этим прочитать такую маленькую лекцию: «Вот ты сейчас сядешь за стол со взрослыми, смотри, как все ведут себя чинно: никто не кричит, не обращает на себя внимание, не повышает голос, сидит тихо, скромно, ждёт человек, когда ему предложат, а не лезет». Потому что невоспитанные дети требуют постоянно себе внимания, а воспитанные дети учатся прежде всего скромности. Это самый простой вид смирения. Это самый украшающий человека образ действий. И так же и мы, полностью сознавая всё своё недостоинство, мы тем не менее должны устремляться ко Святому Причащению. И вот этот путь самый правильный.
