Проповедь о свете Христовой любви, 2002 г.

Господь сказал Своим ученикам: Вы – свет мира (Мф. 5, 14). Даже трудно себе представить, что представлял из себя мир до того, как Господь пришёл в него. Невозможно себе сейчас представить мир при отсутствии Церкви, потому что мы уже люди верующие, церковные. Представим себе, каков же был мрак, какие были между людьми отношения, сколько было злобы, ненависти, всякой подлости, самой откровенной. Господь единственный принёс в мир этот свет любви, который людям, желающим это увидеть – не всем – возможность, с одной стороны, увидеть их неправду, а с другой стороны, показать правду Божию. Он, будучи Богом, стал Человеком, жил среди апостолов, делом и словом был для них живым примером. Они, глядя на Него, беседуя с Ним, слушая Его, понимая или не понимая, потихоньку просвещались. Так возник первый приход на земле. Не было ещё постоянного храма, собирались они по домам, то у одного дома, то у другого, там вместе молились. Ещё не было даже службы, которую мы совершаем, которую Господь, как завещание, совершил с ними. Тайная Вечеря – это первая литургия, которая совершилась на земле. Тогда тоже не все были едины, один из апостолов задумал предать. Конечно, не сам задумал, по наущению дьявола, потому что сам человек ничего не только хорошего не может сделать, но и плохого тоже. Дьявол ему внушает какие-то мысли и чувства, а он им следует и думает, что это он сам так решил. На самом деле за него решили, а он просто с этим согласился. Господь в эту страшную атмосферу совершенно жуткого мира, наполненного всякой магией, колдовством, астрологией, каким-то жутким безумием, жаждой власти, всякими страстями человеческими, как свет, входит, в этот человеческий мрак, который люди создали на земле. Этот мрак был такой силы, что казалось, что мир треснет от этого мрака, всё взорвётся. На таком пределе всё находилось. Вот этот свет спас мир, этот мрак отодвинул на многие годы. Это движение тоже было не сразу, очень много людей пролили свою кровь. Как и Христос неизбежно, как Человек, должен был быть убит, потому что мрак не выдерживает света. А что может хрупкий Человек Господь Иисус Христос перед этим мраком? Ничего не может. Конечно, Он был Бог, с Ним была сила Божия, но Он не для того пришёл, чтобы судить этот мир, потому что силы неравные – Бог и этот мир. Бог одним Своим вздохом может уничтожить мир, но Господь пришёл спасти. Он пришёл, чтобы стать Человеком. Он под покровом Своей человеческой сущности скрыл Своё Божество, поэтому принял на Себя участь человека, принял на Себя этот страшный удар добровольно, всей злобы, всего греха всего мира. Конечно, как Человеку, Ему этого очень не хотелось, Он очень страдал. Когда Он молился в Гефсиманском саду, чтобы Господь Его от этой чаши освободил, Он так молился, что вместо пота выступила кровь, потому что было ужасающее напряжение, ужасающая скорбь. Апостолы в этот момент спали, потом что они устали, потому что они забыли, потому что был тяжёлый день, потому что они очень расстроились, потому что они плотно поели вечером. Да мало ли причин было. Почему они спали? Потому что им было не до Него, не до этого мира, не до того, что Он чувствует. Некому было стереть Ему кровь со лба. Он даже смирился перед ними, Он просил их не спать. Как Ему было тяжело, что Он просил! Для чего даны заповеди Божии? Каждая заповедь Божия – это обращение Бога к человеку, чтобы человек не размышлял. Хочется что-то украсть, дана заповедь: Не укради (Исх. 20,15), и всё – хоть ты умри, а воровать нельзя. Всё замечательно, очень хочется, плохо лежит, никому не нужно, но нельзя – и всё. Так проще. Так и Господь, чтобы они не думали, в себе какие-то тёплые чувства не возгревали, чувство ответственности, чувство любви, Он прямо сказал, чтобы они не спали. Они и этого не сделали, потому что человек грешен. Эта греховность человека выражается прежде всего в том, что ему до другого дела нет. Ему есть дело только до себя, до своих ощущений, до своих желаний, до своих привязанностей, целей, пристрастий, грехов и так далее. Конечно, если жить в таком устроении, это есть грех, потому что любовь к себе, себялюбие – это есть извращение задуманной Богом человеческой природы. Господь пришёл и явил подлинную любовь.

