Праздник света и радости. 1902 г.

Да, это воистину праздник света и радости, праздник праздников и торжество из торжеств. Отчего же такое значение придано этому дню? Отчего слово церковного красноречия в песнопениях богослужебных, достигая высшего и, можно сказать, единственного воодушевления и вдохновления, все-таки как бы истощается и чувствует себя бессильным выразить все величие радости? Отчего служба этого дня так торжественна и вместе проста, так радостна, что нет ни единого человека в мире, верующего или неверующего, чтобы он, увидав ее, не тронулся сердцем? Отчего ныне вся исполнишася света: небо же и земля и преисподняя? Отчего именно народности православно-восточные, повинуясь какому-то бессознательному влечению, общим голосом нарекли этот день торжеством из торжеств, в то время как на христианском Западе предпочтение отдается празднику Рождества Христова?
Чтобы понять все величие нынешнего всемирного торжества, приведем одну историческую, весьма вразумительную параллель.Никто не станет отрицать, что жизнь христианской Европы отмечена в истории печатью особенной энергии, бодрости и силы и оставила в веках минувших ряд величайших побед человеческого гения, касающихся решительно всех областей жизни.Беспристрастный исследователь, не отрицающий значения религии в жизни людей вообще, не может поэтому отрицать значения и христианства в определении и направлении жизни христианской Европы. Учение христианской религии так глубоко проникает собою все формы этой жизни, что европеец, даже отказавшийся теоретически от христианства, тем не менее мыслит, живет, действует в семье, в обществе и государстве, как христианин; в этом случае, по меткому выражению Джона Стюарта Милля, случается то же, что мы видим вечером, по заходе солнца: оно зашло, но светит отраженным светом... Что же в содержании христианства имело такое огромное влияние на жизнь его последователей? В наше время не редкость встретить мнение, что здесь все зависело от морального учения Христа, которое и положило такой неизгладимый отпечаток на жизнь народов: разумеем чудные предписания любви, смирения, милосердия и справедливости, заповеди братства, духовного равенства людей и их духовной свободы. Не редкость встретить мнение, что это и есть не только главное, но исключительно ценное в христианстве, все же прочее в нем будто бы не существенно и не важно.И вот факт Воскресения Христова разрушает это одностороннее объяснение.
Есть далеко от нас страна, – страна чудная, богатая естественными дарами, драгоценная жемчужина мира; с незапамятных времен истории она густо населена народами – способными, духовно одаренными и в свое время имевшими огромное значение в мировой жизни.Гораздо раньше Иисуса Христа в среде этих народностей, в этом чудном крае, которому сказочная роскошь природы судила только долгие века расцвета, оживления и кипучей жизни, явился учитель, проповедовавший, – по признанию современных ученых, – высокое нравственное учение.Его слова так были непохожи на воззрения самых образованных народов древности, что могли казаться как бы чудною белою лилией, выросшею на грязном болоте.В век жестокостей, насилий и несправедливости, в век господства одной грубой физической силы он проповедовал покорность, милосердие, смирение; он предписывал любовь, терпение и прощение обид.Глубоко он проникся скорбью мира... Будучи богатым, добровольно он сделался бедняком; будучи правителем, захотел он обратиться в невольника, чтобы спасти своих братьев.Это был Будда, основатель религии, носящей его имя.
И, однако, что произвело его учение везде, где только оно было принято?
Потерю энергии, утрату надежды, какое-то неистребимое желание уничтожения, медленное самоубийство и самое страшное рабство, которое когда-либо тяготело над человечеством.Точно дыхание смерти пронеслось над всею страною и обратило ее в огромное духовное кладбище; под влиянием учения Будды, как это ни странно, остановилась и замерла жизнь сотен миллионов людей, обитавших в прекрасном крае, который мог обещать безграничный расцвет сил и способностей богато одаренному племени.Где причина такого удивительного явления?Отчего такая страшная роковая печать мертвенности?
Оттого, что учению этому недоставало истинно-религиозной основы и высшего Божественного авторитета; оттого, что мораль его не основывалась ни на какой догме; оттого, наконец, что ему недоставало слова, объясняющего зло, недоставало и слова победы над злом.А последнее зло – есть смерть; если не побеждена смерть, если она царствует во всей силе, если она есть единственный и неумолимый владыка жизни, – то не остается уже места ни бодрости, ни радости.К чему энергия? Зачем труд? Зачем борьба? Впереди смерть, конец всего, потеря сознания навеки... Самый мир и земная жизнь есть мираж и обман, нелепое и лживое сновиденье... Так было в буддизме: его окончательным словом было уничтожение в смерти, а не жизнь в воскресении.
