Проповедь на освящение храма в женском Сухотинском Богородицком монастыре, 08.07.1859 г.
Се и еще воздвигнут и освящен храм живому Богу! Се и еще место селения славы Его, место упокоения душ скорбящих, место питания и напоения душ алчущих и жаждущих – словом Божиим и св. таинствами, место преискреннего общения с невидимым миром Ангелов и Святых! – Благодарение Господу, увенчавшему благое дело сие успехом! Да благословит Он и начавших его, несших труды приведения его к концу, помогавших, содействовавших и всех, каким-нибудь образом соприкосновенных ему.
Храм сей назначается для вас, сестры, оставившие мир и Господу себя уневестившие. Вы удалились, бегая, и водворились в пустыне, затем, чтоб беспрепятственнее приближаться к возлюбленному вами Господу, и не возмущаемым от праха мирской суеты оком зреть выну красоту лица Его. Вот и Господь являет знамение Своего к вам благовестительного приближения, простирает к вам длани Свои для приятия вас, назначает место, где Он готов внимать желаниям отверстого к Нему сердца вашего. Думаю, что нельзя найти сильнейшего для вас побуждения к тому, чтобы приметаться в сем дому Божием, если не непрестанно, то по крайней мере всякий раз, как будете зовомы сюда по уставу св. Церкви.
Не сомневаюсь, что это и было и будет так. Но не могу не напомнить вам, что для вас мало являться пред лицо Господа в храм, вне вас сущий: вам надобно устроить Господу храм в себе самих, чтоб всегда иметь Его в себе и с собой. Ибо если ко всем, то тем более к вам идет слово Апостола: не весте ли, яко храм Божий есте... И след. если ко всем, то тем более к вам должна относиться заповедь: как камению живому, созидаться в храм духовен, святительство свято, приносити жертвы благоприятны Богови Иисус Христом (1Пет.2:4–5).
Об этом ныне помыслить вам тем более прилично, что устроенный и освященный ныне храм есть прямой образ того невидимого храма, который должно устроить для Него в сердце нашем. Приложите же к совершенному уже труду в устроении сего видимого храма и другой труд, которому и конца быти не может, – об уготовлении сердца своего в всегдашний духовный храм Господу.
Не думайте, чтоб это было так мудрено и так высоко, что превысило бы решительно силы ваши. Вы уже созидаетесь в храм сей. Надобно только продолжать начатое непрерывно, и с той же ревностью, с какой начато. Чтоб видеть впрочем, что именно надо делать, я изображу вам коротко все здание храма Господу в сердце.
Для храма видимого выбирают и очищают место. – Надобно расчистить внутрь нас место сердца для здания храма духовного. Сие расчищение совершается покаянием, т. е. искренним сознанием своих, грехов и обвинением себя в них, чтоб выну стоять пред лицом Господа безответными, и спасения себе чаять от единой милости Его. Господь не любит тех, которые являются к Нему праведниками, и благосклонным является только тем, кои мытаревым гласом вопиют к Нему: Боже, милостив буди нам грешным. – На расчищенном месте углубляют и кладут основание. – Основание храма духовного в сердце составляют вера и твердая решимость жить по вере. Только вера, сочетаваясь с решимостью, делает внутреннее здание непоколебимым, и даже недоступным ни для сомнений и недоумений, ни для неудобств, противлений и скорбей. Решившийся жить по вере не страшится уже ни скорбей, ни самой смерти: вот почему таковой и почитается ничем неодолимым или стоящим на несокрушимом основании.
Положив основание, возводят затем здание, полагая камень на камени, скрепляя их известными веществами, и все направляя по предположенному плану и масштабу. Все сие в соответственных свойствах есть или должно быть и во внутренней храмине; здесь камни суть разные добродетели, к каким, когда и где представляется случай: кротость, воздержание, терпение, послушание, милость, трудолюбие и проч., кои, одна к другой прилагаясь, творят возращение тела внутреннего храма; скрепляющий цемент суть с одной стороны притоки чрез св. таинства благодати, без которой все наше остается сухим, несвязным, непрочным, а с другой – любовь, без которой никакие подвиги и никакие труды не имеют цены, или, как говорит Апостол, – все ничто; план и масштаб – рассуждение, которым определяются мера, вес и числа трудов, предприятий и подвигов, без сего внутреннего соразмерителя могущих обезобразить все здание, и след. сделать ничтожными и бесполезными все, подъятые уже до того, труды. Навык к сему рассуждению, основательному и здравому, приобретается послушным житием под руководством пастырей, духовных отцов, старцев и стариц, которые, на первый раз, а иногда и на всю жизнь, и должны составлять единственных руководителей в созидании сердца для Господа.