Он есть Бог, Создатель всех, не только апостолов от Петра до Иуды, а вообще всех людей, Господь участвовал в творении и Анны, и Каиафы, и Понтия Пилата, и Ирода Великого. Без Бога не обходится на земле ничего, Бог всё время проявляет Свою творческую силу и в рождении нового человека, и в движении звёзд, и во всяких химических процессах. Господь во всём всегда участвует. В Писании сказано, что даже волос с головы не падает без того, чтобы в этом Господь не поучаствовал (см. Мф. 10, 30). В то же время Он пришёл, но вместо того, чтобы получить хвалу от этих людей, любовь, благодарность, Он получил арест, предательство, всё, о чём Евангельская священная история нам говорит, Он получил. А пришёл Он для того, чтобы спасти, чтобы явить любовь, чтобы влить новую силу в человека. Даже мы с вами живём только благодаря тому, что Он пришёл. Невозможно себе представить, что мир в таком ужасном состоянии, которого он тогда достиг, ещё просуществовал бы какое-то время. Это совершенно нереально.

Мир существует ещё пока только потому, что ещё существует Церковь. Этим немножко вот это ещё удерживается. Сейчас ещё есть куда человеку убежать, где есть маленькая часть людей, которые стремятся, у них плохо получается, но хотя бы идеалом своим ставят совершенно иные отношения. По крайней мере можно сказать: “Слушай, есть у тебя совесть?” Человек немножко устыдится. Другому человеку скажешь: “У тебя совесть есть?” Он ответит: “А как же, есть, но я ею не пользуюсь”. И всё, и будет очень доволен своим остроумием. Совесть – вещь невыгодная, это всегда ущерб себе, а каждый хочет себе. А что бывает, когда каждый себе? Взять двух детей у мамы, вот они играют, и каждый хочет себе, а игрушка одна. Скандал, драка, слёзы, в угол или наподдадут, чтобы не орал. Представьте себе, шесть миллиардов людей и каждый себе, каждый хочет то-то урвать. “А нельзя ли мне? А дайте мне”. А откуда тебе дадут? Ведь ни одному человеку рубля нельзя дать, не отняв это у другого. Люди думают, что это с неба сыпется. “А мне вот пенсию, а мне то, а мне сё”. Если тебе дают пенсию, её вырвали из того, кто её заработал. Пусть ты больной, пусть ты хромой, пусть ты старый, слепой, но эти деньги, которые ты сейчас получил, их взяли у другого, причём без его согласия. Каждый старается от налогов уклониться, убежать, что-то схимичить, но всё равно это взято у другого, потому что с потолка ничего не берётся, ни одной корки хлеба. Только в мусорных контейнерах, вот там – пожалуйста, это люди сами выбросили. Этим питаются птички, кошки бездомные и так далее, а остальное всё взято у других. Человек этого не понимает, всё только “дай, дай, дай”, во что бы то ни стало. Опять же, почему? Потому что до других дела нет, даже среди самых родных людей. Ребёнок маленький орёт, ему наплевать, мама выспалась или не выспалась. Муж с женой ругаются, а им всё равно, слышат это дети или нет. Телевизор смотрит, не понимает, что за стеной другой человек спит. Не только не думают, но и думать не хотят, только “дай мне”. Конечно, это неправильно. Из-за того, что каждый человек к себе тянет, весь мир и разрывается. Конец света от этого и произойдёт, что люди сами уничтожат себя и эту землю.

А Господь призывает к любви, чтобы было соединение, а не раздирание на части. Не кто посильней и похитрей, тот и вытянет, а, наоборот, чтобы тот, кто посильней, давал возможность тому, кто послабее, а кто послабее, был бы терпелив и не так капризен, старался хоть какую-то лепту внести. По крайне мере был бы поскромней. Если уж живёт за счёт других, то хотя бы был тише воды и ниже травы, а не считал, что ему вообще кто-то должен. Кому-то кто-то когда-нибудь был должен? Нет. Господь хочет, чтобы мы осознали, что мы все на земле дети Божьи, мы все происходим от одних родителей, нас всех создал Господь, как единую семью. Мы даже в едином приходе не можем наладить по-человечески отношения, всё какие-то подозрения, обиды, скорби друг другу люди наносят. Отчего это происходит? Потому что забыли, что мы все одна семья, нам делить нечего. Мы на эту землю приехали совсем ненадолго, а только для того, чтобы чуть-чуть подучиться любви друг к другу, терпению. Если мы все хотим жизни вечной, конечно, мы и об этом забываем, но мы хотим спастись. Если мы не научимся любить, представьте себе, нас всех вместе туда, в Царствие Небесное. Что мы там за гадюшник устроим? Как мы там будем жить, если мы не научились жить здесь? Это же невозможно. Туда можно взять только тех людей, которые умеют это делать, которые этому научились, поэтому Господь и создал человека, как семью, чтобы в семье учились любви. Кто не хочет семейной жизни, в монастырь, опять же, чтобы жили семьёй, чтобы учились послушанию, терпению, доброму отношению друг к другу, трудолюбию и так далее. Не для того чтобы все передрались, а именно научиться кротости, обхождению друг с другом. Как апостол Павел пишет: Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью (Рим. 12, 10). Вот как должны относиться друг к другу христиане, это надо всегда помнить. Здесь, на земле, мы странники, голову повернул, уже десять лет прошло. Десять, потом ещё десять, а потом поболеть и помирать. И чему научились? А на самом деле можно.