Недоставало, значит, всей высокой моральной системе одного слова: воскресение.
Приведем замечательный и характерный рассказ, который мы находим в одном из литературных памятников буддизма.
Молодой человек по имени Пурна, горячий неофит буддизма, решается идти проповедовать новую веру диким народам. Отправляясь в путь, он ведет такую беседу со своим учителем в вере:
– Жители Хронопаранта, в котором ты идешь, – говорит учитель, – вспыльчивы, жестоки, бешены и наглы. Что, если эти люди, о, Пурна, встретят тебя злыми, грубыми и наглыми словами?Что, если они придут в ярость и оскорбят тебя?
– Если жители Хронопаранта, – отвечает Пурна, – обратятся ко мне с такими словами, придут в ярость против меня и оскорбят меня, то я подумаю: значит, эти люди добры и кротки, когда они не поднимают на меня рук и не бросают в меня камнями.
– Но если жители Хронопаранта поднимут на тебя руки и возьмутся за каменья, тогда что подумаешь ты о них?
– Я подумаю: значит, они добры и кротки, когда они не трогают меня ни жезлом, ни мечем.
– Но если... тогда что подумаешь о них?
– И тогда подумаю, что они добры и кротки, потому что не лишают меня совершенно жизни.
– Но если бы твоя жизнь была в полной опасности от них, что тогда подумал бы ты?
– Я подумал бы: все-таки эти люди добры и кротки, освобождая меня с такою легкою скорбию от этого тела, исполненного нечистоты.
– Хорошо, Пурна; ты благочестив; с таким совершенным терпением ты можешь идти в страну Хронопаранта. Иди, Пурна; освобожденный, освобождай; достигший другого берега, помогай достигнуть его другим; утешенный, утешай; достигший нирваны, веди к ней и других40.
Не правда ли, нельзя отказать молодому миссионеру и в любви к людям, и в терпении, и в самоотвержении?Но что же он несет своим слушателям?Только одно убеждение, что жизнь есть бремя, а смерть и нирвана, небытие и потеря сознания есть счастье; что небытие – выше бытия.И мысль буддизма была по-своему и права, и последовательна, потому что впереди жизни стоит смерть, тайну которой мог изъяснить только Бог воплощенный, и Он только один мог указать, что за смертью будет жизнь.Эта жизнь и указана в христианстве и основывается она на воскресении Христа.
Воскресение Христа есть факт; без него все христианство падает и как религия, и как мораль.Ибо если бы Христос не воскрес, если бы Каиафа был правым, и Ирод и Пилат мудрыми, то мир оказался бы бессмыслицею, царством зла, обмана и смерти41.Дело шло не о прекращении чьей-то жизни, а о том, прекратится ли истинная жизнь в ее полном воплощении, жизнь Совершенного Праведника.Если бы такая жизнь не могла одолеть врага, то какая же оставалась надежда в будущем?Если бы Христос не воскрес, то кто бы мог воскреснуть?
Но Он воскрес – и разрушена страшная тайна смерти; мало того, по выразительному слову апостола, «последний враг упразднен – смерть». За смертью видна жизнь, видно небо, видно бесконечное общение с Богом: и добро оказалось победоносным, и уныние удалено из сердец верующих навеки, и жизнь человека стала полна смысла. Все ясно; зло не победит и не победило добра: можно жить, можно трудиться, можно и должно следовать за Тем, Кто победил зло – смерть, Кто сущим во гробех живот даровал. И можно другим проповедовать Его учение, потому что это значит – давать им жизнь, а не смерть, как в буддизме.Оттого бодрит, живит, поднимает дух этот праздник праздников; оттого столько бодрости в христианских народах и столько духовной мощи в их жизни; оттого ныне вся исполнишася света – небо же и земля и преисподняя.Но это потому, что Христос воистину воскрес. Отнимите у христианства факт Христова воскресения, и вы отнимете у него все: мораль христианская, как она ни высока, одна сама по себе останется и беспочвенною, и бесплодною, как в буддизме, и не спасет человечества от разъедающего пессимизма. Сердцем познал это верующий народ, и поэтому так радостен он в нынешний праздник. Да, это воистину торжество из торжеств, праздник света, радости и бодрости душевной, ибо Христос воскресе, воистину воскресе! Аминь.
Источник: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Vostorgov/polnoe-sobranie-sochinenij-tom-2/2_3