Проникнутый любовью труд доброделания под действием Божиих таинств, при руководстве пастырей и своего рассуждения, возводит здание до верха. Затем кровлю его составит глубокое смирение, которое спасет сие здание от сырости тщеславия и человекоугодия, от сухоты надмения и гордыни, от потрясающих ударов своенравия и непокорности. Останется после сего возглавить здание и поставить на нем крест. То и другое совершится одним действием преданности в волю Божию, которое точно есть глава добродетелей самоотвержения и крест, на котором окончательно распинается наша самость.
Вот и храм! Хотите ли знать, что составляет его внешнюю ограду? Непоколебимая верность всем уставам и предписаниям св. Божией Церкви, а в вас сверх того – и уставу вашему монастырскому. За сей оградой безопасно укрываются от всех бурь и волнений, воздвигаемых духом века, суемудрием и страстями. Пока есть сия верность, здание безопасно; где нет ее, там все мало по малу разорится, пока от всего не останется камня на камне.
Но мы все еще вне сего внутреннего храма. Надобно войти внутрь его, – украсить, освятить, облагоухать, чтоб достойно совершать там святительство святое – приносить жертвы, благоприятные Богови. Ибо Господь хощет не пребывать только в нас, но и сопребывать с нами в нас. Спрашиваете: как войти внутрь самих себя? – Вниманием, трезвением, собранностью. Когда мысли рассеяны, они все парят над внешними предметами; но по мере отрешения от сих последних, они собираются внутрь и по мере собранности еще более отрешаются от вне. Этим взаимодействием созревает наконец внутреннее трезвение, в котором око ума выну зрит внутрь сердца, – и устрояется глубокое, невозмутимое внимание к сущему там и ко всему, привходящему туда.
Чем украсить внутреннюю храмину сердца? Благими помышлениями, слагающимися из глубоких убеждений в истинах веры с соответственными им чувствами и расположениями, т. е. помышлениями о Боге Триипостасном, Его беспредельных совершенствах, творении, промышлении, таинстве искупления и всем домостроительстве спасения, – о будущем устроении всего, и проч., которые (помышления) не могут не исполнять сердца или страхом, или сокрушением, или упованием, или мужественной готовностью на все и проч., что все в совокупности составляет красоту храмины сердечной.
Освещение сему храму доставляет невозмутимое непрестанное созерцание Бога вездесущего, без Которого и внутрь собраться, или чувствами какими благими преисполняться нет возможности, хотя и оно само взаимно поддерживается сими последними и зреет вместе с ними. Сей свет Богозрения, освещая и согревая сердце, возбуждает в нем непрестанные к Богу взывания, или воздыхания из глубины, с представлением Ему разных преходящих и непрестанных потребностей духа, или с изъявлением движений любви к Нему – сладчайшему, что все составляет фимиам молитвы сердечной, восходящей, как утро, или, как кадило благовонное, возносящейся к Богу.
В благоуханном таким образом храме сердца будет совершаться и жертва духовная, Богу благоприятная, состоящая в приношении Ему сознания, самодеятельности и свободы и выражающаяся болезненным к Нему припаданием, в сердце сокрушенном и смиренном. Сей жертвы ждет от нас Господь, ею услаждается и ради ее готов ниспосылать всякое даяние благо и всяк дар совершен. Сим завершается устроение внутреннего Богу храма и внутреннего священнодействия в сем храме.
Вот и все! Трудно ли, легко ли сие дело, но оно необходимо. Нельзя останавливаться нам на одном внешнем делании, хотя и без него не может состояться и установиться ничто внутреннее. Сделано внешнее: позаботимся и о внутреннем. Можно не сомневаться, что и оно есть и, может быть, ради его есть и сие внешнее; но можно опасаться, не затмила бы, или не заслонила бы сия видимость, так очевидная, той невидимости, почти неуловимой. Посему бдите и не попускайте, чтоб враг сгубил плоды трудов ваших, остановив вас на полпути.
Сыне, даждь Ми сердце, говорит Господь. И отдадим его. Припомните притчу о десяти девах... Чего недоставало юродивым? Внутреннего делания. Внешне они были исправны, – девство соблюли, и постов не нарушали, и в храм Божий ходили, и прочее, уставом положенное, исполняли; а об устроении мыслей и чувств не попеклись. И было сердце их, вместо храма Богу, – дебрь, всякими дикими растениями заросшая, полная гадов и насекомых, или запустелое здание, – жилище филинов и нетопырей.
Блюдитеся убо, чтоб не подпасть участи их. Начатое вами хорошо и многоценно, но если и совершите е, как подобает. Не послужило бы иначе самое начало вам в осуждение, – что начали и не довели до конца. И молитеся Господу и пречистой Его Матери, нашей Владычице, коей освящен храм сей, да явят вас, благоволением благости Своей, совершенными во всем, – и совершен ваш дух, душа и тело в пришествии Господнем да сохранится, да дарует вам Бог силой утвердитися духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу верой в сердца ваша. Аминь.
8 Июля, 1859 г.