Взять Василия Великого и Григория Богослова, были два мальчика, папа с мамой у них были люди состоятельные, хотели им дать хорошее образование. Христианских школ тогда не было, вроде как и сейчас, поэтому они пошли в языческую школу. Там учились разные люди, с ними даже учился будущий император Юлиан Отступник, который, хотя и воспитывался сызмальства в христианской вере, но с детства возненавидел Христа. Он решил, что когда будет императором, он отменит всю христианскую веру. Он закрыл много храмов, сумел организовать гонения на Церковь. Не сильные, как раньше, но всё-таки. Даже когда умирал, он умер с проклятьями Господу Иисусу Христу. Разная публика там училась. Они любили друг друга, ходили в храм и в школу, больше ничего не знали и не хотели. Всю жизнь отдали служению Богу. Господь их так вразумил, что они не только себя образумили, но сумели и другим помочь. Взять Григория Богослова, у него папа был не просто язычник, а языческий жрец. Казалось бы, хуже нет у человека занятия на земле. И что же? Благодаря его молитвам и его матери, конечно, этот отец не только обратился ко Христу, не только уверовал в Бога, не только порвал с язычеством, но и стал святым угодником Божьим. Церковь его папу тоже причислила к лику святых, его отец стал епископом православным. Какой путь прошёл человек из полного, страшного отрицания. Бывает, человек приходит в храм, баловался всякими языческими штуками, астрологией, оккультизмом, и бывает, некоторых знаешь лет по двадцать, они не могут в себе это изжить, хотя уже десять-пятнадцать лет в Церковь ходят, но всё равно следы этого в себе носят. А этот какую эволюцию прошёл, а ведь был уже немолодом человеком. Вот каким стал, благодаря тому, что его жена сначала уверовала, сын молился за него, и отец уверовал. Григория Богослова посвятил в священники его отец-епископ. И как он ему благодарен, какая любовь у него была к отцу, когда отец уже стал старенький! Григорий Богослов, хотя его призвали на кафедру Константинопольскую, до этого он был епископом другого города, но там они не знали, кто такой Григорий, они хотели другого епископа. Как-то взбунтовались против него, что он не смог даже в этот город попасть. Как-то на соборе вышел спор, имеет право Григорий занимать эту кафедру или не имеет, хотя он, собственно, своей проповедью весь Константинополь от арианской ереси обратил, потому что был учёнейший из людей и лучше всего изъяснял истину Божию. Как всегда бывает в распре, стали каноны приводить. “По канону ты право не имеешь”. Хотя Григорий Богослов сам канон для всех, его устами Церковь до сих пор молится. Он так посмотрел и говорит: “Вы похожи больше не на собор, а на собрание разбойников”, и ушёл. “Раз из-за меня распря, зачем мне это надо? Мне что ли это надо?”, и ушёл. Он закончил свою жизнь тем, что ухаживал за своим отцом. Я не знаю, какая между ними была разница в возрасте, ну, допустим, лет тридцать. Его отец дожил больше, чем до ста лет, а он за стариком ходил. Обихаживал его, менял его бельё, сидел при нём, был такой сестрой милосердия для него. Он, Григорий Богослов, каждое слово которого не золото, а бриллиант. Если Иоанн Златоуст золотые уста, то этот бриллиантовые. Он как рот откроет, так такого размера бриллианты сверкающие падают. Это совершенно недостижимая высота. Тем не менее, многие годы, пока отец не окончил свой жизненный путь, он жил при нём, не женился. Хотя в те времена ещё не было такого правила в Церкви, что епископ должен быть обязательно неженатым. Рукополагали и женатых людей. Уже потом, несколько позже, возник такой канон. Так по-монашески смиренно, в удивительном смирении человек прожил такую жизнь. Во всём уподобился Христу, не хотел каких-то занятий, почестей, каких-то должностей, кем-то стать, от всего этого отвращался. Появилась возможность от этого всего уйти, и он ушёл, потому что самое главное не то, на каком месте человек, а кто он сам по себе. Не внешнее, а внутреннее, как пророк Исаия говорил о будущем Мессии: нет в нем ни вида, ни величия (Ис. 53, 2). Пришёл Христос, ведь ни один апостол не описывает, что это был человек изумительной красоты, обширного ума, большой физической силы, ничего такого внешнего в Господе Иисусе Христе не было. Во всём средний человек, среднего роста, ничем не выдающееся лицо, всё очень смиренно, просто, спокойно, ничего такого яркого. Никакой яркости не было, потому что это ни к чему, всё было внутри, была внутренняя сокровенная жизнь.

Эта внутренняя сокровенная жизнь более всего и дорога для Бога. Господь говорит: Очистите прежде внутренние скляницы вашей души (Мф. 23, 26). А снаружи, как гроб окрашенный, цветами завалят, вроде как клумбы, а на самом деле тухлое мясо. Сколько цветов там ни накладывай, всё равно внутри тухлое мясо. Никуда от этого не денешься, тухлятина, которую надо скорей закапывать или сжигать. Господь хочет, чтобы внутри была жизнь, потому что, если жизни внутри не будет, тогда всё протухнет. Поэтому мир наш и протухает, он смердит от греха. Каждый из шести миллиардов людей смердит. Сопротивляется этому смердению только благодать Божия. Благодать Божия зависит только от того, сколь каждый из нас будет усерден. Если не будет нашего усердия, тогда Господу не на кого надеяться. Мы такие грешные, но никого другого у Него, у Бога, нет. Все остальные вообще отвернулись. Мы хоть в храм пришли, хоть мы никудышные, ни на что не способные, глупые, но всё равно такие, и других у Него нет. Хоть мы-то должны хоть какую-то малость, хотя бы прислушаться к Его словам, чтобы в нас что-то действительно изменилось. Не само собой, а чтоб и наша к этому воля и сила души была приложена. Тогда, конечно, Господь увидит и обрадуется. Он обращается к нам: Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет (Мф. 24, 42). Нам трудно спасаться, да, но ведь и Ему трудно с нами. Он смотрит с Небес на людей, что Он видит? Он ведь смотрит в сердце, он же не смотрит, у кого какие губки, от кого вкусно пахнет, кто какую причёску сделал, кто на воротник себе шкуру привинтил. Он же не на это смотрит, Его это совершенно не интересует, потому что это всё преходящее. Как лист упал, высох и рассыпался в прах земной. Он смотрит на душу нашу, Он же душу нашу создавал. Он Cоздатель нашей души, Он не хочет, чтобы она погибла, чтобы она почернела, потому что в этой душе свет Божий. Он хочет, чтобы этот свет не укрывался, а стоял наверху горы. Поэтому каждый из нас должен помогать Богу, в этом и дело Церкви. За две тысячи лет находились время от времени такие помощники, благодаря этому и мир этот живёт. Песни поют, каблуками топают, пьют, гуляют, это они там сами по себе. Вот сейчас февраль, всё растаяло, а в мае возьмёт и всё замёрзнет. Что будем кушать? Консервы? Не хватит на шесть миллиардов консервов. Уже к августу будет чума, потому что всё будет покрыто вонючими трупами. А что для этого надо? Температуру чуть-чуть убавить до минус одного или до минус четырёх, и ничего не вырастет нигде. И всё, попил водички и спать. Что ещё делать? Или дубовую кору есть, на ней долго не протянешь. Мы все в руках Божьих, а мы этого не понимаем. Даже мы, хотя мы-то должны понимать, нас Господь привёл в Церковь. Нам нужно быть исполненными благодарности Божьей, а мы всё время проявляем недовольство. Мы должны каждый день Бога благодарить за то, что у нас есть, не роптать, потому что то, что Господь нам попускает, даже чтобы потерпеть, пострадать, помучаться, это для нашего блага. Надо нам входить в такое устроение благодарности, устроение терпения и относиться к другим людям, как к таким же инвалидам, как мы, чтобы мы друг друга больше жалели, чем предъявляли друг другу всякие претензии. Помоги нам в этом, Господи!